Lodestar / Полярная звезда

Строить башню оказалось проще, чем жить в ней. Хоть она и выглядела впечатляюще, была одна вещь, которую я не могла создать своими силами — это всякие мягкие дополнения. Я сделала стулья из металла, конечно, и я сделала их максимально удобными, но кровати были совсем другим делом. Без плиты и микроволновки мы не могли готовить. Думаю, я могла бы попробовать сама собрать что-нибудь из техники, но при этом я чувствовала, что вещи от официального производителя будут безопаснее в использовании. Иметь электричество это не то же самое, что систему отопления и охлаждения. В домах была тысяча мелочей, на создание которых у меня не было ни времени, ни знаний о том, как поместить их в башню. В первое утро нам пришлось спать на полу в спальных мешках, которые папа приобрёл в Уолмарте. Смешная штука с высокими металлическими конструкциями состоит в том, что они раскачиваются. Все здания так или иначе двигаются; большинство сдвигается на незначительные расстояния, хуже становится только во время бурь. Движения большинства зданий просто ниже порога человеческого восприятия. Однако по мере того, как здания становились выше, это становилось всё заметнее. Здания имели природную частоту, прямо как камертон. Большую часть времени этот звук незаметен человеческому уху. Однако некоторые люди были более восприимчивыми, чем другие. Видимо, я была одним из таких людей. Несмотря на то, что дедушка заверял меня в том, что большинство людей не заметит раскачивания, я его замечала, и это заставляло меня чувствовать себя так, будто здание может рухнуть в любую минуту. Спать тем утром было трудно ещё по нескольким причинам. Я провела всю ночь, строя это место, и при этом ни капли не устала. Я ощущала волнение, зная, что я могу построить что-то подобное, даже с учётом того, что это место было полно недочётов. И хоть я твёрдо решила разобраться с этим покачиванием, я так в итоге не добралась до него, и в конце концов даже начала считать его почти что комфортным, поскольку этот звук походил на успокаивающий шелест волн. Создать каркас кровати из металла было легко. А вот полёт новых матрасов из Уолмарта привлёк к нам слишком много внимания, чтобы я ощущала себя комфортно. Папиных денег было не так уж и много. У нас была сделана страховка на дом, но для урегулирования вопросов со страховой компанией потребуется время, а вещи нам нужны были сейчас. Что меня удивило, так это то, что папа настоял на своём возвращении на работу. После всего, что произошло, я думала, что он будет избегать места, где его поймали и избили, как чумы. Но он просто оделся в те немногие вещи, которые успел приобрести, и вернулся к работе. Я решила, что создание датчиков слежения на его рабочем месте будет одной из моих задач. Последнее, что мне требовалось, так это какой-нибудь придурок, который подстрелил бы его, проезжая мимо на машине. Пусть Империя была в бегах, это не значило, что они не держали на меня зла. Вернуться же в школу будет непросто. Часть меня задавалась вопросом, почему я вообще об этом беспокоюсь. Шлем моего дедушки знал больше, чем я когда-либо узнаю в государственной школе, и хоть это не будет признано юридически, это будет лучшим образованием в округе. — Образование это не просто факты или цифры, — неодобрительно отозвался голос. — Речь идёт о том, чтобы научиться общаться с другими людьми. — Как научился ты? — с сарказмом отозвалась я. — Я редко бывал один, — возразил голос. — У меня были последователи, любовницы, союзники и даже друзья. Моя жизнь была наполнена людьми, даже если мои цели не всегда достигались. Можешь ли ты сказать то же самое о себе? Я ничего не могла возразить. Даже до того, как Эмма отвернулась от меня, у меня было мало друзей. Мне и не нужно было много. Её было достаточно, чтобы моя потребность в общении была удовлетворена, и отношения с другими людьми были больше случайными. Вот почему было так легко отделить меня от толпы, изолировать меня. Потому что я никогда по-настоящему не была её частью. — Тебе понадобятся друзья и союзники, — сказал он. — Ты должна стать маяком для людей, которым хочешь помочь, источником надежды, светом во тьме. Чтобы стать лидером, ты должна научиться общаться с другими людьми. — И школа мне в этом поможет? — скептически спросила я. — Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь захочет иметь со мной дело из-за того, кто я есть и из-за того, что я сделала. — Однажды я допустил ошибку, предположив, что все обычные люди ненавидят мутантов, — сказал он. Внезапно перед глазами встал образ человека в костюме цвета американского флага. — Я понял, что я ошибался. Это был урок, который я стараюсь не забывать, хотя иногда это нелегко. Следующая вспышка воспоминаний, на этот раз о горящих телах, сложенных в кучу, и о роботах размером с Левиафана, летящих по небу. В каком мире жил мой дедушка? Если он отослал мою мать, это означало, что он больше не мог её защитить. Что там произошло? — Я не говорю об этом, — коротко отозвался голос. — Эти воспоминания могут сжечь твой разум и ранить твою душу. Это породит в тебе ненависть, которая превратит тебя в кого-то, кем ты не хочешь быть. Голос дедушки казался более серьёзным, чем я когда-либо слышала, даже в сравнении с тем, как он давал мне советы во время битвы против Империи. Я по-прежнему ложилась спать после ухода отца и просыпалась к тому времени, как он должен был возвращаться. Благодаря маячку в его обуви я знала, что он подошёл ко мне. Когда я увидела его, он выглядел уставшим и держал в руках пакеты с фастфудом. У нас не было холодильника, но хотя бы была сантехника. И тот факт, что металлические сиденья унитаза были невыносимо холодными по утрам, если вы не привыкли к их использованию, напомнил мне о том, что нужно будет поставить рядом отопительную вентиляцию. Всё строение было больше предназначено для показухи, чем для жизни. Там было много лестниц, и хоть я могла их перелетать, на коленях моего отца это сказывалось не очень хорошо. Лифт был следующей вещью, которую мне нужно было построить. К счастью, тронная зала находилась на первом этаже, так что большинство недостатков наши посетители увидеть не могли. Первый из них появился вскоре после нашей первой трапезы. — Что за чёрт, Эберт? — спросил он папу, когда вошёл в комнату. Он старательно не глядел в мою сторону, по-видимому предполагая, что отец может меня контролировать. — Ты построила это дерьмо посреди ночи? У меня и так были проблемы с продажей дома; ты представляешь, как это повлияет на ценность дома на рынке недвижимости? Я была разочарована, когда поняла, что он, казалось, едва ли замечал все те детали, которые я так тщательно готовила. 20-футовый трон из мечей, освещение, которое должно было подчеркнуть моё местоположение и заставить выглядеть одновременно зловеще и могущественно. У меня не было времени и возможностей сделать много мебели, но едва ли это было проблемой этого этажа. Просителям всё равно придётся стоять. Однако мистер Симмонс, казалось, даже не обращал внимания на комнату, в которой он находился. Он смотрел только на нас двоих. Мистер Симмонс всегда жаловался. Его негодование было направлено на большинство людей по соседству, хотя мы в основном избегали его гнева. Тот факт, что он добровольно пришёл ко мне и выразил своё недовольство, несмотря на всё, что я могла с ним сделать, впечатлил меня и заставил задуматься о его инстинкте самосохранения. — Поговори с Тейлор, — посоветовал ему отец. — После того, как Империя сожгла наш дом, мы не могли себе позволить восстановить его обычными способами. — Не нужно было строить именно небоскрёб! — тут же отозвался он. — Неужели нельзя было построить что-то нормальное, рядом с землёй? Не думаю, что мои петунии вырастут из-за тени, которую отбрасывает эта штука. Голос дедушки тут же отозвался в голове, что мой сосед ошибается, и я удивилась, каким это образом дедушка вообще узнал о том, как выращиваются цветы. Кроме того, едва ли моё здание можно было назвать небоскрёбом. Он преувеличивал. — Дома в жилых районах могут строиться до девяноста футов высотой, — сказала я. — Я читала законы. — Это здание выше! — возразил он. Я пожала плечами. — Откуда вы это знаете? Вы его измерили? Конечно оно было выше. Просто я получала дикое удовольствие, наблюдая за тем, как вена пульсировала у него на шее. Этот мужчина всегда выглядел так, будто у него вот-вот случится сердечный приступ. — Есть правила! — заявил он. — Ты не можешь построить что-то подобное. У тебя должны быть проверки, которые докажут, что всё сделано согласно правилам эксплуатации жилых помещений. Это займёт много времени. — Мне никто ничего не говорил, — просто сказала я. Конечно не говорил. Если кто-то пытался зайти сюда тогда, когда я спала, я об этом узнать не могла. Надо бы добавить создание дверного звонка в свой список дел, наряду с системой внутренней связи. — Это потому, что ты построила его только прошлой ночью! — закричал он. — Это был хороший район до того, как ты принесла сюда все эти неприятности с поджогами и всем остальным. Его тон мне совершенно не понравился, и мой голос зазвучал холодно. — Они сожгли мой дом, и это мой ответ. Если они каким-то образом уничтожат и это здание, я построю здание ещё больше. Я не уверена, что именно вы слышали о том, что я сделала с Империей, когда они забрали моего отца, но я могу сказать вам вот что. Что бы со мной ни делали, я отвечу в пять или десять раз сильнее. По тому, как он уставился на меня, я осознала, что мои волосы начали плавать в воздухе вокруг. Меня это не волновало. — Я устала позволять людям вытирать об меня ноги, потому что я была кроткой и подставляла вторую щёку. С этим покончено. Око за око, зуб за зуб. Я сделаю всё, что могу, чтобы защитить себя и своих близких. Вопрос, который вы должны себе задать, это с какой стороны баррикад вы будете стоять, когда уляжется вся пыль? Он посмотрел на меня и нахмурился, прежде чем развернуться и уйти прочь, не говоря ни слова. Он так и не заметил декораций зала, и я почувствовала смутное разочарование.

**********

Как ни в чём не бывало идти в Уинслоу после всего, что успело случиться за это время, было сюрреалистичным опытом. Она казалось странно пустой; коридоры были значительно менее переполнены, чем когда я приходила в прошлый раз. Ученики при виде меня быстро отворачивались, я даже видела, как двое из них в своём рвении врезались в стены, чтобы убраться от меня как можно дальше. Я не совсем понимала, почему меня так старались игнорировать. Прошла неделя с тех пор, как я грубо обошлась с учениками-имперцами в кафетерии, а в случае с Империей была очевидна моя самозащита. Возможно, что люди, которые помнили, как обращались со мной до этого, осознали, что у меня есть силы и теперь беспокоились, что я могла начать мстить. Глупо было тревожиться об этом. Если София с Эммой не решатся наброситься на меня снова, я вряд ли устрою здесь что-нибудь в стиле кинговской Кэрри. Как вариант, было возможно, что они беспокоились об ответных мерах со стороны Империи, что имело под собой гораздо больше смысла. Редкий подчинённый в Империи был хорошим или отличным членом организации; как правило, такие характеристики более подходили для их кейпов. Возможно, некоторые из них считали, что меня убьют чем-то вроде бомбы в классной комнате. Такого произойти не могло, но они об этом знать не могли. Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, держаться от меня подальше было хорошей идеей. — Мисс Эберт, — раздался голос за моей спиной. — Немедленно пройдите со мной в кабинет. Обернувшись, я увидела Блэквелл. За исключением имперцев, Софии и Мэдисон, она была единственным человеком, который действительно состоял в моём списке наименее любимых людей. Пожав плечами, я последовала за ней в офис. Я заметила, как школьный секретарь вздрогнула, когда увидела меня. Она покраснела и быстро отвернулась. Войдя в её кабинет и сравнив её стол с моим троном, я боролась с желанием хихикнуть. Несомненно, это работало при запугивании бедных школьников, но по сравнению с моим двадцатифутовым чудовищем он совершенно не смотрелся. Сев на предложенное мне место, я скрестила ноги. — Вы действительно причинили нам проблемы, мисс Эберт, — заговорила Блэквелл. — Треть учеников бойкотирует занятия, отказываясь приходить, потому что боятся, что вы их здесь поубиваете. Также я общалась с частью учеников, которые рассказали мне, что им снятся кошмары. — В этом виновата их совесть, — сказала я. — Они осознали, что вытирали ноги о кого-то, кто, по их мнению, был ничтожеством и не имел значения, а теперь оказалось, что они были абсолютно неправы. Забавно, но в таком мире мы сейчас живём, и люди должны научиться жить по этим правилам. — Школа и до этого испытывала финансовые трудности, — продолжила она. — А сейчас мы теряем деньги быстрее, чем когда-либо прежде. Возможно, нам придётся закрываться. Я кинула на неё ледяной взгляд. — Ничего из этого бы не случилось, если бы вы делали свою работу. Лично я буду рада поработать вместо бульдозера и снести здесь всё, чтобы сделать парковку. Это не должно будет занять у меня времени больше, чем сколько, пять минут? Долгое мгновение она смотрела на меня с кислым выражением лица. Достав из ящика бумаги, она протянула их в мою сторону. — Пришло одобрение на ваш перевод в Аркадию. Надеюсь, как только ученики поймут, что вы больше не приходите сюда, они подумают о возвращении обратно в школу. — Кажется, люди действительно так на меня реагируют, — согласилась я. — Думаете, это моя вина? — Я уверена, что убийства и хаос, которые тебя окружают, не имеют к этому никакого отношения, — сухо отозвалась она. Ухмыльнувшись, я встала со своего места. — Можешь свободно пользоваться сегодня освобождением от занятий, — сообщила она. — Твои учителя будут рады отправить тебе домашние задания в это монструозное сооружение, которое ты называешь домом. Ничего не сказав, я молча ушла. Сопротивляться желанию отдать ей честь одним пальцем, пока я уходила, было трудно, но я чувствовала, что аватара моего дедушки отнесётся к этому действию неодобрительно. По-видимому, он считал, что я должна вести себя более утончённо. Просто чтобы быть более раздражающей, по коридорам на своём пути я плыла по воздуху, из-за чего, казалось, паниковало ещё больше студентов. Я чувствовала мрачное удовлетворение. Никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне, когда меня изводили. Если бы у меня не было сил в то время, думаю, всё было бы гораздо хуже. Я даже представить себе не могла, какой вред это могло нанести моей психике. К счастью, я оставалась рассудительной и в здравом уме. Спросите кого угодно. Вылетев из школы, я направилась к Бульвару. Там открылось новое кафе-мороженое, которое я хотела попробовать, и которое якобы продавалось только ранним утром для туристов. Зайдя внутрь, я быстро отыскала то, что хотела. Два шарика мороженого в вафельном рожке. Я проигнорировала ворчание дедушки о том, что я, возможно, потолстею. Хотя как по мне, все мутанты в его мире выглядели как супермодели с одинаковыми фигурами. Мне было всё равно. Я сидела на бортике тротуара, наблюдая за проходящими мимо людьми, и на этот раз меня никто не узнавал. Пока ко мне не подошла фигура в спортивном костюме с капюшоном. Я небрежно укрепила свои силовые поля. По совету дедушки я научилась держать вокруг себя лёгкие щиты постоянно, кроме того времени, когда я спала. Когда я знала, что что-то должно случиться, я могла их укрепить. Это покушение на убийство, или кто-то пытается мне что-то продать? Шансы на каждый вариант по моим ожиданиям составляли 50 на 50. Не исключено, что это был какой-нибудь особо смелый репортёр. Тот факт, что я не могла определить пол человека, заставлял меня задумываться об убийстве. Фигура остановилась в трёх футах передо мной. Я продолжала есть своё мороженое. — Ты та, кто убила Крюковолка? — спросила она. Я кивнула. Не было смысла лгать об этом. Все и так знали. Она была членом Империи? Теперь я могла сказать, что это была женщина, но она была довольно мужеподобной. На ней не было видно татуировок, но лицо у неё было грубое, с густыми бровями, и обрамляли его светло-каштановые волосы. — Хорошо, — сказала она. — Он делал больно собакам. — Он причинял боль многим людям, — отозвалась я. — В том числе и моему отцу, вот почему я сделала то, что сделала. Она уставилась на меня так, будто пыталась бросить мне вызов. Я уставилась в ответ не моргая. Спустя секунду она кивнула и, казалось, расслабилась. — Они всё ещё причиняют боль собакам, — продолжила она. — Имперцы, я имею в виду. Людям тоже, я думаю. Тебя это не волнует? — Я планировала что-то с этим делать, — признала я. — Просто была немного занята. — Я знаю, где они организовывают собачьи бои, — сказала она. — Убьём их. У них много парней с оружием; в три раза больше, чем было при Крюковолке. Тебе будет интересно это прекратить? Я нахмурилась. — Ты кейп? Она немного колебалась, но после согласно кивнула. — Сука, — сказала она. На мгновение я подумала, что она сказала это мне, но потом я поняла, что это было её кейп-имя. С ней действительно было так трудно иметь дело? — Ты не думаешь, что сама можешь позаботиться об этом? — Люди, с которыми я работаю, отказались, — сказала она. — Сказали, это слишком опасно, что нужно залечь на дно. — Может, они правы, — заметила я. И задержала на ней взгляд. — Почему это так тебя волнует? — Собаки не заслуживают такого, — ответила она. — Не могут себя защитить. Я должна им помочь. — Звучит так, будто ты их герой, — сказала я. Я улыбнулась, и она сделала шаг назад. Я доела своё мороженое и вытерла руки о штаны. — Думаю, пора мне позаботиться о нацистах. Показывай дорогу. Возможно, это была ловушка. Если это так, лучше узнать об этом сейчас, а не тогда, когда они снова похитят моего отца. А если нет, то это звучало так, будто я должна пойти и разрушить там всё. Я чувствовала одобрение дедушки, хотя он ничего не говорил. Я предполагала, что нападения на нацистов всегда будут одним из его любимых занятий. Пришло время приступить к работе.