Мой омега композитор

Утро. Апрель. Солнце. Что может быть лучше? Приплюсуйте ко всему этому наличие выходного дня и вуаля - идеальный день готов. Эдвард Григ двадцатилетний омега, родителей он лишился ещё в семь. Его приютила семья, с позднее ставшим его лучшим другом — Петром Чайковским. Григ сразу почувствовал, что его друг альфа. Он был высокий и широкий в плечах с приятным запахом горного леса. Горд, порой эгоистичен, но всегда оставался верным другом. Они учились в одном классе, сидели за одной партой. Вместе хулиганили и вместе получали заслуженное, но иногда и не очень, наказание. Они вместе пришли на медосмотр. Пётр — альфа. Григ — бета, но с нарушенным гормональным фоном. И больше походил на омегу. — Ну, течек у него явно не наблюдалось — задумчиво протянул врач, негромко постукивая пальцами по столу — и запах не такой сильный. Сильные потрясения в детстве были? Фильм был очень интересным и увлекательным. Маленький Григ шёл, держа за руку своего отца, а папа тоже рядом, держа в руках леденец на палочке. Сегодня у мальчика был день рождения. Эдварду исполнилось семь. Было уже поздно, билеты взяли на вечернее время, чтобы успеть посидеть в кафе, в компании друзей и знакомых. Семья решила срезать через парк. В это время суток, здесь обычно никого не было. Но это прогулка стала роковой… — Деньги, живо!!! — какой-то незнакомый мужчина направил пистолет на папу, Эдвард спрятался за родителя, цепляясь ручками за его рубашку. Страшно. Неожиданно раздался выстрел. Мальчик почувствовал, как что-то тёплое полилось на его ладонь. Тёплое, липкое и с металлическим запахом. — Папа, — одними губами прошептал мальчик, падая на колени возле тела родителя. Раздался ещё один выстрел. Эдварду было страшно обернуться, будто он уже знал, что именно увидит. — А тебя я пристрелю как свидетеля — усмехнулся мужчина направляя дуло пистолета на мальчика. Григ зажмурился. «Смерть — это начало новой жизни» — вспомнил он фразу, слышанную в каком-то фильме, ожидая выстрела. Было тихо Секунда…десять…пятнадцать. Мальчик рискнул открыть глаза. Бандит нервно тряс пистолет, нецензурно ругаясь и пиная ногами траву. Это должно было выглядеть странным, но Грига это разозлило. Он вспомнил все счастливые моменты, проведённые вместе с родителями. Глаза предательски защипало от слез. С тихим рычанием мальчик бросился на убийцу своих родителей и выхватил у него из рук пистолет. Нажать на курок — это просто. Не целясь, а зажмурившись, мальчик нажал на курок, на удивление легко железная скоба провернулась, и пуля вылетела. Тихий стон сорвался с губ мужчины, и он упал на землю. Утром, выбежавшие на утреннюю пробежку бегуны, нашли три тела и маленького мальчика. Суд вынес приговор. Несчастный случай. Убийца убил своих жертв, потом по случайности ударился о корень дерева и выстрелил сам в себя. Бред? Естественно, но кому есть до этого дело, этот мир устроен именно так. Кому нужен этот случай. Убиты два альфы и омега, вот и все. У них не осталось богатых родственников, с которых можно содрать денег за расследование, ни роскошных домов и машин. Дело быстро закрыли, а Эдвард переехал сначала в детдом, из которого его скоро забрали неизвестные ему люди. — Да, — тихо ответил парень, смотря прямо в глаза доктору. — Ну что ж, — задумчиво протянул тот — Вы — не до конца сформированная бета, из-за этого ваш запах настолько сильный. По желаю, вы можете принимать подавители для омег, но не чаще, чем одна таблетка в день. Это сделает ваш запах менее заметным. Врач написал в справке какие таблетки стоит принимать, а также где их купить. Не сказать, что Григ был доволен результатом визита к врачу. Хорошо конечно, что он - бета. Ему не прийдется терпеть гон, как это делают альфы. Не прийдется отсиживаться дома из-за течки, как омегам. Но, то что он бета, несет за собой и не очень хорошие новости. После смерти родителей Григ обрел мечту — найти своего истинного и сделать так, чтобы тот любил его и только его. Что бы у них родились прекрасные дети, они гуляли вместе, играли и веселились, чтобы в их жизни была только радость. Парень посмотрел на часы, половина десятого. Ускорив шаг, Эдвард зашел на станцию метро, через полчаса у него начинается репетиция в городском театре. Проверив рюкзак на наличие нот, он устало откинулся на сидение автобуса. Смотреть до утра с лучшим другом фильмы было не лучшей идеей, но они редко виделись в последнее время, даже при том, что они жили в одной квартире. Это настораживало и обижало. Прибыв на место, он почти бегом преодолел тридцати ступенчатое препятствие в лице главной лестницы. Успев-таки вовремя он вбегает в зал и успевает на приветствия меж музыкантами. Привычно устроившись на стуле у рояля он открывает толстую, желтовато-белую папку. Она уже повидала многое, вот — пятно которое оставил лучший друг по забывчивости поставив на него чашку кофе, вот следы шариковой ручки, которой они устроили бои за последнее печенье. Он улыбнулся, мда, многое в его жизни связанно с Петром, да чего уж там, вся его жизнь. Уже прошла большая часть репетиции, Григ до этого бойко игравший «Хоровод духов» вместе с веселой бетой-скрипачкой, немного сбавил темп, а потом и вовсе остановился. Стало жарко и душно, все перед глазами поплыло и закрутилось, в теле почувствовалась слабость. — Эд, все хорошо? — удивлённо спросила скрипачка. — Может ему плохо? — уточнил кто-то из музыкантов оркестра. — Эй, ты как?! — возглас лучшего друга невозможно не узнать. Но только, что может тут делать Чайковский? Сегодня он не участвует в репетиции и вроде говорил, что на подработку пойдет. Тогда что он делает тут, в главном зале театра? Множество вопросов, мало ответов. Но юному музыканту было не до этого. Ему было плохо, и друг подхвативший его, почти достигнув его в падении пола, это почувствовал. Было жарко, невыносимо жарко, но в тоже время тело дрожало как от холода. Внизу живота сначала неприятно потянуло, а потом резко заболело. Григ застонал, только непонятно от чего. В нос ударил необъяснимый запах, от которого по телу пробежали легионы противных мурашек, а в груди поселялся страх. Это чувство прошло так же быстро, как и началось. Парень все ещё чувствовал этот пугающий запах, но теперь он стал каким-то родным? Странно. Григ почувствовал, как его подняли на руки. Он прижался к сильному телу, от которого исходил такой пугающий и одновременно любимый запах. Ему что-то сказали и явно повторили не раз, но он так и не разобрал. Его куда-то несли, крепко, но в тоже время нежно, прижимая к себе. Все было как в тумане, Григ понял, что лежит на чем-то мягком и кожаном, его немного потряхивало, и парень чувствовал запах освежителя-елочки, такие обычно вешают в машинах. Все дрогнуло сильнее и замерло, хлопнула дверь и все те же тёплые руки подхватив Грига. Теперь перед глазами мелькали ступеньки, двери квартир и обшарпанные стены подъезда. Его осторожно положили на кровать. Парень тут же отвернулся на бок и подтянул ноги к груди. Низ живота нещадно тянуло. Появилось дикое желание секса, хотя раньше такого не было. Рядом снова запахло хвоей, но теперь этот запах притягивал. Григ обнял за шею предмет, от которого исходил этот манящий запах. — Григ. Григ, отпусти, - такой знакомый голос донёсся до сознания парня, он лишь сильнее прижался к Чайковскому. Его руки комкали рубашку, пытаясь стянуть ее с горячего тела. -Прости, Эдвард. - Прошептал Петр, отцепляя руки друга от себя и аккуратно положил его на кровать. Сдерживать свои дикие инстинкты альфы становилось все труднее, смотря на то как его друг мотается по кровати, поджимая ноги к груди и неудовлетворённо стонет. - Петр, - простонал Григ, - Петр, возьми меня, пожалуйста, сделай меня своим. Голос омеги был чуть хриплым от возбуждения, а от интонации с которой омега это проговорит в горле застревал противный ком. Не сдержавшись Петр впился в губы друга, а друга ли, страстным поцелуем. Эдвард с готовностью на него ответил, слегка постанывая. Петр был весьма опытен и сразу же перехватил инициативу на себя. Если сначала поцелуй был нежным и чувствительным, то потом приобрёл возбуждающую нотку грубости. Чайковский уже и сам был готов поддаться желанию и взять Грига, но в последний момент он вспомнил, что его друг - девственник. Первый секс должен быть осознанным шагом для обоих партнеров, а они с Грином даже не встречались. Они друзья и просто живут в одной квартире. Петр оторвался от друга. Он не против продолжения, но вовремя сдержался. Взяв телефон он мгновенно выскочил на лестничную площадку и закрыл дверь в квартиру. Пальцы судорожно набирали номер их общего с Эдвардом друга - Николая Гоголя, он бета и работает в библиотеке напротив театра. Быстро объяснив ситуацию Николаю, Петр поспешил в аптеку за подавителями. Как сказал Гоголь, они помогут Эдварду уменьшить болезненные ощущения первой течки. Очередь в аптеке, как на зло двигалась со скоростью старой черепахи с килограммом динамита на спине. Фармацевт ко всему прочему пытался внушить альфе, что лучше подавителей, только хороший секс с красивым альфой, и безуспешно предлагал Петру противозачаточные таблетки, но видя, что молодой человек не поддаётся на его провокации, продал ему подавители и сухо бросив «приходите ещё», подозвал следующего покупателя. Альфа быстро бежал по улицам города, не обращая внимание на проходящих мимо людей. В голове вертелась лишь одна мысль: его поцеловал его лучший друг, которого он всегда считал бетой, поцеловал, и собирался затащить в постель. Петр думал о том, что было бы, если бы он поддался инстинктам. Он не простил бы себя за это. Все так же быстро альфа оказался у дверей своей квартиры, из которой на встречу ему вышел Гоголь. Забрав у него таблетки, Николай отдал ему ключи от своей квартиры и все так же, безмолвно выставил его за дверь. А за стеной тихо скулил Григ. Петр не впервые был в квартире Гоголя и, со второй попытки найдя выключатель в прихожей и стянув туфли, отправился греметь чашкой на кухне под тихое бульканье чайника. Светло-бежевые обои в мелкую линию, обшарпанные шкафчики и небольшая плита. Удлинитель большим пауком притаился у простого стола, от него отходили множество лап — проводов и зарядок, в основном они были пустые и лишь планшет притворился рядом подзаряжаясь энергией. Распотрошив пакетик с кофе и обжегшись об ложку, в тщетной попытке размешать сахар, альфа устало покосился на стол. Слишком много событий для одного дня. Вытянув пачку сигарет из нагрудного кармана, огляделся в поисках зажигалки, и не найдя её, зажёг об комфорку. Потянувшись к чужому планшету, разблокировал экран. Хотелось уточнить у Николая координаты шкафа с полотенцами. Экран приветливо мигнул услужливо зажигаясь, ослепляя в полутьме кухни. Петр удивлённо приподнял брови. Экран высвечивал переписку между Петром и Григом. Эдвард [10:03] Ты не прав Эдвард [10:03] Ему не нужно знать про это Эдвард [10:04] Я не хочу быть настойчивым, да и он мой друг. Как ты себе это представляешь? Эдвард [10:05] «Эй, мы знакомы тринадцать лет, и ты мой лучший друг, я немного, совсем чуть-чуть, всем сердцем, который год люблю тебя.» Эдвард [10:05] Так что ли?????? Николай [10:05] Так тоже можно. Потому что. Ты серьезно уже десятый год тихонько любишь его, и даже НЕ СОБИРАЕШЬСЯ говорить ему про это. Николай [10:06] И вообще. Кто сказал что у тебя нет шансов? ¿??? Эдвард [10:07] Он — популярный альфа. И я с ним??! «Хей, я неприметный бета, который никогда не сравнится с тобой и мы лучшие друзья, но тем не менее ты самый лучший альфа этого мира и я был бы готов прожить с тобой всю свою жизнь и любить тебя до гроба? Петр [10:08] Эд, серьезно. Ты же и сам понимаешь, что это глупо, да? Эдвард [10:09] Ну, а как по-другому? Николай [10:10] ..... На этом переписка обрывалась. Стул скрипнула отъезжая по кафелю, а Петр уже мчался к выходу из квартиры. Григ лежал на своей кровати свернувшись в калачик, тихо поскуливая от неприятных ощущений. Рядом с ним сидел Гоголь, нежно гладя друга по голове: - Эдвард, все хорошо, таблетки скоро должны подействовать и тебе станет легче. - Я поцеловал его, -тихо скулил омега, глядя прямо в глаза другу, - поцеловал, понимаешь? - Эд, это все из-за течки, он поймет, и я уверен что он не будет сердится на тебя. - Гоголь чувствовал, как запах омеги начинал постепенно угасать, да и Эдвард чувствовал себя гораздо лучше: живот уже не сводило таким диким спазмом, и мыслить стало проще, теперь он мог трезво мыслить и хорошо обдумать произошедшее. - Ну вот, тебе уже лучше, - улыбнулся Гоголь. - Я пойду заварю чай, тебе тоже? - омега лишь утвердительно кивнул, осторожно поднимаясь с кровать, все-таки ноги были ещё ватными и встать с первого раза у него, к сожалению, не получилось. Быстро сменив, грязные и липкие штаны на чистые, Григ закинул постельное в стиральную машину и нажав кнопку «старт», опустился на мягкое кресло обдумывая ситуацию: Ему давно нравился Петр, но они ведь друзья, к тому же, Григ всегда считал себя бетой - нормальных отношений у них все равно бы не вышло, но раз он омега...то может, стоило бы попробовать, ведь поцелуй, был самым искренним, так целуют только тех, за кого готов отдать жизнь. Из раздумий омегу вывел звонок в дверь, до него донёсся голос Гоголя, и слова о том, что он откроет. Из коридора раздался голос Гоголя, он кричал и ругался, интересно на кого? Набравшись сил, Григ встал с кресла и поплёлся в коридор, чтобы успокоить друга и извиниться перед тем, на кого он так крича. Но стоило омеге дойти до коридора, как он тут же застыл на месте с удивленными глазами. Это был Петр. - Я же просил тебя посидеть у меня в квартире, пока у Грига течка. Что из этого тебе было непонятно?! - Николай, успокойся пожалуйста, - решил встрять Эдвард, немного отойдя от шока. - Эд, нам нужно поговорить, я знаю, сейчас не самое подходящее время, но я больше не могу скрывать. В квартире Коли, я нашёл планшет с вашей перепиской, я не хотел ее читать, это вышло совершенно случайно...Я люблю тебя, Эдвард Григ, я хочу провести с тобой всю мою оставшуюся жизнь, - щёки омеги пылали ярким румянцем, а колени подкашивались, как же ему были приятны эти слова, как же хорошо, что он тоже нравится Петру, он с удовольствием ответит на чувства альфы. Григ обещал что будет его любить и никогда не предаст. От переизбытка чувств, у омеги заслезились глаза, а по щекам потекли горячие дорожки слез. Он бросился на шею к своему альфе, чувствуя, как его обнимают в ответ. Рядом стоявший Гоголь, молча наблюдал за этой трогательной сценой, и, когда альфа отпустил омегу, схватил его за ворот рубашки и притянул ближе в себе. - Слушай сюда, если ты посмешишь обидеть его, сделаешь больно или он придёт ко мне, жалуясь на недостаток внимания, я тебя лично найду и кастрирую, ясно? - Более чем, - прошипел альфа, бета сильно тянул на себя ткань рубашки, она пережимала горло и мешала дышать. Услышав удовлетворивший его ответ, Гоголь отпустил Петра.-Раз уж вы разобрались, то я пойду. А этот чертов планшет будет гореть в цифровом Аду, ну или просто гореть. Как только за гостем закрылась дверь, повисла неловкая пауза. Петр, как истинный альфа решил разбавить обстановку поцелуем. Он нежно притянул к себе за талию Грига, одной рукой он приподнял подбородок омеги и нежно, слегка нажимая, провёл языком по мягким губам. Омега приглушённо выдохнул в его губы, открывая рот и пуская язык альфы внутрь. Медленно, поцелуй из нежного и чувствительного перерастал в жаркий и грубый. В порыве страсти омега начал расстегивать рубашку альфы, но его руки перехватили, поцелуй разорвали, подняв голову он встретился взглядам с Петром, в глазах которого было сомнение. - Ты точно этого хочешь? - серьезно спросил альфа, смотря Григу прямо в глаза, - Сейчас я ещё смогу остановиться, но потом может быть поздно, а я не хочу делать что-то против твоей воли? - Я полностью уверен - проговорил омега. Петр снова притянул возлюбленного к себе, чтобы поцеловать, подхватив Грига под ягодницы, он медленно двигался в сторону спальни. Мягко опустив омегу на кровать, альфа навис над ним, покрывшая все его лицо легкими поцелуями: лоб, нос, щёки, подбородок. Руки Петра вовсю гуляли под рубашкой Эдварда: нежно оглаживая стройное омежье тело. Григ просто тлел под ласками альфы, ведь эти ощущения он испытывал впервые, и сам он не умел доставлять удовольствие, а хотелось, чтобы не ему одному было хорошо. Он мягко упёрся ладонями в плечи Чайковского, пытаясь отстраниться от него. - Я напугал тебя? - с тревогой спросил альфа. - Мне прекратить? - Нет...просто...мне так хорошо с тобой, а тебе плохо, потому что...потому что я не умею так… как ты, понимаешь? Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, - От стыда Григ зажмурился и отвернул своё пылающее жаром лицо от Петра, не видя, как тот улыбается. - Глупенький, как мне может быть плохо с тобой? Я так люблю тебя, и тот факт, что я у тебя первый, греет мне душу, - альфа за подбородок повернул лицо к себе и осторожно поцеловал, как бы желая успокоить. Он уже расстегнул рубашку партнера и припал губами к стоящим соскам. Один из них Петр осторожно покусывал, а второй выкручивал до небольшой боли. Альфа был опытным и заботливым любовником, он знал, как сделать хорошо своему партнеру. С губ Эдварда сорвался первый сладкий стон, который для альфы был словно музыка, омега нетерпеливо потерся бёдрами о выпуклость на штанах Петра, как бы говоря о том, что готов к большему. Чайковский поцелуями, медленно отпускался к брюкам партнера, когда он достиг своей цели, то подцепил собачку зубами и опустил вниз, расстегивая ширинку. Это действие заставило и так смущенного Грига покраснеть ещё больше, но в тоже время это возбуждало его до дури. Приподнявшись, он принялся расстегивать рубашку альфе, проводя руками по крепким плечам и кубикам пресса, опуская свои шаловливые ручки вниз, расстёгивая брюки Петра и немного припуская их. Альфа гортанно зарычал и двинул бёдрами вперёд, когда почувствовал ласкающую его плоть руку. Он нетерпеливо сдернул со своего партнера штаны вместе с боксерами. И опустился ещё ниже, проводя языком по стоящей колом плоти Эдварда. Омега громко застонал, но тут же прикрыл рот ладонью, альфе это не понравилось и наклонившись поближе к паре он прошептал ему на ухо: - Не сдерживай свои стоны, я хочу слышать все, - прикусив ушко омеги, он посильнее сжал руку на его члене, вырывая из уст Грига ещё один громкий стон. - Я больше не могу.... - Уже так не терпится, не думал, что скромный мальчик как ты, может быть таким развратным в постели. Ну, чего же ты хочешь? Скажи мне, и я это сделаю, - Петру определенно нравилось быть садистом, хоть он и сам уже был сильно возбуждён, но помучать свою пару очень хотелось. - Я... Возьми меня. Прошу, я больше не выдержу, - простонал омега, раздвигая ноги перед своим альфой. Эта поза очень смущала парня, но судя по лицу партнёра, ему это очень даже понравилось. Петр быстро стянул с себя всю мешающую одежду, и прижав к себе своего омегу, медленно и аккуратно вошел. Григ вскрикнул от внезапно накатившейся боли и его глаза заслезились. Он ухватился руками за плечи альфы, утыкаясь носом ему в шею. - Тише, тише, потерпи немного, сейчас боль уйдёт, - Чайковский осторожно гладил плоть любимого, возбуждая его. Чувствуя, что партнёр начал расслабляться, альфа медленно вышел и вошёл с каждым разом входя все глубже. Болезненные стоны сменялись стонами наслаждения, а через несколько толчков, омега сам начал подмахивать альфе бедрами. Спина Петра была вся в красных полосах, но ради удовольствия своего омеги он был готов потерпеть. От лица Грига невозможно было оторвать взгляд: такое развратное и в тоже время милое, покрытое румянцем, а приоткрытые губы так и просили поцеловать их. Чувствуя, что уже на пределе, альфа сделал несколько глубоких толчков и вышел из омеги, кончая ему на живот, Григ тоже кончил вслед за ним. Альфа лёг рядом со своим возлюбленным, притягивая его к себе, но вымотавшийся омега уже спал, поцеловав свою пару, альфа тоже погрузился в мир Морфея. @@@ А в это время, злой на весь мир Гоголь пытался избавиться от своего планшета, методом запекания его в духовке, даже не подозревая, что под дверями его квартиры, стоит его будущий муж, но это уже другая история.