Память Рождества

      — Оператор?       — Да, Ордис? — я отодвинулся и критически осмотрел дело своих рук.       — Оператор, что это? Я улыбнулся, поправив гирлянду из пушистого ярко-зеленого растения, и спрыгнул с диванчика в комнате отдыха.       — Это Рождество, Ордис.       — Я помню, что вы откопали какой-то…древний праздник, Оператор, — Ордис аж заскрежетал помехами от сдерживаемого негодования. — Я о том, что делаете вы и ваши варфреймы, Оператор.       — Мы украшаем Орбитер, — терпеливо пояснил я. — Я же объяснял тебе в чем суть Рождества — украшения играют большую роль.       — Да, но… — Ордис аж растерялся. — Но ваши варфреймы завалили рубку снегом! Я не выдержал, рассмеялся. На тихий звук моего смеха в углу поднял голову с лежанки кават, пошевелил ушами и улегся на другой бок.       На корабле и правда царило удивительное оживление.       Фрост, озадаченный мной на тему искусственного, не тающего в температуре Орбитера, снега, с удовольствием взялся за необычное дело. В сугробах, что Фрост создавал из искрящихся кристаллов, с восторгом скакал щенок кубрау. За ним, хвостиком, крутился маленький моа, подаренный мне недавно жителями Фортуны.       В итоге, заразившись от этой троицы и от меня энтузиазмом, неожиданно присоединились многие варфреймы, помогая мне развешивать украшения, добытые на Цетусе и Фортуне, в силу своих способностей.       Некрос, как самый высокий, взял гирлянды для потолков. Ему подавал их Оберон — неразлучная парочка ухитрилась даже устроить короткую потасовку в процессе украшения кузницы.       Тринити распихивала по всем углам веточки с лентами и блестящими подвесками.       Кора взялась за венки с бантами, украшая ими все двери и проходы. Когда дело дошло до двери зараженной комнаты, Коре откровенно воспротивился ее хозяин — Нидус.       Я очень смеялся, когда Ордис растерянно сообщил мне о том, что у них почти дошло до драки. При чем в процессе битвы за украшение двери они ухитрились запереть в зараженной комнате Локи, который под шумок просочился туда в невидимости с ворохом цветных лент. Пока я, не переставая смеяться, пытался развести Кору и Нидуса, уже вошедших в раж, мастер шпионажа не стал терять время. И когда Нидус, раздраженно складывая броню, попытался вернуться в свою комнату, его ждал сюрприз — обмотан бантами был даже спавший в кресле инфестоид, что уж говорить про все торчащие отростки Гельминта. Организм только озадаченно шевелил щупальцами, колыхая лентами словно в воде.       Пока зараженный варфрейм приходил в себя на пороге, мимо него, снова в невидимости, — от греха подальше — просочился нахулиганивший Локи. Выскочил он рядом с довольно сворачивающей хлыст Корой, и парочка тайком от всех ударили по рукам, выдавая небольшой заговор.       Я только покачал головой, прямо чувствуя как укоризненно молчит Ордис.       Предпраздничная суета тем временем не прекращалась: Титания, раскрасив своих бабочек в разные цвета, рассаживала их по стенам в проходах, Вольт дополнял гирлянды из растений светящимися фонариками, которые я привез с Фортуны.       Вуконг, мастер проделок, прятал по углам хлопушки, на одну из которых уже успела наткнуться Зефир, с перепугу сиганув под потолок.       Кто-то под шумок стащил кадило у Харроу и подвесил его под потолком — видимо Нэчжа, стоявший недалеко, судя по его совершенно незаинтересованному виду, — и тот стоял под ним, смиренно сложив руки за спиной и не отводя взгляда. Видимо надеялся, что его оружие само к нему упадет.       Я проглотил смешок, проходя мимо, коснулся кончиками пальцев плеча наблюдающей за играющими моа и кубрау Мэг.       — Помоги ему, пожалуйста, — мягко попросил я, кивая на Харроу.       — Оператор! — прямо-таки взвыл Ордис, почти напугав меня.       — Что, Ордис? — я вздохнул, думая о том, как же мой цефалон не любил изменения.       — Хрома сделал из снега Фроста снеговика! — поспешил наябедничать тот. Я про себя удивился — надо же, Хрома и снеговик.       — И?       — А кубрау и моа его сломали и растащили снег по всей рубке! Я не выдержал, рассмеялся в голос, привлекая к себе внимание моих варфреймов, занятых кто чем.       — Они же еще маленькие! — сквозь смех напомнил я. — Мы почти все здесь как дети, Ордис! Только ты, ворчун эдакий, старый и мудрый.       — Не дразните меня, Оператор, — пробубнил цефалон, явно насупившись. — Я все равно не понимаю, зачем вы все это затеяли…       — У нас у всех был тяжелый год, — вздохнул тихонько я, осматривая засыпанную искрящейся крошкой пульт управления.       Виновники уже вдвоем сидели перед уперевшим в бока руки Фростом, явно получив неслышный нам нагоняй.       — А впереди еще больше испытаний, кто знает, что нас там ждет, — продолжил я, оценив обстановку и вернувшись во внутренние помещения. — Всем нужно расслабиться, отвлечься, и чем не вариант для этого забытый, но такой светлый праздник? Так что встретим начало нового года по старым традициям.       — Кстати, о традициях, — ехидно перебил меня Ордис. — Нова восприняла их очень буквально, и в свою капсулу вы попадете не скоро.       Я заинтересованно последовал в комнату переноса — и замер на пороге примерно как Нидус. А потом снова рассмеялся в голос. Маленькая и наивная Нова и правда восприняла идею с украшением Орбитера очень буквально, плотным слоем обмотав мою капсулу гирляндами и обвешав ее украшениями и бантами. Застигнутая за своим хулиганским делом, она оглянулась, сжалась сначала, словно тот же кубрау, боявшийся наказания. Но при звуке смеха, снова покосилась на меня, потом на свое творение, и спрятала ручки за спиной в смущении.       Тут же, отдельно от основной суеты, откровенно спрятавшись, сидели Умбра, Экскалибур и Вобан. Они сидели небольшим кружком, ведя какую-то свою беседу. Нова, крадучись, подобралась к ним и затесалась в круг, наигранно поглядывая на меня. Остальные поочередно покосились на меня, и Умбра неожиданно сделал короткое движение рукой, словно приглашая меня присоединиться к их маленькому кругу. Я улыбнулся, оценив его жест, и сел рядом прямо на пол. Варфреймы замерли вокруг меня, даже Нова старалась не шевелиться, хотя явно устроилась чисто за компанию.       Я не слышал о чем они говорили — мои варфреймы. Но в какое-то мгновение словно провалился в привычный транс. Отличие было в том, что в этот раз я не соединялся ни с кем из них, просто словно оказался на одной волне. Их чувства — разговор не словами, а ощущениями — текли мимо и сквозь меня, они приняли меня, допустили в свою беседу как равного. Испытывая безмерное тепло и благодарность, я в очередной раз утвердился в мысли — мою семью, которую я собрал сам, никому и никогда не будет позволено обидеть. Варфреймы повернулись ко мне, все четверо, и меня вдруг затопила ответная горячая волна благодарности.       На эмоциональный всплеск лениво пришел кават, уселся у ног Умбры, шевеля хвостом. Следом прибежал кубрау и привел моа. Щенок забрался ко мне на руки, а маленький шагоход прижался стальным боком к бедру.       Так потихоньку стянулись все на корабле, молчаливые посиделки плавно превратились в какое-то подобие настоящего праздника: игрались звери, включая инфестоида, Ивара и Зефир крутились под потолком — одна летая, вторая на своих нитях, — к ним же запустила свою сферу Мираж в осколках стекла Гары, устраивая этим почти северное сияние по стенам, Фрост с удовольствием насыпал сугробы. Пришел даже все еще явно дующийся Нидус. Последней подтянулась Никс, принеся мне поднос с чайничком и чашками, села рядышком.       Мои варфреймы собрались вокруг меня, на удивление расслабленные, веселящиеся, кружащие по комнате в цветном блеске и снежных искрах.       — Ну, возможно вы и правы, Оператор, — только мне проворчал Ордис. — И это все имеет смысл. Никогда не видел еще ваших варфреймов такими оживленными.       — Нам всем иногда нужен праздник, — отозвался я задумчиво, с улыбкой. — Память о таком как Рождество — чем не повод?       — Я посмотрю, как вы потом все это убирать будете, — ехидно отозвался Ордис. Я скосил глаза на перемотанную капсулу переноса.       — Будет весело, — я вздохнул. — Но оно того стоит, согласись?       — Стоит, стоит… — проворчал Ордис, тщательно скрывая улыбку в электронном голосе.