Как дела у Софи?

«Софи Аладель» двадцать пять, но она частенько врет, что девятнадцать — неловко. Вроде бы взрослый ответственный человек, а интересы как у девочки-подростка. А уж фантазии… Александра Немирова не может себе позволить поделиться большинством фантазий даже с близкими подругами, а вот Софи Аладель в подробностях пишет о них в интернете. То, что Софи и Александра один и тот же человек, — большая тайна от огромного реального мира. «Если кто-то узнает, однозначно будет плохо. И стыдно». Когда Софи просматривает собственные тексты, порой ей хочется провалиться сквозь землю — это не она писала! А если на секунду представить, что «это» прочитала мама… Или, не дай бог, бабушка… В общем, в воображении мигом рисуется большой семейный совет, где ее торжественно подвергают остракизму. Смысл слова «остракизм» она поняла недавно, хоть и окончила политологический, правда на заочке — это немного оправдывает ее в собственных глазах. Впрочем, она знает довольно много всего, но не по университетской программе: что такое «спринклерное пожаротушение» и как расшифровываются странные аббревиатуры, а еще как оформляются договоры, заявки и акты. Она работает не по специальности. Софи — начальник отдела документации в одной из мелких фирм неповоротливого холдинга. Работа неинтересная, но бесхлопотная и предсказуемая: ленивый завтрак с бухгалтерией, часа три возни с бумагами, и до конца дня можно заниматься личными делами. В своем отделе Софи — единственный сотрудник. Она много читает. Статьи из Википедии, новости, бестселлеры… Порой даже берется за что-нибудь классическое, но редко когда оно по-настоящему цепляет за душу. «Наверное, все дело в устаревшем культурном коде», — думает Софи, откладывая очередную книгу на полку. Таких в кабинете уже целая библиотека. Когда читать настроения нет, она фантазирует, катаясь на кресле взад-перед, — одно удовольствие представлять и выдумывать. А еще Софи регулярно записывает свои выдумки — жаль, что в тексте все получается не таким гладким, как в воображении. И это разочаровывает. Жизнь вообще строится у нее по принципу разочарования, и Софи в противовес предпочитает лишний раз очарованию реальности не поддаваться. У Софи сейчас в работе средних размеров «впроцессник» по вселенной «Гарри Поттера» — он выходит медленно, по главам. В нем Джастин Финч-Флетчли, приехав на каникулы домой, без ума влюбляется в обыкновенную соседскую девочку. Как уже опытный автор, Софи знает, что навряд ли этот фанфик будут много читать, — все любят Драко Малфоя и Гермиону Грейнжер, — но она не унывает. Как смеется Натанчик, подруга из сети, у Софи талант — выбирать самых непопулярных и странных героев. И вот на рабочем столе два вордовских документа в отдельных окнах, чтобы если кто-то зашел, то сразу понял, что Софи занята чем-то очень важным — не стоит отвлекать: вон какой шрифт мелкий — наверное, очередные какие-нибудь допсоглашения. Ну, в принципе, практически так оно и есть. С натяжкой. Сегодня в одном из документов пишется ее «впроцессник». На сайт уже выложено целых три части. «Графоманишь» — констатирует ей в комментариях Натанчик. А еще она неизменно сопровождает каждый выложенный текст радостным смайлом. На сайте, где публикуют работы такие же, как и она, писатели, — ну как писатели, любители и дилетанты, — у нее не особенно много друзей. Из всех только Натанчик знает про возраст и что на самом деле Софи зовут Александрой Немировой — проговорилась в личной переписке год назад, а после с удивлением выяснила, что Натанчику вообще тридцать два и что Натанчик — учительница биологии из Екатеринбурга. Они даже подружились в социальных сетях. Но с остальными редко заходит дальше комментариев под работами. Дописав до половины сцену с первым поцелуем, невероятно слащавую даже по ее собственным меркам, Софи понимает, что пора взять паузу, обдумать следующий диалог и пойти покурить. Придется спускаться вниз — курилки закрыли перед пожарной проверкой. Она нашаривает в сумке пачку сигарет и скидывает офисные тапки под стол. «Хорошо, что лето», — думает Софи, надевая новые желтые туфли, а после мазнув помадой по губам, смотрится в зеркало. Поправляет пару выбившихся из пучка прядей. Строит себе в отражении рожу. Хмыкает и уходит, заперев кабинет на ключ. На улице солнечно, хотя серая брусчатка на служебной парковке влажная, темная после дождя. Но «это Питер, детка» — тут вода может нагрянуть в любой момент, даже посреди жаркого и солнечного июля. Софи запихивает сигарету в рот, сосредоточенно возит ладонями по карманам блейзера и вспоминает, что губы-то она накрасила, а вот зажигалку не взяла… «Вот, блин…», — она щурит глаза и озирается по сторонам. Недалеко от входа стоит и курит кто-то из службы безопасности: у них как на подбор эти квадратные черные пиджаки — дурацкий дрескод из нулевых. «Издалека — как охранники… или бандиты». Софи пожимает плечами и бодрым шагом направляется к «пиджаку». Этот — типичный представитель департамента: высокий, с неприступным безучастным взглядом, подстриженный настолько коротко, что даже не определить сразу — брюнет или блондин. Наверняка, как и многие, бывший мент. — День добрый, а зажигалки не найдется? — спрашивает Софи и заискивающе хлопает ресницами, словно без этого ее за что-нибудь обязательно «привлекут». — Найдется. Вот. Держи, — на ладони безопасника появляется черный «Крикет». Софи прикуривает, удерживая сигарету между указательным и средним пальцами, затягивается. — Спасибо, — она протягивает одолженное хозяину. Хозяин — молодой, но не мальчик. «Лет тридцати — тридцати трех», — прикидывает она. — Вася, — представляется благодетель и пытается улыбнуться. Улыбка плохо клеится к наглому лицу с перебитым носом. — Александра, — отзывается Софи, содрогаясь от представившегося ощущения, какое наверняка испытываешь, когда ломаешь носовую кость. — А вот на бейджике написано… — Вася — это для своих. — Отчего-то краснеет ушами собеседник, но, приосанившись, уверенно добавляет: — Александр Васильев… — Как из Сплина? — только произнеся фразу, Софи понимает, что многие, наверное, так говорят — «заезженный штамп», оттого, возможно, и «Вася». — Ну да… Что-то вроде. Ты же Немирова? Из «Атласа», так? Софи теперь смотрит на собеседника пристально — правда ли, что этот «квадратный» поименно помнит всех сотрудников холдинга — все восемьсот человек? Или она уже в чем-то провинилась? — Ну да, — она утвердительно кивает. — А что? — Да ничего. Отчего-то Вася Софи нервирует. И вроде бы идет обыкновенная болтовня за сигаретой, но… Она морщит нос, словно собирается чихнуть или принюхивается, замечает на себе заинтересованный взгляд — Вася, кажется, что-то хочет сказать, но почему-то этого не делает. Только смотрит исподлобья и вновь пытается улыбнуться. — Как у Михаила Витальевича здоровье, не знаешь? — занимает неловкую паузу Софи, ссылаясь на одного из охранников, сидящих на пропускном. Того недавно увезли в больницу с аппендицитом прямо из центрального холла. — Дядь Миша? Завтра выписывают, — отвечает Вася, и неожиданно меняет тему. — Завтра же четверг? — Ну, четверг… — Завтра выходит новая часть «Звездных Войн», вот, подумал… может, захочешь сходить? «Ааа… Так он просто клеится?» — Софи мигом осматривает его правую руку в поисках кольца — вроде неженатый… Еще раз окидывает взглядом новоявленного ухажера, подмечает, что если бы не стрижка и этот дурацкий пиджак, был бы вполне нормальным, но… Отношения на работе — это не ее профиль. Пусть этим грешат бухгалтерия и отдел кадров. Софи — серьезный человек. Свободный и серьезный. Однозначно. Поэтому ее губы искривляются во всепонимающей сочувственной улыбке: — Прости. Я не люблю «Звездные Войны». Не мое это, — тушит сигарету о почерневшее пятно на колонне. Выкинув в урну окурок, собирается уходить и уже даже состроила соответственное выражение лица, но Вася ее опережает: — Жаль. Могла бы написать клевый фанфик. По Гарри Поттеру же неплохо выходит?.. Подумал, вдруг вдохновит? Я бы почитал… Нет, первые секунды ей не страшно. Только постепенно весь мир заполняется одним-единственным звуком — ее собственным сердцебиением. Осознание масштабов надвигающейся катастрофы приходит не сразу — для этого требуется три коротких вдоха-выдоха. А дальше она лихорадочно пытается сообразить: откуда он знает про Гарри Поттера? Взгляд растерянно бегает по кривоносому лицу. — Откуда… — но Софи вовремя осекается: что бы ни случилось, сейчас надо отпираться до последнего — как на допросе у фашистов. Поднимает высоко подбородок. — Не понимаю, о чем ты. Спасибо за зажигалку, мне пора. И она идет. Прямая и натянутая, как провода на трамвайных путях. С непоколебимым видом дожидается лифта, заходит. Жмет кнопку пятого этажа, и видит, как следом за ней старается успеть Вася. «Закрывайтесь, закрывайтесь… ну пожалуйста…» — про себя просит Софи, но боги древнего лифтового оборудования сегодня совершенно глухи. Вася, точнее Александр, оказывается быстрее, и двери смыкаются аккурат за его спиной. В кабине они остаются отрезанными от всего остального мира. Паника внутри Софи раскручивается на манер качающегося из стороны в сторону торнадо: как? «Как он узнал? Откуда? И, что более важно, кто еще в курсе? О боже… А что если… если он видел тот слэш? Или «Кровавую розу» по Дневникам Вампира? Позорище-то какое… Нет. Нет, нет, нет». — Я тебя обидел? Не хотел. Извини уж… А что, никто не знает, что ты пишешь? Думал, девочки из бухгалтерии точно в курсе. При этих словах у Софи страх и паника начинают преобразовываться в гнев. В нем нет никакой причины, кроме уязвленного самолюбия и боязни абстрактного. Краем сознания она даже осознает, что Вася, скорее всего, ни в чем не виноват, но… Она хватает безопасника за широкие отвороты его уродского пиджака, пытается приподнять. Естественно, не выходит, и поэтому ей остается только шипеть, как загнанной в угол кошке: — Если об этом узнает хоть еще одна живая душа… Ты труп, Васильев. Понял? Тот недоуменно пялится в ответ. Она бросает его воротник, а после даже разглаживает несколько образовавшихся на нем складок. Успевает вовремя обернуться и натянуть на лицо дежурную улыбочку, мол, все в порядке, до того, как лифт раскрывает свои двери. — Хорошего дня, Алекандр, — холодно произносит Софи, нажимает кнопку «одиннадцатый этаж»: пусть едет подальше. И, с виду спокойная, но с трясущимися поджилками, выходит в коридор. В спину прилетает: — Я все еще надеюсь на кино. Если захочешь, можем сходить на какие-нибудь «Сумерки»… — конец фразы приглушается и растворяется в пространстве — двери сомкнулись, и Вася уже поехал на одиннадцатый, дальше ее не преследуя. Софи кажется, что она вот-вот упадет в обморок, — так сильно напряжение. Заходит в кабинет и прислоняется к двери спиной. В глаза тут же бросается ее рабочий моноблок. Возможно ли, что в «безопасности» просматривают историю посещений интернет-страниц? Ответ не требует длительных рассуждений. «Какая же я дура»…