Пособие по воспитанию

Доён уже два года работает в полиции, в отделе несовершеннолетних и он точно не помнит, каким образом его вообще сюда занесло. Вид малолетних преступников вызывал в нем какую-то необъяснимую... Жалость? Ким повидал многих подростков, совершивших преступление. Многие из них были ещё детьми. Да, противоречивые чувства, но от них никуда не денешься. Доёну 26. Своей семьи у него пока нет. Даже в планах. Он уходит на работу рано утром, а приходит поздно вечером уставший, и сил едва-ли хватает дойти до ванной, чтобы смыть с себя всю пыль и пот, а заодно и проблемы, после душа сразу же завалиться спать. Пусть его жизнь и не была разнообразной, его все устраивало. Вряд ли он хотел бы стать врачом или учителем, хотя его ледяное спокойствие пригодилось бы и в этих сферах. Несмотря на отсутствие семьи, у Доёна была девушка и встречались они довольно долго, но из-за работы Ким с ней виделся не чаще одного или двух раз в месяц. Соён тяжело находится в таких отношениях, но никаких скандалов и истерик по телефону она не закатывает. Соён умная и все понимает, а Доён ей благодарен за это. Если и удавалось встретиться, он заваливал её подарками и вновь исчезал. Это было сложно назвать отношениями, но разрывать их никто не спешил. Что-то удерживало их вместе.

***

Кима снова вызывают на работу. Задержан парень лет семнадцати за покушение на жизнь какого-то мужчины. По словам коллег мужчина не пострадал, а вот парень был весь в гематомах и, кажется, находился в невменяемом состоянии - вырывался, кричал и пытался ударить сотрудников полиции. Несовершеннолетних преступников Доён привык делить на два типа: те кто уже смирился со своей участью и отбросили все попытки сопротивления и такие как этот паренёк. Буйные. Доён приехал как раз тогда, когда его истерика поутихла, и он просто сидел и пустыми глазами смотрел куда-то сквозь стену. — Кажется, он находился в состоянии аффекта, — задумчиво протянул Джэхён, — Он ничего говорить не хочет. Сидит только молча, да смотрит на меня, как загнанный в угол зверь. Силу применять не хочется - ребёнок ведь. Доён сдержанно кивает, благодаря Джэхёна, и проходит в комнату для допроса. Парень даже не посмотрел в его сторону, услышав удар железной двери. “Гордый, значит. Ну ничего, и не таких ломали" — думает Доён, присаживаясь напротив. — Ким Доён. Следователь по делам несовершеннолетних, — коротко представляется мужчина, открывая папку с документами, — Ваши имя, фамилия и возраст, пожалуйста. — Ли Джено, — буркает подросток, не глядя на следователя. Доён усмехнулся и записывает услышанную информацию. — Ли Джено, полных лет сколько? — Семнадцать. — Хорошо, — скорее себе говорит мужчина, — Ли Джено, вы знаете, за что вы задержаны? Подросток прекращает пытаться прожечь взглядом дыру в стене и обращает свой взор на Кима. Его довольно хорошенькое личико искривляется в злой язвительной усмешке. — Догадываюсь, господин полицейский. Хамский тон вовсе не раздражает мужчину. Это игра, и мальчишка думает, что он в ней держится победителем. — Тогда скажите, что вас заставило пойти на преступление? Подросток сжимает закованные в наручники руки в кулаки. Доён видит, как меняется его настроение - язвительность уступает место агрессии. — Я не совершал преступление, — сквозь зубы цедит парень, приподнимаясь на стуле. — Ты покушался на жизнь человека, нанёс ему несколько ножевых ранений средней тяжести, — холодно говорит Доён, неосознанно переходя на неформальное обращение, — Тебе ещё повезло, что он жив остался. А к чему формальности? Перед ним обычный малолетка-преступник. Джено резко встаёт со стула (тот с оглушительным грохотом падает), и выпаливает Доёну прямо в лицо: — Да лучше бы он сдох, — с ненавистью выпалил Джено, — Мир не обеднеет, если на одного уебка станет меньше. Его пальцы до побеления костяшек сжимают край стола, будто хотят разломить деревянную поверхность, а сам он тяжело дышит от злости. — Доён, какие-то проблемы? — Тэён появляется в комнате допроса, ожидая указаний, но Ким останавливает его жестом руки. — Все в порядке, я справлюсь. Тэён недоверчиво оглядывает обоих, но все же выходит, сказав, что он рядом, если вдруг понадобится его помощь. Доёну даже смешно становится. Будто он, взрослый мужчина не справится с семнадцатилетним подростком. — А теперь поставь стул и сядь. Джено отталкивается от стола и нехотя исполняет приказ. — С трёх сторон от нас установлены камеры, а по ним за нами наблюдают три человека. И если не хочешь, чтобы они мешали, веди себя спокойно. Итак, кем тебе приходится потерпевший? Джено принимает положение, в котором сидел изначально, в котором его и застал Доён. - Его и спросите, кем он мне приходится. Мужчина шумно выдыхает через нос, опуская взгляд на наручные часы. Прошло полчаса с начала допроса, а он узнал только самое малое. А самое основное все еще оставалось неизведанным. Кем парню приходился подсудимый? Почему он на него напал? Хотел ли он на него нападать? Обычно Доён за пол часа выбивал абсолютно всю информацию, такие крепкие парни ему еще не попадались. - Допросили бы, только врачи не пускают. Послушай, твою вину особо доказывать и не придется. Полицию вызвали свидетели. И если потерпевший решит написать заявление, у тебя будут реальные проблемы. Так что советую во всем сознаться, чистосердечное смягчает срок. Парень молчит. И, кажется, говорить ничего не собирается. — Джено, кем тебе приходится потерпевший? — в голосе Кима слышится сталь, но паренёк даже реагирует. Только взгляд свой лисий в сторону отводит. Протест, значит. — Ты же понимаешь, что мы тебя не отпустим? — Понимаю. — И все равно молчишь? Парень вновь устремляет свой взгляд и на его лице появляется злой оскал. Глаза темнеют, даже кажется, что зрачок заполняет всю радужную оболочку. «Ну точно зверёк» — думает Доён, даже не дрогнувший от столь тяжёлого взгляда. — Что вы хотите услышать, господин полицейский? Что мне не жаль? Видимо разговор сегодня не выйдет. Мальчишкой сейчас руководят эмоции, и Доён видит это, а грубость и язвительность - это типичная защитная реакция. Им нужно ещё время, чтобы парень успокоился, и тогда, возможно, во всем сознается. — Наверное, тебе нужно ещё немного посидеть за решёткой, может тогда ты сделаешь правильные выводы, — Ким захлопывает папку с абсолютно чистыми листами, поднимаясь с места. Он видит проскользнувшие в глазах Джено обиду и страх, но ничего поделать не может. Этот ребёнок не намерен ему что-то говорить, и Доён никак не может ему чем-то помочь. Даже при большом желании. Ким скрещивает ладони, давая Тэёну, сидящему за камерами, знак, что допрос окончен, и уже через минуты две в комнату заходят двое мужчин. — Уводите. Джено вжимается в стул, будто это ему как-то поможет, пытается увернуться от чужих рук, а потом брыкается, надеясь вырваться из стальной хватки, но не кричит и не плачет. Удивительный парень. Мужчины с парнем уже скрылись за массивной, железной дверью, а Доён так и остался стоять на месте, пялясь в одну точку, думая, что это первый в его практике подросток с девиантным поведением, который чуть не вывел его из себя.