Homophobia

Я встал с кровати и прошел мимо зеркала. У меня гигантские мешки под глазами, как удивительно. Я половину ночи провел в выяснении, нравится ли мне Гарри. Может грубость и завела меня, но я все же хочу нежности. А Гарри был просто грубым. Я не могу справиться с этим. Мне это не может нравится. Что он вообще сотворил со мной? Мое горло все еще болит. — Привет, — сказал я в пустоту, но мой голос был больше похож на кряканье утки. Или все таки кваканье лягушки? Поэтому я не хочу видеть Гарри. Я спустился вниз и столкнулся с Фиби по пути. Она подняла глаза от книги и бросила на меня пренебрежительный взгляд. Ей всего пять, но в душе она уже подросток. Я покачнулся вокруг нее и направился на кухню. Может чашка чая поможет моему горлу. — Как ты себя чувствуешь? — меня слегка напугал голос мамы, ведь я ее не видел, когда входил в кухню. — На самом деле, не очень хорошо, — прокрякал (проквакал?) я и глаза моей мамы расширились. — Твой голос. Вчера он, кажется, был нормальным, — нахмурилась она и посмотрела на меня, явно ищи хоть какую-то подсказку. Ту самую, что я не собирался рассказывать. — Мне действительно нездоровится. Можно я останусь дома? — заскулил я. — То есть, он будет сидеть дома, а я — нет? Я уже начала болеть, а у него просто болит горло! — Физзи ворвалась в комнату с гневом в глазах. — Он пойдет в школу. Сходи в душ, Бу. Я сделаю тебе чашку теплого лекарства, и ты будешь как новенький, — она хлопнула в ладоши и поставила чайник кипятиться. Я повернулся, чтобы свирепо посмотреть в лицо Физзи, но, как оказалось, наши эмоции совпадали. Я просто ненавидел находиться в доме, полном девочек, иногда. Сейчас были только душ и школа. И я уж точно не ждал сегодняшнего дня с нетерпением. *** Гарри опоздал на английский, поэтому у него не было возможности заметить меня. Я ужаснулся, когда понял, что когда урок закончится, и мне придется встретить его. Он ухмыльнулся и прошел в кабинет, несмотря на возгласы неодобрения учителя. А я просто смотрел на все то, что происходило. — Мистер Томлинсон, повторите то, что я только что сказал, — куча глаз повернулась на меня, и мне пришлось взглянуть вверх. Я сразу заметил зеленые глаза, полные наслаждения. Больной ублюдок. — Простите? — прошептал я, и учитель нахмурился. — Я попросил повторить то, что я только что сказал, но вы, очевидно не слушали. Прочитайте следующую часть вслух, пожалуйста, — рявкнул он, его глаза вернулись в книгу, что означало, что я не могу показать ему то, что у меня нет голоса. — Какие-то проблемы, Луи?, — спросил Гарри, а его глаза засияли. Учитель взглянул наверх снова, и я напрягся, чтобы сказать. — Я потерял голос, сэр, — крякнул я, и он вздохнул. Гарри хихикнул от такого развлечения, а учитель послал ему короткий свирепый взгляд, после чего сказал кучерявой девчонке Клэр продолжать читать вместо меня. *** Драма была самым худшим уроком за весь день. Она была прямо перед обедом, и Гарри смотрел на меня все время, с того момента, как я вошел в комнату. У него не было возможности задеть меня, потому что я провел всю перемену прячась в туалете. Я стал таким человеком, и я ненавижу это. Я хочу сказать ему, чтобы он прекратил, но в школе нет подходящего места. Я все еще не хочу быть с ним наедине. — Мы будем отрабатывать сцены из этой пьесы в парах. Я написал, кто с кем работает здесь, — учитель положил лист бумаги на стол, и все ринулись смотреть. Я люблю драму, но с этого года Гарри в моем классе, и эти уроки стали очень стрессовыми. Мне удавалось избегать работы с ним все это время, но когда он шел прямо ко мне, я понял, что это изменилось. — Угадай, кто твоя пара. Я буду говорить всю сценку, потому что у тебя слегка болит горло, верно? — он ухмыльнулся, и я просто кивнул. Смех Гарри заставил некоторых людей повернуться. Никто не окликнул Гарри, к моему несчастью. — Пошли найдем тихое местечко, где можно репетировать, — он сильно схватил мою руку, останавливая меня от бега. Я уже пожалел, что не убежал раньше. Меня тащили, я был один вместе с ним и уже за пределами кабинета. Он вскоре нашел место под лестницей, и я начал нервничать. Даже если я закричу, никто здесь меня не услышит, что давало Гарри свободу действий. И мне это не нравилось. — Итак, у нас всего несколько реплик Оливера Твиста. И я не уверен, если ли там часть с кваканьем, — хихикнул он, а я закатил глаза. — Становишься высокомерным, да, Томлинсон? Уже закатываешь глаза, не так ли? — он глумился, его глаза изучали мои. Гарри шагнул ближе, прижимая меня к стене. Его губы мягко накрыли мои, его зубы слегка покусывали мою нижнюю губу. Гарри издал скрипучий стон, а когда отстранился, его глаза были черными. — Я истощен. Пожалуйста, не надо, — прохрипел я. — Может мне надо извиниться, — шептал Гарри. Его рука добралась до молнии моих школьных брюк. Я пытался выбраться, но его хватка слишком сильна. Я все равно никуда не уйду, Гарри знал это. Гарри ухмыльнулся. Он знал, что я сдался. — Это будет весело, Томлинсон. Я сделаю тебе приятно, — прошептал он и высвободил мою наполовину затвердевшую длину. Его глаза сверлили мои, и он обвернул руку вокруг моего члена, двигая ей вверх вниз, доводя до конкретного стояка. Он заставлял меня хотеть этого. Он делал это так медленно, и я хотел, чтобы он ускорился, и я знал, что он видит это. Его большой палец надавил на головку, и мои бедра двинулись вперед, глаза закатились, меня затрясло в наслаждении. — Тебе нравится, Томлинсон? Я хочу, чтобы ты попросил, что ты хочешь. Если, конечно, хрипы считаются за ответ, — шептал он, его дыхание было тяжелым. Он тоже твердел, но ничего с этим не делал. Все его внимание сосредоточено на мне. Он делал все мучительно медленно. Если я спрошу, это будет так унижающе. Он выиграет, если я попрошу. Блять. — Быстрее, — я простонал, и Гарри хихикнул около моей шеи. Его рука, в конце концов, ускорилась. Все, на чем я мог сфокусироваться, была его грубая рука, мой мозг терял способность мыслить, а наслаждение постепенно приходило. — Сильнее, — прохрипел я, и Гарри схватил меня сильнее, скорость не уменьшалась совсем. Шум, который я издавал, по идее, должен был быть стоном в ответ, но из-за больного горла, это было похоже на нытье. Я почувствовал, как щеки заливаются румянцем. Я хотел застонать. Я хотел сфокусироваться на звуках, которые я издавал, но каждый раз мне напоминал вчера. Гарри прижался к моим губам.. Он был нежен, в контрасте с его рукой. Его язык скользнул в мой рот и исследовал его. — О чем ты думал? — спросил Гарри, толкая меня назад совсем слегка, его глаза опустились вниз, чтобы посмотреть, как его палец надавливает на головку снова, на этот раз приводя к тому, что пара капелек смазки выступает из нее. — О вчерашнем, — признал я, и глаза Гарри засияли. — Ох, да. Тебе понравилось это, Томлинсон? — прошипел он. Я молчал, воспоминания проносились в голове. Гарри прильнул ближе к моему уху, и его теплое дыхание заставило меня вздрогнуть. — Тебе нравилось сидеть на коленях передо мной? Тебе нравилось то, что я позволил тебе отсосать мне? Тебе нравилось, как я держу тебя? Ты не мог дышать, Луи. Я держал тебя там, пока слезы не покатились из твоих глаз, но я всегда отпущу тебя. Готов поспорить, что тебе понравилось глотать мою сперму. Может быть, в следующий раз мне стоит кончить на твое лицо? Сделать его блядски белым, — я выпустил все, что у меня было в его руку. Его слова довели меня до края. Воспоминания с прошлой ночи. Мне это понравилось? Я отошел назад и достал салфетку из его кармана, стирая все, что я натворил. — Я думаю, что нам лучше вернутся в класс, — он пожал плечами и захватил сценарий своей чистой рукой. Другая просто липкая. — Что только что произошло? — шептал я . Когда я шептал, я хоть не хрипел. — Я понял, что ты хочешь, чтобы я кончил на твое лицо, — Гарри дразнил меня, сверкая своей зеленью глаз, прежде, чем уйти. Я не вытерплю больше драмы. Нет. Мне нужно сбежать от этого, от него. Я шел по коридору, в отчаянии думая причину, почему я уйду с урока, но я не хочу бесить свою маму. Я остановился около знакомой двери. Мистер Хоран. Психолог. Я постучал в дверь и ждал, качаясь на каблучках туфель. Я просто надеюсь, что он там. Мне нужно покончить с драмой и Гарри. Дверь открылась, и оттуда вышла девочка лет девяти. — Луи, привет. Заходи. Ты в порядке? — спросил Найл, он улыбнулся. когда я сел в кресло. Его голубые глаза встретили мои, и он сел напротив меня. — У меня немного болит горло, — прошептал я, и Найл нахмурился. — Поэтому ты пришел сюда, но ты не можешь говорить. Это разговор шепотом? — он громко посмеялся, и я широко улыбнулся. Я даже не хочу слышать, как звучит мой смех. — Гарри все еще тебя беспокоит? — спросил он, и я напрягся. Я знаю, что он увидел это. Я смущен этой ситуацией. Часть меня хочет рассказать все Найлу .Но я знаю, что должен держать это в секрете. — Я не уверен, кто мы друг другу, — я прошептал, и Найл не ответил мне в этот раз, ожидая объяснений. — Такое ощущение, что он ненавидит меня, но иногда он, мы.. — я запнулся и вздохнул. Говорить, что у нас был секс? Все же, кроме шока я этим и наслаждался. — Иногда вы что, Луи? — мягко спросил Найл. Его глаз теплые. Он давал мне время обдумать, но сейчас он ждет объяснений. — Мы целуемся, и все такое, —прошептал я. — Но потом он тебя унижает? — надавил Найл. Я рад, что он не спросил что-то другое. — Я не знаю о чем он думает, — признал я. — Может он сам тоже. Может, он напуган, — Найл открыл ящик и достал печенье. — Я понял, что еда всегда делает тебя счастливее. Я взял одно, кусая его очень аккуратно. — Просто дай всему плыть по течению. Все стане лучше. Тебе просто нужно дать обдумать это Гарри. Если все будет совсем плохо, приходи. Может я помогу чем-нибудь, — сказал он, и я кивнул.