Проданная за бесценок

       — Ч.Что за задание? — голос девушки предательски задрожал.  — А вот сейчас и узнаешь, милашка, — оскалился тот, подойдя вплотную к каменному столу, на котором лежала Мила. Одним быстрым движением язык гоблина проник в киску девушки и стал усердно извиваться там. От неожиданности девушка не смогла сдержать стон. Мила была растеряна и напугана. Она не понимала, чего добивается гоблин и как долго он собирается продолжать, но не могла не отметить, что его шустрый язык не мог не доставлять удовольствия своими точными движениями и нажатиями «куда нужно». Видимо, посчитав воздействие недостаточным, он поднял руку и стал играть с клитором Милы, то ловко поглаживая его, то грубо натирая. Не удивительно, что совсем скоро девушка была на пределе.        Когда она была уже совсем близко, гоблин внезапно остановился.  — А…? Почему…? — девушка жадно хватала воздух.  — Хи-хи, что за разочарованная мордашка? — ехидно усмехнулся мелкий, вытащив язык из разгорячённого тела. — Ты, кажется, не хотела кончать. И тут всё встало на свои места. Мила поняла, что тут происходит, едва услышав эту фразу. Наказание… Она ненадолго перестала быть послушной игрушкой, и за то поплатилась. «Ну, ничего… Если уж стала сопротивляться, то буду держаться до последнего…» — внезапно решила девушка, уставшая слушать всех и вся. К тому же, кто ей граф? Он просто выкрал её, не покупал, не нанимал, не угрожал её родителям, даже не знал их. А значит, она ему не принадлежит. Главное — выдержать издёвки и сбежать. " А потом — да здравствует свобода!» — уверила себя Мила.        Меж тем гоблин снова принялся за работу, едва девушка подуспокоилась и пришла в себя.  — Ах! Как долго ты…собираешься это делать? — с трудом проговорила вновь возбуждающаяся Мила.  — Сколько потребуется, — коротко ответил гоблин, ненадолго прервавшись, а затем стал трудиться ещё усерднее. Совсем скоро девушка вновь была близка к оргазму и, конечно же, вновь его не получила.        Время тянулось неумолимо долго, раз за разом гоблин останавливался, когда Мила была уже на пике и оставалось совсем немного. Спустя ещё раза четыре силы её были истощены, тело трясло мелкой дрожью, оно хотело удовольствия, окончания процесса, которое с каждым разом становилось всё более желанным.        Внезапно, дверь отворилась.  — Как ощущения, Мила? — слащаво улыбнулся блондин, — всё ещё не хочешь кончать?  — Нет, — стиснув зубы процедила она, стараясь сделать как можно более презрительный взгляд. Брови графа едва заметно приподнялись, но он тут же изменился в лице, явив воистину дьявольскую улыбку.  — Что ж, тогда, не буду настаивать. Вернусь, пожалуй, завтра. — подытожил он, громко хлопнув дверью, уходя.        Эта ночь, пожалуй, была самой тяжелой и мучительной для Милы: её тело изнывало, просило того, что она ненавидела, гоблин неустанно дразнил её, непременно давая небольшие передышки, чтобы она ненароком не кончила. Девушка не могла уснуть, забыть, отключиться, отвлечься и просто наблюдала безвольной куклой за тем, как издеваются над её телом.       «А ведь послушной быть гораздо легче было» — пронеслась мимолётная мысль, — «может, и вправду стоит просто сдаться и стать послушной куклой?» — боролась со своим сознанием девушка. «Ну уж нет! Я не для того столько всего пережила, чтобы сдаться сейчас!» — ободрила себя она, а после вернулась к своему земному аду.        Через небольшое окошко уже пробивались первые лучики солнца, а гоблин всё неустанно выполнял свою задачу: активно забавлялся языком с киской девушки, не давая ей кончить.  — Да как ты…не устал ещё? — с трудом произнесла она. Язык едва двигался, а тело и вовсе не слушалось. Особенно, после десятка судорог, и долгого воздействия верёвок, нещадно натиравших уже белёсую кожу девушки, ранее всегда румяной и загоревшей, а теперь нездорово бледной, будто бы прозрачной, со столь явно выпирающими венами.  — Я могу развлекать тебя этим языком ещё не один день, — ехидно хихикнул гоблин, — не первый год занимаюсь этим, знаешь ли.        Вновь войдя в почти онемевшую от стольких подходов киску, он стал двигаться, как и в первый раз: так же активно и тщательно. Во время процесса дверь отворилась. Мила была близка, как никогда, несмотря на свою усталость. Тело била дрожь.  — Что ты мне сегодня ответишь, а? — мило улыбнулся Сейн стоя в дверях.  — Не…хочу… — едва прохрипела девушка. Нехватка воды уже явно отразилась на её голосе. Она громко откашлялась. В глазах графа запылала ярость. Грудь его стала вздыматься чаще.  — Ты… Да как ты, мелочь, нищенка, грязная и страшная смеешь отвергать мою милость?! — воскликнул тот, быстро метнувшись к столу. Раздался хлопок, затем ещё один. Пара скупых слезинок скатилась по алеющей щеке девушки. Получив по пощёчине на каждую щёку, Мила ещё больше возненавидела графа и то, как он с ней обращался.  — Что? Милость? Да какая уж там… — договорить она не смогла, ведь её прервал очередной удар, что пришёлся по растрескавшимся губам, которые теперь стали кровить. В ответ она издала лишь сдавленный стон.  — Кажется, ты забыла, где твоё место, — в порыве дикой злости Сейн выхватил небольшой нож из пояса. «Ох, неужели он убить меня собирается?» — запаниковала девушка, широко раскрыв глаза от страха. Сейчас, она, как назло, не могла выдавить из себя ни слова. К счастью, граф лишь разрезал верёвки.        Оставив одну из верёвок на руке чуть длиннее, блондин схватился за неё, — за мной, быстро! — рявкнул он, быстро зашагав прочь, не выпуская из руки верёвку. Тело Милы не слушалось и потому, она не только не успевала за разгневанным парнем, но и спотыкалась, падала, с каждым разом всё сильнее разбивая коленки и стирая ладони в кровь о грубый каменный пол подземелья. Граф будто бы не замечал этого и лишь ускорял ход, периодически дёргая за верёвку. — Посмотрим, как ты запоёшь спустя пару дней в этой камере. На еду и не надейся. Ровно, как и на душ, и постель. — сухо сказал Сейн, практически зашвырнув девушку в одну из камер подземелья. — Ах, да! Чуть не забыл! — Воскликнул внезапно он, стоя недалеко от дверей. Граф стал активно что-то искать в ящике, находящемся неподалёку. Найдя, наконец, что хотел, парень скомандовал, — А теперь — встань на колени, спиной ко мне! Мила, не подавая виду, что услышала его, просто села к Сейну спиной и стала увлечённо рассматривать рану на колене.  — О! Даже так. Что ж, это послужит тебе уроком! — последнее предложение граф сказал уже со жгучей ненавистью к столь наглой девчонке. Теперь, её внешность совсем не радовала Сейна: прежде покорные глаза теперь бунтарски горели, здоровый румянец лица сменился на чёрные мешки под глазами, а приятная стройность стала жуткой худобой. И хоть именно из-за него Мила и стала такой, Сейна это не волновало и у него в голове уже зародилась прекрасная идея, которую он собирался привести в исполнение, как только закончит последнее наказание для столь непослушной девчонки.       Хорошенько замахнувшись, граф нанёс удар кнутом по спине Милы. Этот был гораздо больше и массивнее предыдущего, а учитывая то, насколько был зол блондин, удар нанёс в разы больше урона и без того ослабленному телу девушки, которая отчаянно закричала, что есть сил. Кнут легко рассёк кожу Милы и по спине уже стекала небольшой струёй кровь. В ответ на надрывные рыдания несчастной граф нанёс ещё один удар, а затем ещё и ещё, но заметно слабее. Теперь, они едва ранили кожу, оставляя заметные следы из которых сочилась кровь. Мила без сил упала на пол. Её не интересовало, что теперь будет делать Сейн, ведь тело совершенно не слушалось её, но боль не давала отключиться. И потому, она безвольной куклой лежала на ледяном полу в ожидании дальнейших действий. В душе она молилась, чтобы это скорее закончилось и её, наконец, оставили одну, чтобы эта бесконечная пытка боли прекратилась.        Будто бы услышав её молитвы, граф, отряхнув от крови кнут, стал скручивать его.  — Хм, надеюсь, ты усвоишь урок, сучка. — надменно бросил Сейн, громко хлопнув дверью, после заперев её на ключ, о чём свидетельствовал шум в замочной скважине.        Оставшись, наконец, в полном одиночестве, Мила свернулась калачиком и зарыдала. Теперь, она одна в холодной, совершенно пустой камере. В ушах звенело. Свежие раны болели, жгли, а старые неприятно тянули.        В полном унынии, стараясь стерпеть столь сильную физическую боль, девушка пыталась уйти в мысли, отвлечься от холода, сковывающего её тело и жара, что обжигал раны. " Интересно, как там родители? Братик? Может, хоть ему в этой жизни повезёт больше» — с ещё большей грустью думала она. Воспоминания о родителях, о том, как они поступили с родной дочерью с новой силой разрывали сердце. — «Интересно, когда братишка вырастет, он ещё будет помнить меня?». Мила пыталась вспомнить хоть что-то хорошее, выбраться из бездны боли, страданий и ужаса. Она мысленно перенеслась к любимым яблоням на поле. Будучи ребёнком, она так любила отдыхать под ними, пока отец в поте лица вспахивал тогда ещё плодородные поля, а мать трудолюбиво ухаживала за скотом. Соседский мальчишка, Кай, в тайне от родителей тогда прибегал к ней с небольшой книжечкой и пытался научить её читать, ведь его отец, пока не разорился, был довольно важным человеком и, оказавшись даже в столь ужасном положении, не отчаивался и стал учить своего сына всему, что знал сам, надеясь, что тот вырастет и восстановит честь фамилии. Да, тогда, слушая паренька, который мечтал о большем, о том, что не свойственно бедным слоям населения, фермерам, ремесленникам, Мила и сама стала хотеть большего, мечтать. «И где я теперь?!» — внезапно больно разрезала прекрасные воспоминания жестокая реальность, заставив девушку надрывно закричать. Вся боль, страх, ужас последних событий выразилась в этом звуке, полном отчаяния. Заливаясь слезами, Мила не заметила, как отключилась.        День за днём медленно тянулись, сменяя друг друга. На сутки Миле выделялось по десятку глотков воды, не больше. Графа она не видела, как, впрочем, и других людей. Спустя пару дней раны, так нуждающиеся в уходе стали гноиться и приносить всё больше боли. Слёзы высохли, закончились. Мила стала терять счёт времени. Сколько прошло? День? Неделя? Месяц? Девушка не знала. Единственной радостью для неё была мимолётная милость охранника в виде кусочка хлеба, иногда появляющегося вместе с водой. Сил уже не было ни на что. Мила просто лежала целыми днями, пронизываемая холодом, стараясь не двигаться, ведь от каждой попытки сделать что-либо раны давали о себе знать, распространяя боль по всему телу. Практически полное отсутствие еды отразилось как на желудке, который к тому времени уже забыл, что существует, так и на формах девушки. «Неужели, я умру здесь, так?» — с печалью подумала девушка.        Внезапно, дверь открылась. Без единого слова охранник поднял Милу, накинул на неё подобие плаща, связал руки и ноги, а после, забросив на плечо куда-то понёс. К удивлению девушки, вскоре она оказалась на улице. С непривычки глаза уже бывшей пленницы, забывшей, что такое солнце болели, и потому она с трудом различала, что находится впереди. Когда стражник подошел чуть ближе, Мила, наконец, смогла различить небольшую карету и крытую повозку позади неё. Неподалёку граф что-то оживлённо обсуждал с огромных размеров мужчиной. Казалось, он весил тонну. И, примерно столько же он навесил на себя золотых украшений. Внезапный приступ кашля выдал появление девушки. От вечного воздействия холода он стал постоянным спутником Милы. Огромный незнакомец незамедлительно подошел к ней и стал оценивающе осматривать девушку.  — Хилая, конечно… — он скривил лицо, — но, ничего, мы найдём, к кому тебя пристроить. Многим нравится, когда их обслуживают худющие девочки. Им нравится, что с вами можно легко делать, что вздумается, — теперь, на лице незнакомца появилась противная ухмылка. — Ну, ладно, закидывай её в повозку и я трогаюсь. — Объявил тот, приближаясь к карете.        Блондин незаметно приблизился к девушке. Нащупав сквозь плащ самую больную рану Сейн с силой нажал на неё. Мила издала приглушенный стон. Она не понимала, чего ещё граф хочет от неё. Похоже, он её продал. Так зачем он продолжает её мучить?  — Ты была очень… Очень плохой служанкой. — шепнул он напоследок, всё так же слащаво улыбаясь. А после — её закинули в повозку и…тьма.        «Я должна выбраться!» — уговаривала себя Мила, — «Сейчас или никогда! Кто знает, что это за человек и куда он меня привезёт. Мне нужно всего лишь выбраться из этой повозки!». Вот только тело совершенно не слушалось. Обессиленная, голодная и продрогшая девушка едва двигала трясущимися руками, не в силах подняться. Спустя некоторое время повозка едва заметно пошатнулась. Мила не обратила на это особого внимания. «Камень, не более», — думала она. Внезапно, девушки коснулось что-то тёплое, а затем ещё одно. Что-то активно исследовало её тело, добралось даже до лица. Наконец, пройдясь везде, где только возможно, это опутало Милу. «Быть не может! Неужели, это…» — едва успела подумать девушка, как её молниеносно вытянули из повозки. Сделав глубокий вдох, девчонка раскрыла зажмуренные глаза. «Это он?!» — не верила своим глазам девушка, оказавшаяся в руках голубоглазого брюнета, гордо стоящего на крыше повозки. Ловко спрыгнув с неё, Вэй с Милой на руках оказался на дороге, окруженной лесом.  — Нашёл. — парень был явно доволен собой, о чём свидетельствовала гордая ухмылка.  — Ах… Вы… — девушке всё ещё не верилось, что это и вправду её прошлый господин. В душе зародились противоположные друг другу чувства: она была рада, что выбралась из тёмной, жуткой повозки, спасена от рабства у жуткого мужчины и обслуживания не менее жутких персон, но… она снова в руках Вэя. Он был тем, кто принёс в её жизнь страдания и страх. Он забрал её из дома, лишил девственности, чувства достоинства. От такого переизбытка эмоций и от осознания своей беспомощности, двоякости ситуации девушка, вдруг, заревела. Но, уже не от страха, ужаса, разочарования, навзрыд, а, скорее, как растерянный, потерявшийся маленький ребёнок, стыдливо прикрывающийся расцарапанными ладошками.  — Кажется, ты таки узнала, кто здесь настоящий монстр, — задумчиво произнёс Вэй, быстро оглядев девушку. Проникновенно, полными боли глазами Мила посмотрела на него. Действительно. Впервые узнав, что Вэй такое, девушка назвала так его, не зная, что бывают иные монстры, с виду — обычные люди… А в душе… У них лишь тьма… Ни добра, ни сострадания… Мила коротко кивнула. А затем, не заметила, как отключилась.        Очнувшись, девушка обнаружила, что едет на лошади, сидя на коленях Вэя и накрытая его плащом. Не привыкшая к подобным действиям с его стороны, Мила с непониманием в глазах посмотрела на него.  — Не надумывай ничего себе там, — как всегда холодно ответил он, — скоро через деревню едем. Израненная девушка в кровавых тряпках вызовет подозрения.  — Спасибо… — ненадолго задумавшись прохрипела Мила.  — За что же? — удивлённо поднял брови брюнет. Он совершенно не ожидал подобного от той, кто не так давно смотрел на него напуганными, ненавидящими глазами.  — За то… Что вытащил… Оттуда… — с трудом ответила девушка. Душа её всё равно была не на месте, но она хотя бы знала, что ожидать от брюнета, знала кто он. К тому же, то тепло, что исходило от его тела и согревало изголодавшуюся по теплу и уюту девушку, не могло не успокаивать и сейчас Миле уже не было столь важно, что с ней сделает Вэй, лишь бы подольше оставаться в согревающих объятьях.        Прибыв к столь знакомому замку, Вэй поставил босую девушку на ноги и направился ко входу. Лёгким движением головы он показал Миле, чтобы она шла за ним. Убедившись, что девчонка может идти самостоятельно, парень пошагал в замок. Преодолев пару лестниц, Мила, вдруг поняла, что у неё закружилась голова и она едва не свалилась вниз. Один из тентаклей ловко подхватил её. К своему удивлению, несмотря на столь плачевное состояние девушка усмехнулась: сейчас ей помогали так ненавидимые ею существа. Сейчас они — единственное, на что она может положиться. Переборов себя, Мила схватилась за одно из щупалец и, опираясь на него продолжила подниматься.       Совсем скоро они достигли ванной. Горячий, влажный воздух опалял открытые раны на руках и коленях.  — Раздевайся давай, — скомандовал Вэй, едва они зашли. Мила внезапно обхватила себя руками, не желая оголяться. — Перед кем ты, по-твоему стоишь, а? — с лёгким раздражением спросил парень. Мила уж было открыла рот, чтобы что-то возразить, но передумала, молча стягивая с себя одежду. То подобие плаща, что набросили на неё ещё в замке Сейна, за время поездки уже полностью пропитался кровью, которая к этому времени подсохла и срослась с раной. Зажмурив глаза, девушка с силой рванула плащ. От нарастающей боли она стиснула зубы, а после упала на колени, пытаясь сдержать слёзы, уже выступающие наружу.  — Совсем мазохистской стала что ли? — со злобой в голосе произнёс брюнет.  — Сами же сказали… — пробурчала девушка. Издав шумный вздох Вэй обошёл вокруг Милы, внимательно оглядывая её, а затем, недовольно цыкнув, направился к выходу.  — Эй, Мэри! Сюда! Сейчас же! — крикнул брюнет в коридор, едва открыв дверь. Вдалеке послышался тихий топот и совсем скоро в дверях появилась девчонка лет семи на вид. — Оставляю её на тебя. — бросил парень, уходя.        Увидев, кто такая Мэри, Мила быстро прикрылась руками.  — Ой, ну вот не нужно этого! — воскликнула девчушка тонким голосом, — может, я и выгляжу, как ребёнок, но я фея лесная, просто тут мне в таком виде удобнее. Так что прекрати прикрываться сейчас же и дай мне тебя осмотреть! Сейчас же! — возмущалась она. Мила послушно убрала руки, хихикнув, за что поймала недовольный взгляд феечки.  — П.прости, — прохрипела она тут же.  — Что у тебя с голосом? — тут же переключилась та.  — Давно… Воды не пила… — ответила Мила, а после — закашляла.  — Так, ладно, молчи пока. — фея так же, как недавно сделал это Вэй медленно обошла девушку, — Ндааа, досталось тебе, бедняжка… — девчонка сочувственно посмотрела на избитую. Мила лишь печально отвела взгляд.        Методы лесной тоже оказались далеко не ангельскими и потому девушка потеряла сознание прямо во время лечебной экзекуции Мэри. С трудом разлепив глаза, Мила обнаружила себя, лежащей в тёплой постели. Яркое солнце слепило глаза. Чтобы немного закрыться от него, девушка протянула руку вперёд, загораживая ею солнечный свет. Её рука была крепко перемотана. Удивившись, Мила вытащила из-под одеяла другую руку. Она тоже была заботливо обмотана, как и спина, грудь, живот и колени, что девушка заметила при более детальном осмотре. Раны болели не так сильно, как раньше, но проведённое феей жуткое лечение всё ещё кошмаром стояло перед глазами девушки.  — О! Очнулась? Что-то ты слабенькая какая-то, быстро так отключилась, а мне тебя ещё лечить и лечить! — Мэри появилась из ниоткуда.  — Неет! — вскочила с кровати, испуганно закричав, Мила.  — Ух, как ребёнок, вот правда… — вздохнула фея, — сядь спокойно и дай мне проверить твои раны! — голосом, не принимающим возражений скомандовала лесная. Девушка послушно уселась на кровать.  — Ох! Мой голос! Он снова в порядке? — удивилась она.  — Конечно. Кто я по-твоему?! Чтобы фея не справилась с подобной проблемой… Было бы позорно, — объяснила Мэри.  — Кстати… А если ты фея, то… У тебя есть крылья? — не выдержала и всё же спросила из любопытства Мила.  — Есть. Но в этом моём облике их нужно скрывать.  — А в другом… Покажешь? — словно у маленького ребёнка загорелись глаза девушки.  — Может быть… В другой жизни! — ответила фея. Мила обиженно взглянула на неё.  — Ой, а как давно ты тут? — не унималась с вопросами девушка. Она ведь так давно не говорила с кем-то, кто не собирался насиловать её.  — Совсем недавно. Меня позвали, чтобы…  — Ей не нужно этого знать, — грубо прервал Мэри брюнет, появившийся в дверях. — Как много времени займёт лечение?  — Два, может, три дня. — быстро ответила фея, — я использовала специальную мазь, так что на этой красотульке даже не останется шрамов! — похвасталась лесная.  — Прекрасно, — бросил брюнет, удаляясь.  — На, ешь, — протянула Мэри тарелку, полную еды. — Только ешь понемногу, а то твой желудок отвык от нормальной еды, — предупредила она.        Спокойно и неспешно прошли ещё два дня в замке. Мила с интересом расспрашивала лесную о других феях, мифических существах. Мэри на что-то с радостью отвечала, а что-то утаивала. Время пролетело быстро и незаметно. Вэй почти не появлялся, тем самым не напоминая девушке постоянно о том, что после столь недолгого спокойствия вновь всё вернётся на круги своя. Однажды, задумавшись, Мила поняла, что эти несколько дней, пожалуй, были самыми тихими и счастливыми для неё за долгое время. Она радостно общалась с новой собеседницей, ела до отвала, спала в тёплой постели, раны больше не болели и, самое главное, её никто не насиловал и не мучил, не считая, конечно, перевязок и местами диковатого лечения Мэри.        Время близилось к вечеру, солнце садилось.  — Садись, сегодня снимаем все повязки, они больше не нужны. — как всегда из ниоткуда появилась лесная и стала разматывать ткань. Избавившись от повязок, Мила не могла налюбоваться на себя: на руках не осталось ни следа от ран, а ужаснейшая рана полностью затянулась. Как и говорила Мэри, шрама не было. Рана будто бы просто исчезла, так же, как и любые признаки её волшебной мази.  — Ну, вот и всё! Красотка, — от души улыбнулась фея.  — Пожалуйста, не уходи на совсем! — вдруг схватила девушка Мэри за руку. К своему удивлению, Мила действительно привязалась к забавной, строгой маленькой фее.  — Ох, какой же ты всё-таки ребёнок! — воскликнула она, внезапно приобняв Милу. За столь долгие мучения девушку никто не обнимал и потому она с радостью ответила на объятия. — Не волнуйся, вдруг что, я буду в замке.  — Спасибо! — воскликнула Мила, ещё сильнее сжав фею, — за всё спасибо.  — Раздавишь, хорош уже! — засмеялась лесная. - Ладно, сейчас мне нужно идти. Отдыхай пока.        Но отдохнуть как следует девушке не удалось. Решив немного подышать свежим воздухом, Мила подошла к окну. Лёгкий ветерок приятно обдувал кожу, а прохладный пол создавал резкий контраст после тёплой кровати. Девушка не сразу заметила тёплое дыхание позади. Резко обернувшись, она практически уткнулась носом в оголённый торс брюнета. Мила испуганно посмотрела в его глаза, пытаясь угадать его намерения, хоть тут и так всё было понятно. Его глаза чуть ли не светились от желания, к тому же, он уже не скрывал щупальца, что беспокойно извивались за его спиной. Не говоря ни слова Вэй схватил Милу и, подойдя к кровати бросил девушку на неё. Нависнув над ней, брюнет взглянул на неё, проникая будто бы в самую душу.  — Ты только моя, поняла? — спросил он внезапно. Мила растерянно кивнула, не ожидая подобных фраз от господина. — Прекрасно. А теперь — рассказывай, что этот мальчишка делал с тобой. — сказал Вэй на полном серьёзе. Мила заметно помрачнела.  — Я… Не могу… Не хочу… Пожалуйста… — бросила она умоляющий взгляд на брюнета.  — Рассказывай. — холодно отозвался тот.  — Ну… Когда я пришла, он нашёл мне одежду… Точнее, не он, а… — пыталась сделать вид, что не поняла вопроса девушка, стараясь оттянуть неизбежное.  — Ты прекрасно знаешь, что я хочу от тебя. Не пытайся уйти от темы.  — Он… Делал больно… Страшно вспоминать. И стыдно рассказывать… Не заставляйте, пожалуйста. — Делала всё возможное, чтобы избежать неловких пересказов Мила.  — Если сейчас же не начнёшь, сделаю ещё больнее, — раздраженно уверил брюнет, неприятно сжав запястья девушки.  — Л-ладно. В первый раз… Я чашку разбила и он меня в кабинет позвал… — смущённо начала девушка, стараясь избежать столь пристального взгляда голубых глаз. — А потом, избил кнутом…  — Где бил? — внезапно спросил брюнет, отпуская одну руку девушки. — Показывай.  — Что? — ещё больше засмущалась Мила. Ей стало даже смешно: куда делась вся та смелость, бесстрашие, что стала возрождать она в себе совсем недавно. Она так легко противостояла Сейну, несмотря на то, что его телесные наказания были гораздо больнее, страшнее, нежели у Вэя. Тем не менее, Мила не могла противостоять ему, только не этим голубым глазам, видящим её насквозь, только не тому, за чьей спиной сейчас десяток буйных тентаклей. А может, дело было именно в том, что с него всё началось? Мила не понимала этого, но знала только одно: у неё никак не получается сопротивляться ему. В его присутствии она снова становится робкой, стеснительной слабой девчонкой. Трясущейся рукой она провела невидимую линию меж грудей, к животу, вспоминая, что там был самый большой след. Затем, то же самое сделала у одной груди, другой, а после — провела ещё пару линий. — Здесь, а потом — здесь и вот тут.  — Тут, говоришь? — брюнет спустился чуть ниже, проведя языком по первой из «линий». Мила вздрогнула. Вэй, довольный реакцией, продолжил «гулять» языком по проведённым ранее «линиям».  — Не…надо… — грудь девушки стала вздыматься чаще. Она быстро прикрылась свободной рукой, мешая «процессу».  — Даже не пытайся сопротивляться. Руку положи на место. — голос Вэя так и предостерегал, что ослушаться — не лучшая идея. Шумно выдохнув, Мила положила руку туда, где она находилась раньше. Её вновь припечатала к кровати рука брюнета.  — Хорошая девочка, — прошептал он, подняв на девушку глаза. — Не останется и следа ни от его штучек, ни от него самого на тебе. Моя! Чёрта с два ты к кому-то ещё попадёшь, тем более к нему. — Прежде голубые глаза сейчас стали синими, словно ночное небо и сияли яростью. — Продолжай.  — Когда ты… Вы пришли к нему… — смущённо продолжила Мила. Его собственнические повадки больше стали походить на признание, что ещё больше выбивало девушку из колеи. — Как только вас… Выгнали… Он загнал меня в свою комнату. И потом… — Мила заметно надолго замялась.  — Что потом? — не выдержал затянувшейся паузы Вэй.  — Потом сделал то, что вы обычно! — выпалила девушка. Брюнет неожиданно засмеялся.  — Ха-ха, ох, что это я. Ладно, что ж, тогда приступим к «тому, что я делаю обычно» — знатно насмеявшись продолжил Вэй, — тогда, тебе, пожалуй, стоило бы расставить ноги пошире.  — Но… Кхх — аргументов не находилось, просьбы стояли комом в горле. Зажмурив глаза, Мила медленно раздвинула ноги и напряглась всем телом. Несмотря на все её старания член брюнета легко вошёл в неё, вызвав сдавленный стон.  — О! Да ты уже готовенькая там! — ухмыльнулся брюнет и стал грубо двигаться в девушке, вставляя до упора. — Итак, что же дальше? Ты ничего не упустила?        Мила задумалась. О чём он? Знает ли он о «особенности» Сейна? Или же он просто пытается просто поиздеваться над ней? Что будет, если она соврёт? Если он знает правду. Мила старалась не задумываться о том, как господин мог узнать подобное. Но рисковать и обманывать его девушка не решалась.  — Ещё… У него… Их… Было два… — с трудом выговорила Мила. К смущению добавились усердные движения брюнета и потому возможность сказать что-то на одном дыхании, сразу теперь и вовсе отсутствовала.  — Два? А это уже интересно, — с долей удивления сказал парень. — Тогда… — одно из щупалец, наконец, дождалось своего часа и молниеносно проникло в попку девушки, начав там активно извиваться и двигаться в разнобой с членом, тем самым создавая полный хаос из мыслей и чувств Милы.  — Пожалуйста! — воскликнула девушка, внезапно что есть сил обхватив ногами таз Вэя, прижимая его так что движения заметно затруднялись. Брюнет остановился, внимательно глядя на Милу. — Хотя бы не так грубо и быстро!  — Цветочек, я не тот слащавый мальчишка, не жди от меня нежностей. — гордясь собой ухмыльнулся Вэй. Ноги девушки опутали щупальца, с лёгкостью разведя их в стороны. Брюнет с лёгкостью возобновил движения. — У тебя два выхода: либо смирись с этим, либо наслаждайся.        Мысли в голове девушки начинали путаться. Такое не может ей нравится. Её ведь насилуют, правильно? Но боль, как физическая, так и моральная уже давно растаяла в ней и потому, как бы Мила этого не отрицала, наслаждение накатывало всё больше с каждым его движением.  — Дальше. — скомандовал брюнет.  — Потом… Гоблин… Он… Дразнил меня… Там… — жадно хватая воздух, девушка указала взглядом вниз. Больше объяснений и не требовалось. Ещё одно, на этот раз маленькое зубастое щупальце вцепилось в её клитор и стало попеременно то покусывать, то посасывать его. Мила закусила губу, чтобы не застонать, но это мало помогло. Спустя уже пару секунд она не смогла больше контролировать свой голос и потому тишина комнаты была нарушена её стонами. — Это… Всё… Если не считать… Кнута… Снова… По спине…  — К чёрту кнут, — тяжело дышал Вэй, — Я погляжу… Твой ротик… Всё ещё свободен… Нехорошо… — ехидно улыбнулся он.  — Нет! — воскликнула Мила, посильнее сжав зубы, едва щупальце приблизилось к её рту. Это было последним, что она хотела обнаружить во рту. Отвернувшись как можно дальше девушка выпалила так быстро, как смогла, — Я много просила, знаю! Но, пожалуйста! Хоть сейчас… Услышьте… Не нужно… Заполнять этим мой рот… — Мила уставилась на брюнета самым смелым и уверенным взглядом, какой только могла состроить. Вэй ухмыльнулся. «Ничего хорошего это не предвещает…» — печально отметила девушка.  — Что ж, простони «господин», так чувственно, как только сможешь и, как говорят деткам «Закрой глаза, открой ротик», — усмехнулся брюнет, — моё решение зависит от того, как хорошо у тебя это получится.       То, что всё это время в ней двигались тентакли и член ещё больше сбивало девушку, хотя, как знать. «Ох, если я скажу это, будет просто кошмар!» — смущение било через край, а стоны, которые она не могла больше сдерживать лишь накаляли обстановку. Брюнет двигался грубо и уверенно, а щупальца извивались с огромной скоростью, с каждым движением едва заметно продвигаясь всё выше. Собравшись с мыслями, Мила устремила свой взгляд в голубые глаза Вэя. «Уж лучше так, чем эти щупальца в глотке!»  — Господин! <3 — так чувственно, как только могла протянула девушка. Лицо её стало краснее помидора и, похоже, покраснели даже уши. Зажмурившись, она, полная недоверия всё же открыла рот, надеясь на лучший исход.  — Вытяни язык посильнее. — как только Мила исполнила сказанное, что-то тёплое лизнуло её язык и скользнуло в рот. Вэй накрыл её губы настойчивым, пылким поцелуем. Не выдержав всестороннего напора девушка кончила, не прошло и минуты.        Голова кружилась, все неприятные эмоции отступили. В её голове, да и теле царило наслаждение. Едва наваждение прошло, одни щупальца сменились на другие, ловко заполнив собою всё свободное пространство.  — Что? Снова? — воскликнула порядком уставшая девушка.  — Конечно. Мы только начали, так что, не расслабляйся, цветочек. Теперь, ты снова вся моя. К тому же, не сказал бы, что тебе не нравится, судя по столь оглушающим стонам, ты побольше моего наслаждаешься, разве нет? — самодовольно возвышался над девчонкой брюнет.  — Совсем нет! Мне… Не нравится! Это всё… Тело… Но мне не нравится! — неумело и крайне неубедительно оправдывалась краснеющая девушка.  — Что ж, раз так, то я не остановлюсь, пока это не станет твоим любимейшим занятием. Не важно, сколько времени на это уйдёт, цветочек, но ты признаешь это. — Вэйлор хищно облизнулся.  — Ах! — только и успела воскликнуть Мила перед тем, как в её рот проникло очередное скользкое длинное щупальце, лишая возможности говорить.