* * *
Знать Джона Константина было одним из главных правил Хогвартса. Не было ни одного студента, который не был связан с Джоном какой-нибудь неожиданной и странной историей. Взорвать класс Зельеваренья на первом же занятии было не самым лучшим способом стать лучшим. Но большей ошибкой было смеяться над перекошенным от злости лицом профессора Штайна, который явно не был обрадован изменившимся интерьером кабинета. Однако, профессор юмор не оценил и выгнал несостоявшегося зельевара из класса. Джон тогда просто пожал плечами, засунул руки в карманы и вальяжной походкой вышел из класса с самым невозмутимым взглядом, на который был способен одиннадцатилетний мальчик. Хотя внутри бушевала настоящая ярость. Как можно выгнать из класса магглорожденного первокурсника в первый день учебы? Он добрался до западного крыла и присел на подоконник, который выходил на тренировочную площадку. Старшекурсники Хаффлпаффа лениво кидали друг дургу какой-то мяч и обсуждали предстоящую игру с командой Гриффиндора. Засмотревшись на летающий туда-сюда мяч, Константин даже не заметил, как к нему подсела какая-то девчонка. Он обратил на нее внимание, только когда она ткнула пальцем по стеклу. - Этот мяч называют квоффл, - негромко произнесла она, - а меня зовут Чарли, - она махнула рукой, коротко улыбнулась и тоже уставилась на вид из окна. Джон посмотрел на ее пышные кудрявые волосы, кожаные шнуровые ботинки, разноцветные фенечки на запястьях и неаккуратно завязанный галстук. Зеленого цвета. - Джон, - представился мальчик, - Джон Константин. Чарли повернула голову в сторону собеседника. - Знаешь, Джон Константин, - шепотом начала она и чуть придвинулась вперед, - мне кажется лицо Штайна действительно было смешным. Джон усмехнулся. И теперь не было ни одного студента, который не был связан с Джоном и Чарли в какой-нибудь неожиданной и странной истории.* * *
Знать Джона Константина было одним из главных правил Хогвартса. Особенно на пятом курсе, когда пубертатный период дает о себе знать. Джон всегда знал, что был красивым, но не понимал насколько, пока не поступил на старший курс. Каникулы он проводил в школе вместе в другими сиротами, которым некуда было вернутся, и на четвертый год вызвался помогать Хагриду с делами в лесу. За лето он успел знатно подрасти, активный образ жизни провоцировал рост мышц, а постоянная работа на солнце одарила его естественным загаром. Когда он вошел в двери Большого Зала и заметил за столом Слизерина Чарли, лениво кусающую яблоко и наблюдающую за столом Хаффлпаффа, то плюхнулся рядом, испугав девушку, которая чуть не подавилась фруктом. Она злобно уставилась на улыбающегося друга, но затем ее брови взлетели вверх. - Вау, - удивленно произнесла она, продолжая рассматривать парня. - Что? – Джон продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало. - Это…, - Чарли указала ладонью на все тело друга, - когда это ты успел стать таким сексуальным?! Когда я уезжала, ты был нескладным подростком с длинными руками и ногами. - Я тоже скучал, дорогая, - он подмигнул ей, а затем потянулся за бутербродом. – Церемония распределения кончилась? Какие результаты? - В этом году большинство Гриффиндоровцев, - вместо Чарли ответил сидящий напротив Мик, невозмутимо читавший «Ежедневный пророк». – В этом году церемония прошла без казусов, - тот поджал губы, а Джон простонал. Кажется, Рори все еще обижен. - Я проиграл Лэнс десять галлеонов. - Именно, Константин. Голос капитана команды Гриффиндора он узнает из тысячи. Джон возвел глаза к потолку, развернулся к своей вечной сопернице, собираясь высказать ей, куда она может деть свои галлеоны, но слова застряли в горле, и вышел какой-то жалкий сип. Не только Константин успел измениться за лето. Сара Лэнс была… сногсшибательной. Ее длинные ноги, обрамленные нелепыми школьными гольфами, едва скрывавшими острые коленки, начавшая выступать маленькая девичья грудь, отросшие светлые волосы, острый взгляд голубых глаз, подчеркнутый неумело подкрашенными ресницами, заставили юношу замолчать. Они оба молча разглядывали друг друга таким образом, будто оценивая. Чарли, уставшая смотреть на эту сцену из подросткового сериала, тактично закашляла. - Са-ара, дорогая, - первым отмер Джон, - ты изменилась, - он наклонил голову вбок, присматриваясь, - похорошела, - Чарли за его спиной, кажется, снова поперхнулась. - Ты тоже, Константин, - Лэнс очаровательно улыбнулась. – Но это не значит, что я забыла про наш пари. - Я оплачу тебе свой долг, - юноша ответил на ее улыбку своей, – после ужина, на заднем дворе. - Тогда увидимся после ужина, - девушка изящно развернулась и направилась к столу своего факультета под ошарашенные взгляды свидетелей данной сцены. Джон сделал вид, что не услышал тихие ругательства Чарли за спиной. Новость о романе Лэнс и Константина, капитанов двух вечно враждующих команд, разлетелась мгновенно и была расценена, как самая громкая новость года. Впрочем, посоперничать с ней могла только новость об их расставании, которая вызвала не меньший резонанс.* * *
Знать Джона Константина было одним из главных правил Хогвартса. А новоприбывшие ученики зарубежных стран должны были следовать правилам. За годы, проведенные в школе, Константин понял одно: если он в чем-то облажается в первый раз, то в конце концов будет в этом лучшим. После того взрыва в классе Зельеваренья на первом курсе, на седьмом Джон стал любимым учеником Штайна после Джекса. После того раза со взрывными бомбами Джон удивлял Макгонагалл успехами в трансфигурации. Но любимым предметом парня были Заклинания, Флитвик в своем ученике души не чаял. Раннее издевавшиеся над Джоном однокурсники относились к нему не то, чтобы с уважением, но старались не пререкаться. Джон умел решать проблемы старым маггловским способом (кулаками). Если раньше он даже не знал название квоффла, то теперь стал капитаном команды Слизерина. А девушки, которые когда-то злились на него за испорченную церемонию распределения, теперь целовались с ним в темных углах слизериновских подвалов и обсуждали между собой изменившийся низкий, хриплый голос Константина. В общем, он умел повернуть ситуацию в свою пользу. И сейчас его ситуацию звали Даниэлой Давид, одной из учениц Дурмстранга, которая сидела за столом Рейвенкло и скребла по пергаменту, иногда игриво покусывая перо. Будто почувствовав чье-то внимание, она оторвала взгляд от сочинения и встретилась с глазами Константина. Он использовал самую прелестную улыбку, которая была в его арсенале, заставив девушку покраснеть и вернуться к своей писанине. Ее покрасневшие щеки показались Джону очаровательными. - Эй, ты меня вообще слушаешь? – пощелкала пальцами Чарли прямо перед лицом друга, возвращая его внимание. - Конечно, дорогая! Я думаю, что ты права, - отозвался юноша, поворачиваясь к подруге. - Джон, я спросила, пойдешь ли ты на Историю, - если бы взглядом можно было убивать, то Джон до седьмого курса так бы и не дожил. - А, ну да… Ты права, так как… я пойду на Историю, - пытался выкрутиться блондин. Но Чарли только устало вздохнула, но перевела взгляд на все еще краснеющую Давид. - Не понимаю, что ты в ней нашел. Какая-то она слишком тощая, - скривила лицо Чарли. - О, конечно, тебе же нравятся девушки, любящие хорошо пожрать, - Джон хмыкнул, кивнув на стол Хаффлпаффа и увернулся от подзатыльника смущающейся подруги. – Тем более ты знаешь, блондинки – моя слабость. Чарли лишь покачала головой: - Однажды твое поведение тебе аукнется, Джон. Юноша только беспечно махнул рукой и встал со стола, направляясь в сторону вышеупомянутой Даниэлы. Она, заметив приближение парня, вздрогнула и начала судорожно собирать свои вещи со стола. Джон насторожился и хотел уже мягко с ней поздороваться, как девушка неловко сбила чернильницу, и все содержимое вылилось наружу. Чернила мгновенно разлились по поверхности и отвратительным пятном отпечатались на столе Рейвенкло, привлекая внимание других студентов. Давид виновато посмотрела на него и прикрыла рот рукой, начиная бормотать что-то на болгарском. Джон успокаивающе поднял руки и медленно достал палочку. Один взмах, и чернила медленно возвращались в собирающуюся вазочку. - Ты владеешь невербальными заклинаниями, - с заметным акцентом произнесла девушка, прижимая книги к груди и не отрывая взгляда от злосчастной чернильницы. - Немного практики и чуточку ума, - усмехнулся Джон, легонько постучав пару раз палочкой по виску. – Я - Джон Константин. - Даниэла, - на автомате ответила болгарка, но сразу захлопнула рот, будто вообще не собиралась ничего говорить. - Красивое имя, - Джон пытался говорить как можно мягче, подметив, что многие студенты перестали обращать на них внимание. Флиртующий с девушками Константин - зрелище не новое. – У тебя столько книг, Даниэла, тебе, наверное, тяжело. Давай, я тебе помогу. - Нет! – слишком громко отказалась девушка, вновь привлекая внимание остальных. Отказывающая Константину девушка – вот это зрелище поинтересней. Давид от этого внимания стала чувствовать себя еще неуютнее. - Не отказывайся, дорогая. Я просто хочу помочь. - Нет! - О, дорогая, не беспокойся, я… - Тебе же сказали «нет», отстань от нее! – пригрозил кто-то. Джон вздрогнул и повернул голову на обладателя этого низкого мужского голоса. - Дезмонд! – пискнула Даниэла и начала быстро тараторить на родном языке. Юноша ее выслушал, спокойно ответил и кивнул в сторону выхода, куда послушно направилась девушка, кивнув, совершенно забыв про чернильницу. Джон, наблюдавший за всей этой картиной молча, с досадой проводил взглядом уходящую фигуру своей сегодняшней «ситуации». Затем вернулся к этому самому Дезмонду и присмотрелся. Он был темнокожим, высоким, ненамного выше самого Константина, хорошо сложенным (Джон уверен, что тот занимается спортом) и совершенно, безапелляционно злым. - Не подходи к ней, Джон Константин, - ровным голосом пригрозил тот. - А ты типа ее парень? – невозмутимо уточнил Джон, нахально улыбнувшись. – Повезло, красавица! - Нет, я ей не парень, - злость во взгляде Дезмонда только усилилась, он сжал кулаки. Теперь на них смотрел абсолютно каждый в Большом Зале. Краем глаза Джон заметил, как напряглась Чарли, вставая со стола, а за ней – все Легенды. - Раз уж ты не даешь мне флиртовать с ней, - Константин бесстрашно подошел ближе, смотря прямо в темные глаза напротив. Он не мог понять, почему получал такое удовольствие от раззадоривания человека, который и так был на грани. – Может хочешь, чтобы я пофлиртовал с тобой? – и подмигнул. Никто и не помнит, кто первый начал драку.