История моего сумасшедствия

Вы замечали когда-нибудь, сколько людей вокруг влияют на ваше восприятие реальности? Сколько людей заставляют вас «летать», а сколько – разбивают в лепешку? Эта история будет полна таких людей, таких эмоций. Эта история поднимет вас до небес, а потом бросит о землю. Но обо всем по порядку. «Привет, меня зовут Энн, и я убила человека». Именно с этой фразы началось мое лечение в психиатрической клинике на сеансах групповой терапии. Нас тут собрали и посадили в круг, как малых детей, и просят рассказывать свои истории, почему же мы оказались в этом месте. К слову, я тут не так давно, но уже успела найти нескольких друзей. Все такие загадочные и сложные, аж противно. Я тут оказалась, как уже и говорила, потому что убила человека. Фактически, это не было убийством, но я-то знаю, что его смерть лежит на моих руках. - Энн, о чем ты задумалась? – раздался в аудитории для терапии голос Пола. Пол – один из немногих особенных людей в моей жизни здесь. Он всегда рядом, и сначала казался мне нереальным. Плодом моего воображения. А потом я в него немножечко влюбилась. Но ровно настолько, чтобы пытаться его оберегать, и получать заботу в ответ. - Да так, как обычно. Обо всем и ни о чем, - мне захотелось отмахнуться от него, чтобы не выдавать, что мыслями я в своем далеком прошлом. Хотелось посидеть в одиночестве в своем маленьком уютном невидимом коконе. - Готова к сегодняшнему выступлению перед группой? - Да, конечно. - В таком случае, удачи тебе. Будь храброй. И помни, что «Мы сами творим свое счастье». – Последняя фраза была сказана с интонацией, как у нашего психолога, доктора Кэс. Наигранный, приторно-сладкий голос, который вызывает лишь рвотные рефлексы. Но чтобы выбраться из этого места – нужно играть по правилам. Правило первое – не показывай Им, что тебя тошнит от этого места. «Мы сами творим свое счастье» - слоган этой психиатрической клиники. Однако, некоторые пациенты утверждают, что истинный слоган этой клиники: «Мы вобьем вас в дерьмо». Что ничуть не отличается от реальности, потому что помощи от терапии – никакой. Но если это показывать врачам, то впереди будут только новые порции таблеток, которые превращают нас в овощей, и новые порции издевательств от санитаров. Тут не действует закон. Наши родные и близкие упекли нас в эту цитадель Ада, где закон – заведующий клиникой. По мнению многих – ему самому нужно бы проверить свои больные мозги. Второе правило – не выдавай себя. Спалился, когда прячешь таблетки – получаешь их внутривенно. Ночью рыдаешь в подушку о прошлом – получаешь заряд ледяной воды из шланга. Я не берусь утверждать, что мы тут все психически здоровы. Нет. Нам нужна была помощь. Но реальная помощь. Нужна была помощь, когда обессиленные мы не могли вырваться из наших депрессий, из суицидальных мыслей, из мыслей об убийстве. А в этом месте эти мысли лишь нарастают. - Всем доброе утро, - в аудиторию вошёл доктор Кэс. Выглядел он, как обычно, весьма безупречно. Отглаженный белоснежный халат, уложенные темные волосы, стильные очки в темной оправе. Да, он мог бы располагать к себе, если бы не его стальной взгляд. - Доброе утро, доктор Кэс, - мы всегда должны отвечать хором. К моменту приветствия, мы уже расселись по своим местам. - Итак, кто хочет начать? Энн? - Да, как и обещала. В общем, меня зовут Энн, и я убила человека. - Энн... - строгий голос прервал мой рассказ. Да-да, совсем забыла. - Мне кажется, что я убила человека. Своего жениха. Он был болен, и я.. я сделала все, чтобы он не выжил. Формально, с точки зрения закона, я ничего не сделала. Но я-то знаю, что могла бы помочь снять тот приступ, могла бы, если бы любила достаточно сильно. Если бы не выключила телефон и не пошла бы готовиться к экзаменам. Могла бы помочь выжить. Но не стала. К горлу подступал ком, мне было слишком тяжело об этом говорить. Но это была необходимая часть терапии в этом заведении. На меня нахлынули воспоминания о дне, когда мне сообщили о смерти Ната. И о бесконечных реанимациях, врачах, комах. Но при этом было что-то тёплое, до больниц, до смерти. Что-то живое и уютное. Мы любили друг друга так сильно, на сколько только были способны. И точно так же ненавидели друг друга, всем сердцем. Я села обратно на стул. На меня уставились двенадцать пар глаз. Мы с тобой, Энн. Тихие голоса нарушили тишину после моего рассказа. Я никогда ещё не говорила об этом всем на людях. О моих страхах и переживаниях знали лишь несколько человек. И двое из них и упекли меня в это чертово место. В аудиторию несмело вошёл медбрат, тихо сообщив, что на нижний уровень срочно нужен доктор Кэс. Нижний уровень, хм. Кэс, оглядев нас, сказал, с нотками стали в голосе, что скоро вернётся, и чтобы мы ждали его здесь. Как только Кэс вышел за медбратом, ко мне подошёл Пол, и молча меня обнял. Мы стояли так, кажется, целую вечность, я просто уткнулась лбом в его плечо, и наслаждалась этой душевной близостью. - Пол, я хочу домой. Домой. Сбежать отсюда как можно дальше. - Малышка, ты же знаешь, что это невозможно. И, в конце концов, в этом месте ещё тьма загадок. Например, ты слышала ранее о нижнем уровне? - Нет, и в данный момент не очень хочу об этом думать. Скоро вернётся Кэс и мы все снова поплывем по волнам своих воспоминаний. Но Кэс не пришёл ни через полчаса, ни через час. Когда маленькая стрелка настенных часов подходила к 12 дня, за нами зашла смотрительница и позвала на обед. Интересно, Кэс там жизнь чью-то спасает, или что? Обед, как обычно, был пресным. Мы сидели с Полом за разными столами, и я старательно избегала его взгляда. Увы, он уже разболтал нашей общей подруге, Джейн, о том, что мне сегодня пришлось выступать перед... публикой, если это можно так назвать. И Джейн сидела рядом, и сочувственно смотрела на меня, что угнетало ещё больше. - Пожалуйста, прекрати смотреть на меня так, будто я умерла! - Но каждый раз, когда ты вспоминаешь Ната, ты, действительно, будто умираешь. Не хочешь выйти в сад после арт-терапии? - Нет, я лучше немного посплю. - Энн, тебе необходимо проветриться немного. Тихий вдох. Спокойный выдох. Ещё немного и я разревусь. Не хватало сейчас только этого, да. Почему меня не могут оставить в покое? Неосознанно, я посмотрела на Пола, и его неестественные, цвета морской волны, глаза, встретились с моими. Он едва заметно улыбнулся, и по мне тут же расплылось тепло и домашний уют. От Пола всегда исходила аура спокойствия и уверенности, однако, если верить слухам, такой он далеко не всегда. Говорят, он часто разговаривает сам с собой, но я этого никогда не замечала. За все время общения тут, я успела к нему привязаться, однако, он ничего не рассказывал о своём прошлом. Говорил, что ещё не пришло время.