Я отложил телефон и уронил голову на подушку. И как меня угораздило так долго переписываться с этим дубиной? Надо было сразу слать нахер!
— С кем общался? — тут же подпрыгнул на своей кровати Кевин. — С каким-нибудь красавчиком-альфой, да?
— С при-иду-урком-а-альфой, — поправил я.
— Но ведь он красавчик, да? У тебя такое довольное лицо было!
— Бы-ыть того-о не-е мо-ожет!
— Было, было! Это твой одноклассник?
— Не-ет, из па-ара-алле-ельного.
— Класс! Я тебе завтра такую причёску сделаю, ты его сразу сразишь наповал!
— Не-е на-адо! Я же-е го-ово-орил!
Кевин — мелкая доставучая тринадцатилетняя зараза, и я у него живая кукла, которую он причёсывает и наряжает, как ему вздумается. А первые месяцы после комы он меня ещё и купал, и с ложечки кормил, и укладывал спать, короче, возился как с малым ребёнком. Сейчас я вполне могу сам о себе позаботиться, но он всё равно иногда меня ловит и марафетит, просто тащится от этого! Маникюр, педикюр, коррекция бровей… А ещё этот маньяк по части красоты испытывает на мне всякие скрабы, маски, крема и бальзамы для всех частей тела, которые сам создаёт в домашних условия. Хобби у него такое. Папе точно так же достаётся, и Колин, когда подрастёт, тоже без внимания не останется. Наверное, однажды у Кевина будет собственная линия косметических средств или сеть салонов красоты.
Отказать Кевину нет никакой возможности, он как посмотрит своими огромными светло-карими глазищами… Да кому я вру? Дело не в глазах, а в ожоге, который у него на пол-лица… Как же несправедливо, что омега, всей душой стремящийся к красоте, оказался настолько изуродован. Но родители копят деньги ему на пластическую операцию, и однажды всё у него наладится. А пока, хрен с ним, пусть отрывается на мне, переживу. Я поставил только одно условие: в школу я собираюсь сам, а он чтобы не совался со своими идеями по поводу того, как подчеркнуть мою красоту. Нахрен мне эта красота? Только лишнее внимание привлекать! Я, вон, и так умудрился вляпаться!
— Разве ты не хочешь ему понравиться? — спросил Кевин, когда я отказался от его парикмахерских услуг. — Эх, а я так надеялся, что когда у тебя появится альфа…
— Не-ет у-у ме-еня ни-икако-ого а-альфы!
— Ничего, не переживай! Ты же только первый день…
— Мне-е не-е ну-ужен а-альфа! Не-е сейча-ас!
— Почему нет? Сам подумай, если альфа полюбит тебя такого, какой ты есть сейчас, значит, его чувства настоящие.
— О-он не-е лю-убит, о-он и-изде-ева-ается.
Да, издевается! По-другому и быть не может! Они с Сосновым Освежителем два сапога пара! Им лишь бы поразвлечься. Судя по сплетням, обмен которыми состоялся в нашем классе после того, как нас с Кэр увидели в обществе этих двоих, ничего хорошего от них ждать не стоит. Оба ни в чём себе не отказывают, и предпочитают удовольствия без обязательств. Вот и пусть катятся нахер! Мне такого дерьма не нужно!
Телефон пиликнул, сигнализируя о новом сообщении.
[Ashton Lynne]: Сладких снов, Рикки) И спасибо за сегодняшний день, я был рад с тобой познакомиться
Я ответил ему привычным:
«Отъебись», а потом подумал, что благодарность — это хорошая тема, и написал Кэрол:
[Sleeping Beauty]: Кэр, спасибо тебе, с тобой этот день был не таким паршивым, каким мог бы быть. Мне очень повезло, что я тебя встретил
[Carol Mason]: Это мне надо тебя благодарить! Ты спас меня от коварства бессовестных альфа-самцов! Я хотела тебе написать, как только пришла домой, но Майк всё время что-то пишет и меня отвлекает
[Sleeping Beauty]: Придурок
[Carol Mason]: Не ожидала, что когда тебя соблазняют — это так муторно! Я думала, будет повеселее и поинтереснее. Ты же говорил, что с Эшем достаточно до койки добраться, а там он соскочит? Честное слово, если Майк продолжит и дальше так наседать, я «отдамся» Эшу. Кстати, ты не против?
[Sleeping Beauty]: С чего бы это?
[Carol Mason]: Мне показалось, что между вами, мальчиками, что-то промелькнуло…
[Sleeping Beauty]: Не было такого!
[Carol Mayson]: В любом случае клянусь, что его не трону! Только доведу до кровати и отпущу непользованным
[Sleeping Beauty]: Очень любезно с твоей стороны!
[Carol Mason]: Всё для тебя, дорогой друг!
Почему я не пишу ей, что Эштон Линн мне нафиг не нужен? Вот сейчас прям и напишу!
[Carol Mason]: Десять вечера, мне пора спать. Спокойной ночи. Увидимся завтра в школе.
Я автоматически написал
«Спокойной ночи», потом захотел спросить, почему Кэрол тоже соблюдает режим и сидит на диете, но она уже ушла из сети. Ничего, завтра узнаю.
Едва я снова отложил телефон, Кевин опять накинулся с вопросами: кто, что, зачем.
— Не-ет, не-е а-альфа. Бе-ета, подру-уга.
— Здорово, Эрик! Ты только один день в школу сходил, а у тебя уже и поклонник появился и подруга! Зря папа с отцом и тётей за тебя беспокоились! Ты — молодец!
— Мы-ы все-е мо-оло-одцы.
Да, мы, детишки Эвансов, все молодцы. Сэм в девять лет не умел ни читать, ни писать, да и говорил с трудом, ему диагностировали задержку умственного развития и чрезмерную агрессивность. Но родители возились с ним несмотря ни на что, и смогли отогреть. Сейчас Сэм учится, как и положено в шестнадцать лет, в старшей школе на втором курсе. Школа, правда, обычная, государственная, зато на одной территории со средней школой, в которой учится Кевин. За младшего брата Сэм перегрызёт глотку любому, и что-то мне подсказывает, что дело тут не только в семейной сплоченности. Уж очень похоже, что альфа Сэм признал в Кевине своего омегу, поэтому ревностно охраняет и пытается неуклюже ухаживать. «Ты — лучший брат на свете!», — отвечает на это Кевин, думающий, что из-за ожога на лице его никто не полюбит. Да и возраст у него почти детский, книжки про любовь читает, мелодрамы смотрит и меня про альф расспрашивает, но сам ещё не в теме. Эх, надеюсь, у них всё хорошо сложится!
Джордж в этом году пошел в школу для обычных детей, хотя даже руку у лица рассмотреть не может, весь мир для него — цветные пятна. Зато у него идеальная память, что услышал хоть раз, может воспроизвести с точностью диктофона, ещё и голос копирует так, что жутко становится!
Близнецы — омега Колин и альфа Саймон — вообще молодцы, что родились, хотя врачи утверждали, что папа Джулиан такого счастья не дождётся. Сейчас это два прелестных производителя шума и мусора. Аниматоры из малышей будь здоров, никто не усидит на месте! Хотя, больше всего с ними возятся Кевин и Сэм, от нас с Джо мало толку, я ни одного из них не удержу, а он не увидит. Зато, если они расшалятся, Джо может спрятаться и урезонить детишек голосом их любимого мультяшного героя. Пока они маленькие, срабатывает. А вообще они, конечно, прелесть, особенно, когда спят, или, когда утихомирятся и приткнутся к тебе под бочок, чтобы мультики посмотреть. В такие минуты мне даже своих спиногрызов хочется. Хотя, ещё не известно, смогу ли я иметь детей, течки у меня за полгода ни разу не было, да и запах до сих пор не появился. Но в этом есть и плюс, мне не хочется секса, и на всяких красавчиков плевать, только раздражают. Это прям моя суперсила!
— Эрик, тебе пора спать, — сказал Кевин. Я кивнул и послушно отложил телефон.
Из детей я в семье старший, но появился последним и поначалу был самым беспомощным, так что обо мне привыкли заботиться. А я не против. Всё, что угодно, лишь бы побыстрее прийти в норму! Диета, режим, куча упражнений и тренировок! Что угодно!
***
Помню первые дни после того, как я вышел из комы: ужасающая слабость и полнейшая неспособность хоть что-либо делать. Всё, что я мог, это еле-еле говорить. А ещё была боль, разная и везде, то в одной части тела, то в другой. Врачи говорили, что это хорошо, это значит, что нервная система восстанавливается. Вот только обезболивающие мне были противопоказаны. Только массаж и укрепляющие коктейли. Постоянная боль каждую ночь мешала мне заснуть, а когда я всё же засыпал, мне снились кошмары про закрытую комнату, из которой не выбраться. И так день за днём. Будущее казалось мне мрачнее некуда. Когда в палату пришли старшие Эвансы и обрадовали тем, что хотят меня усыновить, я не проявил особого энтузиазма. Моё тело в очередной раз ломало, и мне по большому счёту было всё равно, что происходит вокруг. Сара сказала, что они будут навещать меня каждый день, чтобы мы смогли ближе познакомиться.
В один из дней вместе с Джулианом пришел Кевин, его наполовину обожжённое лицо повергло меня в шок, я даже на несколько мгновений забыл, как мне плохо. А этот «красавчик» улыбнулся, подошел к моей кровати и с искренним восхищением сказал:
— Офигеть, какой ты красивый!
За «офигеть» он получил от родителя подзатыльник, наказ следить за языком и напоминание, что младшие повторяют всё, что слышат. А я от его слов растерялся. Так-то я себя в зеркало видел, и в восторг не пришел: худой, бледный, тусклый, краше в гроб кладут. Не, конечно, если изменить цвет волос, вставить яркие линзы, и умелым макияжем подчеркнуть все достоинства, я буду неплохо смотреться, но пока ничего особенного. А Кевин почему-то думал иначе. Он так мной любовался, что я заподозрил его в какой-то неправильной ориентации.
— Папочка! Мы же точно его возьмём? Ведь правда? Да? Да? Я так хочу братишку-омегу! Джо и Сэм тоже хорошие, но они альфы, а Колин ещё маленький!
«Сколько у них там детей! — ужаснулся я. — Коллекционеры, что ли?». Оказалось, что да, коллекционеры, собирают под своё крыло детишек, которым пришлось в жизни нелегко. Болтушка-Кевин рассказал всё про всех, он приходил каждый день и всегда находил о чём поболтать, хотя я почти не отвечал. Поначалу он меня дико раздражал, но я не мог высказать ему всё, что о нём думаю, потому что едва ворочал языком. Теперь я за это благодарен, иначе отпугнул бы его своей грубостью. К тому времени, как Эвансам разрешили меня забрать, у меня было ощущение, что я прожил в их семье всю жизнь и всё про всех знаю. Ну, и они обо мне всё знали, потому что Кевин рассказал. Когда я прибыл в их дом, меня встречали как родного. «Почему вы меня так ждали? Почему так радуетесь? Не могли же вы вот так сразу меня полюбить?» — думал я, разглядывая воздушные шарики и огромную свисающую с потолка приветственную надпись: «Добро пожаловать домой, Эрик!». А ещё был праздничный стол из разрешенных врачами блюд, и экскурсия по большому двухэтажному дому, которую провёл Роберт, таская меня на руках, ходил я тогда с большим трудом. Я был настолько ошеломлён в тот день их приёмом, что впервые вырубился сразу и проспал всю ночь без сновидений.
***
— Спо-око-ойной но-очи, Ке-евин, — сказал я прежде, чем закрыть глаза.
— Спокойной ночи, братишка! — прошептал самый большой, по моему мнению, молодец в семье Эвансов.
Утро встретило меня будильником и сообщением от Дубка.
[Ashton Lynne]: Почему ты до сих пор не добавил меня в друзья?
[Sleeping Beauty]: Посмотрю на твоё поведение в ближайшую неделю, а потом буду решать, стоит ли
[Ashton Lynne]: Ладно, понял. Кстати, с добрым утром
[Sleeping Beauty]: С добрым утром
[Ashton Lynne]: Как спалось? Снилось что-нибудь хорошее? Я, например)))
[Sleeping Beauty]: Отвали!
В ответ мне пришло
«Эх…» и грустный смайлик.
Я еле сдержался, чтобы не написать: «Эй, придурок, а тебе разве не надо к Кэр подкатывать? Чего ко мне лезешь?». Соблазнительно, конечно, но это развлечение мисс Мэйсон, и я не буду его портить.
— Пишет прямо с утра? — тут же полюбопытствовал Кевин. — Наверное, всю ночь о тебе думал!
«Фигню какую-нибудь!» — мысленно добавил я. Меня этой дешевой ерундой не купишь, Эштон. Не знаю, что ты там задумал, но хрен тебе, а не романтика!
