POV Иосиф
Смотрю, как парень встаёт и идёт к двери, после чего замечаю, что он забыл телефон на парте. Боже, ну что за слепой идиот, даже очки ему не помогают. — Вик. Вик, блять… — стараюсь окликнуть его имя, чтобы услышал он, но не услышал учитель, ведь тогда проблемы появятся и у меня, — Викентий! Еблан… Дверь класса захлопывается, а я просто смотрю на его телефон и понимаю, что чисто в теории у меня сейчас есть власть над ним, ибо я могу посмотреть все файлы в его телефоне и прочитать все переписки. Но вопрос в другом, нужно ли мне это? Приходящее парню уведомление заставляет всех в помещение оглянуться и посмотреть на меня. Поднимаю глаза на преподавателя и вижу, как этот мужчина злобно смотрит на меня, скрестив руки на груди. — Извините… Это мама из больницы по поводу… Ну… Да… Препод недовольно вздыхает, но как-то понимающе кивает мне, после чего все отворачиваются. По сути я даже не соврал, что у меня мама сейчас в больнице, так что всё нормально… Ох, бухать со своими сектантами надо было меньше… Если честно… То за это время, что я живу в общаге, то я даже как-то начал скучать по матери, её религиозным фразочкам, по тому, что она заставляла меня креститься каждый раз, когда я заходил к ней в комнату. Определённо скучаю по своему коту и тому, что жил в подъезде. По всем растениям. По соседям, которые каждые выходные начинали с ремонта. По друзьям… Ай плевать, пусть будет то, что будет… Беру телефон парня, снимаю блокировку, которая не поменялась с апреля, и захожу в сообщения вконтакте. Кто же его бывшая? Логично, что самая верхняя девушка — это та, с кем он встречался раньше. Логично хотя бы по той причине, что он ничего не ответил ей на сообщение. Фу, ненавижу таких людей… Лидия Мантацула. Лидия… Кажется, что я уже где-то слышал это имя… И учитывая то, что имя достаточно редкое, это не могла быть какая-то обычная девушка. Захожу на страницу девушки, открывая её фотографии, смотря на них. Ну конечно, лица нигде не видно. Что за мода фотографировать себя, закрывая своё лицо либо волосами, либо рукой? Какая-то крашенная блондинка с ярко-голубыми глазами и почти чёрными бровями. Я её точно где-то видел, вспоминай, Иосиф, вспоминай… Листаю фотографии дальше и нахожу фотографию нескольких девушек где-то около мангала. Так, стоп… Я помню этот день… Приближаю фотографию, всматриваясь в лица девушек, после чего стараюсь сдержать улыбку. Ох, Вик, Вик, Вик… Какой же ты идиот…***
— Стой, то есть… Ты остаешься один на этих выходных? — спрашивает у меня брюнет, после чего получает подзатыльник от другого, — За что, блять? — Костя, тебе три раза Иосиф сказал, что его сосед по комнате уезжает к родителям и люди из соседних комнат тоже сваливают, а ты, идиот, ничего не слышишь. — Я посмотрел бы на тебя, как бы ты внимательно слушал кого-то после трёх часов контрольной по математике. — Твоя трёхчасовая математика буквально ничто по сравнению с попыткой выживания бедных дизайнеров каждый чёртов день. Смотрю на этих двоих и понимаю, что со стороны никогда бы даже не подумал, что они встречаются. Один такой вечно улыбчивый и добрый, хотя его внешность могла бы сказать об обратном. Особенно вся любовь Кости к чёрной одежде, цепям и шипам. Его парень — Кирилл, наоборот кажется таким милым и добрым за счёт яркой одежды и радужных волос, но на деле он достаточно агрессивный и злой. Хотя нет… Кирилл… Он хороший, если хорошо относиться к нему. Но если начинать хоть как-то огрызаться или говорить что-то плохое про него, его внешность или что-то другое, что связано с ним, то можно и по лицу получить. Не сразу, конечно же, но шанс есть. — А много людей знают про… Ну… Что вы… — Про то, что я гей знают почти все, с кем я общаюсь. Про то, что у меня есть парень знает то же количество людей. А вот про то, кто мой парень — почти никто, — с улыбкой отвечает Костя, собирая свои дреды в хвостик, — Кир, купи пиво. — Нет, — быстро отвечает Кирилл, и я смеюсь с того, как улыбка пропадает с лица Кости. — Так что? Как вам идея провести выходные у меня в комнате? — повторяю парням свой вопрос, который задал им ещё в тот момент, когда мы вышли с территории колледжа. В итоге прошли около пяти минут, дошли общежития, а они мне так и не ответили. — Всеми руками за. Только напиши потом список того, что ты хотел бы из магазина. — А алкоголь могу заказывать? — с улыбкой смотрю на Кирилла и вижу, как он усмехается. — Тебе можно. А тебе нельзя, даже не думай, я знаю, что с тобой происходит, когда ты напиваешься. А вынести тебя может и с одной бутылки двухпроцентного пива. — Двухградусного… Радужная жадина… Поднимаемся с парнями на этаж и говорим ещё недолго, не желая расходиться. К счастью для нас троих, нам всем очень повезло, что живём на одном этаже. Единственный минус, что они живут в одном крыле здания, а мы с Виком в другом. Причём они почти в самом конце этажа. Дохожу до комнаты, сразу берясь за ручку двери. Вик должен был уже прийти, так что дверь должна быть открыта. И да, я оказался прав. — Во сколько ты уезжаешь? — спрашиваю у Викентия почти с порога и смотрю на него. — В 10 вечера автобус. — Тебя не заберут родители? — Они сегодня на дне рождения кого-то из родителей отчима. Я уже даже забыл, у кого день рождения. — Ты не помнишь этого? Серьёзно? Скидываю рюкзак на пол у двери, после чего подхожу к кровати парня и заваливаюсь на неё, прижимаясь ближе к Вику. Боже, какой у него прекрасный одеколон. — Что это? — Домашка по литературе, которую нужно было сделать на вчера. Мне учительница разрешила сделать и принести ей до пяти вечера. — Во-первых, пять часов — это день. Так что до пяти часов дня, — встаю с кровати, подходя к столу и находя на нём тетрадку, — А во-вторых, списывай, сучка, — отдаю парню тетрадку и возвращаюсь к нему на кровать. Позволяю себе сейчас немного больше наглости и кладу свою голову парню на плечо, чувствуя, как меняется дыхание парня. О да, мучайся и страдай так же, как мучаюсь и я. — Стой, откуда у тебя уже исправленная работа? — Когда ты вчера не захотел оставаться на третьем этаже, сказав, что хочешь жрать, пришла учительница и отдала. Ну и потом сказала, что повысит всем на балл оценки за контрольную, кто дождался её. — То есть… Мало того, что я сразу единицу получил за то, что не выполнил эту херню, так ещё и лишился халявного балла за контрольную? Блять, Иосиф, это не честно. — Ты сам виноват в этом, малыш. — В штанах у тебя малыш… Кхе-кхе… — максимально тихим шёпотом произносит Вик, после чего демонстративно кашляет, думая, что я его не расслышал. Сажусь на кровати ровно, серьёзно смотря на парня. Сначала он старается никак не обращать на меня внимание, а потом начинает быстро поглядывать на меня с помощью бокового зрения. Так смешно и забавно смотреть на то, как он напрягается, даже не зная, что от меня можно ожидать. А от меня он может ух как много всего ожидать… — А давай проверим? — Давай не давай? — Нет, всё же проверим… — хватаю парня за руку, сразу же сильно сжимая её, чтобы не сбежал, — Я хочу научить тебя отвечать за твои же слова. — Иосиф, нет, пожалуйста. Не надо… Не надо ничего проверять… Я ошибся. — В чём ты ошибся? — В том, что решил пошутить, что у тебя в штанах малыш… Извини меня… — Викентий… — смотрю парню в лицо, отпуская его руку, — Какой же ты мерзкий и лицемерный идиот, который вечно только и напрашивается на ссоры, истерики, драки и на то, чтобы тебе морду разбили… — Ты думаешь я не знаю этого? — Знаешь. Я тебе просто говорю об этом уже в третий раз, думаю, что запомнил. Встаю с кровати и иду к двери. Лучше сам прогуляюсь с Кириллом и Костей, развеюсь и отдохну чуть-чуть от всего. Боже, я не могу… Вик меня и бесит, и чертовски притягивает. — А знаешь что? — оборачиваюсь на парня и смотрю прямо в глаза, — Из твоих уст эти слова больнее всего слышать, ведь ты и твоё мнение является достаточно дорогим мне. Что? Это мне сейчас послышалось? Вик сказал, что моё мнение важно ему? Я сплю? — Шучу, мне похуй на тебя и на то, что ты думаешь обо мне. — Знаешь что? Иди на хуй. Не нахуй, а именно на хуй. А лучше на бутылку, тебе там самое место. — Обязательно, после тебя. Хотя учитывая твою дружбу с недо-попугеем, ты уже сотню раз побывал на членах. — Ещё одно слово и ты сам окажешься на члене. На моём члене без смазки и подготовки. И ты прекрасно теперь знаешь, что я могу воплотить свои слова в реальность. Некоторое время просто смотрим друг другу в глаза, после чего Вик отворачивается к стене, а после вздоха продолжает списывать, а я выхожу из комнаты. Срочно на воздух, иначе я взорвусь тут и сломаю грёбаную стену или дверь кому-то в комнату.***
Три часа ночи, сижу бухой на полу с Кириллом и жалуюсь ему на жизнь, на Викентия, на свои чувства к нему и на абсолютно всё, что можно. Ну и на что нельзя жаловаться, я тоже жалуюсь ему. — Блять, Ио, ты ещё не встречаешься с ним, но уже попал в ловушку токсичных и абьюзивных отношений… Кира, спасай его… — сонным голосом проговорил Костя, лежа на моей кровати. Я думал, что он уже спит. — Не подслушивай, а спи, дурак. Алкаш… — хоть мы сейчас и сидим во тьме, я уверен, что Кирилл сейчас закатил глаза, — Блять. Костя, блять, не лезь к моим волосам. — От тебя так приятно пахнет корицей… Ты моя булочка с корицей… — Вы ещё поебитесь у меня в комнате… — с улыбкой на лице произношу я и тянусь за новой бутылкой пива. Да, я уже пьян в хлам. Да, я уже выпил четыре бутылки пива. Да, я хочу ещё. Да, я продолжу пить. И да, я прекрасно знаю и понимаю, что на утро буду помирать. Но именно для этого у меня есть номера людей, которые остались на выходных в общаге, с кем я уже успел построить хорошие отношения. Я уверен, что мы с ними заключим сделку: они принесут мне газировку и пакет льда, а я им дам бутылку пива. Как по мне, хорошая сделка. — Костя, отвянь от меня, пьяная мразь. — Блять, Кир. Почему когда ты оскорбляешь меня, посылаешь и готовишься избить — это мило, а когда Виктор… — Викентий… — исправляю парню, открывая крышку бутылки зажигалкой. — Хуекентий. Не суть. А когда то хуйло оскорбляет Ио, даже мне хочется разбить ебало ему, а я самое ангельское и доброе создание в этой комнате. — Может потому что ты знаешь, что я готов избить любого другого, кто даст тебе хотя бы щелбан не в шутку? Или может потому что ты в хлам пьяный? — Он меня бесит… Он как… Как… Я забыл как звали того урода с твоего курса, который флиртовал со мной и пытался напоить, чтобы трахнуть. — Что? — ого, какие тут подробности от Кости, — Расскажешь? — Короче, на первом курсе, когда мы с Киром ещё не жили в одной комнате, я жил с другим недо-дизайнером. Мы с ним нормально общались, он странно вёл себя по отношению ко мне, заваливал шоколадками, угощал конфетами, чёрт знает как доставал мне пиво. Идеальный парень, короче. Ну и однажды я, он и куча других людей бухали, праздновали сдачу декабрьской мини-сессии. И тут этот еблан говорит мне что-то типа: «Йоу, Костян, пошли поговорим наедине в комнате, это серьёзно». Ну и я реально подумал, что это что-то серьёзное. У него ещё тогда у собаки были проблемы со здоровьем, ну и подумал, вдруг ему сообщили, что собака умерла или, что е надо усыпить. — Ближе к делу. — Короче пошли мы с ним в комнату, он молчит, ходит из стороны в сторону, я сажусь на кровать и жду. А потом он такой: «Короче, Костя, я тебя не люблю, но я хочу трахнуть тебя, ибо у тебя ахуенная задница, я устал дрочить на тебя». И я продолжаю просто сидеть такой в ахуе, типа: «Какого хуя, мужик?». Потом этот уебок повалил меня на кровать, начал стягивать одежду. Я кричу, пинаюсь, молюсь всем богам. И тут… — И тут проходил я около его комнаты, услышал крики, решил проверить, — голос Кирилла перебивается звуком какого-то шлепка или чего-то подобного, — Сука, Костя, я уебу тебя сейчас… — Это что ли Костя дал пощёчину? Ого… — Заткнись, сейчас я рассказываю эту ис… Не смей меня щекотать! Нет! Пожалуйста, нет! Сижу спокойно в темноте, пью пиво, прислоняюсь спиной к кровати Вика и слушаю, как эти двое идиотов то ли бьют друг друга, то ли щекочут, то ли ещё что-то. Крутая жизнь однако у меня. — Ребят, заканчивайте уже историю… — говорю я, когда мне начинает всё надоедать, и когда я чувствую, что скоро вырублюсь. — Ах да… Да… Заходит в комнату Кирилл, оттаскивает того уебана, спрашивает, какого хуя тут происходит. И я просто хватаю свои самые важные вещи, а это был телефон, паспорт и рюкзак с че-то, потом хватаю Кирилла и тяну его на лестницу. Ну и потом такой: «Я понимаю, что ты меня не знаешь, но я сегодня сплю с тобой». — А у меня в то время уже спал сосед, которого как раз собирались выгонять из технаря. Ну и пришлось спать с ним на одной кровати. А у него ещё ночью истерика началась, пришлось обнять его, гладить по спине и говорить, чтобы тот успокоился, что ничего такого не повторится больше никогда. А потом он возбудился от прикосновений. — Ты трогал мой затылок. Любой возбудится от этого! — Да чёрта с два! Короче на утро мой сосед ахуел, что я сплю с парнем, потом такой: «Ты когда успел начать с ним встречаться? Ты же всё время в комнате сидел!». И потом Костя такой: «Мы встречаемся уже три часа и сорок семь минут… А может не встречаемся вообще… Не знаю…» и дальше в сон. — Стой, стоп, стоять, — трясу головой, ставя бутылку на пол, — Ты сказал, что Вик похож на того уебка, поэтому ты рассказал историю про него. А чем он похож то? — А… Они оба мне не нравятся… Хотя я не общался с этим твоим Виком. — Я не то, чтобы общался с ним, но видел, как он в библиотеке общался с моей подругой. Она сказала ему быть тише, ибо он в библиотеке, а он сказал ей, чтобы она сама заткнулась. Я вмешался в разговор, сказала, что он не прав и реально должен заткнуться… А он назвал меня попугеем и послал меня к чёрту. — А сегодня он назвал тебя недо-попугеем. — Короче, бля. Иосиф… — слышу, как скрипит моя кровать, а это значит, что Костя садится прямо на краю, — Смотри… Это плохой способ, но просто сделай так, чтобы он напился в хлам, соблазни как-то, а потом заставь написать бумагу, что он сам был согласен на секс. И поебитесь. — Но ведь это всё равно изнасилование. — Да, но нет. Если он подпишется, что был готов вступить с тобой в сексуальную связь, то значит ему придётся подтвердить на бумаге, что он был согласен. — Только сфоткай эту бумагу, а то вдруг он проснётся потом раньше тебя и порвёт её. — Вы ёбнутые… Это очень плохой план, я не хочу им пользоваться… — Мы не заставляем, просто даём совет. — Только не делай особо ничего насильственного или жестокого, а то синяки будут у него. А это уже не совсем хорошо… Нет. Иосиф, нет. Даже не смей думать об этом! Ты так ни за что не поступишь! Ни за что и никогда!