В комнате, лишенной зеркал

Фрагово безумие, если верить Шоквейву, выстроило себе фраговы нейронные пути — и теперь Скайварпа накрывало стыдом несколько раз в цикл. Но ничего. Не зря же он почти четыре ворна изучал всяких сектантов и прочих больных на процессор? Кроме техник расслабления и быстрого прихода в себя, о которых на первом курсе Академии рассказывают, Скайварп мог припомнить еще сотни разных путей к просветлению! Никогда он не думал, что будет пробовать что-то подобное, пусть и не все идеи сектантов казались бредом, — но вот, пригодилось. Одно только составление списка прочно заняло мысли на три с лишним цикла, а систематизировать этот шлак и искать подробности в инфосети можно было до конца квартекса, если не торопиться. Если бы Скайварп был как все — не как боевая элита, просто как нормальные джеты, — он бы без раздумий прирезал наквинт это животное. И поболту, что оно было под транком каким-то. Но Скайварпу даже в голову не пришло… Жаль, что Шоквейв все же не такой псих, чтобы слить это видео в инфосеть. Договариваться с Восом десептиконам стало бы намного веселее. Интересно, знает ли Саундвейв об этой связи искр? Знает ли вообще кто-нибудь в Восе, кроме Тандера? Межкультурная, ржа, связь. Лучше бы Скайварп синхронизировался с Конвоем, когда тот предлагал. Спасибо Праймусу, перед Конвоем ему не было стыдно. В тех воспоминаниях, что увидел Шоквейв, было — а сейчас уже нет. Хорошая практика медитации — найти кого-нибудь, к кому хочется обратиться за советом, и мысленно с ним трындеть. Скайварп еще и закрутил серво в какую-то совершенно дикую позу. Так положено. И правда работает: когда все ноет от напряжения, а еще надо покачиваться в четком ритме, сложно заморочиться на каком-то шлаке. А вот Конвою жаловаться оказалось неожиданно приятно и совсем, ни капельки не стыдно. Его Скайварп выбрал, потому что объяснять ему надо было меньше. Еще, конечно, можно было бы к Праймусу напрямую обратиться… но проблемы мелковаты для Праймуса, а? И потом, богохульство же. Так-то Скайварп помнил, что Конвой им придуман, просто они знали друг друга столько ворн, что угадать ответ и вообразить его с правильной интонацией было легко. А за Праймуса ответы придумывать — это как-то слишком. Если б Праймус сам внезапно заговорил у Скайварпа в аудиосенсорах и явил божественную мудрость — тогда да, все нормально было бы. То есть не очень, потому что значило бы, что Скайварп уже совсем с процессора слетел… Он и слетел. Еще за Праймуса что-то себе сообщать собрался… Вправо-влево-вперед-назад. Вправо-влево-вперед-назад. Вправо-влево-вперед… — Искорка, — позвал Шоквейв пугающе близко; а Скайварп опять не заметил, как он подошел. — Искорка, поговори со мной. — Все в порядке. Я справляюсь. — Я раздумываю над тем, не вписать ли тебе триггер, запрещающий ложь и умалчивание важных вещей, — Шоквейв опустился на пол совсем рядом, и Скайварп ощутил его ровное, возмутительно спокойное эм-поле. — Ты же сам меня пристрелишь, — он до боли напряг когти, скрученные в странные фигуры… мантры, нет, мудры. — Меня будет не заткнуть. Или твой триггер сожжет мне проц, потому что я технически не могу рассказать сразу все… — Два декацикла перегрева ты вполне способен вытерпеть. Ты ведь джет. Он говорил это Астро, давно, фрагову вечность тому назад… Глупое хвастовство. Все, что Скайварп делал с Астро, было глупо, Праймус даровал ему совершенный корпус и крылья не чтобы потакать разным извращенцам, и до этого Скайварп предал Вос, предал себя самого, он не достоин быть джетом, он не должен был попадать в тюрьму, нет, он должен был выдрать себе искру сразу же, едва понял, что просто так его не выпустят, но… Он располосовал одному спейс-джету кодпис и пробил бедренный топливопровод другому, но это же не ради послеискрия, не чтобы добили, раз самому страшно, это из фраговой гордыни, и чем он лучше Шоквейва… Того, конечно, не пытались изнасиловать в рот, обещая принести транк из медцентра, но все равно, Скайварп должен был убить их, убить себя, должен, должен, должен… Он едва заметил движение Шоквейва — и пусть удар пришелся вскользь, его хватило, чтобы Скайварпа впечатало крыльями в стеллаж. С полок что-то посыпалось. По честплейту, из царапины ровно над искрой, бежал обжигающий энергон. — Как животное, — Шоквейв рассматривал его с ледяной брезгливостью, и только тогда Скайварп заметил, что корпус перешел в боевой режим — в самом неприглядном и инстинктивном варианте. Перестроился фейсплейт, выдвигая денты; почти до конца трансформировались руки, еще способные рвать все когтями, но за наноклик готовые превратиться в бластеры; выщелкнулись все управляемые плоскости на крыльях, угрожающе шевеля остриями и лезвиями; даже спойлеры и шпоры развернулись в сторону опасности, хотя при прямом столкновении Шоквейву вряд ли грозило наткнуться на острую деталь уязвимым местом, они бы скорее наквинт погнулись и выломались все. — Вынужден напомнить, что я пытаюсь исследовать, как работает измененный мной механизм в твоей психике. Мне нужны внятные отчеты о твоих мыслях и чувствах. Если ты не будешь сотрудничать, мне придется вмешиваться в твой разум снова. — У меня шлаково с отчетами! — огрызнулся Скайварп. — И ты слишком, ржа, впечатлительный, что я буду делать, если ты опять… серьезно, Шоквейв, мне вспоминается такой шлак, что это даже по моим старым меркам… Ты, короче, слишком высокоморальный, ты опять будешь ходить и загоняться, тебе оно надо? Вот, кстати, спросить хотел — можно я в коридоре кое-что начерчу на полу? Или лучше нарисовать? — Что ты собрался начертить? — Я пока думаю. Вообще я склоняюсь к двойной гексаграмме, но я еще читал про красивый квинтессонский глиф, он специально для ритуалов, посвященных Юникрону! Как ты относишься к ритуальному коннекту? Меня, правда, может накрыть посреди него, но я надеюсь, это не сильно повредит твоей тонкой психической организации… Я списался с чуваками, которые это делали, и мне показалось, что они вполне себе просветленные, хотя на расстоянии понять сложно, конечно… Шоквейв аж линзой замерцал. — Тебе не обязательно в это верить! — торопливо добавил Скайварп. — Я сам не особо верю, но вдруг сработает? В любом случае, хоть потрахаемся! Ш-шлак… извини, оно опять, — отрубив вокодер, он зажмурился и зашептал безжизненные слова молитвы. Иногда это помогало, а иногда, как сейчас, казалось чуть ли не богохульством. Он же не славил Праймуса всей искрой и не благодарил за новый цикл. Он даже не тянулся к его божественному всепрощению — сомневаться в любви Праймуса, это и грешно, и тупо, как можно сомневаться в наличии искры в честплейте? А просить… у всех случается обратиться к Праймусу всуе, перед рисковым делом, перед событиями, которые от самого меха никак не зависят. Словно бы дать намек мирозданию, подсказать, какой нужен ветер. Говорят, иногда срабатывает. Но Скайварп был сам по себе, молиться он мог только об удаче для Леозака, а для себя лично просить удачи было бесполезно. О просветлении не просят. Оно приходит само, тогда, когда меха к нему готов, и наивно думать, что Праймус опустится до фраговой мнемохирургии, только сделает все дистанционно и правильно! Шоквейв вцепился в ногу, мешая принять правильную позу для медитации, Скайварп нехотя приоткрыл оптику: — Эй, ну что такое?.. Послушай, вот в чем я точно разбираюсь, так это в шлаковых приходах от разной химии. «…нашел чем гордиться!» — вспомнились неожиданно четко слова Конвоя, сказанные в ответ на эту мысль давным-давно, и Скайварп торопливо добавил: — Я этим не горжусь, но… в общем, я точно знаю, что поддаваться такой рже не надо. Никогда не надо разговаривать с галлюцинациями, хватать их, бегать от них или за ними, и такие вот состояния, когда знаешь, что это не настоящее, а просто накрыло, тоже лучше игнорировать. Иначе можно вообще с процессора слететь. Если помнить, что это не настоящее, и думать о чем-нибудь другом, или вот в транс войти, как я все пытаюсь… этот шлак быстро проходит. Поэтому я ничего не могу тебе объяснить — я стараюсь не думать эти мысли. Я не знаю, о чем они. Они просто есть — а потом их нет. Но как только я достигну просветления, я все пойму и все тебе объясню, обещаю. Просто не мешай мне, ладно? — Разве ты не понимаешь, что твое состояние вызвано не наркотиками? Тепло и покой растекались от искры по всему корпусу. Может, и Шоквейва затрагивали — как-то он очень пристально пялился и фонил растерянностью. — Хорошо, — заявил он наконец — тоном, ничего хорошего не предвещавшим. — Расскажи мне, как ты собираешься достичь просветления — и как ты это просветление представляешь. — Это путь, который каждый проходит сам, — не зря же Скайварп часто натыкался на предупреждения, что ни в коем случае нельзя обсуждать религиозные практики со скептически настроенными меха! — Я серьезно. А я еще даже с путем до конца не определился. Но если ты хочешь принять участие… давай попробуем с гексаграммами? — Параноидальные мысли ты игнорировать не пытаешься? — уточнил Шоквейв с отчетливой насмешкой. — Они и раньше были. Но дело не в этом. Ты же вообще не любишь религии, никакие, да? Ты мне сам говорил, что все это бред. Вот я и стараюсь тихо-спокойно сидеть в уголке и не беспокоить тебя ничем таким. В списке, конечно, были и жертвоприношения животных, спарклингов и взрослых меха. Было и рисование ритуальных фигур их энергоном. Но эти варианты Скайварп решил оставить на самый крайний случай. Если уж вскрывать кому-нибудь топливопроводы — он бы лучше заправился нормально, а не на пятнадцать процентов. — Кроме коннекта в гексаграмме. В двух гексаграммах. Где ты отыскал эти ритуалы? — В инфосети, где еще. Там есть вариант с горящими факелами по углам фигуры. По-моему, романтично, м-м? — Ты считаешь романтичным возгорание во время коннекта? Стоило бы извиниться — ржа, вот о невезучем колесном из института Скайварп правда вспомнил, только когда Шоквейв разозлился, — но все силы уходили на сдерживание фрагова омывателя. Холодные пальцы неприятно надавили на фейсплейт, не позволяя отвернуться. Шоквейв и так сидел слишком близко, а теперь у Скайварпа даже крылья зазвенели. — Открой линзы. За что тебе стало стыдно сейчас? Он опустил взгляд и попытался сосредоточиться на собственном левом каблуке. До боли выкрутил суставы когтей, складывая их. Праймус, почему простое поглаживание по фейсплейту ощущалось сейчас так остро? Все стало мутным и бликующим. — За дурацкую идею, — наконец сформулировал Скайварп — и неуверенно улыбнулся. Он наконец догадался отползти чуть в сторону и облокотиться на полку, чтобы Шоквейв перестал уже его трогать. И даже смог сфокусироваться на самой правой антенне, не отвлекаясь на алый свет линзы. — Я рад, что ты осознаешь ее бредовость, — хмыкнул Шоквейв. — И все еще жду внятных объяснений. — М-м… в какой-то момент у меня получится войти в транс и полностью очистить сознание, и чем дольше я буду так сидеть, тем быстрее меня просветлит. И я все пойму. Шоквейв шумно провентилировал — и, кажется, искренняя улыбка Скайварпа сделала все только хуже. — Что конкретно ты поймешь? — Все, — удивился Скайварп. — Вот вообще все. Это, знаешь… как будто мир написан таинственными закорючками, а потом ты переходишь на новый уровень и видишь глифы, складывающиеся в связный текст. Вот так мне объясняли. Самое главное — это не оторваться от нашего измерения, понимаешь? Просто увидеть все измерения вплоть до одиннадцатого — это только половина дела. Нужно постараться, чтобы из этих измерений видеть наш обычный мир с его тремя, и все понять именно про него, пока находишься там. А то понять про одиннадцатое измерение что-нибудь — тоже неплохо, но нам с тобой не слишком полезно, а? «Если б у него был фейсплейт, его бы точно перекосило, — подсказал воображаемый Конвой. — Я много таких видел… таких серьезных, таких правильных… Они и четвертого измерения не увидят. А этот совсем молодой, спорим, он даже не догадывается, что все на самом деле ржа и шлак?» — Об этом я и говорил, — устало ответил Скайварп обоим сразу. — Я в это хотя бы верю, пусть это все спорно и для каждого по-своему. Сложные философские вопросы, да… Но если подумать — Шоквейв, ты ведь этого для меня и хотел. Только я говорю религиозными терминами, а ты какими-то своими. Но просветление — это и есть новая жизнь. Когда понимаешь, что раньше ты жил неправильно, и оп — ты смотришь на мир иначе. — Я понимаю, о чем ты, — заверил Шоквейв. Ниболта он не понимал. Но и свалить заняться своими делами не хотел тоже. Сидел, пялился, обдумывал чего-то. «Самое время применить профессиональные навыки, гаечка! — гадкий смешок Конвоя щекотно скользнул вдоль нейроствола, но не вызвал ни стыда, ни злости. Глупо ссориться с воображаемым меха в собственной голове, от которого ждешь совета. — Ты знаешь, какие именно…» Вечность назад Конвой рассказывал, что тусоваться в заправке, общаться со всеми клиентами и поддерживать любую движуху — то, что Скайварп делал от искры, — внизу считается работой. И не просто работой, а почти что продажей коннекта, может, самую чуточку поприличнее. Потому что многие такие гаечки, разводившие меха на выпивку и получавшие процент от хозяина заправки, не отказывались трахнуться за шаниксы. Но Скайварп был искрой «Яркого неба» только потому, что туда приходили джеты, а большинство из них он знал со спаркства! Он никогда бы не смог повторить подобное внизу, нет… «Со мной тебе все удавалось. И джеты были разные, и общался ты с ними по-разному, скажешь, нет?» Конвой, в отличие от Шоквейва, знал, чего хочет. Статусную гаечку, какой ни у кого больше не увидишь, и вдобавок помогающую во всем его ржавом бизнесе. А еще — меха, с которым не нужно притворяться. Которому можно рассказывать все и не волноваться, что это выйдет боком. Но и Скайварп был рядом с ним самим собой… «Ты врал мне даже про возраст, — шепнул Конвой с укоризной. — И один Праймус знает, про что еще. Если ты морочил мне голову, когда был юнглингом, этого придурка ты точно переиграешь». Скайварп помнил, что это его выдумка — но как приятно было это слышать! Он почти почувствовал себя любимым и защищенным, как в старые времена. Ненадолго. Может, Конвой и сумел устроиться при десептиконах, нормальных управленцев на местах они не трогали, и амнистировали всех без разбору — и здесь, в Каоне, и с Луны-1 кучу отморозков вытащили. Если б не тот несчастный случай, когда Скайварп попал в полную ржу и потащил всех за собой, Конвой бы до сих пор организовывал удобную жизнь Нового Каона. Нормально же организовывал, не придраться! Но от Шоквейва — от фраговой связи искр — Скайварпа не защитит уже никто. Пусть Саундвейву не нравится мнемохирургия и он правда способен всю ее запретить, как он помешает Шоквейву рыться в голове у собственного conjunx endura? Уж припрятать фраговины для этих процедур Шоквейв догадается, тут только он понимает, что где лежит. «Чем выше ставки, тем интереснее игра, — промурлыкал Конвой в мыслях Скайварпа. — Чего тебе бояться, гаечка? Умирать страшно, очень страшно… но потом… потом только свет». Праймус, словно чем-то потусторонним повеяло — жгучим холодом стиснуло искру. Скайварп за все эти квартексы не решился даже спросить, жив ли Конвой, хотя это точно было в их общем уголовном деле, ни разу не пытался с ним связаться… Ворны охранял Конвоя и его бизнес, и так все испортил… Неужели Скайварпу правда нужно было только одно — вести себя как шлюха на оптиках у множества знакомых и незнакомых колесных?! Он помнил, что Битстрим так и не простил Конвою выбитую линзу, Битстрим не мог быть объективен, Битстриму нравилось, когда Скайварп прыгал к нему прямиком из Каона, фоня и подтекая трансфлюидом сквозь стыки кодписа, когда выдергивал из гибернации, жадно отсасывая или забираясь на коннектор… Левое крыло оглушительно зазвенело о фрагов стеллаж, а потом Скайварп треснулся обоими крыльями и правым локтем о пол и зашипел от боли. — Я не трогаю тебя, искорка, — растерянно, с нотками извинения произнес Шоквейв; его силуэт расплывался. — Не бойся. Праймус. Скайварп ощущал себя полным шлаком — и на этот раз недостойным даже божественной любви. — Прости меня, — он жалко всхлипнул и, подчиняясь наитию, со скрежетом перевернулся, подполз к Шоквейву и лег, уткнувшись фейсплейтом куда-то в его колени. — Прости. Я же мог попробовать все это раньше, но… Я всегда так. Понимаю, вот как сейчас, что был ужасным эгоистом, и верю, что могу лучше… а потом, спустя квартексы, понимаю, что ничего и не изменилось. Может, меньше шлака стал делать, и то вряд ли. Ты прав, что не веришь мне. То есть не веришь, что у меня получится. — Откуда ты взял эту концепцию просветления? — спросил Шоквейв. Он робко, неуверенно погладил по шлему — и отдернул руку, когда Скайварпа совсем затрясло. — Про измерения? Мне рассказывал один меха. Из тех, кто служил в нашем храме в Восе. Они не как храмовники здесь, ты не думай. Они ничего не проповедуют и не навязывают. Кто-то должен там дежурить, вот они и сидят. Думают о Праймусе, о вечности… Туда не возьмут меха, которому такое не по искре, их всего-то двое или трое, какое-то время этот чувак вообще один дежурил. И они могут выслушать и подсказать что-то, но тоже — если сочтут нужным. Они просто ближе к просветлению, чем все остальные, понимаешь? У нас храм — это место для медитации. Там всегда тихо и спокойно. В принципе, как у источников киберматерии, туда тоже ходят подумать и побыть в тишине, — и если бы Скайварп хотя бы раз в декацикл это делал… — Тебе станет легче, если я скажу, что не требую от тебя ни просветления, ни выхода в другие измерения, ни понимания абсолютно всего? — Шоквейв надавил на шлем и на турбину, прижимая к своим ногам, хотя Скайварп вроде не пытался ни отползти, ни тем более выдрать себе искру. Он не смог сразу подобрать слова — и потому поймал ладонь Шоквейва, притянул к фейсплейту, потерся, пачкая омывателем. — Спасибо, — удалось прошептать наконец. — Итак, ты планируешь войти в транс и оставаться в нем достаточно долго, чтобы Праймус даровал тебе просветление? — Так не бывает, — Скайварп замотал головой. — В смысле, Праймус здесь не нужен. Это я иду к нему, а не он ко мне. Я вообще думаю, что Праймус не должен ничего давать. Он просто есть, и все. До тебя, меня и даже до войны ему нет никакого дела. В Храме говорят иначе, да, но в Восе мы имеем право трактовать Завет, как нам хочется. — И сколько времени тебе потребуется? Скажи хотя бы примерно. — Я не знаю, — глухо шепнул Скайварп. — Не могу знать. — Потрясающе, — вот теперь Шоквейв по-настоящему разозлился. — Я стараюсь. Честное слово. Я больше ничего другого не делаю, ну правда! — Кроме переписки про коннект в двойной гексаграмме. Расскажи мне, и как это должно приблизить тебя к просветлению? — Прости, — он попытался отодвинуться, но Шоквейв держал за шлем крепко. — Это было глупо, прости, я больше не буду говорить ни о чем таком… Крылья дрожали, громко звякая о горячую пушку на спине. На блестящей фиолетовой обшивке Шоквейва засыхали белесые пятнышки омывателя. Боковым зрением Скайварп видел шероховатую поверхность кодписа — и пыль на полках другого стеллажа, за спиной Шоквейва. Размеренно, хоть и громче обычного, шуршали его вентсистемы. Где-то там, за шкафами, еле слышно гудел сервер и возились в клетках лисицы. — Если просветление не может произойти само по себе и внезапно «открыть твою искру» в процессе медитации, значит, ты собираешься предпринимать что-то еще? Что конкретно? — У меня есть список. Там не все так бредово, ты не думай. Нормальные идеи тоже есть, — не дожидаясь, пока Шоквейв потребует его прислать, Скайварп сам отправил файл по приватному каналу. Тепло чужого корпуса, знакомое эм-излучение, размеренное поглаживание по шлему — все это расслабляло и успокаивало не хуже медитации. Скайварп прикрыл линзы и поделился эмоциональными логами удовольствия. — Вот, например, вполне приемлемый пункт — «обсудить то, что беспокоит», — наконец отозвался Шоквейв. — Ну так мы и обсуждаем. — То, что беспокоит тебя, искорка. Это ведь ты стремишься к просветлению. Его беспокоило занудство Шоквейва! Зашипев, Скайварп отполз немного назад и повернул голову, встречаясь с ним взглядом: — Я же сказал — я стараюсь не думать об этом! Эти мысли проходят сквозь меня, и все, на кой шлак мне вообще на них заморачиваться? Чтобы я окончательно слетел?! — Подожди… как твоя уверенность, что просветление не приходит само, сочетается с нежеланием хоть что-то для него сделать? Ты считаешь, достаточно принять правильную позу и вслух читать Завет? — В списке шестьсот восемьдесят шесть пунктов, — недовольно напомнил Скайварп. — Что-нибудь да поможет, а? — Меня поражает твоя готовность идти на любые жертвы, лишь бы не дать совести достучаться до твоего рассудка. И как скоро ты испробуешь все относительно адекватные идеи и начнешь раскладывать повсюду распотрошенных лисиц? — Я не хочу убивать лисиц! Я перенес это в самый конец списка, видишь?! — Похищать меха для холо с пытками и убийствами ты тоже не хотел. Так сильно не хотел, что больше ворна этим занимался. Стиснув денты и чувствуя, как щекочут фейсплейт жаркие струйки омывателя, Скайварп перетерпел очередной приступ стыда. Слава Праймусу, он длился недолго. Они вообще становились короче и легче. Возможно, дело было в Шоквейве с его исследовательским интересом? Когда кто-то снова и снова пытается уколоть побольнее, хочется не корчиться от зашкаливающих и невнятных эмоций, а наболт прибить этого оплавка! Оплавок пялился внимательно — и никакого сопереживания точно не ощущал. Наоборот, даже возбудился. Фонил слабо, и думал наверняка о другом… но перегрев сложно скрыть. — Я уберу все пункты, где надо причинять кому-то вред, — хрипло пообещал Скайварп. Рефлекторно облизнулся — и понял, что теперь еще и в трансфлюиде измазался. Красота. От привкуса омывателя стало еще противнее — лежать головой на коленях Шоквейва, разговаривать с ним, думать… жить. Неужели этому извращенцу так нравилось смотреть на Скайварпа сейчас? Похоже, что да. Изуродовав ему фейсплейт и психику, Шоквейв чувствовал себя намного лучше рядом с ним. «Так подыграй ему», — неожиданно предложил Конвой, хотя о нем Скайварп сейчас вообще не вспоминал и не думал. Ага, конечно. Словно это так легко! Из-за проклятой пушки, давящей на турбину, Скайварп даже перевернуться не мог. Только голову поворачивать. — Я понимаю, что надо типа обдумать, проанализировать и все такое. Ну, так ведь точно будет быстрее, да? Но я пока совсем не могу, прости. Мне слишком шлаково. Но там же что-то происходит, в подсознании? И вот, если я буду входить в транс, оно пойдет быстрее, и я быстрее просветлюсь, логично? — Мне нужен результат сейчас, искорка. Хотя бы промежуточный. Я не могу ждать квартексы, пока ты достигнешь своего мифического просветления. Учитывая вероятность того, что ты подсознательно решишь сократить путь и отправиться в послеискрие, как сегодня, я не могу позволить тебе заниматься подобными практиками бесконтрольно. — И… что тогда делать? — Разговаривать, — терпеливо ответил Шоквейв. — Думаю, будет удобно, если ты начнешь записывать, какие мысли и воспоминания вызвали дискомфорт — и как тебе удалось выйти из этого состояния. Важно также оценивать его интенсивность и измерять длительность. Я составил таблицу для отчета, чтобы тебе было удобнее, — по приватному каналу прилетел файл. — В твоем случае фиксировать информацию желательно сразу, к концу цикла ты гарантированно забудешь большую ее часть. — Я забуду раньше, чем успею что-то записать, — Скайварп коротко фыркнул. — Ну правда, я не притворяюсь, мне очень шлаково об этом думать! Давай ты подождешь хотя бы пару циклов, а? Ну пожа-алуйста! — Искорка, я знаю, что эти приступы влияют на тебя не настолько сильно. Если, как ты рассчитываешь, интенсивность эмоций уменьшится, нам придется начать все заново. — Тебе что, настолько по кайфу чувствовать это все по нашей связи? — Разумеется, нет, — Шоквейв возмутился всей искрой, у него даже интонация сменилась; и именно поэтому Скайварп заподозрил, что он врет — в том числе и себе. — Но я не хочу пропустить попытку суицида или что-то подобное. — Я знаю, что ты заботишься обо мне, — это должно было звучать саркастически, но вышло безжизненно и устало. — Даже когда я этого не заслуживаю. Ладно, я буду заполнять твои фраговы таблицы. Надеюсь, получится. Но сразу тебя предупреждаю — там ничего умного нет. Вряд ли у тебя бывают настолько бредовые мысли. Ну да, я помню, дело не в самих мыслях, а в механизме… Я постараюсь записывать что-то внятное. Честное слово. — Меня интересуют твои настоящие мысли и чувства, — возразил Шоквейв. — Не нужно портить эксперимент. — Ладно. Вряд ли ты начнешь думать обо мне еще хуже. По той причине, что хуже просто некуда, ага… — Я стараюсь принимать тебя со всеми недостатками, искорка, — Шоквейв снова начал гладить по шлему, машинально — или не очень? — затеребил шеврон. Но сил злиться у Скайварпа уже не было. — Я готов помогать тебе измениться… двигаться к просветлению, если тебе больше нравится такое выражение. Не забывай, для меня это тоже новый и эмоционально выматывающий опыт. Если тебя поддерживает вера в Праймуса, я постараюсь не задевать твои религиозные чувства. Я ведь и прежде избегал этой темы, как мы договорились, помнишь? Но сейчас, когда мы становимся ближе, иногда нам придется ее касаться. Он весь этот шлак еще и обсуждать собрался? О-о-о… О нет. Что за оквинтительные установки Шоквейв вписал? Скайварпу одновременно было стыдно — в конце концов, у Шоквейва хватало важной работы, а он возился с истериками conjunx endura уже который цикл, — и смешно, потому что любое начинание Шоквейва в личной жизни выходило тому боком. Даже не боком, а грязным портом Юникрона, ха-ха, сначала выбрал самого неподходящего меха, а теперь мучается с его перевоспитанием… — Искорка, — Шоквейв неприятно постучал пальцем по шеврону. — Отчет. Я слушаю тебя. — Я совсем тебе не подхожу. Совсем. И тебе еще придется слушать о Праймусе, хотя тебе от этого шлаково. А почему меня отпустило, я не знаю. Может, ты отвлек. — Видишь? Ничего сложного, — о Праймус, Шоквейв так спарковски обрадовался, что Скайварп себя дрессируемой зверушкой почувствовал. — Просто записывай своими словами. Я даже могу напоминать по связи, что тебе нужно сосредоточиться и зафиксировать мысли, пока ты не привыкнешь делать это сразу после каждого приступа. Но есть еще одна важная тема, которую я хочу обсудить. Твоя попытка суицида. Чем она была вызвана? Психиатр из Шоквейва был так себе. Он насчет этой дурацкой попытки беспокоился больше, чем сам Скайварп. По приватному каналу доносились спутанные эмоции. И страх, и чувство вины, и жестокое любопытство — все сразу. Скайварп, конечно, про психологов, психиатров и храмовников на такой же работе только в инфосети читал, но запомнил, что близким меха в искру не лезут. И уж точно не с открытым приватным каналом такие вещи обсуждать надо. Но Шоквейв же самый умный, да-да, и поболту ему, что он со связью искр так жить нормально и не научился… Постоянно заражается эмоциями, постоянно выдает себя, пытаясь соврать или продавить свое мнение, — и до сих пор не замечает, когда Скайварп говорит полуправду. — Я все еще джет, — наконец сформулировал он. — Если джет попадает в такую ржу, он должен уйти. В послеискрие. Тебе дает смысл жить ваше движение, так? А мою жизнь делает осмысленной то, что я джет. Когда мы не справляемся с жизнью, мы уходим и освобождаем место другим, вот и все. Ты все равно не понимаешь? Где же ему понять? Скайварп не уверен был даже, что у танков в принципе есть понятия воинской чести, достойного послеискрия, несовместимого с жизнью шлака и прочих очевидных для джетов вещей. А Шоквейв и в армии не служил, и с братьями по альтмоду почти не пересекался. Фрагов интеллигент. — Но сейчас ты живешь здесь. Со мной. Ты отдаешь себе отчет, что твой сознательный уход в послеискрие будет предательством? Нужно было объяснить тебе это сразу, но я до сих пор с трудом представляю степень косности и неадекватности установок, которые внушали тебе со спаркства. Я не удивлюсь, если у вас, как в общине инсектиконов, принято пожирать раненых и слабых собратьев. И правда, что вы делаете с дезактивами? — Нас не смущает пить их энергон и использовать их детали, если ты об этом! — огрызнулся Скайварп. — Это здесь, внизу, притворяются, что дезактив что-то значит и что ему не поболту… и в Тупике творится то же самое, ага! — Творилось, — Шоквейв произнес это так, словно в уничтожении Тупика была его личная заслуга. — В цивилизованном обществе, искорка, это неприемлемо. А ты теперь живешь в нем.