В споре рождается истина.

— Иди к черту, Блейз, — мрачно посоветовал Драко своему другу, — не собираюсь я этого делать, ещё чего! — Спор, между прочим, дороже денег, — спокойно ответил Забини, — кажется так говорится у маглов? — Не знаю я, как у них там говорится, но не буду этого делать и все. — Значит проиграешь, Драко, — усмехнулась Панси, — разве это не позор для великого Драко-который-всегда-лучше-всех? — Настоящий позор, — подал голос молчащий до этого Гойл. «Подумать только, и он туда же», — с раздражением прокоментировал Драко про себя и, отвернувшись от друзей, зашёл в кабинет зельеварения. Там он сел на самую последнюю парту, чтобы они знали, что он о них думает. А дело было вот в чём. Вчера вечером он сдуру сел играть с Забини в маггловские карты. Игра называлась «Дурак». Вот дураком-то Драко и остался. Мерлин Блейза знает, где он научился так играть, но на кону было желание, да ещё и играли в присутствии зрителей. И после своей триумфальной победы, разбив Драко в пух и прах за пятнадцать минут, так называемый друг загадал ему желание — соблазнить Гарри Поттера, но не просто так, а… переодевшись в девушку. Да-да, того самого Гарри Поттера — героя, победителя, Золотого мальчика, и как там его ещё называли. Он также, как и Драко с друзьями доучивался в Хогвартсе после войны. Естественно, тоже со своими неизменными Уизли и Грейнджер — куда уж без них. После оглашения Блейзом этого бреда, первое, о чем подумал Драко — надо проклясть его. Но все же сначала он решил спросить, почему именно это, на что Забини ответил «о том, что ты влюблен в Поттера, знают все, кроме, пожалуй, самого Поттера. Ну может быть, кроме Уизли. Считай, я хочу тебе помочь». Услышав такое, Драко решил, что проклясть стоит определённо. Однако, походив вечер в прыщах, Блейз от своего не отступил. И Драко злился, понимая, что ему не избежать этого унижения. — А магией пользоваться можно? — спросил он у Забини тем же вечером. — Да, но в разумных пределах. Никакого оборотного зелья, никаких обманывающих чар для Поттера, — провозгласил несносный Блейз. — Что, прямо платье надевать? — чуть не плача спросил Драко. — Мало того, милый, ещё и краситься придётся, — издевательски хихикнула Панси. — Что… лицо? — испуганно дёрнулся блондин. — Конечно, и губы и глаза, и ногти даже, — Панси предвкушала веселье. — За что мне это?! Все засмеялись. Этим вечером проходил бал по случаю Рождества в Большом зале, поэтому времени зря решили не терять. Самый удобный момент — сделать что-то подобное в такой обстановке, потому что в другое время Поттер на Драко вообще не смотрел, и подловить его было сложно. А тут его друзья будут заняты друг другом, так что шанс представится, осталось только собраться. Панси притащила ворох своих платьев, ещё каких-то тряпок и тонну косметики. Критически осмотрев все наряды, разложенные на кровати, она остановила свой выбор на темно-синем, расшитом блестящими снежинками платье, без откровенного декольте, с длинными рукавами из прозрачной, кисейной ткани и с пышной юбкой, чуть ниже колена. — Какое-то слишком скромное, — возмутился Блейз. — Умолкни, — Панси бросила на него раздраженный взгляд, — так надо. К декольте внимания не привлекаем, к талии и плечам особо тоже. Поттер ведь не дурак все-таки, вдруг поймёт раньше времени. Тем более… метка. Наступило неловкое молчание. Блейз спорить больше не решился, отдавая подруге инициативу. — Давай, Драко, надень, если что, подгоним по размеру. И ещё это не забудь, — она без стеснения протянула ему кружевной бюстгальтер. Гойл покраснел, а Забини похабно фыркнул, но Панси никак не среагировала на это. Драко, закатив глаза, и ругаясь про себя, подчинился. Они с Блейзом договорились о том, что если у Драко все получится, то друг будет исполнять желания блондина весь следующий день. Поиздеваться над коварным Забини хотелось очень сильно, поэтому Малфой дал себе слово, что у него все получится. Но ещё больше хотелось, чтобы Поттер попался на эту удочку и обратил на Драко хоть какое-то внимание. Каким бы несносным Блейз не был, но в том, что Драко влюблен в Поттера давно и безнадёжно, как невинная девочка, он был безусловно прав. Драко никому из друзей не говорил — они сами все поняли. Тяжело вздохнув, он надел и бюстгальтер, и платье, которое налезло, но было все же немного мало. Закусив губу, Панси что-то пробормотала себе под нос, и все село как надо. Даже грудь как будто появилась. — Аа, научилась недавно, всегда пригодится, — махнула она рукой на вопросительные взгляды парней, — теперь надо надеть ещё колготки. Гойл хихикнул, но под яростным взглядом Драко тут же умолк. Шипя от злости и проклиная всех и вся, Драко натянул чёрные непрозрачные колготки. — Несексуально совсем, — подал голос молчавший до этого Тео. — Прозрачные нельзя. Ноги у Малфоя красивые, конечно, но не женские, — девушка закатила глаза. Драко покраснел от стыда, осознавая, что это только начало унижения. «Чёртов Блейз, поцелуй его дементор», — безнадёжно подумал он. Панси тем временем трасфигурировала туфли Драко в изящные лодочки на невысоком каблуке, которые он надел обречённо вздохнув. — А теперь садись, красить буду. Серьги не будем надевать. А на шею наденем вот это, — она показала ему кожаную полоску со свисающей звёздочкой, — чтобы кадык скрыть. Драко выдохнул, сел и, как кукла, начал исполнять указания Панси наподобие «закрой глаза, не дергайся, не моргай». — Ещё немного потерпи, — она накрасила ему ногти и надела на голову парик, помахав над ним палочкой. — Готово! — и подвела его к зеркалу. Драко, боясь дышать, открыл глаза. Из зеркала смотрела высокая, худощавая девушка, угловатая и с чуть широкими плечами. В остальном было очень даже ничего. Белые волосы спускались до плеч красивыми локонами, серые глаза в обрамлении черных длиннющих, подкрученных к самым бровям ресниц, казались огромными на бледном лице. Довершали картину прямой тонкий нос и перламутрово-розовые капризные губы, которые сейчас казались даже соблазнительными. — Какой… какая ты красавица, — заржал Блейз, — будь моей этой ночью, — и обнял покрасневшего блондина за талию. — Свали немедленно, Блейз, а то будешь на балу прыщами светить! — Драко дернулся, пошатнувшись на каблуках. Нотт засмеялся: — А что, красиво, — проговорил он сквозь смех. Драко скрипнул зубами: — Может уже пойдём? — Ну конечно, идём, тебе, наверно, Поттера не терпится увидеть, — хитро усмехнулась Панси и, взяв его под руку, вышла в коридор. Парни вышли следом. Сидевшие в гостиной немногочисленные слизеринцы посмотрели на них удивлённо, но смолчали, не решаясь лезть в дела старших факультета. До Большого зала они шли дольше обычного, Драко немного покачивался в непривычной обуви. Народу уже было много, когда они вошли. Везде мерцали гирлянды, в центре стояла огромная елка, но при этом царил приятный полумрак, чтобы никто не стеснялся танцевать. Так же, в освещенной неярким светом части зала, был накрыт стол. Преподавателей не было, они решили дать студентам повеселиться без них, не забыв наложить сигнальные чары, если что-то пойдёт не так. И, конечно, на вечеринке были только студенты с четвёртого по нынешний восьмой курс. Войдя в зал, Драко немного успокоился, в полумраке было не так страшно. — Ну что, Поттер и компания уже здесь, — ухмыльнулся Забини, — вон стоят у стеночки. Действуй, Драко, а мы понаблюдаем. — Что считать за исполнение твоего желания? — Нуу… в идеале, конечно, поцелуй, — Драко застонал, — но я добрый, поэтому сойдёт и то, если он хотя бы попросит о повторной встрече или даст платок, как в романе о рыцарях. В знак признательности, так сказать. Все улыбнулись, кроме Гойла, не понявшего, видимо, о каких романах речь. — Извращенцы, — прошипел Драко, — дайте хоть с мыслями собраться. *** Наконец он выдохнул и, сжав кулаки, пошёл в сторону Поттера, который все так же не танцевал, а болтал о чем-то с Томасом. К счастью, рыжего и зубрилки в поле видимости не было. «Что мне делать! Что ему говорить? Как не выдать себя… сразу?», — волнуясь, думал Драко. Покачиваясь на каблуках, он подходил все ближе, чувствуя, как набатом колотится сердце, и горят щеки. Считая про себя шаги, он приближался к Гарри, попутно рассматривая его и замирая от волнения. Поттер был одет сегодня совершенно по-маггловски, но смотрелось красиво. На нем были обычные темно-синие джинсы и зелёный свитер, с небольшой нашивкой-снитчем, явно не производства Уизли. Драко даже удивился. Эта простая одежда удивительно шла Поттеру, и он казался Драко ослепительно невыносимо красивым, даже растрепанная прическа и обычно бесящие Малфоя круглые очки не портили его сегодня. Идти дальше было некуда, Гарри стоял в шаге от трясущегося блондина. Точнее блондинки. «Помнить, что я девушка, постараться не выдать себя», — и вот уже Поттер смотрит прямо на него и чуть улыбается, поднимая брови, а Томас и вовсе открывает рот в изумлении. — Прив-вет… Эээ… может потанцуем? — язык совсем не повинуется Драко, но молчать нельзя. — Здравствуй, я вообще-то не танцую, — с оттенком досады говорит он. И будто специально в этот момент включается медленная, нежная мелодия. Драко не отходит, и Поттер вдруг сдаётся: — Ну хорошо, давай, — и протягивает ему руку. «Нужны мне очень твои одолжения, идиот», — ладонь даже немного потеет, когда Малфой протягивает её в ответ. Оказывается, совсем рядом стоит сестрица Рона, которая смотрит на Поттера с обидой, что он не позвал на танец её. «Так вот почему он согласился», — у Драко от злости даже скулы сводит, а Поттер тем временем обнимает его за талию, стесняясь своего же действия. Музыка играет очень громко, но Драко сейчас её почти не слышит. Все его усилия направлены на то, чтобы не трястись, как листок на ветру, от прикосновений ненавистного, но такого желанного брюнета напротив. Тот смотрит на него с вежливой дежурной улыбкой, но и только. Драко не выдерживает первым. — Ты же Гарри Поттер, да? — говорит он, и голос его звучит очень мелодично из-за наложенных чар. — Да — это я, — Гарри привык, что его узнают и просто отвечает утвердительно, не удивляясь, откуда партнерше это известно. — А как тебя зовут? — спрашивает он через минуту, видимо, из вежливости. — Мирабелла, — говорит Драко, и ужасается сам себе. — «Мэрлин, что я несу», — мелькает в голове. Но Поттер неожиданно улыбается: — Необычное имя, никогда такого не слышал, — говорит он с искренним удивлением. От его улыбки Драко хочется закричать на весь зал или заплакать, но вместо этого просто вдруг подводят ноги и он спотыкается во время очередного шага в танце. Сильные руки поддерживают его, не дав упасть, и на долю секунды он оказывается прижат к Поттеру вплотную. — Почему ты дрожишь? Замёрзла? — спрашивает Гарри, наклонившись к нему и прижимая покрепче. — Немного, — и это не такая уж ложь, Драко трясет, как на морозе. — Хочешь, пойдём выпьем что-нибудь согревающее? — Да, — он готов идти с ним куда угодно. Поттер с явным облегчением заканчивает танец и, крепко сжав ладонь Драко, тащит его через толпу к накрытому столу. Там он наливает в два бокала виски, непонятно откуда взявшееся здесь. — Будешь? — спрашивает он, протягивая Драко бокал, и вдруг краснеет, — ой, девушки, наверно, не пьют виски? — Буду. Глаза у Поттера округляются, но он молчит. Драко медленно выпивает виски и молчит тоже. Вдруг откуда не возьмись подходят Панси и Блейз. — Оу, Поттер, ты наконец завёл себе подружку? Драко краснеет и хмурит брови, а Поттер ухмыляется. — А что, завидно? — издевательски роняет он. — Ещё бы, такая красотка, — подлец Забини смеётся, и Поттер вместе с ним. Слизеринцы отходят. — А ты и правда очень красивая, — говорит вдруг Поттер и протягивает ещё один полный бокал крепкого виски. Драко пьёт, понимая, что этого не надо делать, но отказать Поттеру не может. Все это время тот держит его за талию, и Драко вдруг снова начинает трясти, а в голове все кружится. — Тебе холодно? — он снова куда-то тащит Драко, и через минуту они садятся в удобное кресло в одном из тёмных углов большого зала. Усевшись Поттер берет что-то со спинки кресла и укутывает трясущегося Малфоя. Оказывается — это плед. Драко улыбается и смотрит на Гарри с недоумением. Тот пожимает плечами: — Макгонагал все предусмотрела, — смеясь говорит он. — Так теплее? Драко, не в силах сказать хоть что-то, кивает. Некоторое время они сидят молча. Драко боится шевельнуться, наслаждаясь близостью любимого, а тот обнимает его за талию поверх пледа. Рядом с ними ещё в одном кресле какая-то парочка начинает целоваться, и Драко снова трясет от желания того же. Хорошо, что через плед это почти не чувствуется. — А ты в кого-нибудь влюблен? — спрашивает Драко, не сумев скрыть свои мысли. — Да, — помолчав, отвечает Поттер, и лицо его немного омрачается. — Безответно, — добавляет он в ответ на выразительный малфоевский взгляд, — Ты немного напоминаешь мне… этого человека, цветом волос, наверное, — продолжает он вдруг. У Драко внутри все сводит судорогой сладкой боли, но он одергивает себя, запрещая на что-то надеяться: «Мало ли блондинок в Хогвартсе, ну или блондинов, все равно». — А у тебя есть тот, кто тебе нравится? — спрашивает Гарри. — Да, — Драко решает вдруг действовать наобум, — это… это ты… Гарри, — и, не давая себе время передумать, а кроме того, утереть нос все-таки Забини, он целует Поттера. Тот поначалу цепенеет, но через секунду отвечает на поцелуй, сминая губы Драко своими, и стирая с них розовые блёстки. Драко еле слышно стонет, совершенно не в силах выносить это. Он ждал этого поцелуя с тех пор, как увидел Поттера первый раз. Услышав этот тихий, и правда, какой-то девичий стон, Гарри вдруг берет его за руку и выводит из зала. Затащив безвольного Малфоя в какую-то нишу, он прижимает его к каменной стене, и целует крепче и даже с какой-то яростью. Коленом раздвигая подкашивающиеся ноги Малфоя, брюнет водит руками по его лицу и шее, задевая «чокер», как назвала его Паркинсон. Потом его руки поднимаются выше и погружаются в блестящие искусственные волосы, но он, кажется, и не понимает этого. — Ты так пахнешь… — Гарри проводит носом по его шее и вдруг прикусывает нежную кожу, — очень знакомо… как… он… — Он? — Драко мгновенно приходит в себя и даже забывает изменить голос. — Да… прости меня, Мирабелла, но я… не могу, — Поттер вдруг тоже как будто трезвеет и отстраняется, — тот, в кого я влюблен — это парень… да. — И кто он? — в голосе Драко проскакивает истерично-ревнивая нотка. — Я не хочу об этом говорить. Просто… это странно… но ты похожа на него… цветом волос, эээ… высоким ростом, — он краснеет, — и запахом. Поэтому я и не смог сдержаться. Как я хотел бы, чтобы это был он! Прости… — Он поднимается и качает головой: — Идем? — и вдруг говорит: — Его зовут Драко. Необычное имя, правда? Драко замирает, а потом вдруг его опять начинает трясти, словно под ударами тока. — Дд-да. Очень необычное имя… у него… Хорошо, идём. Но сначала… Гарри… ты должен узнать кое-что обо мне. И, стараясь не упасть в обморок от волнения, после неожиданно узнанной правды Драко быстро снимает парик, бросая его на пол. Следом, со стоном облегчения, сбрасывает и надоевшие туфли. Гарри смотрит на это огромными расширенными глазами, ухватившись за какой-то камень в стене. — Поттер … Гарри… — Драко опускает голову и еле слышно шепчет: — это правда, то, что ты сказал… сейчас? Правда? Ты любишь… меня да? — голос его становится громче, — ведь ты сказал Драко, это же я? Или… — злые слезы звенят в следующих словах, — ты узнал меня как-то… и решил посмеяться надо мной? — он не выдерживает, и слеза скатывается по накрашенной щеке, оставляя мокрую дорожку. Поттер, мгновенно оказавшись рядом, нежно берет в ладони его лицо и, глядя в мокрые серые глаза, оттененные неестественно длиннющими ресницами, тихо говорит: — Нет, Драко, нет, я не узнал тебя. Просто… запах был очень похож… и вообще. Я поэтому и пошёл танцевать с… тобой. И я никогда не стал бы смеяться… над… таким. Нет, Драко, я люблю тебя — вот это правда. Очень люблю. И давно, — лёгкими поцелуями он покрывает мокрые щеки Малфоя. — И я, и я тебя давно люблю. Я просто не знал, как сказать, думал тебе наплевать, — Драко гладит его плечи, — потому и цеплялся к тебе постоянно. — А я думал — тебе наплевать. Переживал, что ты цепляешь, ненавидишь меня. И они вновь целуются, стараясь вложить в этот поцелуй все чувства, скрытые даже от самих себя так долго. — Пойдем, Драко, оденем тебя в обычную одежду, я хочу целовать тебя настоящего, без всей этой мишуры, — говорит наконец Поттер. — Ладно, идём, — на этот раз Драко сжимает его руку и ведёт за собой. И сейчас его ничего больше не волнует. Даже та месть, что Забини будет завтра исполнять все его желания, кажется ему ничем, по сравнению со свалившимся на него зеленоглазым счастьем. Он даже готов пощадить Блейза, ведь благодаря ему состоялся этот дурацкий спор, в котором Драко выиграл любовь. Правы магглы, говоря, что «в споре рождается истина». *** Гостиная Слизерина. С памятного рождественского бала прошла неделя. Каникулы заканчивались, но везде ещё висели гирлянды, а в Большом зале стояла ёлка. Драко был на седьмом небе от счастья, как бы банально это не звучало. У него наконец-то было то, о чем он так долго мечтал — не просто дружба с Мальчиком-который-выжил, а любовь Мальчика-который-победил. От осознания этого у Драко словно выросли крылья. Он больше не раздражался на друзей по пустякам, не запрещал трогать некоторые свои вещи и реагировал на бесконечные подколки Паркинсон и Забини, а иногда и Гойла с Тео абсолютно спокойно, и даже сам смеялся вместе с ними. Ребята конечно были счастливы видеть его таким, но не признавались в этом, ведь куда интереснее было иронично, но по-доброму подшучивать над влюблённым до трясучки другом. Вот и сегодня, едва получив от Поттера небрежно свернутую мятую записку, Драко убежал так стремительно, что даже не причесался как следует. — Даа, совсем у Дракончика крышу снесло, — ухмыльнулся Блейз. — Да ладно тебе, Блейз, пусть лучше радуется, чем мрачный ходит постоянно, — Панси занималась переводом древних рун, поэтому шутить была не настроена. — Ага, когда мрачный, не очень хорошо, — неожиданно в тему высказался Гойл. Только Нотт как всегда промолчал, он тоже был погружен в домашнее задание. Некоторое время они не разговаривали, занимаясь каждый своим делом. Но когда Панси перешла к заданию по нумерологии, то очень скоро решительно вскочила из-за стола. — Пойду поищу Драко, пусть поможет сделать задание, а то профессор Вектор тролля влепит, — пробурчала она. — Паркинсон, где твой такт? — Блейз оторвал взгляд от маггловского журнала с неподвижными, зато полуголыми девушками. — Ничего, оторвется от своего Поттера на полчасика, — злорадно выдала та, — ну или уж пусть берет его с собой, все равно уже мы о них знаем. Я даже знаю, что они в нише прячутся, неподалёку от кухни, туда редко кто ходит. — Не забудь сказать Поттеру, что мы не против, а то он идти откажется, а Драко на всех прыщи нашлет, — нервно сказал Забини. Гойл прыснул, Нотт тоже сдержанно улыбнулся, вспомнив, чем закончился печальный опыт Блейза, разозлившего Драко. — Не забуду, если будет настроение, — вредным голосом сказала девушка, и, взметнув юбку, вышла из комнаты. Она быстро пошла по коридору в сторону кухни, где располагалась немаленькая ниша, закрытая темно-синими шторами. Там возможно раньше стояла статуя кого-нибудь важного, или висел чей-то опасный портрет, но сейчас стояло кресло и на полке лежали разные книги. Кто-то превратил её в укромное место для чтения. Но один раз Панси заметила, как Гарри и Драко туда заходили. Возможно, Поттер узнал про это место от Грейнджер — любительницы читать, но воспользоваться им решил не по назначению. И Паркинсон надеялась застать парней там и сейчас. *** Тем временем в гостиной Гриффиндора. — Что-то Гарри долго нет, чего это он в библиотеке-то забыл? — искренне недоумевая, пробормотал Рон. — Рональд, ты знаешь, тебе и самому не мешало бы туда сходить! — запальчиво заявила Гермиона. — Да ему сначала дорогу туда вспомнить надо, — рассмеялась Джинни. — Ну началось… — Рон обречённо возвел глаза к потолку, — Гермиона, не занудничай. А ты, Джинни, вообще молчи, — бросив на них мрачный взгляд, он отошёл в другой конец комнаты, где Симус и Невилл играли в шахматы. — Ладно, мне тоже пора бежать, Дин уже ждёт, — торопливо сказала Джинни. — Хорошо, я как раз тоже собиралась в библиотеку, — Гермиона, тряхнув волосами, вышла в коридор, стукнув дверью, чтобы привлечь внимание Рона. Пусть знает, что она обиделась. Прежде чем пойти в библиотеку, она свернула в сторону кухни, чтобы забрать одну из своих книг из «читалки», так они с небольшой группой когтевранских студенток назвали удобную и тёплую, близкую к кухне нишу, больше похожую на маленькую комнату. Приходили туда, чтобы почитать или просто поговорить, иногда Гермиона уходила в нишу, чтобы спокойно вязать, подальше от шуточек Рона; да и что скрывать — бывала там с самим Роном, и занимались они, уж конечно, не вязанием. Когда девушка была уже совсем рядом с нишей, она вдруг увидела Паркинсон, которая с другой стороны шла туда же. Они подошли почти одновременно, и, стараясь не кривиться при виде друг друга, поздоровались. — Я вот за книгой пришла, а ты чего тут? — нарушила Гермиона неловкое молчание. — Я ищу Драко. — Малфоя? — Да, его, а ты знаешь здесь другого Драко? Гермиона промолчала, думая про себя, чего это Паркинсон ищет Хорька здесь. Слизеринка, видимо устав ждать, отдернула синюю штору, чтобы войти, и вдруг замерла, а потом тихонько отодвинулась, так и держа штору в руке, и поманила Гермиону. Та, заинтригованная необычным поведением Панси, тоже тихонько заглянула в нишу и оцепенела, взглянув на Паркинсон с недоумением. Щеки у гриффиндорки покрылись румянцем, и она открыла было рот, но Панси отрицательно качнула головой и приложила палец к губам. В нише, сплетясь друг с другом, как две лианы, так что даже невозможно понять, где чьи руки или ноги, целовались Драко и Гарри. Обычно идеально причесанные волосы Малфоя растрепались, светлые прядки перемешались с чёрными. Гарри был без очков, невидяще смотрел на блондина влюблёнными глазами, водил кончиками пальцев по его щекам и бровям. Их губы даже издалека казались немного припухшими, видимо они были тут давно. Обе девушки, не в силах отойти, смотрели на парней. Не прерывая поцелуя, Драко вдруг задрал давно выбившуюся из брюк рубашку Гарри, и погладил его оголившийся живот. Брюнет закрыл глаза и тихо застонал. — Гарри… ты только не бойся ничего, — руки Малфоя возились с застёжкой брюк Поттера, — не бойся, я люблю тебя, я… мы… не больно. — Я и не боюсь… — тихо ответил Гарри, — я верю тебе… люблю тебя, — и начал расстегивать белую малфоевскую рубашку, покрывая быстрыми поцелуями обнажившееся тело. — Прости… за это… — шептал он, а Драко только тоже тихонько стонал, вцепившись в тёмные волосы. Этот горячечный шёпот был слышен для двух девушек, как громкий крик, ведь тишина стояла просто идеальная. Но когда парни начали стягивать с друг друга брюки, тяжело дыша, и поминутно целуясь, Гермиона не выдержала. Она прислонилась к стене, прижимая ладони к пылающим щекам, а потом вдруг схватила Панси за рукав и потянула за собой. — Не будем смотреть на это, не надо, — тихо сказала она. — Да, пожалуй, — согласилась Паркинсон, забыв даже, зачем искала Малфоя, — у них, похоже, и правда любовь. — Похоже… Ты знаешь, Гарри ведь нам ничего не сказал, хоть мы и подозревали, что он влюблен. Гадали только, в кого же. А истина оказалась совсем рядом. — Да уж… рядом, — Паркинсон засмеялась. — Панси… хочешь, пойдём к нам… чаю попьем, — предложила Грейнжер вдруг, забыв, что там Рон, с которым они поссорились. — Ну пошли, — легко согласилась та, — чай покрепче тут не помешает. Уже у самого входа в гриффиндорскую башню Гермиона обеспокоенно спросила: — Как думаешь, видели они нас? Нехорошо, если они заметили нас. — Ой, пойдём уже ваш чай пить, — отмахнулась Панси. Но почти сразу вдруг сказала: — Нет. Не видели они нас. Гарри ничего не видит без очков… А Драко давно уже не видит никого кроме Гарри…