Lodestar / Полярная звезда

— Позволить причинить себе боль для того, чтобы получить тактическое преимущество — не тот способ достижения цели, который выбрал бы я, — осуждающе прошелестел в ушах голос. — Мой метод сработал бы намного лучше. — Когда-то она была моим другом, — заметила я. — Так что разрушить её жизнь, как ты хотел, не вариант. Я уже направлялась к выходу из школы, размышляя над тем, как буду объяснять отцу своё разукрашенное лицо. У него был вспыльчивый характер, и поэтому мне требовалось удержать его от крестового похода к семейству Барнсов и в частности от избиения Алана. — Она наслаждалась тем, что твоя мать мертва. Разве она не должна за это заплатить? — Для кого-то вроде неё социальное положение в обществе является ВСЕЙ её жизнью. То, что я сделала сегодня, угрожает жизни, к которой она привыкла, — ответила я. — Я не знаю, почему она так бурно отреагировала на то, что я сказала ей… Я просто увидела образ в своей голове, но его было достаточно для того, чтобы она слетела с катушек. — Наши телепатические способности слабые и неустойчивые, — прокомментировал это голос дедушки. — Я знал мутантов, которые смогли бы поглотить разум твоих… друзей, словно яблоко. Они могли бы украсть каждую её мысль и заставить плясать под свою дудку, приложив к этому лишь малую часть своих сил. — Здесь таких людей сажают в Клетку. Или пускают пулю в голову. Это было правдой. Властелины нечасто присоединялись к Протекторату, по крайней мере, в открытую. Люди считали, что так происходило потому, что Протекторат не доверял им, или потому, что люди не верили им, и поэтому они предпочитали скрывать тот факт, что являлись властелинами. Когда я начала приближаться к повороту, из-за угла я ощутила мельчайшие частицы железа, плавающие в крови. Все остальные были в классных комнатах. Кто бы это ни был, он ждал меня. Я сомневалась. Разумнее всего было бы развернуться и уйти. Я почти наверняка знала, кто это мог бы быть, и если она обозлилась настолько, то я не была уверена, что я с этим могу сделать. — Трусость не остановит тебя, — прошептал голос. Я подозревала, что дедушка был раздражён моей школьной жизнью. Но если бы я использовала свои силы для того, чтобы отомстить обидчикам в школе, это вынудило бы меня пуститься в бега, что конечно сделало бы меня гораздо более лёгкой целью для навязывания своей точки зрения. Зная, что он был злодеем, мне бы пришлось воспринимать все его слова с долей скептицизма. Я даже не была до конца уверена, как мне его воспринимать — дедушкой или шлемом… Я продолжала называть его и так, и так в своих мыслях. Был ли это дух моего дедушки, который каким-нибудь научным способом, неизвестным на нашей земле, смог заключить свой дух в шлеме, или же это был просто изощрённый искусственный интеллект? Прежде, чем я смогла определиться с тем, что же мне делать, София шагнула из-за угла. — Что ты ей сказала? — резко спросила она. Выражение её лица было опасным; не было того привычного налёта насмешливой скуки, с каким она обычно надо мной издевалась. Я молча на неё смотрела. Я видела, как София дралась раньше, в основном с парнями из Империи. Стычки с ней, как правило, были короткими, эффективными и жестокими. Большинство членов Империи не обращались в администрацию из-за опасения быть высмеянными за то, что им надрала задницу чернокожая девушка. — Я сказала ей то, что она должна была услышать, — хладнокровно ответила я. — Спроси у неё про её отца, — влез голос. Он звучал почти счастливо. — Девушки вроде неё почти всегда имеют проблемы с отцами. Отца у Софии не было; из того, что я слышала, у неё был отчим. — Как должна спросить тебя про твоего отчима, — последовала я совету дедушки. Сперва она замерла, уставившись на меня, а затем её лицо вспыхнуло, что было настоящим подвигом, учитывая тон её кожи. Выражение её лица ясно говорило о том, что мы попали прямо в цель. — Что за херню ты мне только что сказала? — спросила она, с силой оттолкнув в сторону шкафчиков. Мне не было больно, потому что у меня было моё силовое поле, но она, казалось, этого не замечала. Я могла бы заставить её убрать свои руки, которыми она вцепилась в полы моей рубашки, но я не особо беспокоилась по этому поводу. — Возможно, она подвергалась домашнему насилию, — сказал голос. — Или, как у другой твоей подруги, она получила травму, которая сделала её такой. Я ухмыльнулась. — Так больно думать, что ты не самая важная часть моей жизни? — спросила я. — Осознавать, что в конечном счёте ты для меня ничего не значишь? Она снова замерла, уставившись на меня. — В долгосрочной перспективе ты в конце концов закончишь свой путь где-нибудь в тюрьме. Всё, что ты можешь, это испытывать удачу, но когда-нибудь тебе выпадут неудачные карты. — Ты ничего не знаешь! — снова толкая меня на шкафчики, прошипела она. Я, слушая то, что говорил мне дедушка, продолжила свою речь: — Ты думаешь, что это сойдёт тебе с рук, но есть люди, которые знают, что ты сделала. Как думаешь, как много времени пройдёт перед тем, как кто-нибудь из тех людей, у кого есть власть, узнает об этом? Это был просто выстрел вслепую. Такие люди, вроде Софии, всегда имели своих скелетов в шкафу, и если она действительно была членом какой-нибудь из банд, обязательно нашлись бы те, кто был в курсе того, что она делала. И я видела отголосок чего-то в её глазах; своим предположением я попала в яблочко. — Если ты будешь продолжать делать всё так, как делаешь это сейчас, они закроют тебя на замок. У меня… моя жизнь станет намного лучше, когда я выпущусь отсюда. Когда лет через десять мы решим собраться на встрече выпускников, как думаешь, где ты будешь находиться? В тюрьме и во всём оранжевом? Я снова ощутила сомнение. Дедушка подозревал её в том, что она была парачеловеком. И существовал только один способ это проверить. — Или лучше сказать, будешь сидеть в Клетке? Только паралюдей заключали в Клетку. На секунду на её лице проступило выражение шока, прежде чем она смогла взять под контроль свои эмоции. София ещё сильнее сжала кулаки на моей футболке, после чего отпустила меня. — Ты просто несёшь чушь. — Может быть, — сказала я в ответ. — Но это не изменяет того факта, что вы с Эммой не стоите моих переживаний. Ты спрашиваешь себя, почему раньше я не сопротивлялась, не отвечала ни одной из вас? — я наклонилась ближе к Софии. — Это потому, что мне на вас было плевать. — Она сейчас нападёт, — предупредил голос. Уклонившись в сторону, я увидела, как удар Софии пришёлся по шкафчикам. У меня не было никакой боевой подготовки, и я подозревала, что если бы ввязалась в настоящую драку, мне бы пришлось раскрыть свои силы, иначе для меня это обернулось бы быстрым и болезненным проигрышем. Короткая вспышка силы, и сработала пожарная сигнализация в конце коридора. Ученики начали вываливаться из аудиторий в холл, а когда замечали двух девушек, стоящих друг напротив друга, вытаскивали из карманов и сумок сотовые телефоны, чтобы направить их в нашу сторону. Увидев это, София зарычала в мою сторону. — Это ещё не конец, Эберт! — прорычала она напоследок, прежде чем развернуться и направиться прочь. Я пожала плечами и продолжила идти к выходу школы. Идти домой в середине дня было не самым разумным решением; копы могли прицепиться ко мне, решив, что я сбежала с уроков. Но это было неважно. — Дерьмо! — выругалась я себе под нос. — Ты был прав. София оказалась парачеловеком. То, как она отреагировала на вопрос о Клетке, было весьма подозрительным. Я считала, что несложно будет выяснить, каким именно она была кейпом. В конце концов, она была чернокожей, которых не терпели ни АПП, ни Империя. А ещё она была женщиной, что тоже сокращало список кейпов, которыми она могла бы быть. Хотя практически ничего не было известно о кейпах Барыг, я знала, что Толкач был чёрным. Могла ли она оказаться Куклой? Эта женщина была достаточно осторожна для того, чтобы скрывать ото всех свою этническую принадлежность. Но я не могла себе представить Софию, работавшую в швейном бизнесе. Как бы мне этого ни хотелось, но следовало принять во внимание идею о том, что она могла оказаться кем-то из героев. Очевидно, что она не была Вистой, которая была слишком молодой и слишком белой. С другой стороны, Призрачный Сталкер… Если она была Призрачным Сталкером, это многое бы объяснило. Если Блэквелл знала об этом и шла для неё на уступки, это означало, что моё решение не вступать в Стражи было в конце концов верным. Всё-таки я изначально всё решила правильно. Казалось, что их организация была куда более заинтересована в создании публичного образа, чем в том, чтобы реально помогать людям. И когда тебе кажется что-то вроде этого, это означает, что организация прогнила до мозга костей. Либо они не могли нормально управлять Софией, и в этом случае были некомпетентны, либо они были активно вовлечены в её дела, что было гораздо хуже. — Не позволяй своему воображению уводить себя на тёмную дорожку, — вмешался в мои размышления голос дедушки. — До тех пор, пока у тебя нет доказательств, всё это остаётся лишь домыслами. — Ты советуешь мне быть осторожной? — недоверчиво спросила я. — А где же все эти разговоры о человеческой стойкости и всё такое? — На протяжении всей своей жизни я судил о людях, и даже я иногда ошибался, — признался он. — Иногда эти ошибки были катастрофическими. Ещё одним вполне возможным вариантом было то, что если София действительно могла оказаться Призрачным Сталкером или каким-нибудь другим независимым кейпом, о котором я не слышала раньше, я могла попасть под её подозрения. Когда кто-то запуганный внезапно обретает уверенность в себе, это как правило происходит по какой-то причине. — Ты действительно хочешь застрять в этой школе, когда я могу дать тебе знания, шагнувшие далеко за пределы незначительных научных достижений твоего мира? — Тебе бы этого хотелось, правда? — сердито проворчала я в ответ. — Отделить меня от остальных людей, и остаться единственным существом, которого я буду любить и к которому буду ощущать чувство привязанности. Так и создаются новые культы. — Тебе нужно создать свой собственный культ личности, — отозвался голос. — Несмотря на твои силы, тебе необходимы миньоны. — То, что ты называешь своих помощников миньонами, является частью той причины, по которой люди думают, что ты являешься суперзлодеем, — фыркнула я. — Герои руководят командами, злодеи владеют миньонами. Дойдя до автобусной остановки, я призадумалась. Я могла бы долететь до дома за пару минут, но я бы ни за что не подвергла такому риску себя и не подвергла бы собственного отца опасности. Что означало, что я отдавала себя на милость общественного транспорта Броктон-Бея. Я была бы рада узнать, что мочой от сидений только пахло. — Этот способ перемещения недостоин тебя, — заявил голос. — Мне пятнадцать, — ответила я. — И я не хочу думать о получении прав по крайней мере ещё год. И если ты не хочешь построить для меня какой-нибудь восьминогий танк смерти, что будет довольно глупо, учитывая мои способности к полёту, то я либо буду пользоваться общественным транспортом, либо ничем. До того, как голос успел ответить, автобус вывернул из-за угла. Секунды спустя он остановился на остановке, прямо напротив меня. На входе в автобус я провела карточкой по автоматическому считывателю, и прошла в сторону задних сидений. Внимательно проверив пластиковые сидения, я заняла место. Пока автобус двигался от остановки к остановке, я развлекала себя тем, что рассматривала редких в этот час пассажиров. Одна парочка, очевидно, была частью Барыг. У них были гнилые зубы, и от них отчётливо шёл запах выкуренной травки. Глаза у них были налиты кровью, и едва ли они соображали, где вообще находятся. Парочка бездомных села в автобус на следующей остановке. И несмотря на то, что между нами было расстояние в полтора десятка свободных мест, я всё равно ощущала идущий от них запах. Следующими пассажирами автобуса стали измождённая с виду женщина с тремя маленькими вопящими детьми. Женщина заняла сидячее место, и несмотря на то, что её дети бегали по всему автобусу вверх-вниз по проходам, она игнорировала окружающий мир. Хотя дедушка ничего не говорил, я ощущала его неодобрение. Он, бесспорно, мог бы заявить, что я была лучше всех этих людей, но так ли это было на самом деле? Неужели тот факт, что я мутант, делал меня лучше обычных людей? Эмма легко могла бы высмеять меня с отцом за то, что мы были бедными. Тот факт, что я ехала в автобусе вместо того, чтобы заказать такси, был лучшим доказательством того, что я была не лучше любого из этих людей. Мы повернули на ещё одном перекрёстке. Я уже забыла, сколько здесь было остановок. Когда я обычно еду в школу на автобусе, я занята тем, что беспокоюсь о том, что Эмма и София приготовили для меня в этот день, и едва замечаю, что автобус в пути делает остановки. Плюс, остановки становятся более очевидными, когда автобус почти пустой. Обычно я сидела, упираясь взглядом в карманы пальто или курток, или стояла, упираясь носом кому-нибудь в подмышки. После того, как бездомные сошли на своей остановке, я напряглась, когда увидела нового человека, забравшегося в автобус. Что-то в нём было неправильным. Хоть сейчас и был январь, погода сегодня была необычайно тёплой. Мужчина же был одет в тяжёлое пальто. Он избегал зрительного контакта с другими людьми. Само по себе это не было необычным; каждый в автобусе был занят тем, что притворялся, будто они тут были единственными пассажирами. При этом все они в какой-то степени выглядели скучающими, однако этот мужчина скучающим не был. Он весь вспотел, возможно из-за пальто, но выглядел он всё-таки очень нервозно. Он ёрзал на сиденье, а его лицо покраснело. Всё его тело, казалось, пробивала дрожь. В руках у него была небольшая спортивная сумка. Она выглядела тяжёлой, и он крепко прижимал её к себе. — Будь осторожна, — сообщил голос. — Этот человек опасен. Расширив своё чувство магнитных полей, я смогла ощутить много металла в этой сумке. Я не могла точно определить, что именно это было, но весил этот предмет не менее 60-ти фунтов. Когда мы поехали к следующей остановке, я заметила, что несколько машин на дороге последовали за нами. Все эти автомобили были фургонами чёрного цвета без опознавательных знаков. Окна у них были затемнены так, что внутри ничего не было видно; я даже не была уверена, что это легально в нашем штате. — Я сойду на следующей остановке, — пробормотала я себе под нос. Что бы это ни было, непохоже было, что требовалось моё вмешательство, по крайней мере, пока я была в своём гражданском облике. Человек тем временем становился всё более и более взволнованным; он наконец-то тоже заметил преследующие нас фургоны. Другие люди тоже начали замечать его странное поведение; я увидела, что женщина, пытаясь успокоить своих детей, пересела ближе ко мне, и теперь нас разделяло всего три места. Проверка его самого показала, что металл прятался и под его пальто. Оно почти походило на жилет, но не один в один как тот, что я сделала для себя. Он состоял не из одного сплошного куска металла. Автобус начал замедляться, и вдруг человек поднялся на ноги. Он вытащил из кармана пистолет и начал угрожающе кричать на водителя автобуса на непонятном языке. Но водитель автобуса, по-видимому, его понимал. — Он говорит на русском, — прозвучал голос дедушки в моей голове. Он чуть ли не лучился самодовольством. — И ты, как я полагаю, понимаешь русский? — пробубнила я себе под нос. — А ещё немецкий, французский, украинский, иврит, португальский и идиш, — дополнил он. — Среди прочих. Идиш и иврит были разными языками? Видимо, быть евреем гораздо сложнее, чем я думала. Нужно было не только носить смешную шапочку и ходить в церковь по субботам. Вместо того, чтобы остановиться на следующей остановке, автобус ускорился. Я нахмурилась. Закрыв глаза, я привела в негодность спусковой механизм пистолета. К этой маленькой хитрости я прибегла для того, чтобы выиграть для себя время. Пусть я и могла легко остановить пули, всё-таки лучше будет, если пистолет не выстрелит вообще. Кроме того, когда пушки вдруг перестают работать, это пугает само по себе. Это поможет мне сработать незаметно. Я не собиралась находиться в центре событий, но была рада, что мои тренировки это всё-таки предполагали. Всё это было частью моей подготовки к становлению героем. Я раздобыла телефон, поэтому могла позвонить в полицию или СКП, если встречалась с преступниками. Я не могла зависеть от того, будет ли у преступника телефон, по которому я смогу позвонить, или нет. Из-за этого я чувствовала себя виноватой; папа наверняка будет смотреть на меня с разочарованием, если узнает, что я завела мобильный. Звонок в полицию мог бы быть хорошим вариантом, если бы я не подозревала, что именно полиция нас и преследовала. Теперь, когда полиция уже догадалась о том, что преступник их разоблачил, они оставили всякие попытки притворяться просто невинными чёрными фургонами. — ГОВОРИТ СКП, — зазвучал голос через громкоговоритель. — ОСТАНОВИТЕ АВТОБУС И СДАВАЙТЕСЬ. Мужчина выругался на русском. Я проигнорировала любезное предложение голоса перевести сказанное на понятный мне язык. Вместо того, чтобы выполнить требования, мужчина распахнул пальто, и я застыла, увидев тот самый жилет, который смогла ощутить своими способностями. Он выглядел как тинкертех, и несомненно это был жилет со взрывчаткой. На Земле Алеф часто сталкивались с террористами, но у Земли Бет было гораздо меньше опыта общения с такими группировками. Вместо них у нас были группировки паралюдей, вроде Падших или Зубов, и тот факт, что именно агенты СКП преследовали этого человека, позволял предположить, что он был кем-то гораздо более значимым, чем я про него думала изначально. Прежде, чем я смогла хорошенько рассмотреть бомбу, он снова запахнул своё пальто. — Её не обезвредить, просто перерезав провода, — сказал голос. — В любую хорошо сделанную бомбу добавляют датчик, который заставляет её срабатывать, если повредить её компоненты. И в этой использованы технологии, которые я никогда не видел раньше. — Серьёзно? Ты не можешь понять, как она работает? А я-то думала, что ты у нас технарь из технарей или что-то вроде этого, — огрызнулась я. — Я могу видеть только то, что видишь ты, — отозвался голос. — И увидеть её мельком, чтобы понять, как она устроена, недостаточно. Я смог понять только то, что эта бомба достаточно сильна для того, чтобы уничтожить несколько городских кварталов. Прежде, чем я смогла ответить дедушке, одна из машин СКП врезалась в бок автобуса, заставляя его сойти с дороги. — Что за чёрт? Они что, не видели бомбу? Они не заботятся о жертвах среди мирного населения? Автобус остановился, и я осознала с каким-то щемящим тревожным чувством, что мы оказались рядом с хорошо знакомой мне школой. Это была школа, в которую я ходила, когда была ребёнком и училась в начальных классах, школа, в которой училось более тысячи детей. Эти идиоты. Секунду спустя мужчина в плаще пошёл прямо в мою сторону. Видимо, он услышал, как я проговариваю свои мысли вслух. Видимо, он считал, что я работаю на СКП и сообщаю им новые данные по текущей ситуации. Он закричал на меня на языке, который я не понимала, тыча мне в лицо пистолетом, который я уже обезвредила. Правда, у него также имелась мощная бомба под его одеждой, которую я пока что не смогла обезвредить. Надо было мне всё-таки раскошелиться на такси.