Нелюбовь

      Чуе никогда не понять, что испытывает Дазай, когда он уходит от него в полном молчании. Вряд ли Накахара сможет испытать те же чувства, что и суицидник, когда видит его, целующимся с девушками. Никогда мафиози не ощутит те немыслимые оргазмы, которые ощущает Дазай, вбиваясь в тело любовника.       Он не любит Осаму, не мечтает о нём, тот не приходит к нему во снах. Мафиози ничего не чувствует к напарнику, не ненависть, не симпатию. От поцелуев с Дазаем у него не кружится голова, он не мечтает о скорейшем продолжении, вполне может обойтись и без этого, но и желания оттолкнуть парня не возникает, ему нравится целоваться и получать от этого удовольствие.              Чуя замечает, как Дазай бегает за ним, пытается угодить. Осаму всегда очень нежен с ним, боясь проявить хоть немного грубости, парень начинает перебарщивать с лаской, и прелюдия перед сексом превращаются в целый обряд. Он сочувствует напарнику, ведь это всё зря, Накахара никогда не сможет полюбить его.              Суицидник всегда терпеть не мог шляпы Чуи, так офигенно смотревшиеся на рыжей голове. Накахара любит шляпы, а Дазая не любит. Это раздражает, выводит из себя, вызывает дикую ревность. Дазай решает взять шляпу напарника и кромсать её ножом, представляя, что это сердце какой-нибудь возлюбленной Чуи. После этого мафиози со всей жестокостью избивает шатена. Суицидник с наслаждением слушает треск своих костей, слизывает с губ солоноватую кровь, он готов терпеть эту боль, ведь в эти моменты Чуя дарит ему свои касания.       Каждый раз, когда Дазай целует любовника, он делает это так, словно в следующую секунду их не станет. Прикасаясь к тонким, влажным губам, он мечтает о взаимности, получая только равнодушие и холод. Заставляя Чую сладко стонать, как последняя сучка, сжимать в потных ладонях простынь, умолять не останавливаться, шатен надеется услышать в этих стонах хотя бы отголосок любви.       Дазай не даёт царапинам, оставленным Чуей, заживать. Он надавливает на них, вновь до крови раздирает кожу. Осаму ненавидит боль, но по-другому не может, ему необходимы следы любовника на своём теле, следы, которые можно не только видеть, а ещё и чувствовать.       У Дазая нет возможности видеть рыжего каждую минуту, и это бесит его. Тогда он решает навсегда оставить напарника при себе. Было больно, однако суицидник ни на секунду не останавливался, настойчиво вырезая острым ножом имя своего «наркотика» на запястье.       Чуя в ужасе. Его пугает поведение Дазая. Напарник явно нездоров, что не очень-то удивительно, с их работой не сложно получить проблемы с психикой, а Осаму изначально был не очень здоров. Накахара старается реже оставаться с ним наедине, ему действительно страшно постоянно ловить на себе полные безумия взгляды. Так смотрят хищники, готовясь напасть на свою жертву.       Однажды Чуя впервые остаётся у Дазая на ночь. Они лежат в одной постели, мафиози отвернулся и изо всех сил пытается уснуть, но он чувствует, как Осаму смотрит на него, прожигает взглядом и тяжело дышит. Дыхание шатена пугает ещё больше, вот-вот и он накинется, сожрёт его, оставив только лужу крови на белоснежных простынях.       Дазай больше не может представить свою жизнь без Чуи. Парень нуждается в постоянных прикосновениях к нему, похотливых взглядах. А Чуя всё отдаляется и отдаляется от него. За это Дазай его ненавидит. Нельзя, чтобы Накахара уходил от него. Нужно заставить напарника остаться навсегда… Чтобы он принадлежал только ему!       Чуя такой тёплый, а кожа такая нежная и тонкая, она легко порвётся под твёрдыми зубами Дазая. Осаму крепко держит любовника, тому не выбраться. Накахара каждой клеточкой своего существа осознаёт, что это конец, когда чувствует зубы суицидника на своей шее. Чуя не долго кричал, не сильно сопротивлялся, он захлебнулся в собственной крови с облегчённым чувством, что это наконец закончилось. Ещё пару глотков, и Дазай закончит, заряженный пистолет уже приставлен к его виску.       — До встречи в аду, Чуя…