Расцветут мои любимые цветы.

      Только после того, как показались уже последние лучи солнца, парни вернулись к своим домам. Но они не жалели об этом, ведь их ночь была идеальной.       Торд тихо перелез через окно в комнату и хотел незаметно лечь в свою кровать, дабы сделать вид, что якобы спит, но как только он сделал несколько шагов, раздался голос его собрата: — Попался, Торд!       Ангел замер на пару секунд, но потом повернулся и виновато улыбнулся другу и соседу по комнате.       Меттью являлся самым прекрасным Ангелом Царства Божия. Его золотистые волосы всегда были идеально уложены. Зелёные глаза излучали только добро. Кожа чиста, казалось, что она просто сияла своим насыщенным тоном. А его нимб был очень ярким. — Хах, доброе утро, Мэтт. — Да, доброе. И что скажем? — блондин ждал ответа от полуночника. Нет, он всегда знал, что сероглазый — ночная пташка, но он никогда не уходил за пределы храма в позднее время. — Мэтт, ты ещё не читал молитву… — влюблённого Ангелочка перебил строгий голос Старшего Чистого Духа. — Господи, Торд, где ты был эту ночь? — У Милого Демона, Брат Дорогой! — слова сероглазого юноши звучали так легко, якобы ответ на вопрос был обыденным.       Но, внезапно, по лицу Младшего прошла резкая боль. От такого неожиданного чувства, Ангел упал на колени, схватившись за правую часть лица. Кожу неприятно жгло, а по руке стало что-то течь. Верующий убрал ладонь от раны и посмотрел на пальцы. Кровь. Меттью же не стал стоять на месте. Взяв небольшой платок из тумбы, он стал вытирать субстанцию с лица грешника. — Святой Бог! Что же ты натворил, Брат! — конечно, такие известия никак не могли иметь положительную реакцию, поэтому и Старший Служитель Божий был шокирован. — Зачем ты связался с чадом Мрака? — Мэтт, всё нормально. Не волнуйся. Он является моей судьбой. — Что? Торд, ты ошибаешься. Так, садись и рассказывай всё! — блондин указал рукой на кровать Грешного, а сам сел на край своей постели.       Ежедневно влюблённый Ангел рассказывал двум лучшим друзьям о том, каким классным и идеальным является Том, предварительно забывавшись в мечтах. Но, к сожалению, все его мысли, представления сопровождались новой физической болью, которую он не считал помехой. А жаль, ведь тело было усеяно множеством ран, некоторые из которых кровоточили, а его крылья уже не имели того белоснежного блеска, так же как и практически погасший нимб. Но Грешный Ангел до сих пор мечтал увидеться с его Искусителем. — А ещё в его глазах можно увидеть то, чего нельзя заметить у других. В них есть что-то загадочное, такое необъятное. А его волосы образуют такую смешную причёску, — он вновь зашипел от новой волны боли, от которой тотчас же схватился за свежую рану на груди. — Да прекрати уже мучить себя! — просил, нет, умолял Второй Брат, ведь смотреть на все мучения его друга очень больно. — Боль растерзает тебя, Богу поверь!       Тот же лишь усмехнулся сказанным словам. Как же глупо они звучали сейчас, ведь ничего уже нельзя изменить. Тогда зачем же весь этот сброд? — Если «Любовью» назвать я могу каждый порез на своём теле, то это, скажем так, небольшая оплата за мою влюблённость. И я готов терпеть это дальше, до конца своих дней. Мне всё равно, что будет со мной после всей этой боли, после пролитой крови, да пусть хоть весь мир будет слышать мой крик, но счастливым я буду только лишь с ним! — он вновь сморщился от острого чувства в груди, чувствуя, как с ладони капает тёплая жидкость, капли которой разбиваются от прикосновения с каменным полом.       Парни же были потрясены таким ответом. Нет, неужели Торд совсем обезумел от своей любви? Нет, должно быть ему Демон затуманил разум. Меттью решил серьёзно поговорить с грешником, потому что он был уверен, что нарушитель забыл то, для чего он предназначен. — Ты вообще понимаешь, что нарушил Табу?! Ты нарушил свой Обет, предал Бога! Ты не задумывался, что своим поведением ты противишь Господа? — Да плевал я на этого ублюдка! — Братья замерли, пытаясь не верить тому, что только что услышали. Чистое создание никогда бы не сказал плохого слова, а уж тем более на значимую личность.       Грешный Ангел замялся, посмотрев в лицо обладателя этой речи. В серых глазах мученика читался гнев, невыносимая боль и жажда высказать то, что накопилось в его душе. — Я расскажу тебе, Мэтт, то, что скрывал от вас — этого придурка, в которого вы все так верите не существует! Его нет! Это всего лишь сплошная иллюзия, сказка, которую вам втирали с рождения Архангелы и Святые братья. Вы сошли от неё с ума! Вы не верите в Бога, вы верите в свои чудеса! Раньше я был таким же наивным, как вы, но я отрёкся от Веры и стал жить по настоящему! — из глаз вновь стали течь слёзы, потому что он понимал, что именно говорит и кому говорит. Его слух хорошо улавливал возмущённые вздохи и непонимание своих друзей и братьев. — Этот мир, слишком опасен, братцы, но вы не понимаете, во что верите.       Он быстро выскочил в окно и полетел высоко над землёй туда, куда глаза глядят, при этом пытаясь игнорировать останавливающие просьбы друзей.

***

      Томас сидел на своей кровати, читая до жути излюбленную книгу про великого воина-освободителя, который спас множество народов от рук Всевышних и Низших Сил. Сколько бы раз он её не перечитывал, Демон испытывал все те чувства, что ощущал литературный персонаж: отвагу, боль, чувство долга, любовь, упорство и веру в счастливое будущее. — Опять книжки читаешь, бездельник? — Том слегка наклонил книгу вперёд, дабы увидеть того, кто посмел нарушить покой Чёрноглазого. — Здарова, Эдд. Неужто проведать меня решил? — Он подошёл и пожал руку своему лучшему другу.       Эдвард был лучшим другом Томаса с раннего детства. Вместе они пережили множество опасностей и ярких приключений, за что хорошенько получали от старшины.       Внешний вид мальчишки не был каким-то особенным. Коричневого цвета волосы, насыщенно зелёные глаза, слегка завитые вверх чёрные рога, и своего стиля вид одежды. На чёрном джемпере был прицеплен значок в виде серого кота. — Да, решил зайти и проверить тебя. Ты ведь теперь у нас типо очень важная личность среди чертов. — Хах, с чего бы вдруг? — ухмыльнулся парень с чёрными глазами и, вернувшись на кровать, стал вновь читать захватывающий текст на потрёпанных страницах приключенческой истории. — Ой, да не прикидывайся! Все здесь только и болтают, как ты пернатого развёл. — Пояснил Эдд, восхищаясь поступком своего друга. — Что?! — от удивления и непонимания Том подпрыгнул, широко распахнув свои глаза. У Тёмной нечисти всегда шла борьба, кто сможет захватить и задурманить чью-то более интересную душонку. Обычно это были самые неэмоциональные пофигисты на земле. — Ладно я понимаю людишек искусить — раз плюнуть, а вот чтобы догадаться невинного купидона… Да, а ты рискованный пацан. Как тебе вообще удалось? — Нет, ты всё не так понимаешь, — Демон хотел доказать другу, что всё совсем иначе, но его перебил шатен, продолжая хвалить Томаса. — Его вчера видели в мантии на поляне. Его крылья теперь серенькие, как у хиплого воробья. Ты молодец, Том. На одну пташку станет меньше.       Ни слова больше! Том не мог больше выслушивать речь Эдварда. Он побежал на помощь к Торду, ведь чувствовал, что он ждёт его помощи и нуждается в ней, как никогда.       Колючие ветки деревьев царапали его одежду, иногда задевая кожу. Зарослей было слишком много, так что пробираться было сложно, но идти напрямик должен значительно скоротать время. Ещё, как назло, начался дождь. Но всё равно. Беги, Том! Не останавливайся!

***

      Грешник молился про себя, пытаясь найти поддержку и помощь у Господня, ведь Вера в него всё ещё, хоть и немного, но жила в его сердце. Почерневшие крылья слишком болели и ныли, но продолжали держаться в воздухе, ведь курс был назначен к границе Света и Мрака. Пролетая через бескрайние поляны и холмы, Торд, наконец-то, увидел верхушки деревьев чужой ему территории. Он стал приземляться.       Приземлившись на зелёную мягкую траву, Ангел упал на колени без сил, всё ещё держась за кровоточащую рану на груди. Красные капли пачкали белое одеяние, но разве сейчас это может чем-то волновать, ведь изъян так просто не успокоить.       Начался дождь. Своим напором он стал смывать алую жидкость с одежды сероглазого. Водообразная субстанция стала проникать в сырую почву, а после из неё стали появляться тоненькие стебельки, набиравшую силу и цвет, а после распускали свои красные бутоны. — Маки? — тихо выдохнул безбожник, вглядываясь в насыщенный цвет лепестков цветов.       Сердце стало биться сильнее и сильнее, грозясь разорваться на множество кусочков. Но он не хотел поддаваться этим мучениям, ведь должен встретиться с ним.       Но ждать долго не пришлось, ибо уже через несколько минут грешный услышал раздирающий резкий крик Своего Демона. — Торд! — он подбежал и схватил мученика за ладони, потому что боялся причинить боль и так страдающему телу. — Почему ты. — Тише, Том. Не говори ничего, — шептал Торд, пытаясь спрятать свои слёзы, хоть и шёл сильный дождь. — Я так рад, что ты пришёл. Я так скучал по твоему лицу, по этим глазам. Знаешь, я все эти дни видел сны, как мы вместе кружились в вечном танце. Я бы хотел его повторить с тобой прямо сейчас. — он понимал, что просит слишком многого, но ведь сейчас был единственный шанс сделать задуманное. Терять ведь всё равно нечего, — Сведи меня до конца с ума.       Том отказывал Торду, смотря в его чистые глаза, наполненные счастьем и нескрываемой болью. Ангел же продолжал умолять о реализации своей просьбы. — Я не стану этого делать. — Ты обещал выполнять все мои капризы и воли. Так что ты не должен рушить своё обещание.       Собрав всю волю в кулак и боль на своё сердце, Томас посмотрел вновь в лицо улыбающегося мальчишки, не сдерживая своих слёз. — Хорошо, Торд. Я станцую с тобой.       Их руки крепко держали тела друг друга. В этом танце они плавно кружились, следуя всем простым движениям незамысловатого танца. Ангел был счастлив, ведь проводит свои последние минуты рядом с тем, кого всегда любил с самой первой встречи, с первого взгляда. Но нарушение правил всегда сопровождается наказанием преступника. Ноги пошатнулись, и его тело упало на крепкие плечи Мрачного существа. Крылья, как цвет смолы стали чёрными, нимб практически погас, а с дрожащего тела на почву падала его кровь, из капель которой выростали новые цветы. — Тише, Томми, всё хорошо. Так нужно, — он успокаивал Демона, потому что знал, что он сейчас испытывал. Это чувство нельзя описать словами, оно настолько сильное и тяжёлое, что может легко сломать невинную душу рогатого. — Я знаю, что моя жизнь подходит к концу. Но я счастлив, что смог встретить тебя и быть рядом, хоть и не так уж и много времени мы провели вместе. Ты захватил мой рассудок и моё тело. Но я так ни разу не воспользовался шансом поцеловать тебя.       Томас хотел сделать что-то, что смогло бы помочь Торду выжить. Он был зол на себя из-за своей беспомощности, ведь сейчас его Ангел пытается чувствовать всё тепло тела своего возлюбленного. «Чёртова мразь, Луна! Зачем обманула ты нас?!» — выкрикнул в мыслях Чёрноглазый, обращаясь к бывшей подруге, на что получил ответ в такой же форме: «Знаешь, Томас, я бы ответила, но уже слишком поздно. Но это не было обманом».       Демон не ждал такого исхода из их отношений. Всё, что он сейчас хотел, так это то, чтобы Торд выжил! Но он понимал, что это невозможно, ведь они нарушили Табу. После него нет жизни влюблённым.       Он аккуратно взял на руки бессильное создание и сел с ним на землю, прижимая того как можно ближе к себе. — Знаешь, Торд, если ты так хочешь, то держи поцелуй настоящей любви!       Губы обоих сомкнулись воедино. Поцелуй был таким сладким и нежным, что хотелось продолжать его вечно, дабы чувствовать ещё живую душу в почти погибшем теле у себя в руках.       Нимб потерял своё свечение навсегда, а с губ сорвался последний стон, который сказал последние слова: — Хоть жизнь наша вечна, я смог её прожить с любовью, нежностью, добром. Прости, что заставил тебя полюбить себя. Но я счастлив, что нахожусь именно с тобой. Извини, но сейчас мне пора уходить.       Весь мир услышал крик настоящей боли и любви Демона, который не хотел отпускать своего Ангела в неизвестность. Осторожно положив бездыханное тело на красные бутоны алых маков, Томас сорвал пару цветков и положил их в руки любимого.       Он не смог сдержать скорби и боли, поэтому дал ещё одно обещание, которое исполнил в тот же миг. — Жди меня скоро, Ангел мой милый!