Вино и сигареты

Маленькая девочка облегченно толкает входную дверь и чуть ли не падает у порога. Рюкзак и тяжелые сумки в сторону; скидывая башмаки бежит на кухню – мама приготовила что-то вкусное, она же чует! - Мамочка! – кричит Лекса, не понимая, почему во всем доме выключен свет и почему после школы ее никто не встречает. Мамочка с папочкой обещали забрать Эйдена пораньше и устроить семейный ужин. И мультики! - Папочка! Как в мультфильме про путешественников девочка осторожно ступает ногами в неизведанные земли, она ничего не видит, поэтому не знает, что скрывается за той или иной дверью. Точно в очередной игре, она подкрадывается, бесшумно тянет ручку и проскальзывает внутрь, громко вопя и мигом включая свет. Но в доме пусто. Мамы с папой нет, а тем более Эйдена. Лекса, несколько разочарованно начинает подниматься по ступенькам наверх и зачарованно замирает. Обычно, под шум скрипучих половиц она слышала, как движется стрелка часов на втором этаже. Эти звуки всегда переплетались между собой, но сегодня было неестественно тихо. Что-то внутри Лексы сжалось до крошечного размера. Белые носочки утопали в ворсистом паласе, ведущем прямиком в комнату девочки. Она перестала улыбаться и потянула дверь на себя. Чувствовала, как брови ползут к переносице, а во рту становится невыносимо сухо. Палец нащупывает выключатель и появляется свет… - Лекса! Лекса, пожалуйста, проснись! Лекса! В ее сон, точно ножом прорвался громкий обеспокоенный голос Ани, вспарывая его и возвращая обратно в реальность. Аня сидела рядом, завернутая в одеяло, и крепко стискивала плечи подруги, заставляя ту проснуться. - Все-все, - выдохнула Лекса, натыкаясь на хмурый взгляд Ани перед собой. - Снова мама? – немного помолчав, спросила Аня, но Вудс решила прикинуться дурой и непонимающе нахмурилась. – Ты кричала. - Бедный Линкольн… - Лекс, - твердо нажала Аня. - Да. Мама. Лекса стянула одеяло и села. Ступни утонули в мягком ковре, вновь окатывая ее волной воспоминаний. Она уставилась в окно, где ярким пятном висела луна, хорошо все освещая. Прямо как в ту ночь. - Когда я зашла в комнату, на моей кровати кто-то лежал, - губы шевелились сами по себе. – Мне стало страшно, и я включила свет. Оказалось, что это мама, я начала ее будить, подумала, что она заснула на моей кровати в одежде, но она не двигалась. – Лекса очень четко произносила слова. В голосе не было никаких оттенков. – Я не понимала, в чем дело, но заметила листок в нагрудном кармане. Я его взяла. Едва поняла почерк. Там было написано: «Титус, это продолжится, если ты не подпишешь. Семья у тебя большая». Я ничего не поняла, снова стала звать маму проснуться, а потом пришел он. В своем холеном костюмчике, с чемоданчиком. Отпихнул меня от нее, проверил пульс, взяв меня за руку, повел из дома. Он не проронил ни слова, как обычно. Лекса моргнула, словно возвращаясь обратно. Десять лет прошло с того момента, как ее жизнь начала превращаться в Ад. Ей казалось, что Данте совершенно не сечет фишку в адских кругах. Она обернулась к подруге, которая очень внимательно следила за ней, и обнаружила в ее глаза боль и сожаление. Лекса никогда не раскрывала деталей той ночи. Следующих – да, но не этой. - А затем я познакомилась с вами. Или как это… Лучше говорить «нас познакомили»? И вы дружили со мной, потому что вам велели делать это. Поправь меня, если это не так. - Это не так, - резко отозвалось рядом. – В десять лет особо не слушаешь, с кем дружить, а с кем нет. - Наверное, мой отец подкупал вас сладостями, - пошутила она, стараясь не выдать слез в голосе. Аня сузила глаза: ей так хотелось вмазать этой жесткой, видящей подвох везде и всюду, девчонке. Но она чувствовала, как разрывается сердце, ведь они были по-настоящему виноваты перед ней, они могли давно сказать ей, что имеют тесный контакт с ее отцом. Они никогда не работали на Титуса… Или по крайней мере, Лекса правда была им семьей. Аня потянулась к наследнице Вудса и сцапала ее всю в свои объятия, готовясь к тому, что сейчас ей зарядят по ребрам. Но этого не произошло. Девушка потянула ее на себя, уткнувшись подбородком в макушку, и спокойно замерла. И пусть, что Лекса никогда ей не была сестрой по крови, Аня считала ее таковой. - Мы дружили с тобой, - очень тихо раздалось в дверях, и Аня подняла глаза. Прислонившись к проему, стоял Линкольн, находившийся здесь, должно быть, с самого начала. – Потому что ты была доброй. И справедливой. И очень хорошей. Лет до шестнадцати мы не знали, что твой отец, как Серый Кардинал стоит за нашей дружбой и отдает приказы. Мы хотели сказать, но после смерти Костии все переросло в нечто большее. Аня прикрыла глаза. Почему бы не напомнить больному человеку о всех его болезнях. Но Лекса никак не отреагировала, как-никак время должно было заживлять раны и, хотя у их подруги было достаточно ранений, время потихоньку затягивало пораженные места. И на них образовывались бесчувственные корки. Глубоко подсознательно Лекса всегда понимала, что в их дружбе не все так чисто и обыденно. Обычные дети вряд ли уделяли бы столько времени тренировкам или подолгу торчали на стрельбище. Навряд ли сразу троим нанимался бы один преподаватель, который обучал философии и риторике. Очень странно, что в любые поездки они отправлялись всегда тем же составом. Только теперь, когда все было озвучено, все стало таким очевидным – из них с малых лет делали братство. - Нужно бежать отсюда, - тихо произнесла Лекса. – Окончить колледж и бежать. Моя доля вступит в силу, и я смогу убраться подальше от отца и всего дурдома. - Погнали, - одобрила Аня. – Покатаемся по миру, посмотрим людей, китайскую стену, Мону Лизу… - Если только отца не убьют раньше. Лекса задумчиво уставилась в окно, пропуская последующие планы Ани, касательно их будущего. Стоунхэдж, Собор Святой Софии и египетские пирамиды не находили места в ее голове. Она вспоминала отца, и сердце ее наполнилось колющей тревогой. ________ - Сколько можно, Гриффин! – взвыла Октавия Блейк, впившись ногтями в водительское кресло. – Что с тобой такое? - Она же не пила сегодня, - чересчур радостно заявила Рэйвен. - Слышал, алкоголики становятся раздражительными и агрессивными, если не давать им пить, - флегматично, словно доктор, вынес заключение Беллами. Кларк скрипнула зубами от раздражения и злости. Глаза ее были направлены глубоко в дорогу, а нога крепко вдавливала педаль. Парировать колкости было бесполезно, втроем они могли делать это бесконечно, пару раз она попыталась, но вскоре поняла, что у нее нет ни шанса. Лавина шуток обрушилась на нее в тот момент, когда она присаживалась завтракать, но на пороге появилась Рэйвен и жизнерадостно объявила, что сегодня они поедут на пикник. - А поведешь ты! – все так же широко улыбалась Рэйвен. В тот момент Кларк казалось, что молния должна убить ее через три… два… один… - А у кого это сегодня день здоровья? – игривые нотки в голосе Октавии сделали это без помощи погодных условий. Не самый приятный дубль, который хочется увидеть, едва разлепив глаза. А здесь он еще и с сюрпризом. А тем временем, голова Гриффин взрывалась болью самых стоических мучеников. Впрочем, на утро выходного это не было для нее в новинку, хотя в этот раз дела были не только в голове. Она постоянно думала о секретах Лексы Вудс и ее компании, что же такое скрывает это странное трио. Итогом стало то, что Кларк сама себя достала постоянными размышлениями об этом, в особенности перед глазами то и дело всплывал силует темноволосой девушки, выпускавшей Лексу из своей комнаты, что не давал никакого покоя. Сперва Кларк ломала голову, почему ее так это волнует. Затем она ломала ее, размышляя, каким это образом Лексе удалось ее зацепить, если они даже не вступали в как таковой контакт. Лексе не нужны были чужаки в ее старой доброй компании, а перед ней вдруг появляется Кларк, которую, черт знает зачем, Аня попросила остаться. Эта Аня непременно что-то замышляла, Кларк чуяла, она всегда чует что-то подобное и неладное, то, что могло поставить ее беззаботную жизнь под другой угол и все испортить. Она совершенно точно решила, что не хочет участвовать ни в чем подобном. И не будет. Девушка встряхнула головой, вновь прогоняя надоедливые мысли и, сдунув прядь светлых волос с глаз, рывком переключила скорость и вдавила педаль сильнее под дикий хохот Рэйвен и вопли бедной Октавии. *** - Чертовски красиво, - пробормотал Беллами едва слышно, не отрывая глаз от пейзажа, что простирался под ним. По мнению Кларк, в Денвере можно было найти что угодно: богатый мегаполис, огромный торговый центр, бурлящий жизнью город, но и одновременно спокойный райский уголок, с множеством тенистых деревьев, устьев рек и скалистых горных вершин. Она никогда не жалела, что родилась именно здесь, а не в городе больше. Лежа на капоте вместе с Беллами, они даже не разговаривали между собой, опасаясь нарушить установившуюся гармонию с природой. Оба молча смотрели ввысь, на крупных птиц, проносившихся далеко в небесах; на верхушки темно-зеленых деревьев, чьи кроны выглядели вековыми и бессмертными. Кларк слышала, как шумит речной порог под ними: бурлящая ледяная вода обжигала ей уши, она чувствовала все через слух и зрение. Прохладный легкий ветерок трепал ее волосы и скользил по лицу, словно приветствуя гостей в своих владениях. Это место давало ей сразу все. Ее любимый холм, на котором она любила проводить время, рисовать и окунаться в воспоминания. Это отец привез Кларк сюда в далеком детстве, чтобы научить относиться бережно к природе, показать насколько она великая и великолепная. Вместе они приезжали сюда часто, также лежали на капоте и глядели в небо, слушали, как птицы разговаривают между собой, порой примечали белоголового орлана, внимательно следили за его размахом крыльев и скоростью. Именно здесь Кларк впервые начала рисовать и впервые начала чувствовать все вокруг. Это стало ее отправной точкой. Отец научил ее чувствовать это место, а благодаря этому, она научилась чувствовать людей вокруг себя, их отношения, чувства и эмоции. Для нее это было легким и элементарным, Кларк иногда пользовалась этим, когда ей становилось скучно. Люди перестали быть для нее загадкой мира. На данный момент она могла спокойно сказать, что чувствует абсолютно каждого. Кроме одного. - Как ты, Беллами? – негромко решила она нарушить абсолютную тишину и сердцем почувствовала, как растягиваются его губы в теплую улыбку. - Трудно бывает прокормить запросы своей младшей сестры, но Рим тоже не за день строился, - Кларк не смотрела на него, но чувствовала его искренние улыбки самому себе и жизни, что царила вокруг него. Беллами был самым спокойным и жизнелюбивым человеком, которого она когда-либо знала. Они с сестрой были кардинально разными, как два магнитных полюса, как инь и ян. Он на все смотрел большой надеждой на светлое будущее, несмотря на трудности или возникающие проблемы, коих в их жизни возникало немало. Беллами всегда улыбался, а его карие глаза излучали тепло домашнего очага, всегда согревающего и приветливого. Его главной ответственностью всегда была Октавия, сделанная совершенно другим калибром – яркая, импульсивная и бескомпромиссная, которую очень трудно было опекать. - Меня недавно взяли в охрану, теперь с деньгами не должно быть проблем, фирма очень влиятельная, насколько я успел понять. Получил аванс и сразу же отправил бабушке. - Охрана? – скептически переспросила Кларк. - Да… Как-то вечером мне позвонили и сказали, что меня сильно рекомендовали. Пригласили к себе. Почти сразу подписали документы, и теперь я каждый день ношу костюм, представь себе! - Ого! А пушка у тебя есть? - Конечно, есть, - Беллами выглядел, точно мальчишка из песочницы, хвастающийся новой игрушкой. – Но люди, нанявшие меня, очень серьезные, поэтому я не должен разглашать никаких подробностей, согласно контракту. Это было интересным дополнением к столь же интересной профессии друга Кларк. Теперь она не могла сдержать поток своего воображения, и ее ассоциативный ряд рисовал многочисленное количество картинок по типу афиши к Джеймсу Бонду, взрывающихся задних планов с крутыми парнями в солнечных очках, которые ни в коем случае не оборачиваются. Гриффин стала по-доброму дразнить Блэйка, припоминая ему все их детские игры и его желание быть командиром любой задумки. В особенности, он любил играть в рыцарей и принцесс, постоянно спасая Кларк из башни или от разбойников. Октавии с Рэйвен быстро надоедало играть в бесполезных женщин, ждущих своих спасителей и они сами примеряли на себя роли разбойников и бандитов, порой Рэйвен сражалась против Беллами в рыцарских турнирах. А вот Кларк никогда не надоедало, она любила ждать своего спасения, ей всегда казалось, что Беллами идеальный герой, положительный и благородный, что он никогда никого не предаст и не оставит в беде… - Голубки, может уже составите нам компанию? Все это время Октавия с Рэйвен оформляли их столик для пикника, периодически отвлекаясь на то, чтобы сделать пару снимков или кратковременно поругаться. - Вообще-то у нее теперь новая любовь, - хлопнула по носу подругу Рэйвен. - И кто же? – в голосе Октавии отчетливо слышалась обида и подозрительность. - Никто. Кларк спрыгнула с капота и отряхнула руки. Ни один мускул лица не дрогнул и ничто не могло выдать того, кто моментами всплывал в ее голове. - Беллами навсегда, - в поддержку подруге встал рядом с ней Блейк, так же потирая ладони. Они сидели на холме несколько часов, пока не стало заметно холодать и не пришлось лезть за куртками. Небо начинало полосить разноцветными красками, и солнце стремительно двигалось вниз. Ребята сидели рядом и не сводили глаз с горизонта, безмолвно наблюдая всплеск оранжевых и розоватых красок, ощущая прохладу вечера и крики птиц. Вдруг раздался очень резкий щелчок зажигалки, и Кларк автоматически уставилась в сторону Октавии. - Ты куришь? – ее подруга совсем не курила раньше, поэтому сейчас это выглядело минимум странным. – С чего бы вдруг? - Угадай, - Кларк не видела Рэйвен, но могла поклясться, что та только что закатила глаза. – У нашей малышки новый кумир. Как у тебя Шервуд. - Шервуд? - Ну, Аня твоя! А у нее Вудс! Лекса Вудс! При этом имени Кларк на мгновение зависла в воздухе, а затем будто очень больно ударилась о землю. Ей очень сильно захотелось закричать о том, что она никогда не знала фамилию Ани, и тем более, та не являлась ее кумиром. А про подражание Октавии хотелось смеяться во всю глотку. - Ты куришь, потому что курит Вудс? – скепсис и презрение звучали в чистом виде. - Хватит нести чушь, - немного агрессивно парировала Октавия. – Мне просто понравилось. Я курю и это мой осознанный выбор. - Что? Да что ты несешь? - Да бросьте вы, - спокойно вступился Беллами. – Она сама понимает, что говорит неубедительно. Она всегда себя так ведет, когда на нее нападают. Он был абсолютно прав насчет ее поведения, но Кларк искренне не понимала эту чушь про кумиров. А еще Вудс людей убивала, Октавия тоже начнет? Какой-то частью себя Кларк осознавала, что это был пустяк, и у нее не было причин так набрасываться на Октавию, что это были обычные сигареты и любой в их возрасте балуется различными вредными привычками. И Кларк также понимала, что во всей этой ситуации ее бесят вовсе не табачные палочки, а подражание Лексе Вудс. Словно у них была негласная холодная война и Гриффин вот-вот проиграет. - К тому же, Лекса вовсе не плохой образец для подражания, - почти мурлыкнул Беллами, продолжая валяться на капоте с закрытыми глазами. – И уж лучше это будет она, чем какой-нибудь Джон Мерфи. - Белл, я вообще-то здесь, - недовольно подала голос Октавия, но все девушки поняли, что имел в виду старший Блейк. Они с Беллами учились вместе когда-то, но Джона выперли из колледжа за многочисленные проказы. Чем он только не занимался за свои двадцать пять лет жизни: там были и наркотики, и оружие, и угон машин, мелкое воровство, крупное воровство, месяцы в колонии. Наконец, он остановился на официальной продаже алкоголя, и, казалось, все остались довольны этим. - А что у тебя с Аней? – лениво приоткрыл один глаз Беллами. – Вы общаетесь? - Да пересекались пару раз… - Мне всегда был больше по душе Линк. - Твоей сестре тоже! – присвистнула Рэйвен, как только нашла место для парковки своей колкости и тут же получила локтем в ребра. - Откуда ты столько знаешь про них? – удивление Кларк было искренним, и она вдруг испытала огромное облегчение и любопытство от того, что ее близкий человек был знаком с теми, на кого приходилось очень мало информации. Она сразу же хотела растрясти Беллами, как пиньяту, жадно насторожив уши, и приготовившись ловить сведения вместо конфет. - Мы учились в одной старшей школе. Они были немного младше, но мы неплохо общались, они казались мне хорошими ребятами, пока не произошел тот случай с… Костией, кажется. Затем они пропали все втроем на какое-то время… И вернулись в Денвер. Но сейчас они совсем другие, остались только воспоминания, да и это не удивительно. Я бы с ума сошел. Одной из главных вещей, которые Кларк ненавидела в своей жизни, была абстракция. Она терпеть не могла получать абракадабру в ответ на прямой вопрос. Она ненавидела разгадывать ребусы, решать головоломки и прочие подобные штуки, поэтому сейчас была готова сама закурить от раздражения и показать всем свое театральное недовольство. - Кто такая Костия и что, блять, с ней произошло? - Эм, - лицо Беллами напряглось, и он открыл глаза, прижимая тыльную сторону ладони к своему лбу, точно от внезапно начавшейся мигрени. – Они были близки с Лексой. Кажется, они встречались. Ее нашли мертвой в доме Вудсов. В платяном шкафу. Это был огромный скандал на территории всего города, их семью обвиняли в убийстве не одной только Костии, и Лекса с друзьями не выдержала этого. Затем полиция оправдала Титуса, вина была снята и все обвинения, но слухи остались и в каждом отпечатались страхи и ненависть к Лексе, Ане и Линкольну. Неудивительно, что они везде ходят вместе и ни с кем не общаются. Это закрытый круг, да и я не удивлюсь, если позже выяснится, каков клад там зарыт. Поэтому никто особо и не рвется притираться к ним, по сравнению с ними, даже Мерфи на пике популярности. Кларк, - теплые карие глаза посмотрели на нее с беспокойством. – Я ничего не имею против Лексы. Или Ани, - сделал он усилие над собой. – Но если ты можешь, старайся держаться от них подальше. Кларк молчала. Она получила целостный рассказ, только что отхватила огромный кусок пирога, который не помещался в рот. Ей становилось не по себе, дыхание перехватило, а затем в ее голове всплыла Аня, которая с убийственной искренностью говорила Кларк, что многое – ложь. Что все не так, как выглядит на первый взгляд. Кларк напряглась. Аня Шервуд. Да кто она вообще такая? До настоящего момента, блондинка даже фамилии ее не знала, не то, чтобы биографии целой компании. Но… Тем не менее… - Кларк, а если вы с Аней пойдете вместе тусоваться, ты возьмешь меня? – Октавия, словно ребенок, пропустивший мимо ушей всю самую важную информацию, смотрела на Кларк с щенячьей мольбой в глазах, напрочь игнорируя поперхнувшегося Беллами. - Да никуда мы с Аней не… Глаза Гриффин поползли из орбит, когда на дисплее телефона вдруг высветилось имя, а вибрация оповестила всех остальных, что их семейную идиллию нарушила та самая девушка. Это не могло быть простым совпадением. Кларк не верила в судьбоносность событий. - Да? – нахмурившись и так же пребывая в прострации ответила Кларк. – Сегодня? Эм. Я не знаю… - Спроси, будет ли там Лекса! Лицо Гриффин вытянулось в недружелюбии, и она стала отрицательно мотать головой на просьбу Октавии. - Спроси! – повысила на нее голос подруга, грозно поднимаясь на ноги и вновь встречая отрицание и неприятие. Тогда она сама потянула руки к трубке Кларк, заставляя ту тоже вскакивать на ноги и убегать в противоположную сторону. Рэйвен с Беллами продолжали сидеть на том же месте, успевая поворачивать голову то в одну, то в другую сторону, будто бы сидели на каком-нибудь матче и внимательно следили, чья же команда одержит победу. Наконец, Кларк сдалась. Отпихивая от себя Октавию, она почти закричала в трубку: - А Лекса тоже будет? Черт! Да, Октавия, Лекса будет! – раздраженно заорала Кларк, полностью избавляясь от шифровки и слушая, как на обратной стороне мобильника Аня заразительно смеется. – Да, Шервуд, ну ты все поняла. Да, мы будем. Выпивка с тебя… - Но ты же за рулем! – вновь завопила Октавия, ловля на себе флегматичный наплевательский взгляд Гриффин. - Ага, до встречи. Сунув телефон в задний карман джинс, Кларк скрестила руки на груди и уставилась на Октавию, как на нашкодившего котенка, пока та цвела улыбкой победителя. - Так я ничего не понял, сестренка… - внезапно виноватым тоном выдавил Беллами. – От кого ты без ума: от Линкольна или от Лексы? - Кларк навсегда! – громко выдохнула Гриффин, накидываясь на младшую Блейк.