Заговорщики

«Пьяный скелет» опустел в один миг, стоило лишь Лойсо Пондохве появиться на пороге. Даже хозяин трактира предпочел сбежать в свою комнату, убедившись, что почетный гость есть-пить не желает, а явился исключительно по секретному делу. Дело же его материализовалось за одним из столиков, как только из заведения исчезли все лишние глаза и уши — но даже после этого Нуфлин Мони Мах продолжал скрывать лицо под капюшоном. Он всегда был осторожным сверх всякой меры. Прихватив с одного из покинутых столиков камру, Лойсо присел напротив Нуфлина и бесцеремонно сделал глоток прямо из кувшина. — Звал меня, предводитель ордена конопли? — Звал, ворон с подмоченной репутацией. — Мало кто в Соединенном Королевстве мог позволить себе говорить с Лойсо в подобном тоне. Повод для гордости сомнительный, но за неимением большего… — Есть проблема по твоей части. Колдунов развелось слишком много. По интонациям Нуфлина трудно было разобрать, какие эмоции он испытывает. Голос его всегда звучал сухо, и казалось, будто глава Ордена Семилистника презирает всё вокруг. Разумеется, это было не совсем так — пусть такое предположение и недалеко ушло от истины. Власть и деньги — вот что всегда смягчало его злобный нрав. В целом, взаимоотношения Нуфлина с миром всегда были идеально сбалансированы: он брал все, что ему нужно, но ни короной больше, а мир дарил ему ровно столько силы, чтобы тот считался одним из самых могущественных колдунов своего времени — но ни каплей больше. Ответная усмешка Лойсо, как всегда, имела оттенок легкого безумия — его запах чуяли все, но никто в здравом уме не осмелился бы предложить главе Ордена Водяной Вороны показаться целителям. Ибо на помощь к самому советчику целители могли бы и не успеть. — И что же тебя пугает, Нуфлин? Честная конкуренция? — Магические ресурсы Мира ограничены, Лойсо. И каждый новый послушник любого из Орденов напрасно растрачивает силу Стержня. Расшатывает Мир. Ведет к его уничтожению. — Нашел кому поплакаться! — Лойсо громко фыркнул, явно не оценив глубину трагедии. — Я же теперь ещё больше колдовать начну. Может, даже ослаблю критерии приёма в Орден. Этот мир не заслуживает ничего, кроме хаоса и гибели! — И как только иные тебя находят вежливым и приятным в общении? — возмутился Нуфлин и тут же опомнился под прицелом ехидного взгляда собеседника. — Как же с вами, зеркалами, сложно… — Мне с такими, как ты, не проще. Чего звал-то? Не думаешь ведь, что я добровольно откажусь колдовать? — Есть предложение получше. — Нуфлин наконец-то стянул капюшон, заговорщически подмигнул — Лойсо даже не поверил своим глазам! — и склонился поближе. — У нас достаточно сил и влияния, чтобы уничтожить все эти мелкие Ордены, которые и так не протянут больше какого-то жалкого десятилетия. Но один я не справлюсь. Твоя репутация позволит начать войну быстрее и эффективнее. В глазах Лойсо блеснул опасный огонек. Идея предстоящей смуты не могла ему не понравиться — уж в чём-в чём, а в этом Нуфлин был уверен. Смутные Времена, вот как назовут эту войну. А он сам станет героем, прекратившим безумное кровопролитие ровно тогда, когда посчитает нужным. Ровно тогда, когда все серьёзные конкуренты будут устранены. Безумный Ворон был прав — он боялся конкуренции. И верхом глупости было бы не решить сразу две проблемы махом, видя отличную возможность для этого. — Война, значит… А что, если она затянется? Что, если не сможешь остановить её, и именно твоя затея уничтожит Мир? — Широкая улыбка Лойсо красноречиво говорила о том, что её обладатель ничуть не против такого развития событий, но голос звучал будто бы встревоженно. — Сможешь ли умереть спокойно, зная, что погубил Мир вместо того, чтобы его спасти? — Я уверен в победе, сэр Лойсо. — Голос Нуфлина вновь стал привычно-сухим и таким деловитым, будто он обсуждал поставки продуктов на орденскую кухню, а не массовое истребление горожан. — И либо ты со мной, либо не удивляйся, если одной тихой ночью мои люди придут и к вратам твоего Ордена. — И оставят по себе лишь потоп.* Мои стражи умеют защищаться от незваных гостей, — хохотнул Лойсо. — Но раз не в моих силах остановить безумие — я его, разумеется, возглавлю. А если увлекусь — пеняй на себя. — Мы выйдем победителями, — коротко ответил Нуфлин и ушел прочь Тёмным путём. Лойсо залпом допил камру. Уверенность Нуфлина в своих силах его забавляла, но глава Семилистника, кажется, забыл одну важную истину, а Лойсо не стал о ней напоминать: в войне не может быть двух победителей.        Король был так поражен слухами о скорой войне, что, не задумываясь, согласился поддержать Нуфлина в любом начинании по её предотвращению. А узнав, что главным смутьяном станет Лойсо Пондохва, наконец-то позволил использовать любые методы в его поимке. — Вы же понимаете, сэр Гуриг, даже в стенах Холоми этого безумца не удержать. Если изгоним Лойсо из Соединенного Королевства, он вернется — сил хватит. Убить его… Я бы не хотел иметь дело с призраком Пондохвы, — Нуфлин болезненно поморщился, и король, к счастью, его поддержал. — А значит, выход есть лишь один — создать мир-ловушку, из которой ему самостоятельно вовек не выбраться, и заточить его там. Но это противоречит нынешним законам… — Законы создавались для того, чтобы в королевстве царил покой. Если их нарушение поможет сохранить мир — я согласен на всё. — Боюсь, мне нужно будет время, — осторожно заметил Нуфлин. — Если война начнется так скоро, как я полагаю, мы не успеем предотвратить её в корне. Но дырку надо мной в небе, если я не сделаю всё, что от меня зависит! Король лишь благосклонно кивнул. А что ему ещё оставалось делать?        Лойсо Пондохва был уверен, что победитель в войне бывает лишь один. Но Нуфлин Мони Мах точно знал, кто именно им станет.