*спустя несколько лет* POV Киран Даффи.
Артур лежал неподвижно, его грудь тихо вздымалась, дыхание было почти не слышно. Тело его покрывали разные шрамы, самый заметный был у груди - от пули. Я же покрывал тело Артура влажными поцелуями, стараясь не задевать царапины у плеча, которые он недавно получил на охоте от пумы. Наверняка, когда они заживут, шрамы станутся. Артур проснулся, ведь он всегда спал очень чутко, но глаза открывать ему не хотелось и двигаться тоже, он лишь слегка улыбнулся, выдавая себя. - Сегодня особенный день, и я хочу провести его с тобой в постели, - тихо сказал я и начал ласкать губы Артура, но он на мои ласки не отвечал. – Ну, ты чего? - Всё ещё хочу спать, - Артур повернулся на бок лицом ко мне, подложив руку под подушку, и больше ничего делать не стал. - Это должно было быть романтичное утро, а ты всё дрыхнешь, - насупился я, но почти сразу смягчился, видя перед собой забавную сонную физиономию. После нескольких лет спокойной жизни с Артуром я смягчился и полюбил то, с какой нежностью он относился ко мне. Я млел в его руках, таял от его прикосновений и слов. Я всем сердцем любил его и прекрасно знал, что он чувствует ко мне то же самое. Первый год нашей «новой жизни» (особенно первая его половина) был для нас испытанием в каком-то смысле. Выживать одним в лесу вдали от других людей и городов было тяжело. У нас не было никакого скота, и это лишало нас многих продуктов. На зиму мы замариновали немного овощей, у нас был картофель, разные консервы – не густо, но мы не голодали. Охотиться зимой было сложно - очень холодно, трудно передвигаться по сугробам, и оставаться незамеченным. С рыбалкой было попроще, но однажды Артур провалился под лёд, от чего заболел и мне пришлось долго его выхаживать. А однажды ночью нас чуть не убили бродяги, собиравшиеся нас ограбить. Артур всегда держал оружие на поясе или под подушкой, а спал чутко, именно поэтому он успел разделаться с нежеланными гостями раньше, чем они с нами. В тот же год я сломал руку, поскользнувшись весной на крыльце. А примерно через месяц после этого меня чуть не растерзал медведь. Я тогда чудом выжил, долго валялся в кровати, каждое моё движение давалось мне тяжело. Артур всё время был со мной, ни разу не сходил на охоту или рыбалку. Он почти не ел, зная, что наши запасы кончаются и за новыми надо ехать в город, зато для меня еды он не жалел. Я даже поправился, когда, наконец, пришёл в норму. Иногда казалось, что мы были созданы друг для друга, но у нас были и ссоры - первое время мы довольно часто ругались. Долго злиться и обижаться друг на друга мы не могли, хотя однажды мы так серьёзно поругались, что Артур уехал на пару дней, оставив меня одного. Я сам его вынудил, поэтому он кричал мне, садясь на коня, что больше не вернётся, раз я гоню его прочь. Так плохо я себя никогда не чувствовал - мне казалось, что я действительно потерял его навсегда. Ссора была серьёзная, мы много чего наговорили друг другу, долго кричали, ругались. Наверное, мы оба даже хотели ударить друг друга, но сдержали порыв. В первый вечер без Артура я сильно напился, разбил какие-то банки и бутылки от злости, а потом сидел на полу в истерике, пока сон не забрал меня. Весь следующий день я провёл в кровати с очень мрачными мыслями в голове. Я ничего не ел, мне ничего не хотелось, я даже перестал видеть хоть какой-то смысл в своей жизни. Как я и сказал - у меня были очень мрачные мысли. Я почти не спал, потому что уснуть всё никак не мог, а напиваться для этого мне не хотелось. Под утро я вышел на крыльцо, сидел на нём и курил, очень много думал. Я скурил три или четыре сигареты одну за другой, и остановился потому, что увидел Артура на его лошади. Он медленно подъехал к дому, подошёл ко мне. Сняв шляпу, он виновато опустил голову и своим хрипловатым голосом сказал: - Ты простишь меня? Я знаю, что виноват, но я не могу без тебя. Эти дни были для меня просто невыносимыми... Я встал и кинулся обнимать его. Он крепко сжимал меня своими сильными руками и повторял: "Прости меня, прости..." А потом он начал жадно целовать мои губы, и у нас был такой жаркий секс, какого давно уже не было. С тех пор мы почти перестали ссориться, всегда старались спокойно поговорить, не доводить до скандалов. Через полгода жизни в хижине, когда уже было лето, мы попробовали завести куриц, но до них добрались хищники, и это вложение денег стало самым бессмысленным из тех, что мы делали. У нас были разные проблемы и беды, но их масштаб не сравнишь с тем, что было при жизни с Датчем. Именно это придавало нам сил, если вдруг случалось что-то, от чего опускались руки. За год мы научились жить здесь, привыкли ко всему, так что теперь всё было гораздо проще. Время от времени мы навещали Шарлотту, она стала для нас добрым и верным другом. При необходимости она помогала нам, а мы - ей. А перед тем, как издать свою первую книгу, она несколько раз давала нам прочесть рукопись и спрашивала совета. Шарлотта догадалась, что мы с Артуром не просто друзья или родственники, и однажды напрямую спросила нас об этом. Это стало неожиданностью для нас с Артуром, но от неё мы не услышали никакого осуждения, ей было только очень любопытно. «Как я могу осуждать людей, которые так искренно и сильно любят друг друга?» - говорила она. Это сблизило нас троих ещё больше. Мы полностью доверяли и уважали друг друга, всегда знали, что можем рассчитывать на поддержку и помощь. Чарльз приезжал к нам с Артуром в первое лето. С Шарлоттой у них ничего не вышло - она слишком тосковала по мужу, чтобы начинать жизнь с другим мужчиной. Нам она призналась потом, что, наверное, хотела бы видеть Чарльза своим спутником, однако вряд ли она когда-нибудь решится на такое с кем бы то ни было. Говорит, что чувствует себя виноватой перед мужем, даже просто думая об этом. Чарльз вскоре уехал от неё, перебрался в Сен-Дени. Мы всегда заезжали к нему, когда были в городе, а он иногда добирался до нас. Его жизнь сначала совсем не складывалась, а потом складывалась не очень хорошо, но нашу помощь принимать он всегда отказывался. Не знаю, гордость ли это была или что ещё, но Чарльз тем самым вызывал у меня ещё большее к нему уважение, ведь, несмотря ни на что, он искал своё место в этой жизни, боролся с обстоятельствами, имел силу духа. Тем не менее, когда мы приезжали, мы всегда оставляли ему немного продуктов. Хотя бы от такой помощи он не отказывался. Про Датча и Мику мы так и не слышали, как в прочем и про остальных ребят. Мы с Артуром продолжали соблюдать осторожность, ведь о нас вряд ли могли забыть. У меня было меньше поводов для волнений, ведь Кольм и остальные О'Дрисколлы, которые меня знали, должны были быть мертвы вроде как. Артур же всегда был начеку. Благодаря этому я чувствовал, что в безопасности, но вместе с этим очень переживал за него. Он плохо спал, часто просыпался от кошмаров, бормотал во сне, постоянно нервно притопывал ногой или стучал пальцами по столу, особенно, когда мы были в городе. Бывало даже несколько раз, что он кидался на меня, принимая за врага. Я с пониманием к этому относился, все эти годы поддерживал Артура и напоминал, что он хороший человек. Мы попросили Чарльза никому не рассказывать о том, что мы живы - не важно, будут это друзья или враги. Никто не должен был знать ради общей безопасности. Меня это устраивало, хотя Артуру было не так просто примириться с этим. Он чувствовал одиночество, потребность в друзьях. Он говорил мне: "Если бы можно было выбрать всех моих старых друзей из банды или тебя, я бы всё равно выбрал тебя". Мы с ним были не просто любовниками, но и близкими друзьями тоже, но этого мало - устаешь всё время общаться с одним и тем же человеком. Я прекрасно понимал всё это и Артура не винил, не держал обиды, я лишь старался не быть назойливым, старался привносить в его жизнь что-нибудь новое, чтобы он не скучал. Да и что бы я тоже. Когда-то мы выбрали идти по жизни вместе, и до сих пор это приносило мне счастье. Счастье - это нечто эфемерное, недолговечное, однако если задумываться не о мгновениях, а в целом о жизни, то я точно мог говорить, что счастлив. - Когда я окончательно проснусь, я сделаю сей день самым романтичным в твоей жизни, - сказал Артур и, нащупав мою руку, взял её и, поцеловав, прижал к груди. Это была середина августа. Я долго ждал этого дня, не хотел его пропустить, потому что два года назад в этот день мы с Артуром "отдали друг другу свои руку и сердце". Это произошло не официально, но Артур к этому дню подготовился. Он запланировал небольшую поездку: ничего серьёзного, просто мы вдвоём вдали от дома, в новой обстановке, на природе – исследовали страну, наслаждаясь видами. Артур в тот день не мог от меня оторваться, говорил, что я слишком притягательный, и меня это очень смешило. У меня тогда уже были уродливые шрамы, которые мне оставил медведь, чуть не убивший меня. На лице они были неглубокие, но всё равно очень заметные. Один шрам тянулся от середины лба и почти до уха, ещё был на щеке, сбоку на голове и на самом ухе тоже. - Какие-то там шрамы не могут отнять у тебя твоей притягательности, - отвечал Артур с тёплой улыбкой. - Не надо так шутить, я же вижу себя в зеркале. - Твои шрамы только сделали тебя мужественней, и твоя притягательность заключается не просто в твоём лице или теле. Ты притягиваешь своей... личностью. - "Личностью"? – недоверчиво спросил я, изогнув бровь. - Ну, это самое подходящее слово, я думаю, - пожал плечами Артур. - Ты помнишь, как я поцеловал тебя впервые? Я до сих пор не смог объяснить себе, почему сделал это. Моё тело как будто перестало меня слушаться, а мозг отключился… Я просто потянулся к твоим губам, то ли желая отблагодарить, то ли отогнать твои страхи, то ли удостовериться, что тот мой плохой сон был ложью, а ты живёшь, и с тобой всё хорошо. А, может, меня привлекали твои руки, прикасающиеся ко мне, расстёгнутая наполовину рубашка, твой голос. Не знаю... наверное, всё вместе сложилось, и я потерял контроль. И я рад, что сделал это тогда. У нас всё случилось довольно быстро, но между нашим первым и вторым поцелуем я постоянно о тебе думал. Меня почему-то тянуло к тебе, а когда ты дал мне понять, что и тебя ко мне тянет... Меня привлекала твоя решимость, напористость и то, как ты часто перехватывал инициативу на себя. А потом я увидел твоё тело, - Артур прикусил губу. - Перестань, ты же знаешь, что оно мне не нравится. Тело мальчишки... - Знаю и не понимаю, о чём ты. Я люблю твоё тело, - мы с Артуром сидели у костра. Он за руку притянул меня к себе и посадил на колено. - Как я и сказал, у нас всё случилось довольно быстро, и я только после начал тебя узнавать. Мне нравилось слушать твои истории и рассуждения. Я любил твой смех и то, какой ты со мной, когда не боишься меня, не пытаешься угодить. Когда ты просто Киран Даффи. - Я ненавидел, когда ты уезжал, снова и снова оставляя меня одного, - вздохнул я, вспоминая то время. - И я тоже. Но теперь мы с тобой можем быть вместе, можем сколько угодно разговаривать и быть собой друг с другом. - Я знаю, - я обнял его и поцеловал в шею. – Знаешь, ты сегодня удивительно разговорчивый. - Киран… - Артур отстранился, поднял меня и посадил на своё место. Он встал напротив и молчал - пытался что-то сказать, но не мог. Его сильная фигура нависала надо мной, заставляя думать о чём-то плохом. - Шарлотта... она... - Артур усмехнулся, не смотря мне в глаза - она мне рассказывала, будто у каких-то народов... В общем... она прочла где-то в книжке... Если трижды сказать друг другу "ты моя жена" и "ты мой муж", тогда считается, что... ну... - О, Артур, - я усмехнулся и встал. Никогда не видел его таким нерешительным, он был словно маленький мальчик. - Ты мой муж, ты мой муж, ты мой муж. - Ты мой муж, ты мой муж, ты мой муж… - медленно ответил он и обнял меня за талию, прижав к себе. Мы оба смотрели друг другу в глаза и смеялись. Я видел, как он покраснел, а я не мог перестать улыбаться от счастья. Поцеловав Артура, я почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Вечер мы провели лёжа под открытым небом – смотрели на звёзды и разговаривали, а когда Артур задремал, я разбудил его, и мы легли спать в палатке, чтобы не замёрзнуть ночью. За два года я ни разу не пожалел о том, что сказал Артуру те слова. Разве что в порыве гнева подобные мысли могли промелькнуть, но и такое случалось слишком редко. Пока Артур продолжал сопеть, лёжа в кровати, я, вспомнив тот самый день два года назад, улыбнулся и встал, чтобы приготовить нам завтрак. Солнце ярко светило, было тепло и всё за окном выглядело так красиво, что нельзя было не наслаждаться этим днём.POV Артур Морган.
Когда я снова проснулся, Киран сидел на крыльце, вырезая что-то из дерева. За эти годы он хорошо научился этому, и ему сильно нравилось. Я однажды купил в городе краски и предложил Кирану разукрасить его фигурки (в основном, это были животные). Получилось так хорошо, что при следующем нашем визите в город мы попробовали их продать - разобрали всё, что у нас было. Фигурки Кирана, в основном, покупали детям, но и взрослых они поражали тоже. В какой-то момент мы даже узнали, что каждый обеспеченный гражданин в городе хочет иметь хотя бы одну из фигурок. Это стало модным, так что очередного нашего визита в город с новыми фигурками с нетерпением ждали - на них мы довольно неплохо и стабильно зарабатывали. Когда я только решил завязать с преступной жизнью, я и подумать не мог, что буду зарабатывать деньги на продаже фигурок из дерева. Подойдя к Кирану, я встал на колени и обнял его сзади, целуя в шею. - Доброго утра, - сказал он, рукой погладив меня по щеке. – Та дрянь для сна, которую продал доктор, не помогает? - Ну, по ночам я теперь реже просыпаюсь, менее нервный стал. Вроде эффект есть, хотя не тот, на который я рассчитывал. - Я рад, что хоть что-то. На столе завтрак. - Я видел, спасибо. У меня есть для тебя подарок, - я встал и достал из под кровати небольшую коробку. - Ты же говорил, что там пара новых рубашек? - Соврал, - лукаво улыбнулся я и вручил Кирану коробку. Открыв её, он достал оттуда шляпу, которую присматривал каждый раз, что мы были в городе. - Боже, Артур, она же такая дорогая! – воскликнул он, не веря своим глазам. – За шляпы нельзя отдавать такие деньги! - Думаю, когда повод есть, то можно, - я был доволен, что сумел так обрадовать его. – У меня ещё есть приятный бонус. Я подал Кирану небольшую шоколадку. Однажды мы с ним её попробовали, это была самая дорогая сладость в магазине. «Горько-сладкий тёмный шоколад, тает во рту». Из Швейцарии. Увидев её, Киран засмеялся: - Ты и правда сделал этот день самым романтичным из всех, что у нас были. - Эй, я только начал. Сейчас поем, соберусь и поедем в одно место. Седлай лошадей пока.***
Ехали мы, не торопясь, у меня было время, чтобы подумать. Это был один из тех дней, которые хотелось запомнить надолго, потому что отчётливо осознаёшь, как тебе сейчас хорошо. Моя жизнь с Кираном, была, в основном, спокойная, и я имел всё для того, чтобы чувствовать себя счастливым. Я не был богат, но моё счастье измерялось не деньгами, а несколько иными вещами. У меня, наконец, появилась крыша над головой, которой не было с самого детства. У меня была еда, приличная одежда, хорошие сапоги. Вокруг была природа, а людей, наоборот, не было, так что никто не указывал мне, что делать и как жить. Я работал сам на себя, обеспечивая себя и своего любимого человека. Прошлое осталось в прошлом, будущее было довольно определённым, а настоящее меня более, чем устраивало. Наверное, можно даже говорить, что моя жизнь была идеальна. Это было начало нового века, пришла пора для новой эпохи. Америка стремительно развивалась: строились новые города, приезжало всё больше людей из разных стран, появлялись новые изобретения, новые идеи. А мы хотели сбежать ото всего этого. Мало осталось мест, куда люди не успели ещё добраться. Приход цивилизации, который так славили многие, совсем не радовал меня. Куда от неё не беги, она всё равно будет наступать на пятки... Мы сумели найти укромный уголок, где могли ещё наслаждаться природой вдали от новшеств. Меня успокаивала мысль, что я уже не молод и умру раньше, чем этот мир сведёт меня с ума. Города расширялись, строились заводы, люди менялись, становясь всё противнее. Я тосковал по прошлому, где всё было одновременно проще и сложнее. Я умел жить в мире прошлого, но к этому новому был не готов и не хотел быть готовым… Когда мы с Кираном только приехали сюда, его позитивный настрой поставил меня на ноги. Без него я бы мог и не отойти от всего, что случилось. Наша жизнь в хижине у озера складывалась не так уж скучно, как я себе её представлял сначала, и главная причина была в Киране. Он делал меня счастливым, иногда заставлял чувствовать себя совсем ещё ребёнком – беззаботным и озорным. Я вместе с ним мог просто наслаждаться моментом, каждый день смотреть на красоту природы, ценить спокойствие, которое имел, не волноваться за свою и чужие жизни, как раньше. Хотя я отдавал себе отчёт: после всего, что я пережил, спать спокойно мне было всё равно сложно, как и жить. Я боялся за свою жизнь, а ещё больше – за жизнь Кирана. Страх залез глубоко под кожу, его никак не вытащишь, он стал частью меня. Со временем я с этим смирился и стал принимать просто как должное. Мы с Кираном редко спорили и ругались, но такое случалось, и потом мы оба чувствовали себя просто отвратительно и не могли долго обижаться. Казалось, что спустя столько лет вместе мы должны знать друг о друге всё, но Киран всё ещё мог удивить меня. В определённый момент наших отношений мне было очень сложно, но когда мы пережили эту стадию, началась новая - я теперь чувствовал, что чем дальше, тем больше и больше я люблю своего иногда дурного, а иногда жутко противного Кирана. Прямо сейчас я смотрел на него, пытаясь запомнить его беззаботное выражение лица, небольшую щетину, короткие волосы, немного выглядывающие из под новой шляпы. Он был одет в светло-голубую рубашку, расстёгнутую наполовину, с подвёрнутыми рукавами, светлые, уже поношенные, джинсы и сапоги с серебристыми носиками. - Ты хоть немного за дорогой следишь? - спросил Киран, ехидно глянув на меня. - Хочу запомнить этот день настолько хорошо, насколько возможно. Это же наш с тобой день, - ответил я и, глянув перед собой, потянул поводья, уводя лошадь в сторону от деревьев. - Куда мы едем? - Скоро увидишь, недалеко осталось. Минут 15, я думаю. Примерно через это время мы оказались на большой поляне. Насколько я знал, Киран тут никогда не был. Ничего особенного не было в этом месте, просто здесь росло много цветов, пчёлы громко жужжали, и вид был захватывающий - из таких, что надолго отпечатываются в памяти. Киран восхищенно оглядывал это место, глубоко вдыхая сладкий запах цветов. Мы привязали лошадей и сели рядом с поляной, чтобы не топать цветы и не мешать насекомым. Сидя там, мы пили морс из ягод, ели соленое мясо и холодную запечённую картошку. - Я знаю, что это не предел мечтаний, но, надеюсь, тебе понравилось, - сказал я, глядя на то, как Киран уже всё доел и осматривался вокруг. - Ты шутишь? Здесь так красиво, словами не передать! - Сделаем фото на память? - Конечно!***
Когда мы вернулись, уже был закат. Прежде чем доехать до дома, мы остановились на возвышенности, взялись за руки и потратили немного своего времени, провожая солнце. Я не верил во весь этот бред с загадыванием желаний, когда падает звезда или ещё что, но в тот момент, когда я смотрел на закат, озеро и свой маленький дом, когда я чувствовал тепло огрубевшей, но любимой руки своего мужа, я загадал для нас обоих счастливой спокойной жизни - без приключений, которых мне уже хватило. Дома Киран тоже вручил мне подарок. Это был новый дневник в хорошем кожаном переплёте, стальная ручка и книга, которую я читал когда-то очень-очень давно и мечтал когда-нибудь снова прочесть. - Где ты нашёл её!? - я улыбался во весь рот, оглядывая книгу. Она была уже не новая, годы её потрепали, но она была точно такая же. С теми же иллюстрациями, парочку из которых я помнил ещё с тех пор, как читал её. - Я расспрашивал у покупателей фигурок, нет ли у них её, однажды и нашёл. Она ждала своего часа несколько месяцев до этого дня. - Спасибо, - я отложил подарки на стол и крепко обнял Кирана, запуская руку в его волосы. Они были ещё мокрые от воды (мы искупались в озере, прежде чем вернуться домой). - Это лучший подарок из всех. - Я думал, я твой лучший подарок. - Конечно, - усмехнулся я. - Ты, а потом все остальные. Я отстранился, прикусив губу. Пальцами я гладил кожу на любимом лице, посмотрел в любимые серые глаза с жёлтым ободком вокруг зрачков. - Ты подаришь мне эту ночь? - тихо спросил я. - Я уже давно подарил тебе всю свою жизнь, - улыбнулся Киран и потянулся к моим губам. Мы быстро сняли друг с друга одежду и легли на кровать. Долго лаская губы друг друга, не в силах насытиться, мы перетягивали по очереди инициативу, кусались и слегка царапали наши тела от страсти. Мой член уже ныл от желания и в какой-то момент я смог пересилить себя и отстраниться от губ Кирана. - Сегодня ты сверху, - обратился я к парню с игривой улыбкой и встал на колени, нагнувшись. Кирану эта новость явно была по душе. Я больше любил быть сверху, но время от времени уступал ему. Он, не теряя времени, устроился позади и заставил меня облизать три его пальца, пока он сам целовал и кусал мою спину, зная какая она чувствительная на ласки. Когда он начал постепенно вводить пальцы, он успокаивал и отвлекал меня поцелуями, свободной рукой медленно стимулировал мой член. Когда он достаточно растянул меня пальцами, я заставил его лечь посередине кровати, а сам устроился между его ног и стал сосать его возбуждённый орган. Времени на оральные ласки я немного затратил, главной моей задачей было сделать его максимально влажным и скользким, чтобы он без труда вошёл в меня. Когда Киран проник внутрь полностью, я, стоя на коленях и опираясь на локти, стыдливо прятал лицо в простынях, грязно стонал и выгибался. Парень заставил меня выпрямиться, чтобы он мог поцеловать меня и обхватить руками, крепко обняв. Укусив меня за мочку уха, он вышел из меня наполовину, а потом резко вошёл, и повторил это несколько раз, зная как мне это нравится. Заставив меня принять прежнюю позу, он стал двигаться во мне, будучи одновременно страстным, но нежным. Комната наполнилась звуками секса, нашими стонами и громким дыханием. Сделав паузу, Киран вытащил свой член и пошлёпал им меня снаружи, заставляя снова стыдливо прятать лицо и улыбаться. Это почему-то даже спустя столько лет продолжало смущать меня, потому что слишком сильно заводило при этом. - Я хочу смотреть на тебя, - сказал Киран привычным мне властным голосом, который часто был у него во время занятий сексом. Я лёг на спину, и он прильнул к моим губам, снова проникая в меня. Застонав, я прижал Кирана к себе, сжимая его ягодицы, а потом стал жадно целовать, прикрыв глаза. Мы были слишком близко друг к другу, и я каждой клеточкой своего тела чувствовал его. Мне было так хорошо и хотелось, чтобы это никогда не прекращалось. Киран кончил, глядя мне в глаза, а потом довёл меня до разрядки минетом буквально за минуту. Мы лежали рядом, пытаясь отдышаться. Я нашёл силы только чтобы задуть свечу, а потом снова упал в кровать, чувствуя, как тёплые руки обнимают меня. - Я люблю тебя, Артур. Всегда буду, - сказал Киран, запуская пальцы мне в волосы. Глядя на него в полумраке, я видел тёплую улыбку на губах. Водя пальцами по груди Кирана, я вспоминал наше прошлое, снова приходя к мысли, что никого никогда не любил так же сильно. - И я всегда, - прошептал я. Засыпая крепким и спокойным сном, я думал: «Если бы Киран не нашёл в себе смелость, он бы ушёл от нашей банды ещё тогда, когда я прогонял его у хижины О’Дрисколлов. И если бы не его смелость, мы бы не поцеловались второй раз в моей комнате в Шейди-Бель. Если бы не наша смелость, мы бы никогда не узнали, как сильно можно кого-то любить»...