нuгuлuзм передается половым путем

      Путь до Марьино был долгий и тяжелый, Кирсанов сильно вымотался, но встреча с отцом подбадривала его. Аркадий ждал этого дня, ведь он так давно не видел родного дома, родной земли. А вот Евгению, его другу, который привык к трудностям, совсем не уставшему, было все равно на это место; собирался он там только жить и не более. Он не ждал встречи ни с одним членом семьи Кирсановых. Да в принципе и жить он там собирался совсем недолго, потому что тоже хотел увидеться со своими родителями, которые безумно любили своего Енюшу. Базаров любил их не меньше, но, к сожалению, не показывал этого.       И вот, спустя несколько часов, молодые люди подъехали к тому месту, где их должен встречать Николай Петрович. Но никакого Николая там не было. Петрович был, но Павел. Аркадий был удивлен этому, ведь отец так ждал его и даже не поехал встретить сына. Но Павел Петрович пояснил причину такого некрасивого поступка своего брата. Николай Кирсанов решил остаться в Марьино, дабы лучше все подготовить к приезду своего уже не единственного сына. Аркадий все прекрасно понял, но ему все же было неприятно.       Аркадий представил своего умного друга Павлу Петровичу, на что тот лишь кивнул и отвел свой взгляд. Кирсанову не понравился Евгений в первую очередь внешне, хотя он тоже не был красавцем. Павел Петрович, к счастью, придерживался мнения, что людей судят не по оболочке, поэтому ему хотелось узнать Базарова поближе. А вот Евгению совсем не хотелось, чтобы к нему было обращено какое-либо внимание, потому что его основная цель — работа. В работе он находил себя и не только. Естественные науки были для него всем: радостью, утешением, смыслом жизни.       Половину дороги Павел Кирсанов и Аркадий обсуждали жизнь парня вне дома. Чем он занимался, как учился, что с личной жизнью. Аркадий, как истинный джентльмен, отвечал на каждый вопрос дяди, хоть их было слишком много, и они уже немного надоедали парнишке. Но как вопросы, адресованные Аркаше, закончились, Павел Петрович перешел к его другу. Все было хорошо до того момента, пока мужчина не узнал, что Евгений нигилист или же гегелист, как он их называет. — Быть таковым в наше время модно? — фыркнув, поинтересовался Павел Кирсанов. — Дело не в моде, дядюшка, — возразил Аркадий. — А в чем же тогда? — Позвольте задать вам ответный вопрос? — Громко вопросил Евгений. — Что вы видите плохого в нигилизме? Разве не принимать принципы на веру — это не хорошо? Или поддаваться такому чувству, как любовь, которая является полной дурью, это есть хорошо? В этом разве счастье? Я, честно признаюсь, другого мнения. Не подумайте, что это не уважение к этим вашим чувствам и принципам, это самое обычное равнодушие к ним. — С каких пор любовь стала дурью, Евгений? Вы разве не испытывали столь высоких чувств? — Еще раз повторюсь, что эти ваши рыцарские чувства все белиберда. Просто не вижу смысла тратить на это время, если можно посвятить себя работе. — Закончив свою мысль, Базаров повернулся к Павлу Петровичу и посмотрел ему прямо в глаза.       Павел Кирсанов решил пока закрыть эту тему, ведь он прекрасно понимал, что Евгений останется при своем мнении. Тем более, Павлу Петровичу было больно рассуждать о любви, так как у него был плачевный опыт в ней. До сих пор княгиню Р. ему напоминает Фенечка, которую он готов защищать от всех и от всего, ведь она так на нее похожа…       Время в пути с Павлом Петровичем шло достаточно долго, потому что всю остальную половину дороги мужчины не разговаривали вообще. Но вот, к их же счастью, уже виднелось Марьино. Павел Петрович и Аркадий Кирсановы были запредельно рады, а вот Базарову было абсолютно все равно.       После столь неприятного разговора прошло буквально полчаса и вот, мужчины были в Марьино. Все с радостью в глазах смотрели на Аркадия, и с удивлением — на Базарова. Никто не ожидал сегодня увидеть нового гостя, особенно семья Кирсановых, ведь сын Николая Петровича никогда не говорил о своем друге и тем более о его приезде. Но Николай Кирсанов был ни в коем случае не против проживания тут Евгения.       Знакомство Николая Петровича и Базарова прошло более чем хорошо, наверное, потому что на нем не присутствовал Павел Кирсанов, который даже не поздоровался с братом, когда они приехали, а просто ушел к себе, бубня что-то под нос. При отце Аркадия было также упомянуто, что Евгений является нигилистом, и он не сказал ни слова против этого.       Трапезничали вечером тоже без Павла Петровича, ведь он, как правило, не ужинает. Но уже когда все решили расходиться по своим комнатам, Павел Кирсанов все же явился к столу, но далеко не за тем, чтобы поесть. Ему было интересно, что же думает его брат насчет Базарова, и он решил это узнать при всех. — Какие у вас планы на завтра, молодые люди? — Павел Кирсанов обратился к Базарову и Аркадию, но смотрел исключительно на первого.       Аркадий, сразу заметив это, перехватил инициативу в свои руки: — Ну, дядюшка, Евгений Васильевич встает рано, к тому же ему потребуются лягушки для опытов. А вот лично я буду отдыхать и высыпаться. —  В принсипы не верит, а в лягушек верит, вот что значит нигилизм. — Лягушки по крайней мере не делают своим смыслом жизни любовь, как это сделали вы однажды, — после такой резкой фразы замолчали все: Николай Петрович, который что-то шептал на ухо Аркадию; Фенечка, рассказывающая о сегодняшних подвигах Митюши Дуне; и даже сам Митя, ползающий по полу.       Аркадий однажды рассказал тяжелую судьбу своего дядюшки Базарову, тот его раскритиковал, да и позабыл вовсе об этом. И паренек не думал, что он это вспомнит и еще в такой момент. Аркадий доверял Евгению как себе, поэтому решил, что если расскажет про княгиню Р. то проблем не возникнет, но как же он ошибся.       Прошло всего несколько часов с того момента, как Базаров познакомился с Павлом Петровичем, а молодой врач уже успел взбесить мужчину. Павел Кирсанов расценил данный поступок как попытку сделать ему больно и снова доказать свою правоту. И, у Базарова отлично получилось задеть Павла Петровича за живое.       Павел Петрович ничего не ответил Евгению Васильевичу. Они несколько минут «играли в гляделки», никто из них не посмел ни разу моргнуть. — Вы не имеете права говорить о подобных вещах! — крикнул Павел Кирсанов, вскочив со своего места, словно ужаленный. — Вы не понимаете, о чем глаголете! А знаете почему? Потому что сами никогда не любили по-настоящему, в этом ваша проблема. Не говорите о том, о чем не знаете вовсе. — Мужчина удалился из-за стола и быстрым шагом направился к себе в комнату. — Ты перегнул палку, Евгений. — Упрекнул Базарова Аркадий. — Ты и вправду не имел права говорить об этом, ты должен извиниться перед дядей, немедленно.       Базаров в глубине души понимал, что ему действительно не надо было говорить Павлу Петровичу столь неприятные вещи, но также он понимал, что это уже сказано и время назад не вернуть. Но на поверхности его души ему было все равно на чувства Павла Кирсанова, он сам выбирал свой путь, человек должен быть всегда готов к осуждениям. И Евгений уже приготовился к осуждениям со стороны семьи Кирсановых, потому что знал, что за Павла Петровича будут заступаться.       Весь вечер за Базаровым таскался Аркадий, который настаивал на том, что тот извинился перед его дядюшкой. Упрекал его в том, что рассказал эту историю не для того, чтобы он пользовался этим против Павла Петровича. Аркаше было до боли в сердце обидно за Павла Кирсанова, ведь он не предполагал, что Евгений может так поступить. — Ладно, я сделаю свое дело, только без твоего участия, — наконец сказал Базаров, после очередной просьбы Аркадия.       Аркадий молча развернулся и ушел восвояси. Он, повторюсь, доверял Базарову как себе, и был уверен, что тот извиниться перед дядей (человек, который не учится на собственных ошибках). Именно поэтому ушел со спокойной душой пожелать Мите и Фенечке приятных сновидений.       Базаров вот уже несколько минут стоит около двери в комнату Кирсанова и не может решиться туда войти. Он не понимал за что должен извиняться перед этим человеком, ведь сказал лишь правду и не более. Но в то же время понимал, что Аркадий не отвяжется от него.       Евгений тихо постучался и, услышав короткое «войдите», зашел. Павел Петрович сидел у окна, о чем-то задумавшись. Голова опиралась на правую руку, упиравшуюся в подоконник, другая рука теребила ниточку, вылезшую из штанов, в области колена. — Аркадий просил меня извиниться перед вами за сказанное за столом. — Заговорил Базаров, облокотившись на стену. — Но я, увы, не буду это делать. Я просто соглашусь с тем, что мне не стоило говорить о княгине Р., по крайней при всех. Это был ваш выбор, тратить половину своей жизни на чепуху.       Павел Петрович не потерпел такой наглости. Он вскочил со своего кресла, буквально в три шага добрался до Базарова и ударил его. Ударил в челюсть, вложив всю свою злость и обиду, одновременно на княгиню Р. и на Базарова.       Мало того, что Евгений получил сильный удар в челюсть, так плюс к этому затылком он ударился об стену. Сильный шум в ушах не давал ему слышать собственные стоны, а резкое потемнение в глазах заставило его скатиться по стене, возле которой он стоял минуту назад, а не сидел, скорчившись от боли.       Спустя несколько минут картинка перед глазами Базарова начала вырисовываться. Возле него на корточках сидел Павел Петрович, который не сводил взгляд с лица Евгения. Наверное, довольствовался своей жертвой. — Еще раз скажешь что-нибудь о моем прошлом, тебе же будет хуже, — громко бросил Павел Кирсанов.       Базаров не услышал ни единого слова. То ли не хотел слышать, то ли шум в ушах помешал ему. Посидев еще, минуты две, Евгений встал, немного пошатнувшись, и ушел к себе, трогая поврежденную челюсть.