Регис сидел в кресле, ожидая, когда визажист выйдет из ступора. По ее словам, в его чертах лицах не было ни одного изъяна… С чем Суйи была абсолютно согласна, обнимая «двоюродного брата» за шею. И хоть Ландегре это не нравилось, сопротивляться он не стал. Все же помочь подруге он был обязан. Пусть даже это и была просьба по работе.
— Прости, что напрягаю, — виновато улыбнувшись, проговорила Им. — Если бы мой партнер не сломал мизинец…
— Все хорошо, — памятуя рассказ о том, как ей важна эта работа, поспешил ее успокоить Регис. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы контракт с фирмой был твоим.
Девушка облегченно вздохнула, чувствуя, как с плеч будто спадает тяжкий груз. Ей казалось, что после стольких отказов она уже никогда не сможет найти себе подходящую пару-модель. Рейзел помочь не смог, так как директор ясно дал понять, что его переведенный ученик участвовать в каких-либо мероприятиях не будет. Сам Франкенштейн был завален кучей дел, к тому же он директор школы… Раэль отказался, так как он аристократ, и ему не до этого. Кэриас хотел пойти, но его не пустили. М-21, Тао, Такео слишком уж выделялись. В общем, единственным мужчиной с приятной внешностью оказался Ландегре, неохотно, но все же согласившийся поддержать подругу. Дабы в том, что они действительно родственники, никто не усомнился, Франкенштейн выделил Регису машину с личным водителем и телохранителя. Так как второй должен был одним своим видом отбивать у других охоту к неудобным вопросам, эту роль взял на себя Раэль. Точнее, ее на него свалили, не спрашивая.
— Вы уже переоделись? — помощник фотографа неловко потупил взгляд, стараясь не смотреть на грозную тень за спиной юноши-модели. — Мы можем начинать.
— Вы уверены… — оглядывая себя в зеркале, уточнил Ландегре, — в этом?
Нельзя было сказать, что джинсы, футболка и блейзер были плохо подобраны. Гармоничные цвета хорошо подчеркивали белизну кожи благородного, каким-то невероятным образом выделяя глаза. Это интригующее сочетание завершалось оригинальным аккордом — мокасинами типа лоферов. Люди называли это полуделовым стилем…
— Мы забыли шляпу! — кивнув, согласился человек. — Прошу прощения, сейчас я ее принесу!
— Не надо, — вмешался фотограф, уже давно изучая новую модель через свой объектив. — Без нее лучше. Ты только посмотри на эти волосы! Их нельзя скрывать головным убором!
Раэль вымученно улыбнулся, вынужденный наблюдать за этим безобразием. И почему Регис надумал краснеть именно в этот момент?!
Несомненно, предки были правы, говоря, что одежда красит человека. В случае Ландегре это вообще был единственный способ хоть кому-то понравиться. Да, судьба наградила его красивым, утонченным лицом… Которому гораздо больше шла неформальная одежда, чем-то, что парень носил дома или же в Лукедонии. Оттого так дико было наблюдать на его щеках редкий румянец. Ему нравились комплименты. И в кои-то веки они были заслуженными.
— Ты же в курсе, что вам придется изображать влюбленных? — провожая его взглядом, напомнил Раэль. — И как ты собираешься это делать с таким ростом?
— Нас снимут вместе, а затем отредактируют кадр, — вспоминая слова Тао, просто ответил Регис. — Но если все пройдет хорошо, то надобности в этом не будет. Партнер Суйи и должен был быть меньше ее.
— Но не дышать ей в пупок, — оценивая высокий каблук и достаточно короткие шорты, заметил Кертье. — Ты…
— Начинаем! — призвал всех к порядку фотограф. — Модели! Почему еще не на площадке?!
Регис проглотил издевку, беря подругу за руку и вместе с ней поднимаясь на небольшой подиум с зеленым фоном. Всю неделю они тренировались у зеркал, стараясь узнать как можно больше о влюбленности. Ведь обоим еще не повезло хоть раз испытать это чувство. Благо, в городском парке было достаточно примеров… Так что влюбляться друзья теперь не торопились.
Они начали с весёлой позы, излучающую тёплые чувства и более выгодную с небольшим ростом Региса. Для этого Суйи обхватила его за плечи сзади, расположив руки как можно проще и естественней. От Ландегре не требовалось каких-либо усилий в мимике. Его образ холодного, удивительного красавчика не требовал от него многого, в то время как Им приходилось постоянно улыбаться. И чем естественнее, тем лучше.
Чуть повернув к ней голову, Регис коснулся ее щеки тыльной стороной ладони, от чего девушка по-настоящему расцвела. Было очень сложно конкурировать с красотой благородного. И тем не менее Суйи была на зависть упорна!
Видя, как легко и непринужденно пошла съемка, Раэль вздохнул. За последние часы он узнал о Ландегре больше, чем хотел. И нельзя было сказать, что его это беспокоило… Но вот то, как близко они стояли друг к другу, явно было перебором! И это собирались печатать во всех журналах?! Да люди с ума сошли!
В этот раз модели приняли лежачую позу, опираясь руками о пол и чуть приподняв корпус. Если между ними и было расстояние, то Раэль его впритык не видел! Улыбаясь, они, кажется, наслаждались совместной работой. Еще бы! Ведь что еще можно чувствовать, так прижимаясь друг к другу бедрами?!
Отведя взгляд, Кертье попытался отвлечься. Дыхательные упражнения должны были ему помочь… Если бы чертов фотограф не высказывал свое ликование вслух! Он был очень доволен удачными снимками… Настолько, что даже не подозревал о желании одного телохранителя превратить его в фарш!
Раэль хотел было уйти… Но как только в голове всплыл образ Франкенштейна, тут же сел обратно, борясь с ознобом. Ему было велено не отходить от «двоюродного брата Суйи» ни на шаг. А их уже и так разделяли метры… Словом, ничего, кроме как уставиться в маложивописный потолок, Кертье просто не придумал. За сим делом он и не заметил, как все закончилось. Благо, Регис вспомнил о нем и слегка потряс за плечо.
— Суйи хочет сделать последний снимок с нами двумя, — указывая на счастливую подругу, сказал Регис. — Фотограф не против.
— Да чтобы я…
— Одна копия будет отдана Сейре.
— И чего ты ждешь? — поднимаясь, спросил Кертье. — Шевелись давай.
Ландегре лишь пожал плечами. Кто бы мог подумать, что имя Роярд действительно сможет уговорить Раэля буквально на все? Все же Суйи была очень умной девушкой. Хоть и было лишним так откровенно показывать ему «класс» издалека!
Встав по бокам от модели, которая обняла двух красавчиков за плечи, Регис уже было приготовился дежурно улыбнуться. Но звонок мобильного Им решил иначе.
— Сфотографируйте их, — ловко спрыгивая с подиума, решила Суйи. — Пожалуйста.
И прежде, чем благородные успели опомниться, фотограф нажал кнопку…
***
— А неплохо получилось, — смотря на фотографию, решил Франкенштейн. — Очень даже неплохо.
От этих слов у Кертье нервно задергался глаз. Разве можно было называть удачной ту фотографию, на которой он и Регис держались за руки?! Будто этого мало, щеки у обоих парней пылали, как маков цвет! Чертов фотограф запечатлел не то, что было нужно! Но Суйи уже было не остановить.
И если Раэль злился, то Регис просто сгорал со стыда. Кэриас-ним додумался показать это фото всем главам кланов…
— Все еще думаешь о том разговоре, — пытаясь перенаправить свою негативную энергию, спросил Кертье, совсем не воодушевляясь поникшими плечами Ландегре. — Регис, ты глава своего клана! Тебя вообще не должно волновать, что говорит этот старый дурак!
— Дедушка — не дурак, — на удивление быстро отреагировал благородный. — Просто он часто делает неправильные выводы.
— Я не могу не сделать неправильный вывод, глядя на это, — вставил свое слово Франкенштейн. — Но Раэль прав. Тебе следует перестать воспринимать все слова Геджутеля близко к сердцу. Часто он сам сожалеет о том, что говорит.
— Возможно, — поднявшись, неуверенно заметил Ландегре. — Прошу прощения. Если это возможно, я бы хотел отдохнуть сегодня.
Франкенштейн согласно кивнул. Все же свою часть работы юный благородный уже завершил…
— Поговори с ним, Раэль, — дождавшись, когда Регис уйдет к себе, проговорил мужчина. — Ему нужна поддержка.
Кертье лишь согласно кивнул. Он и без всяких просьб прекрасно это понимал.
***
Регис широко раскрыл глаза, когда почувствовал, как матрас под ним сильно прогибается. Вес еще одного благородного оказался для нее тяжеловатым.
— Не реви, — нависая над мальчишкой, потребовал Кертье. — Ты страшный, когда плачешь. Я серьезно. Думаешь, что кто-то захочет быть с таким некрасивым карликом?
— Спасибо за утешительные слова, — отворачивая голову, проговорил Ландегре. — А теперь, будь добр, покинь мою комнату.
— Если я тебя оставлю, то ты опять заревешь, — не успокаивался Раэль. — Франкенштейн волнуется. Сам бы я сюда не пришел.
Регис вздохнул, чувствуя, как истерика срывается. От насмешек Кертье больше не хотелось плакать. Скорее уж помахать кулаками. Что было само по себе невозможно, ибо дом Франкенштейна — это священная обитель.
Заметив сдерживаемую улыбку, Раэль и сам почувствовал себя лучше. Видеть этого благородного таким… странно милым было приятно. Если бы не только эти красные от слез глаза…
— Старик отругал тебя ни за что, — внимательно смотря за этим лицом, заметил Кертье. — Ты уже расстроился. Предлагаю сделать так, чтобы было не обидно за такую несправедливость.
— Что, например? — стараясь делать вид, будто он серьезен, спросил Ландегре. — Дедушка не поймет, если я…
Кертье накрыл эти бледные, нежные губы своими, проводя по ним кончиком своего языка, словно пробуя их красоту на вкус. Они были так притягательны своей округлой ложбинкой, что противиться желанию коснуться их было преступлением.
Регис замер, пораженный происходящим. Сам не понимая зачем, он приоткрыл губы, позволяя Раэлю узнать себя немного глубже. Это было неправильно… Но тело не хотело возмущаться. Напротив, оно обмякло, вдруг став слишком чувствительным. Такое происходило лишь раз… И тогда их близость была далеко не чарующей.
— Регис? — не встретив никакого сопротивления, удивился Кертье. — Я могу продолжить?
— Постой, — не в силах остановить его руки, что властно сжали его бедра, на одном дыхании проговорил благородный. — Я хочу узнать…
— Что? — целуя открытую шею юноши, спросил Раэль. — Я все скажу, только не мучай меня больше…
Ландегре обхватил шею Кертье руками, запрокидывая голову. Там, где его целовал этот благородный, кожу словно жгло палящими лучами солнца. Раэль призывал его забыться в неверной и порочной связи, но…
— Тогда, когда я пришел к тебе в тюрьму, — дрожа от того, как настойчиво крепкие руки гладили его ноги, рассеивая одежду, словно пыль, быстро проговорил Регис. — Ты был рад меня видеть?
Кертье застонал в голос, кладя голову на плечо юноши. Неужели ответ на этот вопрос был так не очевиден?
— Я был доволен собой как никогда, — пьянея от тепла распростертого под ним тела, честно ответил Кертье. — Ведь даже так, но я привлекал твое внимание.
Ландегре хотел было ответить, что пришел тогда не сам, а по просьбе Рагара, но все его оправдания потонули в потоке удовольствия. Его тело, не знавшее любви, было словно самое сладкое вино для Раэля. И он пил его не торопясь, смакуя каждый отдельный оттенок, ощущая каждую нотку. Он вдыхал его непревзойденный запах, одержимый ревностью и нежной страстью. Тогда, за решеткой, он мог лишь дотянуться до желанного тела кончиками пальцев. А теперь оно принадлежало ему всецело…
***
— Он еще даже несовершеннолетний! — сердился Геджутель. — Как он мог согласиться на…
— Ну он же не в порно-фильме снялся, — вступился за мальчика Франкенштейн. — Хотя с такими данными вполне мог бы стать звездой.
— Что ты несешь? — немного понизил голос благородный. — Что такое по…?
— Не важно, — поняв, что зашел слишком далеко, прервал его человек. — Как бы там ни было, Тао наладил связь Лукедонии с моим домом не для того, чтобы Вы устроили тут круглосуточный надзор за своим внуком. Он уже взрослый юноша и сам может решать, что для него правильно. Если так и будете продолжать вмешиваться в его личную жизнь, отношения между вами вскоре станут хуже, чем мои с Союзом. Вы этого хотите?
Геджутель молчал, замешкавшись. Он явно не ожидал такого напора… Что было очень кстати, ведь спорить сейчас ученому хотелось меньше всего.
— Подумайте над этим, — посоветовал он, прежде чем оборвать связь. — Регис —единственное, что у вас осталось. Берегите его.
Франкенштейн вздохнул, когда экран стал абсолютно черным, отразив его усталый вид. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он станет психологом для благородных. А в особенности для их детей.
— Вы поругались? — голос мастера, как и всегда, был безмятежен, словно бальзам на раненую душу ученого. — Я уверен, что Геджутель не желает зла Регису.
— Мастер, — приветствуя Ноблесс поклоном, с трепетом проговорил Франкенштейн. — Прошу прощения. Я не заметил, как Вы вошли. Желаете чаю?
Рейзел кивнул, садясь в свободное кресло, что обычно занимал Тао. Находиться среди мониторов, пусть и неработающих, было некомфортно. Однако благородный не выказал этого ни словом, ни делом. Он лишь терпеливо ждал, когда вновь сможет обхватить пальцами ручку кружки, наслаждаясь не только безупречным чаем, но и его теплым, сладким ароматом. Как-то Франкенштейн даже посмел взять Ноблесс на руки и сбежать вместе с ним из дома в сад, где «чай» Урокая не смог бы их достать.
— Вы улыбаетесь, — довольно заметил ученый, ставя чашку с блюдцем, аккурат на столик. — Вспомнили что-то хорошее?
— Да, — кивнул Ноблесс, чувствуя, как в аромате интересно сплетаются нотки восточных пряностей, дубовой коры и шоколада с едва уловимой ягодной кислинкой. — Франкенштейн, могу я спросить?
— Конечно, мастер. Что угодно.
— Что такое порно-фильм?
Человек нервно застыл на месте. Кажется, с формулировкой они провозятся долго…
