Хрупкое счастье хранят дневники

      Пятница, 19:30.              Достижение века! Каким бы я ни была технофобом, я сегодня помогла М-21 с телефоном! Все время, что мы шли домой, у него вибрировал телефон. Аджосси поставил его на беззвучный режим, но как выключить все остальные раздражители, так и не нашел. И я перехватила этот самый телефон до того, как он оказался в руках Тао, и все сделала сама! Горжусь собой страшно. Я помогла Аджосси! Ну разве я не милая?              (После паузы, проведенной в мучительных попытках подобрать подходящие туфли)              Завтра мы выступаем на конкурсе. Готовились хотя и не очень долго, но так усердно, что на время подготовка вытеснила из головы все остальное. Так как сценку мы ставим не у нас в школе, нужно было придумать такие декорации, чтобы их удобно было привезти и установить. А это большая проблема, скажу я вам, потому что у нас в голове было одно, а получилось совсем другое. Например, наши картонные клинки выглядели настолько убого, что Франкенштейн, печально созерцающий наши потуги изобразить сражение, все-таки принес нам что-то более внушительное, и правда напоминающее оружие. У меня возникли сомнения по поводу того, были ли у него заготовлены эти искусственные клинки или же он быстренько их изготовил. В любом случае, они совсем не опасные, так, реквизит. Со сценой было труднее, так как нам нужно было несколько декораций: озеро, галерея, замок, портьера. В качестве портьеры решили повесить большой красивый платок, тем более, он полупрозрачный, и зрителям хорошо будет виден Гамлет. А вот с остальным… пришлось звонить организаторам и спрашивать, какие декорации у них уже есть. Потом мы с Суйи несколько часов рисовали дворцовую лестницу на огромном, составленном из хитро сцепленных кусочков, полотне. Надо сказать, получилось не так и страшно. Но в фантазии это все равно было лучше.              Отдельная боль – это выучить текст. Так как мы решили ставить сценку на английском, нас гоняли с правильным произношением. А слова там такие, что их и без произношения не упомнишь. Кто там говорил, что хорошо знает английский? Так вот, ничего-то я не знаю. Мы очень сильно сократили историю и добавили рассказчика, который и объясняет, что там происходит, но все равно кое-где приходится говорить настоящий текст. Ну почему Шекспир писал так непонятно? Может, потому что он жил очень давно и не у нас… Франкенштейн отважно сражался и с нашим корявым корейско-английским произношением, и с тем, что мы абсолютно не понимали, кто что должен на сцене делать. Он показал нам, как нужно кланяться, здороваться, соглашаться с собеседником, сражаться на игрушечных шпагах (ой, ну не шпагах, мы же все-таки не мушкетеры). У него это все получалось легко и изящно, а у нас – откровенно странно. Хуже всего было с выразительностью, потому что все мы способны оттарабанить выученный текст, не запнувшись, но как только начинаем играть, – теряемся. У меня не так много сложных слов, но мой язык буквально заплетается, пока я говорю свои строчки. А уж бедный Гамлет… да, Икхану не позавидуешь. Вообще мы хотели сделать Гамлетом Рея, но он так на нас посмотрел, что мы передумали. С другой стороны, Гамлет болтает больше всех, а где вы видели, чтобы Рей много говорил? Нет, он хоть и прекрасен, но главная роль не для него. Шинву на роль трагического персонажа не подходит, поэтому мы дали ему роль злого короля, с ней-то он как-нибудь разберется. Сейра будет его «женой» Гертрудой, а Регис – Полонием. Суйи играет Офелию, потому что она самая шикарная из нас и вообще у нее одной есть хоть какой-то опыт. Рей будет тем норвежским правителем, который приходит в самом конце. А меня поставили рассказчицей. И это вроде бы хорошо, но я должна более или менее помнить реплики всех остальных и подсказывать, если что! Плюс своего текста у меня полно! Короче, зря мы так сильно заморочились. Могли бы взять что-то хорошо известное, современное. А мы полезли вглубь веков, да еще и в зарубежной литературе… Только мне это могло прийти в голову. Не думала, что ребята поддержат эту идею. Но мы так долго думали, что потом все были согласны уже на что угодно, лишь бы договориться.              (Совсем ночь, после трех поставленных будильников, собранной сумки и четыре раза повторенного текста)              Не знаю, как мы выступим, потому что мы реально не успели хорошо все отрепетировать. Вроде бы Франкенштейн нас и с уроков отпустил по такому поводу, и с материалами помог, и подсказал, где нужно как играть, а все равно чувствую себя очень неуверенно. Завтра с утра мы поедем выступать в центре творчества, а до этого надо еще раз собраться и все отрепетировать. Чувствую, спать осталось совсем мало. Помогите!              Заветное второе число              Выступление позади, и мы сидим в ожидании результатов. Не понимаю, почему им требуется так много времени, чтобы решить, но у нас перерыв на еду. Это уже даже не обед, потому что обед был три часа назад. Мы начали в десять, сейчас уже почти пять, все это время мы находимся здесь. Это ужасно, ведь можно было хотя бы распределить участников или позволить нам не смотреть все. Команд невообразимо много. Это, конечно, важный конкурс, но мы не думали, что они придут от стольких школ. Так как это отборочный этап, выступления очень разные. Кто-то подошел ответственно, кто-то нет, наше выступление я оцениваю где-то посерединке. Оно вроде не очень оригинальное, ведь мы практически шпарили по сокращенному тексту, таким образом, получилось супер-краткое содержание шекспировской истории. Мы побоялись что-либо сильно менять. Хотя мы за последнее время посмотрели много записей разных выступлений, и Гамлет везде трактуется очень по-разному. Мы следовали какому-то усредненному пониманию. Правда, фигура Икхана волей-неволей вызывала комический эффект. Но Франкенштейн где-то вычитал по тексту и сказал, что Гамлет, собственно, не такая уж идеальная личность, как мы себе представляем, так что Икхан, находящийся в непривычно пафосной роли, это только выгодно подчеркнет. Как-то так.              Мы выступали десятыми, так что где-то час пришлось просидеть перед нашим выступлением. Та-ак много, невыносимо. А уж сколько школ было за нами!              Перед выступлением я очень волновалась. Мне все время казалось, что очень душно, наверно, так и было, ведь в зале собралось много людей, а окошек нет! Сидеть смирно было настолько же невозможно, как пронести шпаргалку на математику. Я вертелась, обмахивала себя руками и выпила всю воду, которая у меня была. Ребята заметили мои страдания, но помочь-то ничем не могли, поэтому делали вид, что я себя веду адекватно. В конце концов, М-21, которого, к его немалому изумлению, отправили вместе с нами в качестве сопровождающего, вывел меня в коридор, где мы открыли окно, и я постояла несколько минут, приходя в себя. Он смотрел на меня с каким-то легким оттенком непонимания.              – Там очень душно… – попыталась объяснить я. – А вам как, не слишком? Вот я вот задыхаюсь, хочу на улицу…              – Так иди, – сказал М-21, явно не понимая, что мне мешает именно так и сделать.              – Не могу… И вообще, скоро уже наша очередь.              – Но ведь ты плохо себя чувствуешь. Как ты можешь выступать?              Из этого я заключила, что выгляжу уж совсем неважнецки. Если М-21 даже вслух это сказал…              – Не важно, как я себя чувствую, – замотала я головой и рукой взмахнула для пущей важности, случайно вмазавшись ею по стеклу открытого окошка. – Я просто обязана до конца дойти. И не только этот раунд, а все…              – Понятно, – кивнул он, а потом подошел к автомату и купил мне шоколадный батончик. Мне совершенно не хотелось ничего есть, но ради него я вежливо разорвала упаковку и начала жевать шоколадку. То ли причиной шоколадка, то ли тот факт, что М-21 обо мне заботится, но я успокоилась. А может, все дело действительно было только в духоте. Мы вернулись, и вскоре была наша очередь.              На сцене меня постоянно сбивали чужие мысли. Каждый про себя повторял свои реплики, а я слышала их разом все, и это тогда, когда мне нужно было говорить свои! Почему вместо чтения мыслей я не получила другую какую-нибудь суперспособность? Например, видеть сквозь предметы? Тогда бы я положила на сцене книгу, вроде как реквизит, а сама читала бы сквозь нее! Но увы, меня все сбивали, и я чувствовала себя так, как бывает, когда в песне одновременно поется два разных варианта. Я имею в виду, когда надо петь в два голоса, и ты не можешь, потому что слышишь чужие слова. Только каким-то чудом я ничего не перепутала!              Шинву очень смешно смотрелся в короне, но все свои реплики сказал четко и очень пафосно, а из Сейры получилась великолепная королева. Собственно, никто и не сомневался. Если вместо школьной формы она наденет длинное средневековое платье, то никто не усомнится, что она королева и есть! Кстати, я не говорила, что Франкенштейн нам достал шикарные наряды? Так вот, мы действительно были в средневековых костюмах! Не знаю, где он их берет, не удивлюсь, если сшил сам или же хранил их все это время в каких-то особенных условиях, но образы у нас получились просто потрясающие! Самая шикарная получилась, конечно, Гертруда, она ведь королева. Но и Офелия симпатичная, просто ей досталось платье чуть попроще. Кстати, совсем не подумала, когда мы делили роли: мы с Суйи так активно «женили» Шинву на Сейре, что в конце концов нам это удалось! Мне даже стало как-то неловко, когда я это осознала, ведь по сюжету брак короля с королевой порочен. Но ведь Сейра согласилась на эту роль, значит, ничего страшного, правда? Наверно, я просто слишком люблю искать скрытый смысл.              Икхан ни у кого не вызывал ни малейших сомнений: с его-то гениальным мозгом запомнить текст совсем не сложно! Я видела, как серьезно наблюдали за ним жюри. Сначала они слегка удивились, когда Икхан начал говорить явно гамлетовские реплики. Наверно, в их представлении он выглядит как-то по-другому. Но потом просто сосредоточенно слушали. Офелия была просто очаровательная, тут уж тоже никто не сомневался в способностях нашей звезды. Правда, я знаю, что сама Суйи немножко волновалась. Если бы репортеры узнали, что она участвует в самодеятельности, то к нам изначально было бы повышенное внимание, а этого никому не хочется, конечно же. Да и вообще: самодеятельность – не ее уровень. Она участвует, потому что она вместе с нами. Никто не говорил ей: «Суйи, не позорься, это мы можем заниматься всякой ерундой. А тебе не положено!» Если бы мы ей так сказали, возможно, над нами не было бы такого давления, ведь мы все понимаем, что хорошо выступить надо не только ради нашей школы, но и ради Суйи в первую очередь. Но ведь она очень ранимая… она может подумать, что мы отстраняемся от нее и не хотим принимать в наш кружок – и это только потому, что она пропустила полгода, разъезжая по миру с гастролями. На самом деле мы никуда ни от кого не отстраняемся, но давно понимаем, что будем тянуть ее вниз, когда она станет еще популярнее. Ей не стоит афишировать свою дружбу с нами. Когда я попыталась с ней об этом поговорить еще до ее поездки, она быстро перевела разговор на что-то другое. Но сказала что-то в таком духе, что она будет дружить с тем, с кем захочет, и что ей никто не указ – это с одной стороны. И с другой, что современной аудитории, к счастью, нравится, когда айдол ведет себя непосредственно, много постит в соцсетях об обычной жизни и всячески показывает, что он тоже человек. Так что Суйи если и задумывалась об этом, то решила в нашу пользу. И это очень приятно, потому что это значит, что она видит в нас что-то важное. И даже сцена нас не перевесила.              Суйи очень классно сыграла безумную Офелию, а Икхан – зависшего Гамлета. Эх, и почему им по сюжету не суждено пожениться? Из Суйи получилась бы классная королева. Теперь мы все будем звать ее Офелией, я прямо уверена. Настолько она вжилась в роль. А вот Полонием Региса будет звать только М-21, это я уже слышу по ехидным мыслям, которые промелькнули у него, когда он впервые увидел нашу репетицию. Кроме М-21 ни у кого не хватит наглости так цепляться к человеку. Как бомбило Региса, когда он понял, какой персонаж ему попался! Настолько неподходящий характер, неэлегантное поведение, низменные интересы, да еще и нелепая гибель… ох, сочувствую, Регис! Но у нас не так уж и много кадров, если не ты, то кто же? Из меня Полоний еще хуже… Так что Регису ничего не оставалось, как отыграть свою роль, терпеливо снося сюжетно важные издевательства Гамлета… Регису удался высокомерный вид и преувеличенная почтительность перед королевской семьей. Но когда Икхан выскочил из-за платка и «убил» Региса, лицо нашего Полония выражало крайнюю степень страдания от бессмысленности происходящего, вместо ужаса, который мы репетировали.              Лучше всего сыграл Рей. Он вообще не принимал участия в репетициях, потому что все то время, что мы репетировали, он сидел рядом и читал Шекспира, потому что раньше о нем не слышал. И ему стало настолько интересно, что Франкенштейн строго-настрого запретил нам тревожить Рея. Рей сидел в той же гостиной, обложившись целыми томами мировых шедевров, и взахлеб читал… Мне бы его любовь к чтению и, главное, память! Ведь если я в день прочитаю больше двух произведений, они обязательно перемешаются у меня в голове! А он может глотать пьесы десятками и, уверена, даже имена у персонажей не перепутает, если его потом спросить. Другое дело, что его, конечно же, никто не спрашивает.              Так что Рей у нас вышел на сцену экспромтом. Я слышала душевные метания Франкенштейна, пока мы делили роли. С одной стороны, он хотел спасти Мастера от этого безобразия, с другой – пьесу мы выбрали хорошую. Но позволить Мастеру ходить по сцене и произносить реплики! Рей не откажет детям, но ведь это такой стресс! Нельзя позволять Мастеру перенапрягаться! Поэтому Франкенштейн был просто счастлив, когда мы дали Рею самую ненапряжную роль без вмешательства в разговор организующего элемента по имени директор Ли. И все равно Франкенштейн волновался! Рей – нисколечки. Выглядел он так же спокойно, как и обычно, и в его мыслях я тоже не уловила никакой паники. Возможно, он просто хорошо шифруется. Думаю, в его время театров не было! А понимает ли Рей, что такое театр? Судя по количеству прочитанных шекспировских пьес, – да.              Когда все, кроме меня, печально, драматично и чуть-чуть наигранно (ну Шинву!) полегли на сцене, туда пришел Рей. Неслышными мягкими шагами он прошел по сцене и остановился… совсем не там! По идее, он встает посередине, чтобы оказаться под лучом прожектора. Рей же сделал какую-то странную дугу вокруг наших «тел» и оказался в самом дальнем уголочке сцены, как раз перед портьерой, которая в процессе гамлетовских разборок с Полонием за что-то зацепилась и осталась висеть, как была. (Кто-то, не будем показывать пальцем, слишком беспокоился, что платок отцепится слишком рано, поэтому примотал его на совесть). Рей, наряженный в прекрасный черный костюм с золотым шитьем, обвел взглядом сцену. В его глазах читалась вселенская печаль и удивление. Казалось, что Рей забыл, что играет на сцене, и видит все как взаправду! Нам кое-что пришлось поменять в репликах, потому что нам не хватило для игры Горацио, и Фортинбрас просто сказал залу о том, что, как ему ни жаль, а наследные права на датский престол теперь у него. Уведомив нас об этом, Рей неожиданно опустился на колени, в почтительной позе замирая перед короной (которая, кстати, куда-то укатилась, и Икхан незаметно пытался отпихать ее ногой поближе к центру сцены). Это было невероятно! В этом простом движении чувствовалось столько истинного чувства, что у меня захватило дух. Меня просто покорили скорбь и изящество, изображенное Реем. Судя по вздоху, пролетевшему по залу, жюри и зрителей – тоже. Не думаю, что настоящий шекспировский Фортинбрас должен был чувствовать что-то подобное. Он даже обрадовался, наверное, что престол теперь его. И воевать совсем не надо! Но Рей полностью перевернул понимание этой истории! Поднявшись на ноги, он сказал, что вид этой сцены скорее напоминает поле брани и что если бы мог, он бы повелел нам всем воскреснуть и встать. Тут произошла странная вещь, так как все «тела», лежащие на сцене, резко подскочили и сели. Поднялись, косясь друг на друга. По сценарию было не так. Королева Сейра почтительно склонилась перед Рейзелом. Потом, немного переориентировавшись, развернулась к зрительному залу. Все последовали ее примеру. Раздались аплодисменты, и свет погас. (Просто настал тот момент, когда он должен был погаснуть, оставляя перед взором зрителей только беспорядочно лежащие бездыханные тела). Ну, у нас, похоже, идея немного сменилась в конце. Когда свет зажегся снова, все всё еще стояли в поклоне, а Рей с интересом разглядывал «воскрешенных» им людей. Кажется, его слова имеют какое-то магическое влияние…              Нам хлопали долго, и мы купались в лучах славы чуть ли не минуту. Потом мы ушли за кулисы и прыгали в обнимку, стараясь не кричать. Это был замечательный момент, и я чувствовала, как мы все счастливы. Рей все еще стоял на сцене, и мне пришлось выскочить туда, схватить одной рукой корону, которую мы вечно где-то теряем, другой – руку Рея, и утащить за кулисы обоих.              – По-моему, у нас получилось очень мощно! – воодушевленно делился впечатлениями Икхан. – Как я Региса из-за платка достал, а? Никто и ахнуть не успел!              – Это потому что ты реплику свою не сказал!              – И Регису чуть в глаз не попал!              – А вы сами-то зачем в конце вскочили! Мы же должны были лежать и не двигаться, пока свет не погаснет, а потом тихонечко уйти!              – А сам-то! Ты первый и вскочил! Вот и скажи, зачем, а?              – Так ведь Рей сказал…              Мы дружно уставились на Рея. Рей теребил в руках картонную корону. Действительно, выходит… Все вскочили не просто так, а потому, что услышали его приказ…              – По-моему, так даже лучше получилось! – сказала я, за что Рей сверкнул в мою сторону благодарным взглядом. – Теперь пусть все думают, что мы хотели сказать таким неоднозначным концом, ха-ха!              Все время сидеть за кулисами было нельзя, потому что там очень тесно, а ребят после нас выступает еще много, поэтому пришлось вернуться в зрительный зал и скучать там. Хотя некоторые номера мне вполне даже понравились. Была одна очень клевая постановка, я, правда, не знаю, что это за произведение, потому что мы его не проходили. Кроме фраз на английском туда были включены еще элементы танца. Девушка делала все так красиво, что я невольно пожелала, чтобы выиграла их школа. Все-таки наша пьеса получилась немного скомканной, а тут настоящее искусство! А потом я узнала эту девушку и чуть-чуть поменяла мнение. Это же одна из тех девчонок, с кем встречались Шинву и Икхан! Тех самых, с которыми пошли на свидание вслепую. Кроме того, что эта школа – наш прямой конкурент, мне и сами девчонки не очень понравились тогда… И не говорите, что я ревную! Но танец все же был такой красивый, что я каждый шаг ловила с наслаждением. Были какие-то откровенно странные номера, типа смешные, но на самом деле очень глупые. Были пародии на знаменитые клипы, но почти всегда это выглядит очень странно, если не сказать – неприятно. Так как под фанеру петь было нельзя, люди пели сами, и исполнение их, конечно же, сильно проигрывало настоящим исполнителям. Особенно посмеялась Суйи, потому что несколько клипов записывали в одно время с ней, и она соревновалась с ними в чартах. Уж как ей не знать, как эти песни должны были звучать!              Мне еще понравилось, как люди представили «Золушку». Тоже избитая история, но было весело, потому что ребята поменяли ролями принца и Золушку. Там был несчастный молодой слуга, который носил дрова и подметал сцену, а еще два «уродливых» старших брата. Короче, они смешали две сказки, «Золушку» и «Кота в сапогах». Там был очень милый волшебный котик (одетый в кигуруми). В конце концов, там выстроились принцы, которые должны были мерить сапоги, но когда очередь дошла до «правильного» принца, предыдущий застрял в сапоге (реально застрял, судя по замешательству на сцене). Котик картинно схватился за голову и стал помогать стащить с ноги неудачливого претендента злополучный сапог. Руководительница отчаянно размахивала в первом ряду бумажкой, на которой пишут, сколько времени осталось (у нас строго с попаданием в лимит по времени). Тогда принцесса просто вскочила, подбежала к нужному принцу, «узнала» его, произнесла проникновенные слова о том, что ей не нужны никакие доказательства, так как она и так знает, кому отдала свое сердце, и они убежали за кулисы. Последним прошествовал застрявший принц, которого под ручку вел волшебный котик. Собственно, это и было последнее выступление, и мы вышли, все еще хихикая над этими неловкими моментами. По сравнению с ними наше собственное «воскрешение» не такое уж и косячное. По крайней мере, у нас получилось очень пафосно.              Сейчас я сижу на скамеечке под окном, ребята пристроились тут же рядом и пьют чай. Мы купили в столовке большую упаковку печенья, которая стоила как небольшой грузовичок с печеньем, если сравнивать с ценами в супермаркете. Поделили на всех, и теперь жуем. Прошло уже полчаса, нет, вру, сорок минут, и я написала все, что хотела. Куда деть еще двадцать минут?              Икхан сказал, что даже научные работы в университетах обсуждают быстрее, чем наши выступления. Да сколько можно возиться-то? У нас было где-то сорок команд. Теперь надо попасть в 25% процентов, чтобы пройти дальше…              Аджосси стоит, прислонившись к подоконнику, и страдает от безделья не меньше, чем мы. Вот, казалось бы, идеальная возможность! Но его окружили Сейра, Регис и Шинву, а при них затевать любой разговор… как-то неудобно. Я даже не знаю, что я могла бы сказать М-21, но просто побыть с ним рядом и поговорить на любую незначительную тему для меня уже событие. Иногда мне хочется признаться ему, что я читаю мысли. Мне кажется, эта способность может нас скорее отдалить, нежели сблизить, хотя я даже самой себе толком не могу объяснить, почему.              17:10, зрительный зал              Да!!! Мы прошли дальше! Мы на пятом месте, а вернее, даже на третьем, потому что три команды набрали одинаковое количество очков. Так что мы очень уверенно попадаем на следующий этап. Он будет еще нескоро, так что можно пока не думать об этом… Франкенштейн будет доволен. Не зря он нам помогал. А еще мы теперь умеем супервежливо раскланиваться с кем ни попадя.              17:22, зрительный зал              Все, организационная часть тоже закончилась. Пора домой!              4 марта, 22:47              В качестве награды за такое замечательное попадание в следующий тур Франкенштейн накормил нас шикарным ужином. На этот раз именно Франкенштейн, не Сейра. Потому что она все это время была с нами. Впрочем, если бы мы проиграли, этот же самый ужин послужил бы утешительным призом. После выступления и многочасового сидения в зале мы были уже никакие, поэтому ужин прошел вяло, в умиротворенном поедании всяких вкусностей. Делать ничего не хотелось, уходить было тоже лень. Все просто наслаждались моментом. Парни что-то еще пытались пересказать пропустившим все веселье Тао и Такео, а мы просто с улыбками слушали. Мне в такие моменты просто хочется телепортироваться в мягкую, теплую, родную кроватку. Сил ни на что уже не оставалось, а жаль… Мы ведь так ждали этого вечера Х, когда, наконец, выступление окажется позади.              Когда мы собрались уходить, случился один инцидент, про который мне и писать-то не хочется… Я собрала со стола пустые тарелки и направилась в кухню (хоть чем-то Франкенштейну по дому помогу, и ему будет легче смириться с нашим присутствием), попутно размышляя о том, а не должна ли я помыть эту посуду. (Я знаю, что это одна из обязанностей М-21, а он в тот день тоже устал). Внезапно из темной кухни мне навстречу выплыл силуэт. И да, я бы с радостью хотела сказать, что я его не узнала, поэтому так перепугалась. Правда в том, что на самом деле узнала. Я прекрасно поняла, что это Такео. Может, дело в неожиданности или в недостатке освещения, но явно увидела, как он медленно и бесшумно вышагивает из тьмы, держа в руках пистолет… Мне кажется, в одном из снов я уже видела, как он стреляет в кого-то в упор… Обычно мне снится, что он целится издалека, но бывали, видимо, у него и миссии, где что-то пошло не по сценарию. Не сомневаюсь, что это не фантазии. Ведь мне достоверно известно из воспоминаний других, что он снайпер.              Я взвизгнула и отшатнулась от несуществующего оружия. Пизанская башня в моих руках закономерно рухнула вниз. В мыслях Такео промелькнуло отчаяние. «Босс убьет за тарелки!» Франкенштейн! Ну точно, он же так расстраивается, когда мы нарушаем порядок в его доме, а тут такая катастрофа! Это я уже додумывала постфактум, а катастрофы не произошло. Такео в невероятном прыжке ухитрился поймать все тарелки за считанные миллиметры до пола. Теперь он сидел на полу, а я стояла, прижимаясь к стенке, и мы странно пялились друг на друга. Он пытался понять, как выкрутиться из такой ситуации, я – осознать, что этот Такео передо мной угрозы не представляет. В его руках не оружие, а чудом спасенные тарелки…              Наверно, дело в переутомлении и нехватке воздуха. Вот у меня уже и галлюцинации. Но все же… ведь все это могло получиться и на самом деле. Что с нами будет, когда мы надоедим? Или узнаем что-то важное? Кто знает, не избавятся ли от нас? Вот если бы все мои друзья не дружили с Реем… Я не ходила бы сюда. Но тут Аджосси. Ходила бы, Юна. Это сильнее тебя. Когда ты видишь его, твои мозги отключаются, и ты готова последовать за ним куда угодно, лишь бы стать ближе к нему…              На пороге застыл Тао, которого я и не заметила бы, если бы не вспышка от телефона. Ну что ты делаешь?! Снимаешь компромат, не иначе.              – И что это тут происходит? – смеясь, Тао забрал из рук Такео тарелки, и Такео наконец-то поднялся с пола. При этом Тао тоже держал тарелки с опаской, и мысль «Если разобью, шеф нам головы открутит!» летала где-то неподалеку.              – Я напугал Юну, – сознался Такео, а я пожала плечами. Ну да. Потому что нечего из кухни выходить так беззвучно, да еще и в темноте. Мы посмеялись. А следующей ночью мне опять снились кошмары про агентов. Не только про Такео. Про все их подразделение…              5 марта, на перемене              В школе череда контрольных, и мы снова не высовываем головы из уроков. Спектакля как будто и не было, или это было не с нами. Я заметила, что с моей новой способностью я лучше запоминаю материал. Даже не потому, что читаю мысли одноклассников и учителя. Просто пока я учу, знания как будто накапливаются в пространстве вокруг меня. Как облако, как какой-то слой. И я могу снова поймать ускользнувшую было информацию. Это так прикольно. Но есть и минусы. Например, я начинаю забывать, что я говорила вслух, а что – думала. Иногда со мной немного неудобно общаться. А еще я очень устаю. Я раньше грешила на школьную программу, но нет, не только в этом дело. Вот сейчас, казалось бы, время контрольных, я должна быть выжата, как лимон. А я чувствую себя лучше, чем обычно. Видимо, потому что остальные слишком устали, чтобы много думать и общаться. Они все сконцентрировались на том же деле, что и я, и теперь у меня нет такого перегруза, как в обычные будние дни…              6 марта, вечер              После случая с тарелками Такео несколько раз попытался было со мной поговорить, но я его постоянно избегала. Ну не могу я общаться с этим человеком! Слишком открытый, его воспоминания, одно страшнее другого, лежат на поверхности! Я не специально же их считываю… но это хорошо, что я узнала о нем правду. Ведь, если посторонний человек посмотрит на Такео, он увидит добрейшего человека, вероятно, артиста или тренера, а вовсе не агента-убийцу. Ничего не добившись, Такео перестал пытаться со мной поговорить. Теперь он мне сухо отвечает на приветствия и никогда не обращается ко мне, если даже ему приходится у нас что-то спросить. Общается со всеми, кроме меня. И я должна бы быть рада, что угрожающий человек будто бы отдалился. Но так мне тоже не нравится! Напрягает он меня.              Мне будто бы стыдно перед ним. Тарелки ведь были не единственным случаем. Сколько там всего было до этого. Сколько раз он предлагал довести меня до дома, а я либо отказывалась, либо врала, что меня отведет Шинву, либо спрашивала, не может ли лучше Аджосси нас проводить. Все мои объяснения и извинения были притянуты за уши. А все мои косые взгляды, мое напряжение, стоило только Такео оказаться рядом или, тем более, играть со мной в одной команде. Мне кажется, он чувствует всю эту неприязнь. И вот теперь ему наконец-то надоело. Он со мной не разговаривает! И я поэтому чувствую себя как будто наказанной.              Дело усугубляется Тао. Этот со мной, правда, ни за какие коврижки болтать не перестанет: он ухитряется общаться со всеми нами, даже в соцсетях нас нашел и пишет иногда. Но я и Тао пытаюсь держать от себя подальше. Аналитик, мозг элитного подразделения. Если они будут планировать, как изящнее избавиться от нас, это наверняка будет решать именно он. Тао ведь отвечает за различного рода стратегии.              7 марта, дома, 19:57              На улице творится что-то ужасное! Наша зима неторопливо превращалась в весну, как вдруг уже второй день весь город плавает, затопленный самым настоящим ливнем! Мы такой подлости от природы не ждали. Но школу не торопятся отменять из-за такой безделицы, поэтому мы шутим, что нам вместо парковки для велосипедов нужна парковка для разнообразных лодочек, катеров и гондол. Этому дождику я, между прочим, обязана одним приятным моментом.              Вчера у нас как раз заканчивались уроки, когда на улице разразилось вот это. Я выпросила у Суйи зонт и выбежала на улицу, как только нас выпустили. У меня возник коварный план.              На воротах стоял стремительно промокающий, но не спешащий покидать пост, М-21. Так и знала! Протянула ему зонтик с какими-то неловкими словами о том, что у него нет зонта, а у меня есть, поэтому ему нужнее… М-21 непонимающе разглядел протянутый ему темно-сиреневый зонт (какая радость, что это не тот мой старый зонт с котиками!), а потом спросил, как же я сама пойду домой. Тут-то я и продемонстрировала ему второй зонт. И могу поклясться, что номер не прокатил, ведь М-21 тут же задумался, почему он раньше видел этот же зонт у Суйи. Не дожидаясь, пока он обо всем догадается, я убежала, оставив его наедине с сиреневым зонтом. Имею право заботиться о человеке, в конце концов! А с Суйи мы шли под ручку с одним зонтом на двоих.              Тем же вечером              Рею понравилась художественная литература. Он давно прочитал всего Шекспира и теперь переключил свое внимание на других авторов. Сейчас он читает произведения поэтов озерной школы, но это мне ни о чем не говорит. А мы тем самым временем корпим над сочинением по музыке. С каких это пор и по музыке стали сочинения задавать? Самые классные сочинения получаются у Сейры. Похоже, она совсем не спит, как и Рей. Днем она постоянно в школе, по вечерам готовит, а по ночам, очевидно, читает. Она так много знает! И у нее определенно есть вкус. Регис отчаянно пытается угнаться за ней и посоревноваться в изящности формулировок, но пока проигрывает. Мы только с тоской взираем на это соревнование. «Где уж нам, простым смертным!», как сказал Шинву. Он и не догадывается, насколько был прав.              Хм, больше новостей у меня нет. Неделя довольно обычная. Пойду-ка я лучше конспект по истории дописывать, может, хотя бы сегодня я лягу вовремя?              Пятница              Пришли демоверсии важных городских контрольных, которые, судя по всему, придется писать именно нашей параллели. И Франкенштейн нам их любезно предоставил. Остальные ребята их увидят только тогда, когда у учителей появится возможность нам их дать прорешать. А мы получаем информацию из первых рук, ха-ха-ха! Вот только грустно от количества заданий… И еще не очень удобно решать задания в электронной версии, но распечатывать все эти листочки я точно не буду: мне жалко бумаги!              Флешки у меня с собой, конечно же, не было. Я ношу ее только тогда, когда мы делаем презентации. Поэтому Тао, который был тут же рядом, сразу же извлек из ноутбука одну из своих мизерных флешек и протянул мне. Я хотела было взять, даже руку протянула, но тут новое воспоминание вспыхнуло перед глазами, и я отдернула руку.              Ночь, какое-то трехэтажное здание, в котором светятся только несколько верхних окошек. Ограждение. Я – Тао, а передо мной стоит еще один человек, весь скрытый в тени. Протягиваю ему две флешки. Одна – с достоверной информацией, другая – с бомбой. Мой противник знает эти правила. Не могу отказать себе в такой игре. Он ведь не знает, что у меня все просчитано. Думает, что обе флешки – бомбы. Пф, никакого доверия… Надеется, что сможет получить настоящую флешку. Да вот она, настоящая, перед твоим носом. Мне бы не хватило времени создать точную копию. Ведь та флешка, которая тогда подвернулась под руку, выглядит своеобразно, у нее есть только одна «сестра». Остальные слишком малы, чтобы вместить все данные… Человек берет бомбу, и я его об этом нейтрально информирую. Как предсказуемо. Даже немного досадно, что выбрал не другую. Нет, то есть, я понимаю, что другую нельзя потерять, но все-таки – скучно играть только со своим воображением!              Отдергиваю руку и произношу поспешно и немножко высокомерно:              – Лучше Суйи попрошу, чтобы она мне скинула, спасибо.              Тао удивленно смотрит на флешку, лежащую в открытой ладони протянутой руки. Вот сейчас не ожидал такого выбора. В сочетании с другими случаями Тао делает по этой ситуации вывод: Юна ведет себя странно. Действительно, я ведь уже отказалась от другой предложенной им вещи: от шоколадки. Мы шли вчера, дожевывая вкусности, и Тао поделил шоколадный батончик. Я наотрез отказалась брать. Почему? Не знаю. Никакой ассоциации, вот такой, как сейчас, у меня не возникло. Просто не хочу с ним сближаться…              – Очень вкусно! Почему не хочешь? – шутливо возмутился он.              – Я на диете, – сердито отмазалась я.              «А ведь она ела шоколад, когда его купил М-21 для нее!» – подумал между тем Тао. И откуда он только знает? Спросить не могу, ведь этим я бы выдала себя. Да даже если бы и не боялась проговориться, все равно не стала бы ничего спрашивать: надо общаться с ними поменьше!              Понедельник, в гостях у директора, пока между Шинву и Икханом идет баталия за сегодняшнюю настолку, а Суйи уже минут пятнадцать обсуждает что-то со своим менеджером по телефону.              Сегодня на обеденной перемене я всех нехило смутила, потому что пригласила М-21 поесть с нами. Он дежурил в помещении и как раз делал обход столовой, когда я его перехватила со словами, что нужна его помощь. Наш охранник тут же напрягся, явно услышав в моих словах знакомые мотивы. А я всего-то имела в виду, что нужна помощь в поедании еды! На самом деле, я купила ровно столько, сколько могла бы съесть. Но, увидев Аджосси (вечно голодного Аджосси, если быть точной), изменила свои планы. Я тут же сказала всем, что уже наелась, а что еде пропадать… И сигнализировала М-21. В результате, М-21 сидел за одним столом с нами, торопливо доедая сегодняшний суп и стараясь не оглядываться по сторонам. Но запах супа был слишком заманчивым… Если бы только эта девчонка не выставляла его, охранника, на всеобщее обозрение!        Позже.       Но что-то, несмотря на мой суп, благодарности М-21 ко мне не испытывает. Даже наоборот. Вот так, стараешься для человека… Пока играли в сегодняшнюю игру, словила воспоминание Тао о сегодняшнем разговоре между тремя охранниками.              Обсуждали меня. Такео попросил М-21 постоянно провожать детей (то есть, нас) домой, в обмен на мытье посуды. Тао да и самому М-21 такой обмен показался неравноценным. В смысле, кто будет менять прогулку на мытье посуды? Ну тут Такео и признался, что чувствует мою антипатию.              – Не переживай так! – Тао похлопал коллегу по плечу. – Ты думаешь, она ко мне сильно приветлива, что ли? Возраст такой, да и устают они все сильно. Им сейчас не до болтовни.              – С другими-то она нормально общается, – в голосе Такео явно звучала обида. «Совсем как ребенок, – подумал Тао. – Накипело, видать».              – Ну, я тоже, конечно, заметил, что Юна сильно изменилась, – понизив голос, поделился своими наблюдениями надо мной Тао. – А вы замечали?              – Трудно не заметить, – с горечью бросил Такео. – Ладно, это я так сказал, закрыли тему.              – Тебе обидно, что она не обращает на тебя внимания? – небрежно переспросил М-21. – Да радуйся, что не лезет с расспросами. Чем меньше они знают, тем лучше!              – Знаю, знаю, – Такео распустил узел на шнурке, которым завязывает волосы, и начал заново нервно собирать хвост.              – Ревнуешь, что ли? – Тао, несмотря на его жизнерадостный тон, судя по всему, тоже недоволен моим поведением.              Такео вздохнул и сделал попытку уйти, но Тао его перехватил.              – Послушай, – совсем другим, более серьезным и доверительным, тоном произнес хакер. – Мы все помним, что она по первости к тебе относилась с большим вниманием, а теперь, когда она пригляделась к нам ко всем, она уже не так и желает сблизиться. Не думай, что это вторая Тейра, ладно? Она ничего плохого не хочет. Она просто живет своей жизнью, понял? Но она не твоя сестра, как ты мог себе нафантазировать! Не требуй от нее того, что могут получить только нормальные люди!              – Держаться подальше, как было и в DA? – сухо уточнил Такео. – Мне и стараться не нужно, она прекрасно держит дистанцию! Как будто чувствует, что нам нельзя доверять!              – Да уж, мне это тоже приходило в голову.              – Юна изменилась, – подал голос М-21.              – И ты знаешь причину? – с подозрением переспросил Тао. М-21 пожал плечами. Знает… и не хочет сказать.              – Уже перерыв кончился, – Такео наконец-то дождался причины завершить неудобный разговор.              – Хотел бы я, чтобы Юна стала прежней, – протянул Тао, прикрепляя гарнитуру.              – И я, – сказали Такео и М-21 одновременно.              – А ты-то что имеешь против? – возмутился Тао. – К тебе-то Юна внимательна! Она тебя просто обожает!              Боже мой, неужели это так заметно?              Знакомая, «фирменная» полуухмылка. Искренний крик души почти шепотом:              – То-то и оно. Этим она меня и пугает.