***
Он никогда не вписывался в рамки директорских планов. Их постоянно приходилось править непосредственно в процессе воплощения. То ли мальчик был таким непредсказуемым, то ли слишком альтернативно думал, то ли Дамблдор терял хватку, но с Поттером всегда было "что-то не так". А вокруг творилось непонятно что, даже по меркам магического мира. Гермиону Грейнджер зверски разорвал и сожрал горный тролль. Никто не пошёл её спасать... Дракончик у Хагрида так и не вылупился из яйца... Пушок свернулся клубочком, и без всякой музыки сопя в три морды… Философский камень рассыпался пылью, стоило только детским пальцам к нему прикоснуться, а зеркало Еиналеж с морозным хрустом покрылось сетью мелких трещин. Что увидел в нем мальчишка, так и осталось тайной за семью печатями… Старый василиск Салазара уполз в лес охотиться на акромантулов… Дементоры отказались покидать Азкабан… Люпина задрали в лесу… А Турнира Трёх Волшебников... просто не случилось. И даже возрождение Тёмного Лорда, всё-таки произошедшее, вышло как-то криво и косо. Волдеморт сбежал со злополучного кладбища с такой скоростью, будто за ним гнались сами демоны преисподней. И вот теперь это. А план был хорош! Одновременно бросить кость Снейпу, что давно сходит с ума по непокорному юному Поттеру, ставшему продолжением двух его одержимостей, и надеть аркан на шею упрямого потомка древнего рода, что никак не желает жить так, как распланировал для него директор. В истории влипать не хочет - даже специально втравить сложно, врагов на Слизерине не заводит - и если мелкий Малфоёныш этого не понимает, то большая часть студентов изумрудного дома не слепые. Герою они, в лучшем случае, безразличны. С остальными домами поддерживает ровный нейтралитет, учится, с учителями не спорит - даже с Северусом, который чего только не делал, чтобы вывести мальчишку из себя. Мерлин! Парень даже Амбридж едва замечал. Не возмутился хамским поведением, не среагировал на завуалированные оскорбления, которые, однозначно, прекрасно понял, не разозлился на несправедливо назначенную отработку и, кажется, не слишком удивился кровавому перу. Невозможный ребёнок! Как было бы замечательно отдать его желчному зельевару, давно бредившему о том, чтобы взять мальчишку хоть силой: Альбус был уверен, что лишь клятва Декана и Преподавателя, данная Снейпом Хогвартсу, удерживает того от активных действий. Не надо быть великим мыслителем, чтобы понять что сделал бы зельевар, как только парень оказался бы привязан к нему узами магического брака. Гордый гриффиндорец должен был возненавидеть своего супруга и бросить все силы на борьбу с Волдемортом, лишь бы избавиться от навязанных уз. Поттеры всегда предпочитали смерть рабству. Никому и никогда не удавалось надолго удержать их подле себя против воли. Правда, некоторые соглашались на такое добровольно. Альбус никогда этого не понимал. По какой причине один представитель рода Поттер готов перегрызть врагу горло, шагнув вместе с ним в могилу, а другой сам отдаёт свою свободу совершенно чужому, на первый взгляд, разумному? В великую любовь Альбус, что бы ни говорил, никогда не верил. Впрочем, сейчас, его волновало иное: где и когда, а главное, кто, смог прибрать к рукам его героя, да ещё таким образом? Полный магический брак – это не первокурсник Левиосу наколдовал, Фините не разрушишь. Определение "до гроба" тут имеет отнюдь не переносное значение. Провернуть такое незаметно для Поттера, круглые сутки находящегося под наблюдением, было не просто затруднительно, нет. Архисложно, правильнее сказать.***
- Гарри, мой мальчик... Он мысленно вздохнул. Ну, что ты будешь делать... Честно сказать, происходящее начинало изрядно... подбешивать, если говорить откровенно. Что для существа его возраста было несколько... нетипично, мягко говоря. Впрочем, люди всегда умели его удивлять. Отчасти именно поэтому он позволял себе время от времени перерождаться среди смертных. Забыть на время обо всём, почувствовать себя простым человеком... Когда идёшь рука об руку с вечностью так долго, как это делает он, начинаешь ценить мгновения слабости. Не то что бы он совсем не мог умереть. Ведь абсолютно бессмертных не существует. У всего есть своё начало и свой конец. Даже у него. В этот раз его выбор, как и пару раз до этого, выпал на род его единственной возлюбленной. В её роду приятно было перерождаться. Все их потомки несли в себе неукротимый дух, яркий характер и горячие сердца, обрекающие их на судьбу... скажем так, быть посредственностью им никогда не светило. Это не значило, что каждый обязан был стать кем-то великим... Хотя они просто не умели сидеть на месте. Но в то же время, любой из Поттеров мог вести самую обычную жизнь - быть книгочеем или выращивать хлеб, ценить спокойствие или рваться к новым горизонтам - у них всегда был выбор. Он солжёт, если скажет, что не знал, что ожидает родителей очередного его воплощения. Так же будет ложью сказать, что он совсем ничего не мог с этим сделать - в конце концов, он Смерть. И он может вмешаться в судьбу человека. Редко, но у него есть такое право. Но он обещал ей этого не делать. Судьба их потомков только в их руках. Он может помочь, поддержать, но изменить судьбу по силам только самому человеку. Он обещал. И не будет нарушать это обещание. Исключение составляют ситуации, когда он сам становится её потомком. И, кажется, только что его окончательно доконали.***
Гарри Поттер тяжело вздыхает, трёт пальцами переносицу и поднимает заледеневший взгляд на Дамблдора, который тщетно толкает речь, призывающую его сознаться, на ком же он женат. Пора ставить точку. Честно говоря, он предпочёл бы не делать этого здесь, в Большом зале школы - не при таком стечении народа, но не он выбрал место, где делать объявление. Директор, видимо, чтобы упрямый Поттер не сбежал, известил его о браке со Снейпом прямо во время завтрака. Ему остаётся только надеяться, что все дети достаточно поели, ибо вряд ли они смогут взять в рот хоть крошку в ближайшие несколько дней. Намечающееся действо прошибёт даже непрошибаемых. - Директор Дамблдор, знаете, за много тысяч лет, что я живу на этом свете, вы один из немногих, кто умудрился меня достать, будучи простым смертным. Вокруг Поттера под тихие вскрики школьников собирается живая тьма. С самого начала объявления, сделанного директором, в Большом зале было неестественно тихо - кажется, даже самые недалёкие понимали, что Дамблдор перегнул палку. Тьма ткется в длинный плащ с капюшоном, глубоким, чтобы мог полностью скрыть лицо своей тенью, но оно почему-то всё равно виднеется - плоть будто светится, становится прозрачной, постепенно вовсе исчезая, и через кожу становится виден череп. Лишь изумрудные глаза горят в провалах тёмных глазниц. В руках материализуется коса, а на поясе зажжённый фонарь. Смерть в истинном своём облике...***
- Не то, чтобы я не знал, что вами движет, профессор, - тихий голос шорохом падающего снега звучал в трапезном зале. - Я видел много подобных вам людей. В конце концов, рано или поздно мне придётся встретить каждого. Смерть не злился, не ненавидел, во многом ему было всё равно - не так уж много вещей, людей или событий могло вызвать у него какую-то реакцию. Поэтому он их и ценил. Однако это не значило, что он и дальше собирался терпеть к себе хамское отношение. Особенно от того, кто вознамерился однажды стать его Повелителем. Альбус был просто глупым смертным с непомерной горой амбиций. Волшебник невероятно много знал, в чём-то был гениален и мог вызывать восхищение своим разумом, но всё-таки... всё-таки, он почему-то был дураком. Не тем, над которым можно по-доброму посмеяться и помочь, а тем, что начнёт копаться в творении Мастера, будучи уверенным, что знает лучше, ни во что не вникая и не разбираясь почему именно так, а не иначе. Глупый человек. Предвечный неслышно вздохнул. Кто бы что ни думал, он не любил вмешиваться в дела смертных. Не его епархия, и вообще, он всегда предпочитал только наблюдать. Задумываясь о том, когда всё сдвинулось с твёрдой точки, он неизбежно вспоминал светлые волосы и голубые глаза одной юной девочки-некроманта. Жену ещё следовало найти на просторах этого огромного мира - желательно не прибегая к нечестным методам вроде власти над мёртвыми - она не оценит и обидится. Надуется, как хомячок и он не сможет работать, потому что будет смеяться... - Я мог бы Вас убить, профессор, - замечает Смерть, и Дамблдор хватается за палочку. Впрочем, Жнеца это не слишком беспокоит. - Но это ведь ничего Вам не даст. Он смотрит на бузинный прут в старческой руке и думает, что, возможно, стоило подарить своему сыну что-нибудь другое. К сожалению, тогда он еще не очень хорошо разбирался в людях. Точнее, он просто не подумал, решил, что может быть немного беспечным. Оказалось, лучше так не делать. - Поэтому, я поступлю по-другому, - Бузинная палочка просто исчезает из рук Светлого Старца, вызывая шок и ужас на его лице. - Не Вам было дарено, не Вам и владеть. В руке Предвечного появляется скрученный и запечатанный сургучом свиток, который он осторожно кладёт на стол рядом с собой. Ближайшие к нему гриффиндорцы шарахаются в сторону, налетая на своих товарищей. - Моё заявление о прекращении обучения. Формальности ради, - склонив напоследок голову в коротком поклоне учителям, он сделал шаг назад, растворяясь в тенях. - Мне здесь нравилось... Тихий вздох последний раз прокатился по большому залу.