***
Молодые адепты ордена Гусу Лань на своем веку еще не видели, чтобы Облачные глубины буквально сияли от обилия красок, света резных фонариков, украшающих крыши зданий, и развешанных повсюду гирлянд из свежих, одурманивающе пахнущих цветов. За весь период своего обучения ни Лань Сы Чжуй, ни Лань Цзин И, ни Цзинь Лин еще ни разу не пробовали «Улыбку Императора», но свадьба второго молодого господина Ордена — определенно особенный случай. Потому сейчас все трое уставились на чаши перед собой, рассматривая поблескивающую жидкость и не решаясь прикоснуться к тому, что в любую другую минуту было строго запрещено и чревато наказанием. Вэй У Сянь таким не страдал с самой юности да к тому же чтил древние традиции — о которых ему все уши прожужжали — с удовольствием разделяя с Лань Ван Цзи два изящных кубка с вином, связанных друг с другом красной лентой. Такие же красные ленты были вплетены в их темные волосы, собранные в высокий узел на затылке и закрепленные весьма заметными золотыми шпильками. Вэй Ину это все казалось какой-то одной сплошной магией. Они уже умели летать на мечах, поднимали лютых мертвецов из земли и охотились на нечисть, используя Компас Зла, но ничего из этого не могло сравниться с тем, что сейчас происходило. С кольцами, которые с непривычки чувствовались на безымянных пальцах, с ярко-красными ханьфу, богато украшенными вышивкой из золотых нитей, с тем моментом, когда Лань Ван Цзи аккуратно поднял легкий полупрозрачный шелк с лица Вэй Ина и отбросил его назад, или с тем, когда их губы соединились в будто бы первом поцелуе, нежном, чувственном, пробирающем, черт возьми, до мурашек. Вэй Ин закрыл защипавшие непрошеными слезами глаза рукой, откинувшись чуть назад и умоляя свою кровь отхлынуть от щек обратно. Он будто бы только сейчас осознал, что происходит вокруг, что они с Лань Чжанем… У Сянь почувствовал, как задрожали его пальцы. — Вэй Ин, — донесся до него голос Лань Ван Цзи, такой, казалось бы, спокойный, но только не для Вэй Ина. Он просто знал, что, когда Лань Чжань зовет его таким тоном, бесполезно пытаться врать: он все заметит, все почувствует и обязательно нахмурится, а Вэй Ин планировал сегодня добиться его улыбки. — Я просто очень счастлив, гэгэ, — серые глаза Старейшины Илина засияли такой искренностью, что Лань Чжань замер, глядя на эту широкую улыбку, которую он хранил в своем сердце с семнадцати лет. Тогда он упрямо не признавался в этом даже самому себе, а теперь все границы были стерты. Правил больше не существовало. Была только свобода, которая определит их будущее. И Лань Ван Цзи, даже не обернувшись на всех тех, кто собрался на банкет, потянулся к теперь уже точно своему супругу, целуя его и вплетая руку в мягкие как шелк волосы. Немного порывисто и, возможно, немного грубо, но Вэй Ин воспринимал это исключительно как занятную альтернативу «Я тоже». Это было очень похоже на мужчин ордена Гу Су Лань: выражать свои чувства вот так — не словами, а действиями. Вэй Ин помнил, как Лань Чжань посоветовал ему слушать его сердце, а не смотреть на лицо, вот и слушал сейчас его учащенный стук, открывая губы и усмехаясь покрасневшим кончикам ушей. Лань Си Чэнь улыбнулся, отпив немного вина и оторвав взгляд от возлюбленных, которые буквально искрились собственным счастьем. Здесь он был не нужен, даже слепой бы заметил их связь и радость от соединения двух родственных душ. А Лань Си Чэнь удивленно посмотрел на Цзян Чэна, который покраснел и отвернулся от этой сцены почти синхронно со своим племянником. Разница была лишь в том, что Цзинь Лин сидел между младшими Ланями, которые явно уже успели попробовать их первое в жизни вино и тихо посмеивались над молодой госпожой, цвет лица которой сравнялся с нарядами новобрачных. Цзинь Лин мог возмущаться сколько угодно, но он был в меньшинстве. А Цзян Чэн с вызовом уставился острым взглядом своих темных глаз на вежливую улыбку Лань Си Чэня. — Что? — не выдержал он, нахмурившись и чуть ли не скрипя зубами от собственного бессилия сделать что-то с цветом его щек и ушей. — Ничего, молодой глава Ордена Юнь Мэн Цзян, — даже не дрогнул Лань Хуань, все так же мягко и успокаивающе улыбаясь, как умел только он. Цзян Чэн гордо отвернулся, так и не увидев в его взгляде непроизнесенное «Вы следующий». Когда все уже благополучно забыли о молодых супругах, потерявшись в пряности «Улыбки Императора» и остром послевкусии жареных корешков лотоса, Вэй Ин игриво потянул Лань Чжаня за рукав, уводя его в сторону от всеобщего веселья. Тот только и успел приметить взглядом понимающую улыбку Лань Си Чэня, а еще Лань Сы Чжуя, сжимающего в своих ладонях руки Цзинь Лина, покрасневшего до кончиков ушей и панически оглядывающегося в поисках Феи или хотя бы своего дяди. Он и хотел бы напомнить, что не стоит молодым адептам ордена Гу Су Лань злоупотреблять алкоголем, но Вэй Ин, усмехнувшись, отвернул голову Лань Чжаня от других заклинателей и их мельтешащих яркими пятнами то тут, то там одежд. — Куда ты меня ведешь? — Лань Ван Цзи произнес это почти шепотом, но в тишине ночи его голос прозвучал весьма отчетливо. Вэй Ин прислушался к тому, как исчезает гул многих голосов людей, наслаждающихся праздником, и вдохнул свежий холодный воздух. — Это сюрприз, — улыбнулся Вэй У Сянь, переплетая пальцы с Лань Чжанем и зажмурившись от тепла его ладони. После тринадцати лет, когда его окружали только холод и одиночество, руки одного из Двух Нефритов клана Лань всегда казались ему непомерно теплыми, а иногда — даже обжигающими. В эту ночь путь им освещала яркая полная луна и рассыпавшиеся по глубокому синему небу звезды, будто бы наблюдающие за каждым их шагом по лесной подстилке. Несмотря на позднее время, на пристани еще кипела жизнь. Горели причудливой формы фонари, торговцы на небольших деревянных лодках продавали фрукты и ягоды, люди в разноцветных нарядах сновали туда-сюда мимо небольших домиков с соломенными крышами, по линии берега росли низкие кривые деревца, но больше всего поражало другое — лотосы. Удивительно, но ночью их огромные розовые бутоны были открыты, по поверхности воды плавали зеленые кувшинки с листьями-сердечками, а на дно уходили длинные корни. Над цветами летали маленькие светлячки, создавая иллюзию тысячи блестящих желтовато-белых искорок, улетающих в темное ночное небо и гаснущих где-то под звездами. Полная луна отражалась на поверхности воды длинной белой дорожкой, создавая просто непередаваемую атмосферу, особенно для тех, кто этой ночью соединил свои судьбы. Вэй У Сянь вырос в Пристани Лотоса и видел еще и более прекрасные картины, но этот момент был просто волшебным. Волнующаяся водная гладь, покачивающиеся цветы и горячее дыхание Лань Чжаня, едва касающееся его затылка. Ван Цзи некоторое время смотрел на реку, извивающуюся под каменными мостами и сливающуюся вдалеке с морем, а после сделал несколько шагов к Вэй Ину, прижавшись к его спине и обнимая за талию. Вэй Ин не сопротивлялся, позволив рукам Лань Чжаня проскользить по шелку его свадебного наряда и сомкнуться замком на уровне живота. Ему казалось, что в свете луны и без того белая кожа Лань Чжаня становилась еще белее, а золотые глаза сверкали ярче, горели внутренним пламенем, теплым-теплым, выдающим настоящие желания серьезного и правильного Хань Гуан Цзюня. У Сянь почувствовал аккуратное прикосновение тонких губ к своей шее и послушно наклонил голову, открывая больше пространства для поцелуев и укусов Ван Цзи. — У тебя клыки режутся, гэгэ? — рассмеялся Вэй Ин, а Лань Чжань лишь сильнее сомкнул зубы, оставляя на нежной коже отчетливый след и вслушиваясь в короткий стон на грани боли и удовольствия, отдавшийся приятными импульсами внизу живота. — Подожди… — Вэй Ин положил свои руки на ладони Лань Ван Цзи, попытавшись сделать шаг вперед, но его лишь собственнически прижали обратно, еще ближе и еще крепче, чем было. — Лань Чжань… — простонал он, чувствуя ровные зубы, оставившие новую метку, на этот раз на загривке. — Гэгэ, подожди! Хань Гуан Цзюнь повернул голову Вэй У Сяня к себе за подбородок, нетерпеливо впиваясь в его сладкие после вина, припухшие от поцелуев губы и закрывая глаза. Вэй Ин медленно развернулся, сдавшись благословляющей их луне и звездам, вплетая руки в длинные темные волосы и чувствуя мягкие концы лобной ленты под пальцами. Их тяжелое прерывистое дыхание, искусанные губы и синхронно бьющиеся сердца растворялись в одиночестве окутавшей их ночи. Тишину прерывали лишь уханье сов и пение цикад, прячущихся где-то в траве под ногами. — Лань Чжань, я бы никогда не выбрал такое место для нашей первой брачной ночи, — улыбнулся Вэй Ин, сверкнув ровными белыми зубами. — Идём. Лань Ван Цзи нехотя разжал пальцы на талии своего супруга и послушно последовал за ним, не сказав ни слова, лишь обжигая его кожу весьма откровенным взглядом. Вэй Ин, поправив съехавшее с плеч ханьфу, резво поскакал вниз по выложенной камнем пристани, следуя за мерным течением реки. В такие моменты он был благодарен титаническому терпению последователей Ордена Гу Су Лань. Лань Чжань понял-таки намерения Вэй Ина, только когда увидел одинокую лодку. Вэй У Сянь смело шагнул на деревянные доски, развернувшись и подавая руку Лань Ван Цзи. Река здесь была спокойная, а вечером других лодок почти не было, поэтому все русло было лишь для них двоих. Вэй Ин вальяжно разлегся на переваливающихся с одной волны на другую деревяшках, а Лань Чжань ловко управлялся с одним длинным веслом, лавируя между лотосами и почти не замечая переговоров случайных людей, слыша лишь далекий птичий щебет. Они размеренно двигались по водной глади, проплыв под несколькими каменными мостами и выйдя в открытую гавань. На берегу остались маленькие домики с острыми крышами, к которым были привязаны красные фонари. Лань Ван Цзи положил весло и сел напротив улыбающегося Вэй Ина, молча смотря, как тот дотянулся рукой до одного из лотосов, легко поднимая его из воды. Он был уже отцветший, но все еще сохранял свое изящество в нежных розово-фиолетовых лепестках. — Лань Чжань, — обратился к нему Вэй у Сянь, аккуратно передавая крупный цветок. — Ты никогда не задумывался, как лотосы… похожи на нас? Это ведь первый цветок, который появился на свет из первозданного хаоса. Это символ жизни. А все потому что лотосы рождаются из мусора и болота, они расцветают из грязных, мутных вод, поднимаются из бурой и чавкающей трясины с завидной уверенностью и легкостью. Когда смотришь на них, кажется, что все жизненные трудности можно преодолеть с таким же достоинством и спокойствием. Лодка слегка покачивалась на волнах, дул прохладный ночной ветерок, луна светила почти так же ярко, как солнце днем, а Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь сидели в тишине посреди сотен цветов под тихое пение цикад и треск сверчков, и черт возьми, это было безумно романтично. Вэй Ин был почти уверен, что Лань Чжань никогда прежде не гулял по ночным Облачным глубинам просто так, не патрулируя территорию и не охотясь на нечисть. Кто бы сомневался, с таким-то сводом правил! Но их сумеречная церемония определенно давала повод лечь спать немного позже девяти вечера. И если учитель Лань Ци Жэнь решит наказать их обоих за нарушение порядка, Вэй Ину будет абсолютно все равно. Он даже задумается о подчинении. Потому что эти поцелуи со сладким послевкусием «Улыбки Императора» точно того стоят.***
Вэй Ин помнил только, как в очередном поцелуе запустил руку в волосы Лань Ван Цзи, с озорными искорками в глазах потянув за гладкую ткань лобной ленты. Хрупкий узелок тут же распался, а Лань Чжань сжал в руках красный шелк, нахмурившись и чувствительно прикусив губу Вэй Ина. Тот и не заметил, как точно так же распался пояс его ханьфу, алая ткань съехала с плеч, а ловкие пальцы заскользили по груди, заставляя тело послушно выгибаться в желании почувствовать больше прикосновений. Сколько бы раз Вэй Ин не оказывался опрокинутым на прохладные простыни, сколько бы раз он не проводил ладонями по широким плечам Лань Чжаня, освобождая его от одежды, сколько бы раз он не пропускал спускающиеся водопадом черные пряди сквозь пальцы и сколько бы не царапал кожу его спины, оставляя полукруглые следы от ногтей, он никак не мог привыкнуть. Привыкнуть к тому, что все это правда происходит, и к тому, что такой послушный мальчик как Лань Ван Цзи вообще способен на такие вещи. Его ловкие пальцы, ласкающие кожу Вэй Ина, горячее дыхание и обжигающие своей страстью поцелуи прочно откладывались в памяти, а самому Вэй Ину казалось, что его тело плавится от этих прикосновений. Он изгибался на кровати, сжимая в своих ладонях белоснежные простыни, и абсолютно не чувствовал боли от длинных пальцев, проникающих внутрь его тела. Тонкий запах масла дурманил сознание, Лань Чжань смотрел блестящими золотом в ночи глазами на разметавшиеся по подушкам волосы Вэй Ина, целовал его шею, прикусывал нежную кожу над бьющейся жилкой и чувствовал мурашки, пробегающие по позвоночнику каждый раз, когда с губ У Сяня срывалось его имя. Вэй Ин прекрасно осознавал, что если он продолжит так же выстанывать на высоких нотах имя Лань Ван Цзи, у того никакого хваленого терпения не хватит на то, чтобы обращаться с ним осторожно. Но Вэй У Сяню нравилось, как хмурится лицо Лань Чжаня в такие моменты, он ловил каждый резкий выдох, срывавшийся с его губ, и ласково проводил пальцами по напряженной шее. Было жарко, их тела переплетались между собой на кровати, и Вэй Ин прогнулся в спине, задышав тяжелее и открыв красные губы в беззвучном стоне, когда его ноги крепко обвились вокруг поясницы Лань Чжаня, а тот прикрыл глаза, чувствуя, как плотно его обхватывают мышцы. Это был далеко не первый их раз, но Лань Чжань каждый раз останавливался, полностью войдя в горячее тело Вэй Ина, давая ему привыкнуть. Все еще слишком аккуратный и осторожный. Вэй У Сянь ценил, как бережно Лань Чжань обращался с его телом, но сейчас не мог терпеть, приподнявшись на локтях, чувственно укусив своего мужа под кадык и хриплым голосом прошептав ему «Двигайся». Лань Ван Цзи тяжело сглотнул, вслушиваясь в их сердцебиение и стараясь не слишком сильно сжимать пальцы на бедрах Вэй Ина. А того почти умиляло то, как Лань Чжань старался сдерживать свою страсть, отчего между его бровей залегала глубокая складка. Лань Чжань медленно поцеловал Вэй У Сяня, опираясь руками по обе стороны от его головы, и будто бы нерешительно двинул бедрами, поймав губами легкий выдох. Вэй Ин прикрыл глаза, растворяясь в приятных импульсах, пробегающих по его позвоночнику, и прикусывая губы от удовольствия. Лань Ван Цзи вслушивался в тихие стоны, чувствовал на своей коже сбившееся дыхание и постепенно сдавался перед обаянием Вэй У Сяня, перед его кожей, светящейся в бледном лунном свете, перед его блестящими серыми глазами и сладкими губами, раз за разом открывающимися в стонах наслаждения. Вэй У Сянь мог поклясться, обнимая своего супруга за шею, чувствуя, как капли пота скатываются по его вискам, зажмуривая глаза от острого удовольствия, пронизывающего все тело и вырывающего из горла крики, что это было лучше, чем в любых книжках. Лань Чжань вжимал его в постель, удерживал бедра на месте, входя в него с каждым разом все глубже и глубже и не реагируя на просьбы мечущегося под ним Вэй Ина быть понежнее. С россыпью засосов на груди, искусанной шеей и губами, изгибающийся в приливах наслаждения, он был настолько прекрасен, что Лань Чжань забывал обо всем остальном мире. Лань Ван Цзи легко перевернул своего супруга на живот, поставив на колени, схватив тонко вскрикнувшего Вэй У Сяня за руки и заводя их назад только лишь за тем, чтобы тут же продолжить резкие движения бедрами. Вэй Ин широко распахнул глаза, чувствуя, как дрогнул его голос, а с ресниц сорвались крупные капли слез. — Кто тебя только этому научил… — еле выдавил из себя Вэй У Сянь, краснея от звуков, которые вырывались из его собственного горла. Лань Чжань так крепко удерживал его руки за спиной, вынуждая полностью опуститься грудью на все еще прохладные простыни, что Вэй Ин даже рот закрыть не мог. Когда Вэй Ин почувствовал, как одна ладонь плавно проскользила по его коже живота вниз, сжав истекающий смазкой член, он смог лишь мучительно застонать, невольно двинув бедрами навстречу ласкающей его руке. — Лань Чжань, — вырвалось у него вместе с горячим выдохом. Вэй У Сянь чуть приподнялся, обернувшись назад и пройдясь кончиком языка по пересохшим губам. Ван Цзи понял намек без слов, перехватив мужа поперек груди, подняв к себе и глубоко целуя, отнимая последние крупицы дыхания и здравого смысла. Вэй Ин чувствовал, как дрожат его колени, как его обжигает удовольствием от каждого толчка и каждого движения ловких пальцев, сжимающих чувствительную головку. Его крик на пике наслаждения растворился в глубине ночи вместе с тихим сдержанным стоном Лань Чжаня. Вэй Ину казалось, что у него сейчас искры посыпятся из глаз. Он обессиленно лежал на плече Лань Ван Цзи, восстанавливая дыхание и без особой цели поглаживая пальцами широкую сильную грудь. — Гэгэ, — довольно улыбнувшись, Вэй У Сянь поднял счастливые серые глаза на такого спокойного внешне Лань Чжаня, будто бы ничего сейчас и не произошло особенного. — А ты знаешь, что такое «синдром первой брачной ночи»? Он даже не скрывал шутливых ноток в своем голосе, а Ван Цзи окинул его серьезным взглядом, вздохнув и как бы подразумевая «Откуда у тебя только силы разговаривать?». Вэй У Сянь в ответ на это прижался лишь ближе, к самому уху Лань Ван Цзи, мягко прошептав: — Лань-гэгэ…***
Хань Гуан Цзюнь сидел в библиотеке Ордена Гу Су Лань, со своим обычным сосредоточенным лицом выводя на чистом листе идеально ровные иероглифы, удивительно красивые, достойные называться верхом каллиграфического искусства. Вэй У Сянь полулежал на низком столе, перекладывая голову с одной руки на другую и тяжело вздыхая от того, что Лань Чжань ну совершенно не обращает на него внимания. — Лань Чжань, — разулыбался Вэй Ин, видя настороженный взгляд Лань Ван Цзи. — А кого ты хочешь больше: мальчика или девочку? Лань Чжань так и уставился на него широко открытыми глазами, замерев с кисточкой в руках и вздрогнув, только когда тяжелая капля черной туши расползлась по бумаге, размывая безупречные переплетения линий. Они не говорили об этом с того самого момента, как объявили о своей помолвке. И сейчас невозможно было не заметить, как покраснели кончики ушей Лань Ван Цзи, а глубокая морщинка снова залегла между его бровей. Он не злился, просто чувствовал, как перехватывает дыхание, смотрел на Вэй Ина, но не мог придумать, что сказать. Хотелось обоих. И не в единичном количестве. Судя по раздавшемуся звонкому смеху, эта непроизнесенная фраза отпечаталась у Лань Чжаня на лбу. Вэй Ин по итогу оказался выставлен из библиотеки и отдан на попечение Цзян Чэну, а Ван Цзи покраснел еще сильнее, уже в одиночестве прикрывая глаза рукой и понимая, что ни одна его мысль не может сосредоточиться на чем-то, кроме крутящегося в голове факта: у них будут дети. Цзян Чэн все еще слабо верил во все происходящее, хмуро смотрел на своего когда-то названого брата, но терпел. А Вэй Ин не знал лучшего развлечения, чем расспрашивать Цзян Чэна о его все никак не складывающейся личной жизни. — Цзян Чэн, — весело обратился к нему Вэй У Сянь, положив в рот крупную желтую локву и чувствуя сладкий сок, растекающийся по языку. — Когда ты уже задумаешься о том, чтобы выбрать себе жену? Цзян Чэн нервно расправил несуществующие складки на своих одеждах, но ответил хохотнувшему Вэй Ину упрямым испепеляющим взглядом. Тот заинтересованно наклонил голову на бок. — Давай я тебе помогу. Какой она должна быть? Цзян Чэн не хотел отвечать. Он даже не знал, почему вдруг подумал, что его ответ как-то исправит положение. — Она должна быть милой и скромной. А еще хорошо относиться к Цзинь Лину. Вэй Ин оценивающе посмотрел на Лань Си Чэня, который вошел в комнату с изящным подносом в руках и дымящимся фарфоровым чайничком. — По-моему, далеко ходить не надо, — хмыкнул он, задумчиво приложив руку к подбородку. Лань Си Чэнь замер на секундочку, поймав взгляд Вэй Ина, но терпеливо улыбнулся, поставив поднос на стол. — Ты что, знаешь кого-то подходящего? — скептически поднял бровь Цзян Чэн, благодарно кивнув Лань Хуаню и принимая из его рук аккуратную маленькую чашечку. Тот едва сдержал смех, лишь тепло улыбнувшись, отчего Цзян Чэн поспешил смущенно отвернуться. — Тяжелый случай, — выдохнул Вэй Ин, глядя на это. Но поднялся на ноги, дружески хлопнув Лань Хуаня по плечу. — Да пребудут с тобой Небеса. — Чего? — удивленно уставился на его удаляющуюся спину Цзян Чэн, а затем снова нахмурился, подозрительно всматриваясь в расслабленное лицо Лань Си Чэня. — И что это такое было? — Молодой глава Ордена Юнь Мэн Цзян, — бархатным голосом обратился к нему Лань Хуань, выдержав небольшую паузу и наблюдая за плавающими по поверхности чая розовыми лепестками. — Вы уверены, что хотите знать ответ? Цзян Чэн был слишком гордым и упрямым, чтобы быть в чем-то неуверенным. Лань Си Чэнь отставил чашку обратно на поднос. — Вы сами этого захотели, — он поднял на Цзян Чэна такой взгляд, который тот определенно еще не видел. — Возьмите ответственность. Цзян Чэн почти дотянулся до своего кнута. Почти. Оставалась пара сантиметров, когда его пальцы накрыла теплая ладонь Лань Хуаня, а к губам прикоснулись чужие мягкие губы. Цзян Чэн ошарашенно смотрел в прикрытые светло-карие глаза напротив и не нашел в себе силы на сопротивление. Он только почувствовал, как ветер растрепал его волосы, и сдался тихому «Закрой глаза», растворившемуся в воздухе вместе со взлетевшими вверх двумя белыми лентами.***
Лань Ци Жэнь почти смирился с выбором своего племянника. Он, в конце концов, сам воспитывал в Лань Ван Цзи твердость характера и непреклонность духа. Это, конечно, не касалось одного крайне несносного мальчишки, но как уж вышло. И если при обычных условиях Вэй У Сянь уже был невыносимым, заставляя учителя гневно поглаживать пальцами свою бороду, то их свадьба и официальное объявление о — прости господи — беременности имели все шансы заставить Лань Ци Жэня преждевременно поседеть. Хотя на самом деле тот думал, что могло быть и хуже. Пока что Лань Ван Цзи просто подпрыгивал посреди ночи, под слегка недовольный взгляд учителя таская своему мужу то локву, то кроликов, которых он отлавливал этими же ночами, тревожа лес своими бело-голубыми одеждами. Лань Чжань вздыхал про себя, но не мог отказать капризно изогнутым губам Вэй Ина. Даже в четыре утра, когда на горизонте еще только брезжил рассвет. Вэй У Сянь жизнью был доволен. Лань Чжань никогда такого не говорил — Вэй Ин знал, что и не скажет — но волновался о каждом его шаге. Он сжимал его ладонь при любом тяжелом вздохе, придерживал за локоть и молча спрашивал взглядом, все ли в порядке. Вэй Ин улыбался, кивая, и просил принести ему чего-нибудь сладкого. Он и сам не знал, почему беременность так на него повлияла, но острого абсолютно не хотелось. В Облачных глубинах быстро научились готовить «Юаньшиао» — шарики из рисового теста, в которые помещалась сладкая начинка. Вэй У Сянь без проблем мог съесть пять мисок с этими шариками — с сахаром, шоколадом, кунжутом, мармеладом и лепестками роз — только на завтрак, а после еще и с собой забрать несколько. Все удивленно на него смотрели, но предусмотрительно молчали. Ему было скучно, но дети отнимали все силы, и Вэй Ин первое время спал почти сутками. Зато когда он по утрам разлеплял тяжелые веки, выползая из-под одеяла и не слишком спросонья разбираясь, где чья одежда, накидывая на плечи длинный белый плащ Лань Чжаня с синими облаками по подолу… Обычно в такие моменты одеться он не успевал, зато пробуждение было приятным. Когда его живот увеличился до значительных размеров, Лань Ван Цзи вообще не отходил от него ни на секунду, забыв обо всех своих взрослых обязанностях. Лань Сы Чжуй мягко улыбался, радуясь за учителя Вэя и чувствуя непонятное тепло в сердце, Лань Цзин И посмеивался, а Цзинь Лин привычно краснел до кончиков ушей, зачем-то закрывая глаза и Фее тоже. Вэй Ин охнул, схватившись рукой за живот и посмотрев на тут же дрогнувшие на его предплечье пальцы Лань Чжаня. — Спокойно, гэгэ, — немного вымученно улыбнулся он, что, конечно же, не укрылось от глаз Лань Ван Цзи, заставив его лишь нахмуриться сильнее. — Твои дети просто слишком активные. У Сянь прикрыл рот рукой, сдерживая смешки, когда наткнулся на абсолютно непонимающий взгляд Лань Чжаня. Его глаза искрились радостью и весельем, совсем немного — усталостью, и Вэй Ин думал, что пытаться что-то объяснить будет бесполезно, легче показать. Он взял ладонь Лань Чжаня и положил её себе на живот, упрямо удерживая её некоторое время. Пока глаза Лань Ван Цзи не раскрылись в полнейшем удивлении. — Почувствовал? — улыбнулся Вэй Ин, нежно поглаживая теплые пальцы своего мужа. — Лань Чжань? Вэй Ину врач был не нужен, но когда Лань Ван Цзи опустился перед ним на колени, он задумался, а не нужен ли врач здесь кому-нибудь еще. Но Лань Чжань просто положил свою голову ему на колени, не убирая руку с живота и чувствуя две маленькие пяточки, два бьющихся сердца, дающих о себе знать своим родителям. Он и сам не ожидал, что его ноги так ослабеют. — Лань Чжань, — выдохнул Вэй Ин, мягко массируя его затылок, пока его пальцы вдруг не замерли в густых темных волосах от страшной догадки. — Лань Чжань, ты что, плачешь? Лань Ван Цзи, ожидаемо, не ответил. Вэй У Сянь неверяще смотрел на него несколько минут, сидя в абсолютной растерянности и разом забыв весь свой словарный запас. Но потом решил, что им обоим будет легче, если оставить этот момент мужской слабости без комментариев. Поэтому Вэй Ин лишь ласково улыбнулся, чувствуя, как затрепетало его сердце от осознания, что большего доказательства чувствам Лань Чжаня он получить и не может.***
Лань Си Чэнь положил ладонь на плечо брата, лицо которого никак не изменилось, даже губы не дрогнули, разве что выглядели будто обескровленными. Любой мужчина волнуется, когда девять месяцев заканчиваются, а Лань Ван Цзи выглядел обманчиво спокойно. Но Лань Си Чэнь чувствовал буквально каменные мышцы под своей ладонью, просто разом выдающие все внутренние переживания Лань Чжаня. Повернув голову к аж побелевшему Цзян Чэну и оценив его явно предобморочное состояние, Лань Си Чэнь не смог решить, для кого из них позвать лекаря в первую очередь. — Ван Цзи, — обратился он в итоге к брату, который, казалось, едва справился с тем, чтобы поднять на него взгляд. — Все будет хорошо. Лань Ван Цзи сказал бы, серьезно нахмурившись, что он не так уверен, но в этот момент из соседней комнаты послышался громкий детский крик. Лань Чжань замер, будто бы не понимая, что вообще происходит вокруг. Цзян Чэн был недалек от его состояния. А Лань Си Чэнь выдохнул, глядя на них, и тихо рассмеялся. — Ну вот видишь, Ван Цзи, — его улыбка была самой лучшей и самой успокаивающей во всем мире, по крайней мере, Лань Чжань искренне сейчас так считал. — Готовьтесь принимать поздравления.***
Вэй Ину шрамов в жизни хватило, но против еще одного внизу живота он явно не был. Лань Ван Цзи часто касался его пальцами или губами, явно показывая свое отношение. Он вообще быстро привык, что ребенка у него по итогу не два, а три, включая Вэй У Сяня, которому лекарь запретил некоторое время физические нагрузки, но тот упрямо выползал на улицу. Лань Чжань вздыхал в духе «Ну неужели ты в молодости еще не все Облачные глубины облазал?», но терпеливо уносил его на руках обратно в постель. Вэй Ин смеялся, обнимая его за шею и трепетно прижимаясь ближе к сильной груди. Он все так же обожал играючи стягивать с Лань Ван Цзи его драгоценную лобную ленту и все так же подшучивал над Цзян Чэном, который даже спустя месяц не отошел от шока того дня, когда на свет появились Лань Син и Вэй Ань. Лань Си Чэнь от своих племянников был просто без ума и все свое свободное от занятий Орденом время проводил с ними. Вэй Ин уже привык к его теплому «Молодой господин Вэй, Ван Цзи…» и считал это неотъемлемой частью их семейного очага. Как и корешки лотосов в остром соусе, которые быстро вернулись в его привычный рацион вместе с «Улыбкой Императора». И сидя с Лань Чжанем под старой цветущей сливой, чувствуя, как его пальцы сжимает маленькая ладошка сладко спящей Вэй Ань, и видя, с каким теплом Лань Ван Цзи смотрит на своего неугомонного сына, Вэй У Сянь ощущал себя абсолютно счастливым. Он посмотрел в такие же золотые, как последние лучи уходящего солнца, глаза Лань Чжаня, улыбнулся и молча потянулся к нему за поцелуем, думая, что никакое бессмертие не может быть лучше этого момента полного единения их душ в не первом и далеко не последнем в этой жизни поцелуе.