***
- Десяток защитных заклятий, мой личный протокол зачистки. Альба, ты серьезно? Тёмный волшебник, злейший преступник всего магического мира, ужасный и непобедимый Геллерт Грин-де-Вальд устало опустился в кресло, прикрывая рукой глаза. Чтобы только не видеть. Не видеть, как напротив него на подлокотнике точно такого же кресла лежала кожаная перчатка. Точнее сказать, она не лежала, ох, если бы. Она укоризненно, - как казалось Геллерту, - слегка ковыряла обивку, пытаясь соскрести капельку засохшей крови. Ну как она еще могла это делать? Конечно, укоризненно, если знать, кому принадлежала эта перчатка. - Я уже устал тебя расщеплять, сжигать, растворять. Жаль, что Авада не действует, ну или хотя бы Круциатус…. – темный маг даже как-то мечтательно вздохнул. – Знаешь, у маглов есть такое зелье, называется серная кислота. Говорят, проедает человеческое тело до кости… и кости тоже. Вот плесну на тебя, мало не покажется. Перчатка плавно качнулась в воздухе, жестом будто показывая «Ну, попробуй». Являться она начала к нему в тот самый момент, когда Грин-де-Вальд пересек границу Франции. Видимо, область распространения магической силы Дамболдора сильно возросла, она стала поистине устрашающей. Но какой бы силой не обладал Альбус, его чувство юмора было тяжело спутать с кем-то иным. Тогда, в магловском поезде, она появилась перед ним и поправила галстук, сбивая невидимые пылинки с плеча. Его приспешники чуть не заавадили самого Грин-де-Вальда, думая, что перед ним стоит кто-то невидимый. - Что опять? – Геллерт наблюдал, как перчатка, тонкая замша, кажется, через нее виднелись даже вены, поднялась в воздух и погладила то место, где должен был быть подбородок ее обладателя. Мозг волшебника тут же нарисовал весь образ статного мужчины, сейчас восседающего напротив. Перчатка снова вернулась к подлокотнику и постучала по нему. - Это было до меня! Ты же знаешь, я работаю без крови. Перчатка снова постучала по пятнышку. - Да живы они! Я что – изверг что ли? И вообще мне надо держать марку ужаса магического мира. Всего-навсего мозги промыли, отдыхает теперь семейка где-то в Альпах. Перчатка такая наполненная, и так туго обтягивающая кисть, что были видны пластинки ногтей, плавно переместилась в воздухе и поместилась на коленку. Воображение уже нарисовало ногу, перекинутую через ногу, и как ткань натягивается на острой коленке. Геллерт даже засомневался, он резко выхватил палочку. - Остолбеней! - Но заклятие разбилось об обшивку кресла. Перчатка плавно задергалась, ее обладатель явно смеялся. - Делетриус, - устало сказал темный маг, и перчатка рассыпалась пеплом.***
- Даже не начинай! – Грин-де-Вальд быстрым шагом шел через коридоры своих апартаментов, на востоке еще полыхала ярко-голубая зарница, а в самой квартире все ходило ходуном. Одним взмахом волшебной палочки Геллерт заставлял собираться по папкам все документы, письма и листы бумаги, исписанные его дробным почерком. В квартире никого не было, все направились разносить его слова по миру, он был один. – Мне некогда! Перчатка, наконец, догнала его, схватила за плечо и резко дернула, заставляя остановится. - Что ты от меня хочешь? – рявкнул он, отбиваясь от нее, от ее настойчивого похлопывания и скольжения. Словно, ее обладатель старался осмотреть Геллерта: не получил ли он травму, все ли с ним нормально. Перчатка, наконец, наткнулась на яркий росчерк на скуле волшебника, это не была даже рана, так, ссадина от камушка, обычного камушка, отлетевшего от магического удара. Перчатка такая мягкая, такая теплая, осторожно коснулась ушиба на белой коже. - Перестань, это всего лишь ссадина, я даже не заметил, – уже более спокойным голосом ответил Геллерт, но поймал перчатку своей рукой, прижал ее плотнее к щеке, глубоко вдыхая знакомый запах. В этом запахе был целый мир, состоящий из воспоминаний. Перчатка забилась в мелкой дрожи. – Не плачь, я жив, здоров. Даже твои ненаглядные Скамандеры, причем оба. Даже Ник, труп ходячий. Ты видел его? В страшном сне не приснится. Альба, если вдруг, хоть когда-нибудь я стану похож на Ника – убей меня. Заклинаю тебя. Я не хочу так отвратительно выглядеть! Перчатка под его рукой нежно поглаживала большим пальцем уголок губ. Осторожно подхватив ее, Геллерт прижался губами к тонкой замше. Кажется, он даже почувствовал дробь чужого пульса. - Мне надо идти, родной. Еще минута-две и сюда нагрянут мракоборцы, защита тает. Ты же меня найдешь? Дотянешься? Перчатка скользнула по его лицу, очертила тонкий нос, бесцветные брови, легла на глаза, лишая зрения. И на какую-то долю секунды Геллерту показалось, что его губ совсем невесомо коснулись чужие. Он потянулся, но иллюзия, как и сама перчатка, исчезла.