************
— В чём отличие между сотрудником полиции, действующим 40 лет назад, и сегодняшним? — смогли мы услышать голос офицера Фуллера, звучавший из-за открытой двери, к которой мы подошли. На мне всё ещё были наручники; мы пришли, чтобы принести извинения, и я была более чем счастлива сделать это. — Сорок лет назад ты мог кричать и орать на преступников, утыкая их лицом в двери или землю, и никого это не волновало, — продолжал свою речь офицер Фуллер. — Теперь любой недовольный придурок старше 13-ти лет может разукрасить тебе лицо, если ему не понравится, как ты на него смотришь. Я услышала приглушённые возражения, скорее всего от того самого новенького. — Ты знаешь, чего тебе будет стоить быть милым? Ничего. А быть придурком означает получать по лицу. И если ты столкнулся с кем-то, кто, по твоему мнению, может оказаться кейпом… это не наша работа. Ты не должен тыкать им в лицо пистолетом и вести себя как придурок… если не хочешь, чтобы тебя отделали. Возражения стали громче. Звучало это почти как нытьё. — Эта девушка пожалела нас, — сказал Фуллер. — Она была вежливой. Она позволила нам арестовать её. Ты видел, что она сделала с машинами снаружи? Думаешь, ей было бы сложно выбраться из машины, а затем сжать её в шарик, словно фольгу, и выкинуть в залив? — Но она хранила оружие! — теперь мы находились достаточно близко, чтобы я услышала ответ новичка. — Кейпам не нужно оружие. Большинство из них не используют его, потому что вместо него у них есть кое-что намного лучше. Эта девушка сказала, что ей всё подкинули, и я ей верю. Ей не нужно оружие, чтобы перестрелять всех в школе. Всё, что ей нужно, это один плохой день, — Фуллер немного помолчал. — Если кейп начинает волноваться, знаешь, что ты делаешь? Ты двигаешься очень медленно, ты ведёшь себя очень тихо, и ты делаешь всё, что говорит человек, который может уронить тебе на голову нефтяной танкер! Наконец-то мы добрались до дверного проёма; мы находились практически в противоположной от входа части полицейского участка. Видимо, Фуллер хотел пообщаться с Кольтом наедине, но он оставил дверь открытой, и мы слышали всё, что он ему выговаривал. — И знаешь, что в этом самое ужасное? Ты ушёл и разболтал всем о её тайной личности, и слышали тебя в том числе и преступники. Ты понимаешь, как серьёзно некоторые кейпы относятся к тайне личности? Если она станет частью Протектората, это будет уголовно-наказуемым преступлением. Ты знаешь, почему это не считается преступлением по отношению к злодеям? Потому что никто не будет настолько тупым, чтобы болтать об этом! Злодеи могут выколоть тебе глаза и за гораздо меньший проступок, чем разбалтывание информации об их гражданских личностях их врагам! — Да, но она… — Что произойдёт, если кто-то убьёт её отца, потому что ты такое большое трепло? Я говорил тебе никому об этом не рассказывать, а теперь… Мой адвокат прочистил горло. Повернувшись, офицер Фуллер уставился в нашу сторону. Он заставил себя улыбнуться. Новичок выглядел так, будто был готов провалиться сквозь землю. Его лицо побелело, когда он меня увидел. Он сидел за столом, в то время как офицер Фуллер стоял рядом с ним. — Я приношу извинения за то, что сделала, — сказала я. — Я правда думала, что вы были преступниками, которые меня похитили, иначе я бы никогда не сделала то, что сделала. Офицер Фуллер приподнял бровь, продолжая на меня смотреть. — Если вам когда-нибудь понадобится помощь, пожалуйста, не стесняйтесь мне звонить, — добавила я. — Я оставлю вам свой номер. После небольшой паузы я продолжила: — О! И я попытаюсь больше так не делать. С копами. Вероятно, этого мне добавлять не стоило, с учётом того, как папа закрыл рукой лицо.*********
Полицейский участок я покидала в сопровождении отца и адвоката. Залог судья не принял, скорее всего считая, что никакое поручительство не смогло бы удержать меня в тюрьме, и потому что обстоятельства моего дела позволяли это сделать. У меня сложилось впечатление, что СКП судье не нравилось чуть ли не больше, чем окружному прокурору. Оба они, как мне казалось, были намерены выпихнуть меня из полицейского участка до того, как СКП обо мне узнает и возьмёт дело в свои руки. — Они начнут расследование, — сказал адвокат. — Они могут найти отпечатки пальцев нескольких членов местных банд, и, возможно, захотят связаться с вами с просьбой дать показания на суде против тех, кто, по их мнению, мог на самом деле оставить оружие в твоём шкафчике. Это произошло с твоей гражданской личностью, и в это не вмешано никаких сверхъестественных сил, так что судья решил, что этот вопрос не попадает под юрисдикцию СКП, тем более с учётом того, что всё это могли сделать и без использования сил. Я видела, как сюда начинают подъезжать фургоны СКП, но было слишком поздно. Меня уже отпустили, и решение было принято. У них не было никаких рычагов давления на меня, поэтому я могла спокойно уйти. А самое классное было в том, что Полицейский Департамент Броктон-Бей получил копии всех материалов о том, как надо мной издевались в школе. У них были видеозаписи того, как на меня накинулась Эмма, копии электронных писем, фотографии синяков на лице. София уже пошла на обострение конфликта, поэтому у меня не было никакого желания отзывать свои показания обратно. Я хотела легальным образом её уничтожить, если у меня получится. Если она в дальнейшем захочет обострить конфликт ещё больше, я буду к этому готова. Я просто должна была помнить, что не все вокруг являлись моими врагами, я должна быть уверена, что люди, которых я запугиваю, этого заслуживали. Я правда собиралась попробовать прекратить угрожать копам, но природа моих сил была таковой, что я не могла не запугивать людей просто своим фактом существования. — Я думаю, что смогу устроить перевод в Аркадию, если ты захочешь, — пробормотал адвокат. — Они хотят избежать огласки, хотя сейчас это, скорее всего, уже невозможно. Тот факт, что ты кейп, будет невозможно скрыть, потому что Кольт проговорился об этом в комнате, полной преступников. — Видимо, они предложат защиту для меня, — заметил папа. Он выглядел уставшим. Вся эта ситуация была словно подтверждением его худших кошмаров; меня посадили в тюрьму и считают злодеем, даже если я им не была. Я видела первые проявления беспокойства на его лице, ещё когда мне было двенадцать и мои силы только начинали пробуждаться. Как мой отец он понимал, насколько мои силы могли стать могущественными, и понимал, что мир никогда не сможет игнорировать кого-то настолько сильного, независимо от того, было ли это хорошо или плохо. — Лучше бы им предложить защиту в любом случае, — сказала я. Пусть мой отец не был тем человеком, каким я его когда-то знала, я также знала, что в глубине души он всё ещё продолжал любить меня. Он был единственным человеком в этом мире, который любил меня. Я крутила кусочек шлема вокруг моих пальцев в кармане куртки снова и снова. Я не имела в виду, что мой безумный, сшитый из собственных осколков личности дедушка не был человеком, просто он был частью другой стороны моей семьи, которую никогда не сможет понять отец. Если кто-то заставит их страдать или даже просто будет угрожать нанести вред, я сделаю что-то похуже, чем разукрашу лицо обидчику или вырву его глаза. Я устрою настоящий библейский апокалипсис. Хммм… Я ещё не задумывалась серьёзно о собственном имени. Будет ли Апокалипсис звучать слишком злодейски? Я поинтересуюсь у дедушки, когда вернусь домой. Поговорить с ним сейчас, на виду у людей, нормально не получится. Из ближайшего к нам фургона выбралась Мисс Ополчение в окружении нескольких мужчин в чёрных костюмах. Все они были похожи на юристов. Оружейник стоял позади них, по какой-то причине выглядя очень раздражённым. — Что здесь происходит, вы, кляузник? — спросил один из мужчин, явно главный среди них. Выглядел он немного гнусновато — именно так я себе представляла продавцов автомобилей. Не то чтобы я когда-нибудь покупала новый автомобиль. — Вы опоздали, — ответил мой адвокат. Одет он был безупречно и выглядел крайне уверенно. — Её выпустили без залога. — Это дело попадает под юрисдикцию СКП! — надавил собеседник. — Полицейский департамент не имеет права отпускать подозреваемого. Я выдвинулась вперёд и улыбнулась ему. Мой взгляд ему явно не понравился. Ему потребовалась секунда, чтобы узнать меня, а затем он сделал шаг назад. Мисс Ополчение выступила вперёд, держа руки на бёдрах. Я не могла чувствовать её оружие; что бы она ни использовала, оно явно не было металлическим. Вероятно, это было что-то вроде твёрдого света или что-нибудь ещё более странное и мистическое. В любом случае, я не могла использовать на нём свои способности. В случае чего мне будет легче раздробить её руки до костей. Вероятно, она, как и дедушка, могла немного оценивать людей, потому что её взгляд стал жёстче и её оружие увеличилось в размерах. Оружейник начал двигаться, пытаясь занять положение за моей спиной. Хотя вряд ли хоть какой-нибудь человек с таким количеством металла в своей броне был хоть сколько-нибудь опасен для меня. Я могла просто швырнуть его в сторону залива, если это понадобится. До него было не менее пяти миль , но для меня это не будет проблемой. Кто-нибудь сможет его спасти… наверное. — Держите, — сказал мой адвокат. Он вручил ведущему юристу СКП толстую пачку бумаг. — Что это? — юрист удивлённо посмотрел на вручённые ему бумаги. Вероятно, он больше привык наступать, удерживая инициативу. — Мой клиент принял решение судиться с СКП, — пояснил мой адвокат. — На каком основании? — В первую очередь угрозы. Попытка принудить её вступить в Стражи, опираясь на сфабрикованное преступление. Нанесение ущерба и уничтожение имущества, имеющего сентиментальную ценность. Соучастие в раскрытии гражданской личности кейпа всему миру. Есть и другие обвинения, но эти являются основными. Если хоть одно из этих обвинений выстрелит, то мой адвокат будет использовать их в качестве предметов торга за то, что мне действительно хотелось получить; убраться из притона под названием Уинслоу. И получить с них немного денег тоже было бы неплохо.