Hope Coffee

За окном -15 и валит снег, в кофейне же безумно тепло и уютно, пахнет карамелью, горячим молоком и сладостями, заставляя Юнги невольно улыбаться, выводя на чистом листе строчки к очередному треку, что он пообещал Намджуну дописать до Рождества. Впереди всего несколько дней, но он уверен, что вот сегодня уж точно завершит начатое. Время бежит вперёд, посетители постепенно расходятся, кофейня пустеет, но снег всё так же валит, превращаясь в настоящую метель. Вот только блондину нет до этого никакого дела, всё, что он видит перед собой - это блокнот, перепачканные чернилами пальцы и улыбка этого странного, но такого очаровательного администратора. Администратора ли? Не важно, пока он, весь такой сияющий добротой и брызжущий энергией, так вдохновляет на сочинение новых строк. Совершенно не важно. И поэтому Мин вновь погружается в собственные мысли, упуская тот момент, когда за последним клиентом, со звоном колокольчика, закрывается дверь, а потом вокруг становится непривычно тихо. Рядом с бледной рукой опускается стакан с большой пенной горкой из взбитых сливок, украшенный карамелью и коричной крошкой, от чего парень удивлённо дёргается, замечая перед собой того самого улыбчивого сотрудника кофейни, что вечно крутится рядом, и невольно придвигает блокнот с записями поближе к себе. - Я просто подумал, что ты мог устать, пока работал, и тебе определённо нужен нормальный кофе, а не то, что ты заказываешь обычно, вот и... - усмехается Хоби, слегка нервно потирая шею, а потом вдруг опускается напротив удивлённого блондина, ёрзая на мягком диванчике. - Чон Хосок. Я владелец этого местечка, - неуверенно представляется он, протягивая ладонь, и чувствует, как по телу разливается жар, когда чужие пальцы касаются собственных. - Мин Юнги, - кивает в ответ юноша, пожимая руку рыжеволосого. И прячет улыбку в широком вороте свитера. - Вау, ты писатель? - восхищённо выдыхает Хоуп, наконец заглядывая в исписанные аккуратным ровным почерком листы, вчитываясь в неизвестные строки. Он придвигается ближе, опираясь локтями о стол, и успевает зацепиться взглядом за несколько предложений, прежде чем Мин захлопывает блокнот, прижимая его к себе. - Да так... Иногда, бывает, пишу. Песни, - отвечает он тихо, на что получает полный восторга возглас. - Правда? Ухты, не думал, что ко мне приходят такие талантливые люди! Ты пей, пей кофе, он вкусный, я сам делал, специально за стойку баристы встал, знаешь ли, - заливисто смеётся парень-солнце, и Юнги не может сопротивляться этому чуду, кивая и делая первый осторожный глоток, шумно выдыхая. Горячий. - Мы уже, на самом деле, закрылись минут как десять назад, но я тебя не гоню. У тебя есть ещё минут двадцать, пока я переоденусь и всех отпущу, идёт? А потом обязательно пойдём вместе, одному в такую пургу тащиться совершенно не хочется. Правда же? Хочу побольше узнать о том, что ты сочиняешь, ты должен зачитать мне хоть парочку своих текстов. Считай это оплатой за твой латте. И, подмигнув парню, он убегает в сторону зала для персонала, даже не дождавшись положительного ответа от нового знакомого. А у Мина в этот момент целые вселенные внутри взрываются, сердце бешено заходится и пересыхает горло, от чего приходится сделать ещё пару глотков обжигающего напитка, а после откинуться на спинку дивана, судорожно выдыхая. Тот, на кого он так безбожно залипал последний месяц, тот, кому посвящены последние его тексты, заговорил с ним. Сам. Первый. Даже не дав опомниться и тут же пригласив на "прогулку". Блондин хрипло смеётся, прикрывая глаза и потирая переносицу. Он слышит заливистый смех и приятный голос со стороны кухни, звон посуды и напевы какой-то мелодии. Его улыбка чертовски красива. Кажется, всё то время, пока Чон был рядом, Ги просто пялился на его губы. "Твою мать, как же неловко", - скулит он, отнимая блокнот от груди и кладя его перед собой, открыв на нужной странице. "Kiss me softly" - выводит он заголовком к последней песне, после пряча все свои записи, ручки и изгрызенный карандаш в сумку, которую он вешает через плечо поверх тёплого драпового пальто. - Ну, готов зачитать мне парочку своих стихов? И Юнги невольно посмеивается в ответ, неуверенно кивая. Возможно, перед Рождеством всё-таки случаются чудеса.