В комнате, лишенной зеркал

— Он приходил в Тарн? — Да! Он приперся к Танкору и купил химии и оружия на полтора миллиона! — Битстрим залпом выпил хайгрейд. — Ты… ты ведь не слышал ничего о Скае, ни от Тандера, ни от других? — Нет. — Ты только не спрашивай, не стоит… Это дела СБ, когда он пропал, это не с химией было связано. — Интересно… — Это в каком-то смысле секрет. Всегда — что ни вспомнишь о делах внизу, все на СБ завязано. От этого чувствуешь, что лучше молчать… Если я не ошибаюсь, я же только по обмолвкам, потом уже понять пытался, так вот, Скай докладывал о делах внизу — и пропал со всеми этими меха. Однажды я тебе расскажу о них… — Может быть, сейчас? — Последняя пьянка на нашей заправке? — Именно… Они помолчали, глядя в свои напитки. Битстрим старался сообразить, что можно рассказывать Дирджу, а тот, похоже, все пересчитывал в уме остатки присадок. Концентрированный хайгрейд потрескивал искрящимися пузырями. — Дирдж… — А? — Ты же правда… никому ничего? — Хочешь гарантий? — Нет, нет, я просто… Дирдж снова замолк, и Битстрим с обидой спросил: — Что, я уже и понервничать не могу? Не каждый цикл заправку закрываем! — Говорю тебе: если так боишься, молчи. Нас это и не касается… — Нет, ты выслушай! — По-моему, я это и делаю. — Что именно ты знаешь о Конвое? Дирдж уже развернулся к стеллажам за стойкой и раскладывал ровными рядами пластинки «веселой пыли». — Вот, ты не хочешь слушать… Тот передернул крыльями, намекая, что бармену есть чем заняться и без упоротых болтунов. Ну что, и с этим меха не выйдет разделить боль на искре, да, Битстрим? Будешь уходить в послеискрие молча, так и не попробовав попросить о помощи, потому что нет ничего позорнее слабости? — Дирдж? — Хайгрейд. Этот уже выдохся, да? Битстрим помотал головой, но новую колбу взял и сделал глоток. Их обоих уже достало смотреть на пустые полки, зримое подтверждение квинтеца. Другие заправки — «недолговечная мелочь», как говорил Скай, — закрылись еще квартексы назад. Их двухуровневая заправка продержалась четыреста тридцать квартексов. На первом уровне столы и стулья — всего-то восемь узких круглых столов — теперь компактно составлены один к одному, между стойкой и матово-зеленым бронестеклом. Что ж, все когда-нибудь заканчивается, напомнил себе Битстрим. На все воля Праймуса… Каждый джет избран… Некоторые избраны, чтобы сдохнуть, и он уже так устал от этой мысли, что был и не против. Может, он и был неудачником по жизни, но правильно сдохнуть сумеет. Не как придурки, мешающие наркоту с очистителем для труб, чтобы радостно дымиться синеньким, веселить медиков и отрывать барменов от работы. Сотни, если не тысячи раз он обдумывал, как собрать капельницу, но чтобы лило, а не капало, и сколько «розовой пыли» разбавить. — Ты чего как на похоронах? — удивился Дирдж. — Потому что я знаю, что этим все и кончится. — Он твой друг, но ты до коллапса боишься, что он придет тебя убить? Битстрим стукнул колбой по стойке. Потом шарахнул по ней кулаком, крутанулся на стуле и врезал по стене, пнул ее раз, другой, третий. Опустил крылья, сгорбился, навалился на стойку, придавленный невысказанными словами. Рука болела, корпус перегрелся, искра вибрировала от тоски и стыда. В спаркстве он часто видел глюки на грани оффлайна, и один повторялся даже спустя ворны: он упоролся, попал на ужасно важную церемонию, торжественное принесение клятв лордом-командующим или что-то такое, и у него расползаются ноги, ему приходится сдерживаться из последних сил, чтобы не слить вонючее топливо прямо под объективами камер. Скай очень долго смеялся, когда услышал, что Тандер смотрит точь-в-точь как меха из этого глюка. Конечно, Тандер не мечтал его пристрелить, как только это станет уместно. Тандер латал ему пробоины в боку, шипя ругательства, держал за руку, пока требовал для него «пыль» в медцентре… а потом скрыл, что Скай на самом деле жив. Все эти двадцать пять квартексов был жив и даже не свалил с Кибертрона. Дирдж наконец бросил перекладывать колбы и коробочки на стеллаже с места на место и сел напротив, с той стороны стойки, смешав себе сладкий коктейль. — Я… ну… Я правда хотел поговорить с Тандером. Еще тогда. — И что ты хотел ему рассказать? — Да я сам не знал тогда! Ты ведь не верил, что Скай умер, ты мне так и говорил, помнишь? Надо было просто поговорить с Тандером, утешить, сказать, что он нам не чужой… Он же не из нашего круга, вообще ни из какого, он мало с кем общается… — Хочешь, чтобы я с ним поговорил? — Знаешь, я могу и сам! — Я поговорю, если хочешь, но он если и даст тебе «пыль», то ее хватит ненадолго. Я еще давно спрашивал, не продаст ли он, он ответил, что там мало и только на крайний случай. — Так что, искать другие варианты, да? Чтобы не травануться и не подставить город… — Сходи в медцентр и спроси, что они дают и кому, разузнай все. — Но… они же привыкли, что меха у меня берут… — Я не сумею синтезировать ничего без сырья. Может, ты хотя бы предупредишь медцентр, что в ближайшие декациклы их ждут веселые смены? — Ладно, ладно, что-нибудь придумаю! — Не уверен, но Тандер может знать, как связаться с химиками внизу. Он мог бы подсказать тебе что-то. — Там все изменилось за эти квартексы… — Только не торговля химией. — В такое время, Дирдж, спрос больше, а товара меньше! — Хочешь сказать, все конфискуют на военные нужды? — усмехнулся тот. Стойка заскрипела, и Битстрим понял, что от третьей колбы его уже повело. Он должен был что-то сделать. Потому что уже двадцать пять квартексов был единственным поставщиком веществ класса А. Но и признаваться всем подряд, что он в полной рже, было трудно. Как написать Тандеру после двадцати пяти квартексов молчания? Что он подумает? И еще, возможно, он сам молчал не просто так… А если это правда операция СБ? Ржа… — Ну вот, теперь ты хоть повеселел, — Дирдж отодвинул пустые колбы в сторону. — Я говорил про Конвоя… Я думал, Ская правда убили из-за него. Потому что если бы его просто поймали с химией или с дезактивом — вернули бы. А теперь я вовсе не знаю, что думать! — А ты не думай, — посоветовал Дирдж. — Проц коротнет. Если СБ заставила Ская быть внизу — Тандеру знать это можно. С чего бы скрывать от него такое, если они по связи друг друга ощущают? — Конвой… Он двинутый, понятно? Контузия, пенсия от государства, искрящиеся платы из башки наружу потому что. А как его списали с военной службы, он подмял под себя весь левый бизнес в Каоне. И не только в Каоне. Гатарок, Слотер-сити, Бластер-сити… Он не рулил всем, но ему платили процент. А его бойцы этот бизнес защищали. — Думаешь, Скай до сих пор там шпионит? Уже не за Конвоем? — Не знаю! — чуть не взвыл Битстрим. — Юникрон побери, я не знаю! Но Тандеру это знать не надо. Я думал, не надо, а сейчас и не знаю уже… С Конвоем… были проблемы. СБ еще тогда, четыре ворна назад, нужен был агент внизу. Нужна была сеть стукачей, причем именно там. А наши с Конвоем работать не могли. Да с ним никто не мог, я не вру, он двинутый! — Это он тебе линзу разбил? — Помнишь? Он, он. Оплавок поехавший, — Битстрим вслепую потянулся за хайгрейдом, сжал в ладони колбу, с опозданием поняв, что в ней пусто. — А Скай сработался с ним. Знаешь, что Скай устроил? Конвой поверил, что они созданы друг для друга, как во фраговых холо про любовь, и всем говорил, что связал бы со Скаем искры, если б не его альтмод. Ты вообрази только — представлять всем джета, как любимую гаечку! Я не знаю, чем думали в СБ, но это квинтец. И поэтому я ничего не мог рассказать Тандеру, что бы я ему рассказал? Что его Ская вместе с Конвоем убили где-то в мертвой зоне? — СБ в средствах не стесняется, а Скай… что смог. Как смог зацепить этого меха, так и сошло. Мало ли что там землежоры думают, Праймус! — Но теперь Скай живой, а про Конвоя так ничего и не слышно. Зарядились новые порции энергона. Дирдж привычно прокрутил колбы по стойке — ни расплескалось ни капли. — Что-то я не догоняю, какого шлака ты распсиховался на ровном месте. Ничего не говори Тандеру. Операция СБ, не операция… если ему положено знать, он знает. Не положено — от твоих догадок ничего не изменится, не будет никто Ская возвращать, если он там с десептиконами тусит. — Да не в этом дело! — Битстрим все-таки двинул кулаком по стене, рассаживая когти. Не жалко! Ох, ну почему Дирдж такой тупой? — Я, понимаешь, о чувствах его думал! Я поэтому молчал! А он, оплавок, знал, знал все это время, что со Скаем… и хоть бы намекнул! Как я пойду к нему за помощью, когда мне убить его охота?! — А с чего он должен был тебе говорить что-то? — Знаю, что не должен. Но я не смогу делать вид, будто ничего не случилось, ну не смогу! Ржа, ну неужели нет никакого другого выхода? Да-да, я помню, медцентр, администрация… Еще бы придумать, что сказать-то им… ** Около полутора грунов с момента приема «розовой пыли». За серым бронепластиком — яркие окна соседних башен, мелкие черные снежинки. Ровно грун, как Тандер поднялся на шестой уровень администрации и сел в кресло около широкой платформы, а джет на ней, закутанный в термопокрывало, даже ни разу на него не посмотрел. Все это время Тандер бесцельно пялился в окно. Еще одно очень увлекательное занятие — пролистывать новости снизу. И сверху. Занимать инфопространство отчетами о движениях кораблей очень удобно, ведь тут никакой лжи быть не может — корабли, они как снег, не заметить сложно, и стыковка транспортников с боевыми крейсерами Воса в ближнем космосе тоже не великий секрет. Пока посланник Праймуса ерзал в огромном черном покрывале и фонил раздражением все сильнее, Тандер успел прочитать все новости за сегодня и за вчера. Да… наверное, он ожидал чего-то другого. То, что он слышал о Файрфлае, навевало ужас. Судя по пустым, покрытым пылью комнатам и коридорам шестого уровня — Тандер был в этом не одинок. Он давно не ощущал такой тишины. Звуки доносились разве что с улицы, даже на пятом уровне никто не ходил и не разговаривал. Только эта комната выглядела жилой, и то, здесь почти не было мебели. Платформа, кресло, стоящий около двери потрепанный шкаф, створки сошлись не до конца, так что видно, как старательно кто-то впихивал на полки стандартные колбы чистого энергона. По пути сюда Тандер заглянул еще в центральную комнату, проверяя, дал ли Электро обещанный доступ, — и там вообще была только узкая платформа на одного, привинченная к полу около стены. Электро, как обычно, сообщил только необходимую информацию, и Тандер не рискнул спрашивать ни о чем. Поднялся на шестой уровень, зашел в комнату, сел — и не стал мешать Файрфлаю смотреть холо. Тандера ведь попросили не развлекать мессию, а присматривать за ним — вот почему Электро рассказал про «пыль». Если бы не форс-мажор, никто за пределами узкого круга посвященных и не узнал бы, как легко защититься от телепатии. Между тем Файрфлай ерзал в покрывале все чаще. Вернувшись в реальность, Тандер сосредоточился на очертаниях тонкого длинноногого корпуса под слоями ткани и греющих элементов. У Файрфлая была какая-то проблема — Электро написал, что его ранил инсектикон, — и Тандер должен был ей заняться. Раз уж все, кому Электро доверял и кто мог бы справиться лучше, оказались не в состоянии. По крайней мере, так считал Электро. Скайджек уже пил столько химии, что рисковал подсесть всерьез. Те джеты, что принимали «пыль» постоянно, были психически нестабильны с цикла активации и склонны к срывам, которые больному телепату спровоцировать проще простого. С иммунитетом к телепатии толком ничего было не ясно, вдобавок Файрфлай наотрез отказался пускать к себе джетов, у которых этот иммунитет точно был. Короче, посланник Праймуса имел все шансы случайно отправиться в послеискрие в гордом одиночестве, потому что двадцать кликов молча трястись под покрывалом, когда рядом сидит меха, готовый помочь… А Тандер до сегодняшнего цикла не видел Файрфлая вживую, и в тонкости отношений правящей триады тоже не вникал. — Брат, если тебе настолько шлаково от раны, мне нужно ее осмотреть. Из-под покрывала донесся смешок, перешедший во всхлипывание. Но стянуть ткань с головы и крыльев Файрфлай позволил. Резко вздрогнул, толкнул ногой кресло, выпутывая правую руку; зашипел от боли, когда Тандер постарался уложить ее так, чтобы хоть что-то видеть. — Один из самых храбрых джетов в нашем городе боится докторов? Тандер держал его руку выпрямленной, изучал, приподнимая плечо и чуть разворачивая, с серьезным и сосредоточенным выражением фейсплейта — словно не понял с первого же взгляда, что эту рану придется вскрывать и сращивать заново. Но Файрфлай, похоже, и так догадался. — Нет, Тандеркрэкер. Не боюсь. Я понимаю, это выглядит шлаково, но доктор уже здесь был и сделал все возможное, — Файрфлай заерзал снова, натягивая термопокрывало на левое плечо. Похоже, его сильно знобило. — Ты хочешь помочь, я знаю. Но тут уже ничего не сделать, — он уткнулся фейсплейтом в складку покрывала и беззвучно застонал. — Кто из докторов приходил? — Не важно! Тандеркрэ… кер… — на длинном имени Файрфлай запнулся и затрещал вокодером, но выговорить сумел. — Зачем тебе? — У меня есть базовое медобразование и кое-какой опыт. Мой conjunx endura и его друзья частенько вляпывались в ржу. И я вижу, что доктор свою работу не закончил. Рана не вычищена, системы не справляются с регенерацией. Поэтому я хочу задать доктору пару вопросов. — Я верю тебе. Электро сказал, ты надежный. Ты программист, да? А чем занимается твой conjunx endura? — Занимался, — нехотя поправил Тандер. — Он был агентом СБ внизу. Общался с разными землеползающими… преступниками. — И он погиб? Я сочувствую твоей утрате, — Файрфлай наконец посмотрел ему в оптику. В искре словно бы что-то вздрогнуло. Зазвенело тонкой, еле слышимой струной, пробуждая не отгоревшие чувства. — Спасибо. Ты первый, кто… — Тандер оборвал себя, встревоженный собственной откровенностью. Файрфлай ни с кем не будет это обсуждать, он был уверен, но… — Это случилось недавно? — в голосе Файрфлая зазвучало настороженное любопытство. — Двадцать пять квартексов назад. Файрфлай, тебе… тебе правда нужна медпомощь, — конец фразы, произнесенной хриплым шепотом, повис в наэлектризованной — и ненормально, пугающе уютной — тишине. — Я сочувствую тебе всей искрой, — повторил Файрфлай, и Тандер мог поклясться, что ощутил это — теплую и светлую жалость к себе. — Я-то думал, это у меня никого нет, — чужой фейсплейт исказила неловкая спарковская улыбка, и наваждение прошло. — Прости. Я стараюсь сдерживаться, но из-за боли… немного тяжело. Я не стану внушать тебе ничего нарочно. Это мои настоящие эмоции. От искры. Как он погиб? Его убили землеползающие? — Он… он пропал без вести. Скорее всего, погиб в мертвой зоне. Я не знаю точно, что там случилось. Это… очень рискованная работа, — Тандер лихорадочно пытался вспомнить, точнее, угадать, кем мог быть Файрфлай до захвата власти в Восе. Очевидно одно — к СБ он никакого отношения не имел, его кандидатуру наверняка даже не рассматривали, не приглашали на собеседования… и это было странно. Чтобы СБ не заметила телепата, мнящего себя представителем Праймуса? Электро не был готов к перевороту, это Тандер знал точно. Потому что первые декациклы после переворота они и в офф почти не уходили, чуть ли не с нуля перестраивая информационную защиту города. — И ты до сих пор его ждешь? — оптика Файрфлая засияла восхищенным удивлением. Тандеру отчаянно захотелось принять еще «пыли». Или чего угодно другого. — Это довольно долгая история. Если ты хочешь, я поделюсь… но, пожалуйста, позволь оказать тебе помощь, хорошо? Я не практикующий доктор, так что мы можем позвать кого-то из медцентра, но сделать это нужно. Тут не обойтись болеутоляющим, поверь. — Ты не понимаешь. Доктор сказал, мне не поможет восстановитель. Из-за возраста. И из-за старых травм. Моя способность к регенерации исчерпана. — Такого не может быть. У тебя обшивка затягивается. Поверх грязной раны. Оквинтеть, какие у нас компетентные доктора. Это из молодых кто-то? — Это хороший доктор, — заметил Файрфлай холодно, и только сейчас Тандер почувствовал… не давление внушения, но уверенность джета, правящего городом квартексы. — Ты ведь знаешь Рэмпейджа? Это он. — Я напишу ему, — кивнул Тандер, подгружая базу контактов. Лучше продемонстрировать свое невежество, чем допустить, чтобы посланник Праймуса потерял руку. — Нет! — ахнул Файрфлай, рывком сел, прижимая термопокрывало к честплейту, и беззвучно взвыл, нелепо приоткрыв рот. Снова включил вокодер, зашептал трескуче и торопливо: — Я тебе верю, я понимаю, что ты хочешь перестраховаться, я благодарен за заботу… но только не надо писать Рэмпейджу, пожалуйста! Что-то было не так. Пусть Файрфлая не тренировали находить общий язык с землеползающими, его талант к вдохновенной лжи, лжи с трибуны и на камеру, двадцать четыре квартекса развивали и поощряли. Тот же Электро. Вера в голос Праймуса в голове — достоинство или недостаток лжеца? А способность внушить что угодно? — Ты просишь меня подвести Электро. И отбросить собственную совесть. Эхо сочувствия — того самого, что прошибло до глубины искры несколько кликов назад, — прошло сквозь химический барьер, созданный «пылью». Немного похоже на эмоциональные логи, которыми обмениваются conjunx endura. Важно лишь не забывать ни на мгновение, что это ложь. Он хочет, чтобы это чувствовал ты. И эта извинительная, кривоватая улыбка — тоже ложь. Хотя боль-то настоящая… — Это секрет, — Файрфлай опустил линзы. — Но я тебе доверяю. А Рэмпейджу — нет, и поэтому я уже двадцать четыре квартекса каждый раз внушаю ему, чтобы он меня забыл. Пусть думает, что у него никогда не было такого пациента, что он сюда ходит медоборудование проверять. Он не нравится мне. Он… никакой. Но он спокойно реагирует на то, что у меня столько старых травм… и он нормально все делает, вот! Я порой ужасно нервничаю, у меня все дрожит, укол не сделать… а Рэмпейдж хоть спокойный. — Медики дают клятву не вредить пациентам. Да и зачем Рэмпейджу тебе вредить? Или что-то о тебе рассказывать? Файрфлай по-прежнему не поднимал оптики. Похоже, объяснять ему, какой он дурак, абсолютно бесполезно. Так можно только разрушить хрупкое подобие доверия… нет, выдумывать такую дичь ему точно было незачем! Значит, и правда — доверяет? — Я попрошу Электро найти и принести все, что нужно. Контактировать с Электро всегда удобно и приятно. Никаких пересечений во времени и пространстве без необходимости. Все прекрасно умещалось в лаконичные сообщения. Несмотря на бросающуюся в оптику эксцентричность, Электро всегда был абсолютно рациональным. А то, что он тратил все свободное время на приведение корпуса в идеально сияющий вид… уж точно не худшее хобби, чем заправка и всевозможные наркотики. Список нужных инструментов и расходных материалов — и короткий сигнал подтверждения в ответ. — И снова Электро, — прошипел Файрфлай. — Я сказал ему, что не хочу его видеть! — Он вполне может открыть сюда портал. Он же не полетит в медцентр лично, правда? Я знаю, что тебе больно и тебя все бесит. Но нужно немного потерпеть, чтобы стало легче. Тандер надеялся, что Файрфлай хотя бы кивнет или мигнет, но тот погрузился в свои мысли. Может, опять запустил холо на внутреннем экране. — Так сколько тебе квартексов? Мне нужно это знать, чтобы рассчитать количество восстановителя. Файрфлай ответил, только когда слева вспыхнуло зеленым, и на полу появился широкий металлический ящик. Тандер уже рылся в нем, подбирая удобные скальпель и кюретку, когда за спиной раздалось тихое: — Тридцать три. Ну, почти. Но у меня правда очень много травм было, так что я не знаю, разумно ли приравнивать меня к обычным спарклингам. — Хуже от восстановителя тебе в любом случае не станет, — пообещал Тандер. — А вообще, обшивка и биоткань регенерируют хуже, только если задеты старые шрамы. Вот буквально по тому же месту новый разрез — да, это может стать проблемой. А кто-то, кстати, считает, что регенерация улучшается быстрее, если в спаркстве часто травмируешься. В этом есть смысл. Чтобы твои системы научились быстро восстанавливаться, им нужно тренироваться. Поэтому курсанты дерутся острыми мечами и стреляют с полной мощностью. Это не только стимул двигаться и соображать быстрее. Ты не сможешь победить… — Пока не научишься проигрывать, — продолжил цитату Файрфлай. — Не знал, что это относится и к медицине тоже. — Это теория. Вполне разумная, как по мне, — Тандер улыбнулся; после долгого перерыва руки не сразу вспомнили, что делать, но каждое новое движение шло легче предыдущего, и черная пахучая жижа, ползущая из-под коричневой обшивки, комковатыми хлопьями падала на салфетку. Некоторые из них улетели и на пенопокрытие, но все это можно потом убрать. Главное, что в ране уже поблескивал чистый металл. — А как оно на самом деле… Кто-то в спаркстве из медцентра не выбирается, кто-то сразу учит только предметы с прицелом на спокойную работу… Считается, что у боевой элиты с регенерацией получше, но кто знает, может, они как раз поэтому и выбрали свой путь? Заметная разница — только между взрослыми и спарклингами, причем мелкими совсем. Инсектиконы не ядовиты, но на когтях у них может отыскаться какой угодно шлак. — Как вообще получилось, что тебя ранил инсектикон? Твой дар не действует на них? Файрфлай мигнул, затем закрыл линзы и заговорил — глухо, со слабым потрескиванием, вызванным болью: — Я хотел быть честным. Не просто внушить, что мы их друзья, а объяснить, почему и как нас нужно защищать. Они разумные. Не как мы, конечно, но внушать симпатию, как какой-то лисице, чтобы они ходили и летали за мной и за теми, кто похож на меня… это создало бы безумное количество проблем. Когда-то давно, сразу после переворота, инсектиконы спасли меня. Я заблудился в горах, а они дали мне энергон, показали свое логово с протоформами, вывели к городу. Но Скайджек сказал тогда, что они опасны, и их протоформы залили напалмом. Они все сгорели. А раз на них повлияло это отравление киберматерии… новых инсектиконов больше не появится. Я обещал узнать, как помочь им, но я сомневаюсь, что даже у десептиконов есть антидот конкретно для них, и я не решил еще, стоит ли давать им такую возможность… Но иначе они не простили бы меня, понимаешь? А Скайджек… — Файрфлай зашипел. — Он рассердился. Ужасно. Хотя мне все удалось, и никто больше не подкрадется к городу по скалам, и наши спарклинги смогут безопасно летать в ущельях!.. Это тоже секрет, имей в виду. На это раз телепатическое внушение кольнуло искру холодом — леденящей решимостью сделать все и даже больше, с инсектиконами или с Тандером, какая разница? — Мне некому рассказывать, как ты сам заметил, — серебристо-серый восстановитель впитывался в синеву биоткани. Оставалось надеяться, что на тех участках, где шлак пришлось счищать до эндоскелета, все затянется без использования чистой, неразбавленной киберматерии. — Ты поступил очень храбро. Не каждый меха рискнул бы лезть к инсектиконам в одиночку, а еще и разговаривать с ними… Вос может только гордиться таким мессией. — А никто пока не знает, — Файрфлай скривил фейсплейт. — Нельзя дать свободный вылет из города всем спарклингам младше тридцати квартексов. Они не привыкли к ветрам, они не учили карты, максимум — пробовали свои силы в симуляторе… Тренировочные вылеты надо как-то организовывать, а Электро сейчас некогда. Ему всегда некогда, — горько добавил Файрфлай, но тут же встряхнулся, приподнял и повернул правое плечо, рассматривая тонкие скобки, скрепившие края раны. — Но ты обещал рассказать мне о своем conjunx endura! Как его зовут? — Скайварп. — Я не буду тебя ничего заставлять. Но я же рассказал тебе мои секреты, целых два! — он оттопырил два когтя на здоровой руке, которой неуклюже натягивал термопокрывало на крылья. Тандер поторопился помочь. — Я никому ничего не скажу. Даже Электро. Или он знает? — У него работа такая — про всех все знать, — отшутился Тандер. Откинулся на спинку кресла, расслабил плечи и крылья. Помолчал. — Скайварп пропал без вести двадцать пять квартексов назад. Перестал проходить пинг. В отделе внутренней безопасности СБ — тогда они еще работали, как обычно, а не с Электро во главе… в отделе Скайварпа никто ничего не знал. Он был свободен в своих действиях, главное, чтобы вовремя сдавал отчеты. Ты, наверное, видел в холо, как работают агенты под прикрытием? — Да, я примерно понимаю, что это за работа. Но разве ты не почувствовал бы, если бы Скайварп умер? — Насколько я знаю, в зонах без ретрансляторов… — он запнулся, — я не искал и не спрашивал тех, чей conjunx endura пропал без вести в космосе, но по здравому смыслу — в таком случае тоже нельзя выяснить точно, дезактив меха или нет. — Я рад, что Скайджек больше не выходит в космос, — кивнул Файрфлай. — Это эгоистично, я понимаю. Но ждать столько квартексов… — его линзы вдруг ярко засветились. — В космосе есть зоны, где можно болтаться в невесомости вечно. Или притянет гравитацией к астероиду, и все. Но меха быстро перейдет в глубокий стазис, и вся надежда на то, что его корпус случайно обнаружат, верно? Разве на Кибертроне, в крупном городе, можно так потеряться, чтобы двадцать пять квартексов меха не могли найти? Искра Скайварпа не появлялась в реестре перерожденных? — Электро сказал бы, если бы она там появилась, — согласился Тандер. — Так что да, это либо стазис, либо… — Кто-то его там удерживает? — эм-излучение Файрфлая шарахнуло по сенсорам колючим, неприятным беспокойством. — Десептиконы? За все эти двадцать пять квартексов пинг не проходил вообще ни разу? — Я не знаю, — он вскинул руку, мешая засыпать градом вопросов. Не слишком вежливо; но отчего-то рядом с Файрфлаем сначала вспоминалось, что он спарклинг, и лишь потом — что он мессия, посланник Праймуса и фактический правитель Воса. С тех пор как Скурджа распороло десятками осколков на оптиках у всей Академии. Дезактив выглядел… словно шлак, который выбрасывают эти гранаты, сам собой попал в его внутренности и рванул наружу сквозь обшивку. — Я… в какой-то момент я блокировал нашу связь. Я больше не могу почувствовать Скайварпа. Не знаю, будет ли откат в момент его смерти, но некое его подобие я уже пережил. Прежде у меня не было близких отношений, так что сравнить мне не с чем. Взгляд Файрфлая стал тяжелым — и пугающе внимательным. Но в этот момент пришел вызов на комлинк — через восский ретранслятор, от Дирджа, — и Тандер отвлекся, пытаясь сообразить, какого Юникрона от него понадобилось именно сейчас. Несомненно, это все подождет, но… — Разве так можно? — Я сам написал программу, и не за половину груна. Даже не за квартекс. Хотел быть абсолютно уверен, что сработает без багов и глюков. Сработало, — криво улыбнулся он, сбрасывая второй вызов от Дирджа. — Я не об этом. Это ведь не просто обещание. Это связь, благословленная Праймусом. — Не всегда Праймус дает нам испытания, с которыми мы можем справиться. Иногда испытание в том и состоит, чтобы осознать свою слабость. Я осознал, — Тандер опустил надлинзовые щитки, сдерживая гнев. Мессия, Юникрон его побери. Кто еще в городе избранников бога посмел бы спрашивать, не нарушаешь ли ты его волю? Тандер не ощутил внушения — но все же его тянуло оправдываться. Перед спарклингом. Да что там, ржа, творится в их фраговой заправке?! — Иногда приходится делать выбор, — проговорил Тандер, может, слишком резким тоном. — Предать близкого меха — или предать самого себя. Ждать меха, не зная, пожелает ли он вернуться в принципе… я не смог. — Наверное, у тебя были серьезные причины так думать, — Файрфлай завозился в покрывале, отползая в сторону стены. О Праймус, сколько еще раз Тандеру придется врать, выгораживая Скайварпа? Это стало уже привычкой — оправдывать его, даже не задумываясь, нужно ли. Тандер вообще старался не думать о Скайварпе. По крайней мере, последние два с половиной квартекса, с тех пор как фрагов пинг вернулся. — Что-то не так? — уточнил Файрфлай, с интересом рассматривая его фейсплейт. — Комлинк обрывают. Ничего страшного. Я уверен, что все это может подождать. — Электро? — Файрфлай качнулся вперед, глухо звякая крыльями по стене, на которую опирался. — Нет, Электро бы хватило ума написать сообщение. Это один из приятелей Скайварпа, Дирджган. Бармен заправки «Яркое небо», возможно, ты ее знаешь? Двухуровневая, на третьем северо-северо-западном луче. — Я был там, — он совершенно спарковски улыбнулся. — В Академии еще. Красивое место. Но барменов не помню. Мы не так часто туда ходили, и обычно сразу накачивались присадками. — Как и все курсанты, — кивнул Тандер, с радостью подхватывая новую тему. Пожалуй, даже с преувеличенной. — Прилететь, напиться и улететь, пока крылья держат и никто не застукал. — Ой, нас как-то раз чуть не поймал один наставник, да! — фыркнул Файрфлай. — Я тогда не знал, что умею отвлекать внимание… пришлось поволноваться! Мой друг переборщил с присадками и сливал прямо на улице, я его еле успел вытащить… Нас не прогоняли, нет, ни разу, но мы уверены были, что в заправку ходить надо потихоньку, уже и не помню, почему… — Когда я учился, курсантам тоже запрещено было посещать заправки, но никто не мог решить, кто конкретно должен отлавливать нарушителей и возвращать в общежитие. Не в каждой заправке есть свой телепортер, да и ему, в общем-то, наболт не сдалось тратить топливо. Они же через пять кликов обратно прилетят. Столько ворн прошло, и никвинта не изменилось. — А сколько тебе квартексов? — Семьсот двадцать семь. — Ой, — Файрфлай широко распахнул линзы. — Ты почти такой же старый, как Электро! В тридцать три квартекса и семь ворн, и десять, и тридцать кажутся невообразимой вечностью. Особенно в Восе, где дожить до тридцати ворн… пожалуй, только с темпераментом Электро и можно. И с его спокойной работой, разумеется. Это сейчас он взял на себя ответственность за мессию, а раньше ведь вообще из Академии не выходил. — Так и что хочет от тебя этот Дирджган? — на этот раз Тандер четко ощутил чужое заражающее любопытство. — Я не возражаю, если ты ему ответишь. Вдруг он хочет сказать что-то важное? Электро очень просил с мессией не спорить. Тандер и сам не собирался — уж точно не из-за таких мелочей. И не тогда, когда мессия подается вперед, уронив покрывало, и с интересом готовится вслушиваться в каждое слово. Праймус. Тандер, наверное, уже половину ворна не общался со спарклингами, хотя они буквально наводнили закрытый город. А уж со спарклингами, вынужденными сидеть на пустом уровне просторной башни администрации и общаться с вечно занятыми Электро и Скайджеком, и только с ними… Шлак, конечно, Тандера это не касалось, но в его собственном спаркстве хватало приятелей-ровесников. То, что в итоге он выбрал работу вместо живого общения, было его личным решением, решением взрослого и опытного меха. Старого, как ему только что сказали, да. Тандер даже не мог сказать точно, когда в последний раз чувствовал живую пульсацию чужой искры рядом — почти на расстоянии вытянутой руки. Чужое взволнованное эм-излучение. Хоть бы Дирдж не обрывал комлинк из-за какой-то дури! Из приятелей Скайварпа он был, наверное, самым адекватным, потому что хайгрейд употреблял раз в несколько квартексов и реже, по особым случаям, а мощной химии вовсе не принимал, но все равно… Сегодня, судя по голосу Дирджа, был именно тот самый случай. И в хлам упоротый Битстрим на заднем плане, конечно же. Тандер сам не заметил, как впился когтями в кресло. Выщелкнулись элероны и закрылки, частично трансформировались предплечья — не полноценный боевой режим, но юникроновски близко к нему. «…я не знаю, как тебе объяснить… Одно я знаю наверняка: меня уже вот так достало нытье Битстрима, что он тебе чего-то там двадцать пять квартексов не может сказать! Приди разломай об него пару стульев, да хоть все, так и так заправку закрываем! Ну правда, Тандер, — интонация Дирджа сменилась, теперь он не орал, а неумело и пьяно напрашивался на сочувствие, — этот оплавок в послеискрие собрался. И выебал мне этим все мозги и всю искру. Знаю, ты его не любишь, но пропадает же меха…» — Что случилось? — Файрфлай подполз к краю платформы; может, и коснулся бы в попытке успокоить, но правой, ближайшей рукой шевелить ему было больно. — Что он хотел? Запрокинув голову, Тандер попытался расслабиться. Обожаемый и незаменимый любовник Скайварпа. Хитрая сволочь, опутавшая сложной системой долгов и едва выполнимых обещаний чуть ли не всех спарклингов в городе. Ржа! Тандер его ненавидел! Ну конечно, Битстрим привык думать, что шаниксы решают все; что он что-то из себя представляет, потому что все ему должны… да он, похоже, всерьез считал, что и Тандеру надо заткнуться и не возникать, он же берет у Скайварпа подарки, деньги и химию! А Скайварп… писал ли он что-то Битстриму? Скорее всего — да. Битстрим лучше разбирался в их фраговом бизнесе внизу, Битстрим по-своему любил Скайварпа, с раннего спаркства за ним приглядывал… — Они закрывают заправку, — наконец смог ответить Тандер. — Меня попросили прийти и вправить одному меха мозги. Но я не верю, что меха, которые правда собрались в послеискрие, болтают об этом всем подряд. Так что это ложная тревога. — Может быть, этот меха просто запутался? Расскажи мне больше! — Не нужно… давить на меня, — ощущения подозрительно напоминали приход от химии, когда слова сами рвутся из динамика. Слава Праймусу, Тандер осознавал это. Слава «розовой пыли», он мог сдерживаться. — Разве тебе нужен бредовый поток сознания? — Ты сопротивляешься, — со странной улыбкой отметил Файрфлай. — Это плохо? — Нет. Я уважаю твое право говорить то, что ты считаешь нужным. Но если из-за этого кто-то умрет… Ты хочешь его смерти? — Нет. Да. Не знаю, — Тандер стиснул денты и до боли напряг серво челюсти. — Даже если это окажется какой-то глупостью, мне все равно интересно, кто этот меха и что с ним случилось. Тандер так и не понял, прекратилось действие фраговой телепатии или нет, но неохотно попытался объяснить: — Это действительно… проблема, которую скоро понадобится решать. Ты же знаешь, почему закрываются заправки в городе? «Яркое небо» продержалось дольше всех, и я надеюсь, все еще не так критично… Скорее всего, они и хотят, чтобы я поговорил с Электро и сделал все за них. Электро придется решать эту проблему так или иначе, конечно, — сердито провентилировав, Тандер заговорил по существу: — Скайварп и Битстрим вытеснили всех конкурентов в торговле мощной химией. Химией, вызывающей зависимость. Если Битстриму негде больше брать «розовую пыль», «капли блаженства» и прочие мощные транки, это проблема. И оставить без химии сотни зависимых джетов, большая часть которых — из боевой элиты… очень повезет, если это закончится без сильного энергонопролития. — И ты думаешь о себе? — возмутился Файрфлай; его гнев кольнул искру и встряхнул нейросеть, но гораздо слабее, чем пьяный голос Дирджа десять кликов назад. — Я поговорил бы с Электро. Когда успокоился бы. Недовольный мессия расплывался перед оптикой не только на видеозаписях, но и в реальности. — Напиши этому Битстриму, что Электро сейчас откроет ему портал, пусть пришлет координаты. — Он в шлак. На самом деле в шлак. И он наркоман. Это может быть опасно. — Праймус хранит меня, — улыбнулся Файрфлай и словно засиял — не только линзами, но и всем корпусом. Тандер уже принял четыре кило «пыли». После двух с половиной квартексов перерыва — это огромная доза. Больше — просто вырубит прямо в кресле, хотя с этой телепатией ни в чем нельзя быть уверенным. А Битстриму и правда нужна помощь — так почему не от Файрфлая? Не все же сваливать на бедного Электро! Фрагова телепатия била по площадям, Файрфлай то ли не умел, то ли не считал нужным направлять ее только на Битстрима… и еще до того как вспыхнул портал, Тандера накрыло какой-то потусторонней, неестественной, до дрожи пугающей любовью. Так мог бы любить своих потомков Праймус — одновременно давяще, всепрощающе и требовательно. А самого Тандера еще и корежило от ненависти, и он сжался в кресле, тихо радуясь, что Битстрим хоть и грохнулся на пол у его ног, все же не полез обниматься и не начал сливать топливо. Он вообще едва ли замечал Тандера — Юникрон знает, что там у Битстрима был за коктейль наркотических присадок в баках, но в оптике его светилось только желание угодить посланнику Праймуса. Да, Битстрим собрал капельницу для суицида. Давно. Да, он смирился с тем, что переродится каким-нибудь шлаком, конечно, он знает, что убивать себя — грех… — Я не могу, — глухо шептал Битстрим, сидя на полу рядом с платформой и креслом, и фонил отчаянием и тоской. — Ничего не могу. Я всегда знал, что я неудачник, мне еще в спаркстве все твердили об этом! Я подвел город. Подвел всех. Я не могу даже попросить помощи у Тандера, потому что я вел себя, как мразь! Я не хотел, так вышло, и я не могу теперь жить с этой виной… Не могу! Файрфлай отвечал что-то — так же тихо и бессвязно. Кажется, в каких-то паузах нескончаемого монолога Битстрима Файрфлай только артикулировал короткие фразы, не издавая ни звука. Фраг, нет, Битстрим совсем слетел — рассказывать такое спарклингу?! — Замолчи, — Тандер уверен был, что не повышал голос, но все равно вздрогнул от собственной громкости. — Ты любил Ская? Ну и какого шлака ты говоришь о нем такие вещи?! Ты думаешь, мне станет лучше, если я узнаю в подробностях об этой рже? — П-прости, — пролепетал Битстрим, теперь уже глядя куда-то в пол. Как расстроенный спарклинг. — Потому я и молчал. — Мне жаль, что тебе пришлось это услышать, — Файрфлай пододвинулся совсем близко, прижался ногами, укутанными в покрывало, и очень аккуратно коснулся когтями больной руки. — Прости, что я осуждал тебя. Я не знал. Это… — он запнулся, и Тандера окатило сначала тревогой и виной, а потом нестерпимо острым сочувствием. Если бы не «пыль», он бы тут омыватель пустил. Праймус, благослови «розовую пыль» и Скайварпа, оставившего ее без малого двадцать тонн. Потому что приближаться к мессии без нее Тандер не рискнет никогда. — Это отвратительно, но это правда. Мне очень жаль. И… я очень тебя прошу: не отталкивай Битстрима. Нам не нужно энергонопролитие в городе, а один он не справится. Я мог бы внушить кому-то другому… но тебя я прошу. Я знаю, ты делаешь много важных вещей вместе с Электро. Но спасти этих джетов от самих себя тоже очень важно. И в такое время мы все должны быть едины. Пожалуйста, Тандеркрэкер. Дай своим братьям еще один шанс. Тандер неуверенно кивнул. Ох шлак… если бы не «пыль», вот эту эйфорию он считал бы собственным счастьем? С Битстримом это и происходило, был он под «пылью» или нет. Восторженно всхлипывая, он клялся, что больше не прикоснется ни к какой химии и сделает все возможное и невозможное, чтобы разрулить этот квинтец без дезактивов, штурма медцентра и прочей ржи. И попросит прощения у Тандера. Обязательно.