До чего доводит пьянка

— Что же вы, Андрей, в самом деле... Право, можно ли так пить... — Долохов надсадно дышал, перетаскивая почти бесчувственное тело к ближайшей горизонтальной поверхности, сиречь, кровати. — Что ж ты тяжёлый такой, а?... Зар-р-раза! — ладони Федора разжались, не выдержав, и верхняя полутушка князя ляпнулась об пол. — Ну твою же мать! — Долохов в сердцах пнул Андрея в район задницы, услышал недовольное бормотанье. —Что? Сервис не нравится? Меньше надо было пить! Да даже я, когда напьюсь, и то себя контролирую! — Я... св... светл... тьфу...кня... нязь! — Болконский, видимо, проснулся, и взалкал отмщения за поруганное пинком полужопие. — Светлейший князь, светлейший князь... Херня ты, а не князь! Встать сможешь? — Андрей закопошился на полу, пытаясь схватить Долохова за лодыжку, но не преуспел. — Ясно... Руки сюда давай! О, Господи... Так, аккуратно, аккуратно, поднимайся...—Федор с усилием подпихнул Андрея под зад, скинув на кровать, и сам в изнеможении растянулся рядом. — Абузю-ю-зы? — возмущенный вопль князя, которому, видимо, своим телом Федор что-то отдавил, прорезал тишину. — Етить вашу мать, сударь! — Долохов невольно подпрыгнул от испуга, ткнул локтем в упирающийся в спину живот, но ответного вскрика не последовало. — Спит, что ли, скотина? Ну ладно... Решил, понимаешь, на свою голову, напоить...Ага! Что б я еще раз Курагина послушал! Доступное тело, доступное тело... Как же! Вон, храпит, "тело", и что с того? Я что, спящего буду? Не по-мужски это как-то, да и настроения уже не особо... — поток мыслей Федора прервала рука, по-хозяйски заползшая на живот. —Эй! — попытки её спихнуть не увенчались успехом. — Твою мать... Ладно, хрен бы с с ним... А это ещё что?.. — что-то упёрлось Долохову чуть ниже спины,и начало недвусмысленные движения. —М-мать! Так мы не договаривались! Что за херь? — Федор попытался было выскользнуть из-под руки Андрея, но навалившееся тело не дало ему и шанса. — Задавишь же, падла! — полузадушенно прохрипел Долохов, пытаясь отпихнуть руками тяжелую тушку князя. — Отпусти, не то... мф... — остаток фразы Федор промычал в поцелуй, панически отодвигаясь вглубь кровати от руки, что расстегивала ремень на его брюках. — Да что же ты... — гневно начал Долохов, но внезапно подавился словами, ошарашенно ощущая нечто инородное в области заднего прохода. Это инородное нечто, неумолимо раздвигая нежные складки, медленно направлялось к своей цели. —Бля-а-а-а! — резкий крик Федора пронзил тишину. — Ну, с-с-сука! До... ох... дождешься у меня! Муди...лять!.. дила ебучая! — передние ножки кровати с тихим треском подломились, помогая найти Андрею особо удачный угол. Гневных реплик Федора было уже не слышно, вместо них раздавались вполне довольные стоны, так что, видимо, принцип "Закрыть глаза и думать о Родине" Долохову так и не понадобился. Окончание сего процесса ознаменовали тихий хрип Андрея и усталый вздох Федора. Мимолётно обратив внимание на то, что, увлёкшись, они сползли со сломанной кровати на паркет, и задницу уже прилично холодило, Долохов, заворочавшись, подпихнул под свой афедрон широкую ладонь князя, и, зажмурившись от ощущения тепла, и проваливаясь в блаженную дрёму, прошептал: "А, может, надо было его раньше споить..."