make out fic

чонгук смотрит на привлекательного мужчину, сидящего напротив. кажется, его руки немного дрожат, а еще потные от нервов. чонгук чувствует жар на шее, за коленками и немного под воротником. он надеется, что рубашка достаточно хорошо скрывает позорные красные пятна смущения на его теле. его партнер на сегодняшнем свидании вслепую выглядит — безупречно, с аккуратно уложенными волосами и приятной улыбкой, широкими плечами и умением подбирать слова. все те качества, что чонгук так тщательно записывал для своего идеального типа в первом же приложении для знакомств, которое скачал. это было сложно, найти свою самую привлекательную фотографию, но с помощью чимина и тэхена — и довольно жесткого отбора — ему удалось найти ту, где он выглядит достаточно заманчиво. по крайней мере, чонгуку так кажется. хобби? заниматься спортом, есть по ночам, рисовать, петь, танцевать, играть в видео игры, мне нравится слишком многое… любимая еда? пицца! любимый жанр в музыке? как можно любить только один жанр? чонгук попытался ответить на эти вопросы как можно адекватнее, и все это время его руки неутомимо дрожали. первые пару месяцев учебы в колледже он был полностью сосредоточен на том, чтобы освоиться в новом окружении, найти друзей, вступать в кружки и усердно трудиться на занятиях. возможно, он взял на себя слишком многое за короткий срок и успел выполнить некоторые задания раньше назначенного времени. сейчас он даже не вспомнит, что делал все эти месяцы, в голове один туман, но оно того стоило, потому что теперь, на втором году обучения, ему практически ничего не нужно делать. все его занятия достаточно легкие, да и ходить в колледж приходится всего четыре дня в неделю. целые выходные только для себя? чонгуку еще никогда так не везло. так что с внезапным избытком свободного времени и давящего одиночества он решил, что такая возможность не должна быть упущена. чонгук собирается найти себе парня. но чонгук не может искать себе отношения обычным способом, как в ромкомах или комиксах, или в книгах. никто не влюбится в него по случайности. он должен проявлять инициативу (говорит чимин) и быть готовым к риску (говорит тэхен). он хочет спрятаться в своей норке (говорит чонгук). — так ты учишься в одном из ближайших колледжей? — спрашивает сидящий напротив парень. его зовут сокджин, он старшекурсник, и он настолько красив, что чонгуку хочется ударить что-нибудь. — на каком факультете учишься? — вокал, — отвечает чонгук, тише, чем хотелось бы. сокджин наклоняется чуть вперед, чтобы расслышать, и он прокашливается, выдавая позорно писклявым голосом, — и музыкальная композиция. — о, интересно, — восклицает сокджин. — я учился в театральном раньше. всегда думал, что стану актером, — в его глазах загорается игривый огонек, и чонгуку хочется выпалить что-то похожее на «о боже, ты точно выглядишь, как актер, боже мой, у тебя такие плечи, как это вообще возможно», но ему удается сдержать себя. — но в итоге я поступил на сценариста. возможно, в будущем ты увидишь по телевизору какой-нибудь мой фильм? — может быть, — пищит чонгук и снова прочищает горло, пытаясь звучать менее похожим на страдающего от переходного возраста подростка. — что ж, эм. ты когда-нибудь был здесь раньше? — не думаю, — задумчиво проговаривает сокджин, рассматривая меню. — ты уже выбрал что-нибудь? хен платит. точно. сокджин ведь на пять лет старше. чонгук расцепляет сжатые в кулак ладони на своих бедрах и сглаживает созданные собой же складки на штанах. он берет в руки меню, радуясь, что теперь есть на что отвлечься, чтобы не пялиться на лицо сокджина достаточно долго, чтобы это считалось уже странным. им удается завести легкий разговор, упоминая все что угодно, начиная погодой и заканчивая фигурками супергероев. чонгук все еще немного нервный, это проявляется в том, как он теребит ногами под столом, но затем, когда официант приносит им первое блюдо… — сокджин-хен? — произносит официант, парень с приятной внешностью и улыбкой в форме сердца. кажется, он не был их официантом в самом начале, но чонгуку не слишком принципиально. — ты не работаешь сейчас? вау, у тебя свидание? — после чего следует многозначительное подмигивание. сокджин издает звук, похожий на предсмертный крик, и, когда чонгук поднимает на него взгляд, его глаза широко раскрыты, и он шевелит губами подобно рыбе, будто пытается сказать что-то. — кстати, он отличный парень, — радостно продолжает официант. — и трудолюбивый. ты точно не ошибешься, выбрав его. я скажу шефу, что еда за счет заведения! — он стреляет в них пистолетиками из пальцев и скрывается за дверью, скорее всего, ведущей на кухню. — эм, — тихо отзывается чонгук. сокджин, теряя весь тот эффект крутости, прячет лицо в ладонях, обреченно простонав. — так значит, — начинает чонгук, волнуясь теперь намного меньше, — ты здесь работаешь? выясняется, что сокджин просто старшекурсник без денег, который любит готовить и выступать в театре, а работа сценариста оплачивается не так уж и хорошо. он работает в ресторане официантом, иногда и поваром, когда нужны лишние деньги, чтобы прокормить себя и отложить немного. он хотел пойти с чонгуком на свидание, чтобы забыть свои прошлые отношения, и действительно хотел повести его в хорошее место, но тот ресторан закрылся в самый последний момент, и у него просто не было другого выбора. — теперь я выгляжу, как идиот, — бормочет сокджин, теребя кусок хлеба. — я, эм. чонгук улыбается, впервые искренне за весь вечер. видя сокджина таким нервным, не в силах подобрать нужные слова, он осознает, что больше не волнуется так, как раньше. — все хорошо, хен. на самом деле такой ты мне нравишься больше, — сокджин переводит на него недоуменный взгляд, вскинув бровь. — это было довольно непросто, сидеть напротив тебя, думая, что ты идеален. мне нравится не идеальный ким сокджин намного больше. и они оба смеются. / — просто он такой хороший, — приглушенно бормочет чонгук, уткнувшись в подушку. — и такой красивый и такой забавный. иногда он действует мне на нервы, но в хорошем смысле, понимаешь? и его плечи такие вау. — вау, — соглашается юнги, рассеянно набирая что-то в своем компьютере. чонгук перекатывается на диване в студии юнги и переводит взгляд в потолок, чувствуя, что его откровенно игнорируют. — хен. — я слушаю, — монотонно бурчит юнги, ни на секунду даже не отводя взгляд от экрана компьютера. чонгук кидает в него подушку. — ау, какого? — подушка попадает прямо ему по затылку. юнги дергается вперед в своем кресле, прежде чем развернуться, стреляя убийственным взглядом в чонгука. — ты, маленький засранец. — послушай меня, — настаивает чонгук, — хен, у меня кризис. — я думал, ты разобрался со своим гейством еще в старшей школе. — хеееееееееееен. кажется, его умоляющий тон срабатывает, потому что юнги разворачивается снова с самым смиренным выражением лица. в своих старых спортивных штанах и толстовке он ничем не отличается от обычного студента, хотя они с чонгуком прекрасно знают, что это не так. из всех, кто на данный момент работает в их колледже над созданием музыки, юнги известен больше всех тем, что уже успел продать несколько своих треков и стал узнаваемым автором песен в индустрии. ему даже не нужно заканчивать обучение, потому что чонгук уже сейчас может назвать по меньшей мере три лейбла, готовых принять его к себе — но юнги все равно учится. он все равно зависает в своей маленькой убогой студии в их с чонгуком общей квартире, работает над музыкой, сидя в своем старом кресле, на которое постоянно жалуется, и питается раменом на ужин, когда чонгука нет рядом, чтобы либо пнуть его за это, либо поесть вместе с ним. — да, ладно, рассказывай мне про свои любовные похождения, — безэмоционально тянет юнги, хотя уголки его губ непроизвольно ползут вверх. — это так интересно. захватывающе. воодушевляет. — ты такой ужасный, — бормочет чонгук, отворачивается к противоположной стене. — забудь. — чон чонгук, не смей делать это со мной. ты знаешь, как я ненавижу, когда ты так делаешь. чонгук разворачивается обратно, только чтобы показать ему язык. — после всего, что я для тебя сделал, — начинает юнги, цокая языком и наигранно качая головой. — вот же засранец. — я правда думаю, что смог бы влюбиться в него, хен, — внезапно выпаливает чонгук, слова вырываются из грудной клетки, где все скрутило, и дышать становится тяжелее. — я не знаю. он очень приятный. еще и забавный. юнги ничего не говорит, но чонгук отлично знает этот взгляд: теплый, может быть, немного смущенный, каким он всегда становится, когда речь заходит о чувствах. немного печальный. он будет смотреть на чонгука своими темными выразительными глазами и ловить каждое слово; юнги всегда умел слушать так, заставлять чувствовать себя важным. чонгук теребит торчащую нитку в диване, покручивая ту между пальцев. — но ты не почувствовал искру с самого начала, да? — произносит юнги, тихо, и чонгук ненавидит то, как он докапывается до сути с такой легкостью. он и не замечает, как поникает. — я думал, ты нервничал из-за свидания. написал мне, чимину и тэхену одновременно, чтобы узнать наше мнение о твоем наряде, говорил, что у тебя голова кружится. он чувствует искру по отношению к одному конкретному человеку, и голова у него кружится в присутствии этого человека; чонгук был так наивно влюблен в юнги уже долгое время, он даже и сам не помнит, как долго. иногда ему хочется просто врезать самому себе по лицу за то, что влюбился в своего самого близкого друга, особенно когда этот самый друг ни разу не дал ему намек на взаимную заинтересованность. иногда сложно понять, что у юнги на уме — он всегда так погружен в свою работу, в музыку, что кажется, будто романтика совсем не для него. в прошлый раз, когда чонгук после трех стопок алкоголя набрался смелости спросить юнги, нравится ли ему кто-то, старший просто пожал плечами. так что — да, чонгук нервничает, всегда, когда он рядом с юнги, будто хочет от него то, чего никогда не получит. если ему удастся убедить себя, что они просто очень хорошие друзья, что заведя отношения, он сможет забыть юнги, то именно это чонгук и собирается сделать. он собирается засунуть трепещущих в животе при виде юнги бабочек как можно дальше и надеяться, что когда-нибудь в будущем сможет улыбнуться кому-то искренне. — я почувствовал, — признает в конечном счете чонгук, — но затем. я не знаю… как только мы начали разговаривать, я… — он замолкает, колеблясь, — у меня было такое ощущение, будто это очередной хен, с которым я могу сблизиться. не как с парнем. я не знаю, — он даже не уверен, как работают отношения — слишком увлеченный своими хобби и собственными мыслями, чонгук никогда не находил время, чтобы встречаться с кем-то. он не знает, что человек чувствует, находясь в отношениях. — завтра мы снова встретимся, что ты думаешь… — чонгук резко разворачивается, плюхаясь всем телом на диван, и невольно затихает. на долю секунды — всего момент — было что-то странное во взгляде юнги, его выражение лица не такое ласковое, как чонгук того ожидал. но все это исчезает через секунду, не давая ему возможности понять ту эмоцию, что отобразилась во взгляде юнги. — любовь приходит со временем, — говорит юнги, — дай ему еще шанс. если ты действительно не воспринимаешь этого парня, как потенциального партнера, так и скажи ему. нет ничего постыдного в том, что пока ты не можешь понять. — потенциальный партнер, — повторяет чонгук. — кто вообще так говорит? — твоя жизнь иногда походит на сериал, — ухмыляется юнги и щелкает ручкой в сторону чонгука. — это забавно. — я буквально сижу дома все выходные и придумываю истории для тэхена, чтобы он не потащил меня в клуб. — повседневные сериалы всегда самые популярные. — что за бред, — чонгук смеется и чувствует, как на душе становится легче. верно — он не обязан разбираться со всем сразу. конечно, он не знает наверняка, что чувствует к сокджину, но разве это важно? чонгук может расслабиться и дать себе столько времени, сколько захочет. он сможет разобраться в своих чувствах и, если там действительно ничего не будет, то… сокджин ведь не против остаться друзьями? он кажется спокойным, но. чонгук встретил его совсем недавно. — спасибо, хен, — шепчет чонгук спустя пару секунд, убаюканный монотонным стуком пальцев юнги о клавиатуру и теплом их квартиры. — правда. ты лучший, — он прикрывает глаза под алыми лучами уходящего солнца, нежась в его остаточном тепле. лучшая часть их квартиры — окна во всю стену. чонгук поздравляет прежнего себя за то, что догадался поставить диван напротив окон. укутанный в приятную атмосферу, на грани сна и реальности, от него почти ускользают слова юнги, пронизанные тоской: — не нужно, гук. я этого не заслуживаю. краем сознания он даже собирается ответить, но — это прозвучало так тихо, возможно, чонгуку просто показалось. иногда он слышит голос юнги в своих снах. может быть, да — скорее всего это просто его разум проецирует шепот юнги, оставшийся угасающей фантазией на подкорке сознания. / на их следующем свидании с сокджином они идут в боулинг. чонгук всегда был немного слишком хорош в вещах, где нужно задействовать физическую силу, но и сокджин не отстает. они обсуждают свои тренировки, и чонгук с толикой зависти признает привлекательность плеч сокджина, после чего старший заметно выпрямляется, стараясь покрасоваться. это безумно мило, и чонгуку в очередной раз хочется ударить что-нибудь из-за этого. сокджин, должно быть, чувствует то же самое, судя по тому, как он смотрел на чонгука во время ланча, когда он с энтузиазмом поглощал содовую, сжав губы в трубочку вокруг соломинки. в итоге они проводят время просто отлично и даже умудряются сломать одну кеглю в процессе, ударив по ней с такой силой, что та отскакивает к противоположной стене и раскалывается на две части. чонгук кривится от неприятного звука и переводит взгляд на стоящего в ужасе сокджина, кто и сделал это, а затем к ним подбегает один из работников, чтобы оценить масштаб ущерба. к счастью, платить ни за что не приходится, ведь кегля была довольно старой, но у них осталось забавное воспоминание. чонгук не может перестать смеяться, вспоминая, как сокджин уронил шар для боулинга буквально в сантиметре от своих ног, в процессе безостановочно ругаясь. сокджин провожает его до автобусной остановки и затем наклоняется чуть вперед, будто собираясь поцеловать его, но осекается, когда чонгук по-глупому отшатывается и смотрит на него огромными глазами, думая, какого черта тут происходит и, о боже, он не целовал никого так долго, и если сокджин поцелует его, он просто взорвется. а затем воскреснет и снова взорвется. вместо этого сокджин обнимает его на прощание перед тем, как приедет автобус. чонгук гулко сглатывает и вжимается в голубое сидение автобуса, чувствуя себя большим идиотом. / в эту ночь чонгук возвращается домой с горящим лицом, воспоминаниями о приятном времени и странным трепетом в животе. он не знает, дело ли в чувстве дискомфорта, или он просто голоден (потому что чонгук растущий мальчик), но в итоге он оказывается на кухне поедающим чипсы в ожидании, когда приготовится рамен, и даже не удосужившись переодеться. юнги стоит в дверном проеме, скрестив руки на груди и вскинув бровь. — плохой вечер? — нет, все прошло отлично, — отвечает чонгук, рассматривая бурлящую воду. он не в силах встретиться с взглядом юнги. — тогда почему ты заедаешь стресс? чонгук поджимает губы, и это только сильнее напоминает ему о губах сокджина, так близко, и его идеально пухлых губах, и о том, что он наверняка хотел поцеловать чонгука, в то время как сам гук просто смотрел на него как на сумасшедшего. он прижимает пальцы к своим губам и думает о том, когда целовался в последний раз: в старшей школе, с девушкой, чьи губы слишком сильно отдавали химической сладостью и сигаретами, и после чего он окончательно убедился, что ему не нравятся девушки. чонгук никогда в жизни не целовал парня, проведя остаток старшей школы с опущенной головой. — хен, ты хорошо целуешься? какое-то время юнги не издает ни звука, будто вообще не дышит. чонгук переводит на него полусонный взгляд, обнаружив, что юнги буквально замер подобно статуе и, кажется, действительно не дышит. — эм, — он нехотя отталкивается от стола. — хен, ты дышишь? мне принести тебе нюхательных солей? — не смей подносить эту дрянь к моему лицу, — на автомате выпаливает юнги, прежде чем тряхнуть головой, будто отряхивая что-то. — о чем ты говоришь, чонгук? — я просто… — чонгук затихает, не зная даже, с чего начать. как признаться, что ты целовался всего раз в своей жизни, и все это прежде всего из-за своей неспособности вступать в романтические связи с людьми? чонгук делает рассеянное движение рукой в надежде, что это передаст все его эмоции. юнги лишь окидывает его многозначительным взглядом. — я не знаю, как целоваться, вот, — чонгук стонет, прикрывая лицо ладонями. — пожалуйста, оставь меня одного вариться в собственном стыде. — разворачиваясь, он наливает на рамен закипевшую воду, добавив ломтик сыра, и прикрывает крышку палочками. — эй, — голос юнги раздается намного ближе теперь. рука на плече заставляет чонгука слегка развернуться, заглядывая на юнги из-под челки. — тут нечего стыдиться, хорошо? кому какое дело вообще? — юнги никогда не был хорош в мотивирующих речах. несмотря на всю неловкость чонгук чувствует, что он искренне беспокоится. — свидание прошло хорошо, да? — это было странно, — признается младший. — в хорошем смысле? может, он не хочет говорить. чонгук вздыхает, качая головой. — может, хену стоит научить меня целоваться, чтобы я не прожил остаток своей жизни грустным нецелованным человеком. это может помочь мне с отношениями, знаешь ли, — чонгук драматично вздыхает, хихикая про себя. он и не догадывается, какой эффект его слова имеют на юнги, пока рука на плече не сжимается почти болезненно. — ах… юнги-хен? и снова это странное выражение лица, будто он хочет сказать что-то, но не знает, как это сделать. будто слова застревают у него в глотке комом невысказанных мыслей. чонгук открывает уже было рот, чтобы сказать, что это шутка, лишь бы развеять это напряжение вокруг, эту тень, налегшую на них. пальцы юнги внезапно слишком теплые, его тело слишком близко. чонгук опускает тревожный взгляд на его щеку, избегая смотреть в глаза. — ты не следишь за тем, что говоришь иногда, да? — начинает юнги, и, хотя его голос звучит шутливо, чонгук еще никогда не видел у него такого взгляда. возможно, дело в свете — в комнате достаточно тускло. он убирает руку, и чонгук чувствует холод — потерю, на его месте. — ты будешь в порядке, чонгук, — странные, странные тени пляшут на лице юнги. — юнги? — шепчет младший, боясь даже дышать. но затем юнги улыбается своей привычной ласковой улыбкой, и чонгук снова может дышать. — я иду спать, гук. увидимся завтра утром? мы же должны сходить за покупками, да? — точно, — рассеянно отзывается чонгук, еще не отошедший от поведения старшего. он прикасается к мурашкам, пробежавшим по коже, гадая, что только что произошло — какого черта его голова кружится, и мысли в голове путаются просто от близости юнги, ведь он никогда не реагировал так, он всегда был таким… таким… чонгук больше не чувствует голод, но доедает рамен все равно. горячая лапша хотя бы на время помогает отвлечься от непрошеных мыслей. / он никому не рассказывает про странную реакцию юнги. чонгук сомневается, что остальным будет до этого дело, но — что ж, хотя он знает юнги уже два года и живет с ним вместе целый год, он не может сказать, что знает о старшем все. обычно юнги довольно открытый, но он также и из тех, кто умеет отлично скрывать свои чувства. в большинстве случаев чонгуку действительно сложно было угадать, о чем он думает, хотя это стало намного проще, когда они стали жить вместе. он думал, что узнал о юнги все, что можно, но — но. когда чимин приходит с парочкой бутылок пива и жареной курицей, чонгук не задает лишних вопросов. он уже давно перестал пытаться разобраться в действиях своих друзей. тэхен следует за чимином по пятам, когда тот выкрикивает: — юнги-хен! мы купили курицу! — оставьте мне немного! — доносится ответный крик юнги где-то с кухни. чонгук хлопочет над тэхеном, лишь бы отвлечь себя, за что тэхен ласково треплет его по волосам. чимин раскладывает еду на столе, то и дело поглядывая на пиво. — у него возникли некоторые трудности с подготовкой к выступлению в конце года, — объясняет тэхен, когда чимин, махнув рукой на курицу, сразу хватает пиво. чонгук даже не знает, плакать ему или смеяться. — он пьет, чтобы забыться. — попробуйте побить меня и мою железную печень, — чимин указывает пальцем на них обоих, прежде чем сделать довольно большой глоток. тэхен вскидывает руки в поражении, прежде чем усесться рядом с чимином, подхватив с дивана одну из подушек. — вы купили курицу с кисло-сладким соусом? — чонгук копается в коробках в поисках своего любимого вкуса. — мне нужно что-нибудь жирное и вредное, чтобы забыться, спасибо. — с тобой что не так? — ничего особенного, — чонгук достает нужную коробку, пододвигая ту к себе. — просто нахожусь в постоянной стадии экзистенциального кризиса. — он бесится из-за своих ужасных навыков в свиданиях, — сообщает тэхен. — короче, во время их последнего свидания тот парень пытался поцеловать гука, но наш маленький невинный девственник просто струсил в последний момент. — заткнись. я не осознал, что должно произойти… в то же время чимин говорит: — знаешь, в этом нет ничего плохого. у некоторых даже есть кинк на такое… — хватит, — со вздохом тянет чонгук, запихивая в рот кусок курицы. — я просто. я не умею целоваться. это так неловко и странно и… — чонгук кривится, вспоминая свой первый поцелуй. ему никогда особо не нравилось целоваться. зачем заниматься таким, когда можно подержаться за руки? — я просто предпочту не делать этого. — ты, мой друг, никогда не испытывал на себе настоящий поцелуй, — тэхен цокает, направляя на чонгука палочки в жесте, напоминающем корейских пап, когда те пытаются доказать свою правоту. — если бы тебя хоть раз в жизни поцеловал кто-то опытный, ты бы точно передумал. — что, — растерянно восклицает чонгук, и именно в этот момент в комнату заходит сонно зевающий юнги, чей взгляд тут же падает на еду. — чем заняты? — рассеянно спрашивает юнги, плюхаясь рядом с чонгуком и забирая из его коробки один кусок курицы. чонгук, слишком погруженный в свои мысли, даже не шлепает его по руке. чимин заговаривает первый. — просто рассказываем чонгуку, что его никогда в жизни не целовали по-настоящему. юнги давится. — спасибо, — угрюмо бормочет чонгук, занимая себя своей курицей. в любом случае ему нечего терять, верно? его лицо опухнет в любом случае, так что кого волнует, если он съест немного больше, чем обычно? с этими мыслями, чонгук тихо шмыгает носом и утыкается в свою коробку. тэхен успокаивающе гладит его по спине. прокашлявшись, юнги убирает коробку у него из-под носа, чтобы чонгук притормозил и не забывал дышать при этом. младший рассеянно оглядывается, но затем он резко переводит изумленный взгляд на юнги — он ужасно красный, начиная от кончиков ушей и заканчивая шеей. чонгук растерянно хмурится. — хен, ты в порядке? — нет, — фыркает чимин. — да, в порядке, — юнги, в лучших традициях, решает просто игнорировать чимина. — просто курица пошла не в том направлении. — уверен, он поможет тебе с верным направлением, — бормочет чимин. — что? — ничего, — юнги кидает убийственный взгляд на хихикающего чимина. тэхен шлепает его по руке, тут же получая ответку. после этого они начинают шуточную драку, соревнуясь друг с другом. у тэхена и чимина есть эта особенность полностью исчезать в их собственном мирке. чонгук сидит, скрестив ноги по-турецки, касаясь коленом ноги юнги. взгляд старшего намертво прикован к какому-то шоу по телевизору. — эй, хен, — начинает чонгук, — ты правда в порядке? юнги разворачивается к нему лицом; чонгук рассматривает черты человека, который всегда был рядом, несмотря ни на что, всегда успокаивал своим присутствием и готов был поддержать и выслушать. чонгук не в силах даже представить, как кто-то может бояться юнги, ведь нет ничего мягче его взгляда, когда он внимательно слушает проблемы чонгука или когда смеется над его глупыми выходками. — да, гук, — с нежностью в голосе отвечает юнги. — я в порядке. — хорошо, — чонгук не давит на него, не выпрашивает другой ответ, лишь откидывается на диван, положив коробку с курицей себе на колени. юнги то и дело крадет у него пару кусочков. в итоге и сам чонгук кладет ему в ладонь несколько кусочков, из-за чего они оба пачкаются в масле, но зато чувствуют себя полностью сытыми и довольными. чонгук старается не думать о том, как приятно будет просто уснуть в этом тепле и уюте. тэхен и чимин выпивают остаток пива, хотя чонгук еще даже не попробовал его; они даже выпивают ту бутылку, что оставили специально для него в холодильнике. юнги советует им не вырубиться по дороге домой. — не будь злюкой, — чонгук смеется, прикрывая рот пальцами. — кто бы говорил, — фыркает юнги. — ты еще злее с ними, чем я. — иногда они этого заслуживают, — возмущается чонгук, но осознает, что этим только подкрепил правоту юнги. — ох, стой, черт. смех юнги отдается в ушах знакомой низкой мелодией. чонгук чувствует его вибрацию в грудной клетке, та проходит через их плечи, прижатые друг к другу, и пальцы чонгука, впившиеся ему в предплечье. — ты такой дурак, — юнги вздыхает, разворачиваясь, чтобы взглянуть на него. очевидно, что он не ожидал встретиться взглядом с чонгуком, так что когда это происходит, он просто — замирает. они очень близко. чонгук думает, замечал ли раньше это? что глаза юнги намного темнее, чем просто карие. конечно, он был близко — ближе к юнги — но почему-то это по-другому. воздух между ними теплеет, сгущается… у чонгука пальцы липкие в соусе. юнги пахнет отголоском пены для бритья и своим привычным одеколоном. его волосы сухие, немного пушатся, как это бывает обычно после душа, его руки где-то на теле чонгука; но все по-другому, разве нет? что-то не так. что-то — ох, что-то электризуется между ними, даже там, где пальцы юнги вжимаются в его футболку, всего в паре сантиметрах от касаний к голой коже. чонгук не знает почему, но мысль о руках юнги на его голой коже вызывает дрожь по телу. юнги точно почувствовал это — его дрожь. и чонгук все ближе, пока они не делят одно дыхание на двоих, но почему-то — он все еще смотрит, изучает, пытается понять происхождение странной эмоции в чертах юнги. он ее не узнает. чонгук не знает, как с этим быть — за этот год он уже решил, что запомнил каждое выражение на лице юнги. а теперь — ну. теперь чонгук совсем не уверен. — эй, — юнги первым рушит момент, медленно, неуверенно выговаривая слова, — на самом деле все по-другому, когда тебя целуют по-настоящему. у чонгука мысли в голове путаются. они текут в голове янтарным потоком тепла, сосредоточенного лишь на тепле между их телами. чонгук жмется ближе, даже не осознавая, почти соскальзывает с края дивана. слова юнги оседают на краю сознания. легкое касание пальцев к его лицу. ладонь юнги теплая; при первой встрече чонгук подумал, что кожа юнги будет холодной на ощупь, но он всегда теплый. это хорошо показывает то, кем является юнги — каким его видят люди и какой он на самом деле. чонгук наклоняет голову навстречу, потираясь щекой о его руку. юнги ласково проводит пальцем по его скуле. шея горит, и он слышит, насколько громко стучит его сердце. юнги открывает рот, будто пытается что-то сказать. но в итоге молчит; чонгук на автомате повторяет за ним, размыкая губы, и палец юнги перемещается с его щеки на слегка пухлую нижнюю губу, слабо оттягивая вниз. он больше не смотрит чонгуку в глаза, слишком сосредоточен на его губах, на мягкости чонгуковой нижней губы под подушечкой пальца. — черт, — выдыхает юнги и заменяет палец собственными губами. первое, что регистрируется в сознании чонгука — настойчивость. юнги склоняет голову чуть вбок, его ресницы трепещут, ладони держат лицо чонгука так нежно, несмотря на то, как он прижимается сильнее. а затем — тепло. оно сначала накапливается, а затем разливается вверх и что-то немного резкое, маленький укус. юнги слегка прикусывает его нижнюю губу, и от этого тепло не просто увеличивается, но и разгорается в груди. чонгук чувствует его во всем своем теле, когда слегка оттягивает зубами его нижнюю губу, а затем снова целует, убирая легкую боль. чонгук выдыхает от неожиданности, и юнги глотает его вдох, пытается выкрасть весь воздух из его легких. чонгук подается вперед, с большей силой, чем требовалось бы. чувствует руки на своих плечах, помогающие с равновесием, затем они скользят ниже, замирают на его талии. он вплетает пальцы в волосы юнги, наклоняет его голову под другим углом, потому что, черт, как же это чертовски приятно… и затем юнги отстраняется, и они смотрят друг на друга, делят дыхание на двоих, с раскрасневшимися щеками и пальцами, не находящими себе места в попытке коснуться как можно больше. чонгук смотрит на юнги, который выглядит так, будто поверить не может тому, что видит. затем это происходит снова. в этот раз больше. чонгук не знает, чего больше, но больше, больше, больше, так много юнги, который прижимается к нему не только одним поцелуем — в уголке чонгуковых губ, к бантику верхней губы и легкий чмок в нос, после чего его губы снова находят губы младшего, будто он ничего не может с собой поделать. чонгук плывет в темноте, в груди приятным теплом разливается чувство, и мысли из головы выветриваются напрочь, а затем он встречается со стеной, не в силах идти дальше, чувствуя удовольствие в каждой клеточке тела. руки юнги перемещаются на его затылок, обжигая кожу прикосновением, и дальше — вплетаются в волосы, поглаживают мягкие пряди. это приятно, очень, кожу покалывает там, где он касался. и затем — юнги оттягивает, мягко, но достаточно крепко для чонгука, чтобы откинуть голову назад. и его губы теперь на шее чонгука, у адамова яблока, на изгибе шеи, горячий язык на выпирающей косточке ключицы и легкий укус за ухом — везде, где он чувствительный, где кожа мягкая и нежная. чонгук стонет, толкает юнги в плечо, отстраняя, только чтобы дернуть его ближе. юнги требуется меньше секунды, чтобы найти его губы снова, и в этот раз это намного пошлее, и разливающееся до того тепло теперь горит, обжигает, собираясь во всем теле и — да, между ними. дышать невозможно, и голова идет кругом. юнги отстраняется. чонгук жадно глотает ртом воздух, подается вперед, как только они разрывают поцелуй. оба молчат, не решаются сказать что-то. чонгук выдыхает все еще буквально юнги в губы, соображает медленно, теряется в пространстве. — вот это настоящий поцелуй, — говорит юнги, стараясь сделать вид, что на него это не действует так же сильно, но проваливается. легкая дрожь в его голосе сразу же его выдает. чонгук не говорит ничего, все еще не может собраться. руки юнги перемещаются с его талии на руки, создают между ними пространство, больше пространства. чонгук решает, что уже ненавидит это чувство. — я, черт, я не хотел этого делать. — ты не хотел, — глупо повторяет чонгук, не в состоянии сказать что-то еще. он смотрит на юнги, всматривается своими огромными глазами в его. — да, я… — он пытается оправдаться, краснеет щеками, ушами, шеей, избегает смотреть чонгуку в глаза. — я не планировал целовать тебя, но потом. ты был так чертовски близко, и я не мог думать ни о чем другом. слушай, я собирался разобраться с этим, ладно? у меня был целый план, чтобы пригласить тебя на свидание, но потом появился сокджин, и я просто… черт, я не знаю… — хен, — начинает чонгук, хватая его за ворот рубашки. — заткнись. и он целует юнги снова. получается не так хорошо, но смысл до старшего доходит. / чонгук: вы двое знали, что творите со всеми этими разговорчиками про поцелуи чимин: не сделай это я, никто бы не сделал тэхен: [юнгуки_наконец_перестали_тупить].jpeg