***
— Я не хочу на бал… — проскулила Тсунаеши, регулярно бывавшая на подобных вечерах в мафии. От одного воспоминания о том, как много там скуки и фальши, у нее сводило зубы и начинала раскалываться голова. Тогда она тоже не хотела их посещать, но так как была Боссом самой знаменитой и влиятельной семьи то, возможности отказаться у нее не было. Из раза в раз она шла туда с обреченным смирением, из последних сил давила вежливую улыбку, которая больше напоминала яростный оскал, и старалась не обращать внимания на то, как гости шушукаются за ее спиной. К сожалению, несмотря на то, что в итоге она все таки стала Боссом Вонголы, никто не забыл о том, что в прошлом она была полукровкой и гражданской. Конечно, в лицо ей это никто не говорил — ее и ее Хранителей боялись до усрачки, но за спиной и тихим шепотом, очень даже. Вообще, Тсуна довольно быстро научилась мастерски игнорировать все, что про нее говорили. В конце-то концов, какая ей разница, что про нее думают. Все дурные слухи в любом случае не искоренишь. Именно поэтому Савада довольно философски восприняла все то множество ужасающих и абсурдных сплетен, ходящих вокруг ее фигуры — один слух о том, что она живьем ест младенцев и пьет их кровь, чего стоил… То, что ее поставили в один ряд с Занзасом и его Варией, даже в какой-то мере льстило ее самолюбию. К тому же от этого была неплохая польза, так была меньше вероятность, что к ней кто-то рискнет полезть ради брачного предложения и прочих глупых идей. Да и насчет совершения покушения можно было не волноваться. На балах в основном девушку беспокоило количество лицемерия и фальши. Благодаря своей Гиперинтуиции она была очень чувствительна к такому, поэтому порой у нее сильно болела голова, а еще тошнило. Не очень-то приятно знать, что этот милый старичок, который является Боссом какой-то мелкой семьи и который сейчас отвешивает ей комплименты и целует ручку, хочет жениться на ней, чтобы встать во главе Вонголы. И этого типа не волновало совершенно, что он был на двадцать лет старше Тимотео. С этим рыжая тоже научилась со временем мириться. Но не сказать, что от этого балы стали для нее приятнее. Скорее уж они были просто скучной и необходимой обязанностью, от которой нельзя было откреститься при всем желании, так как это было нужно для налаживания связей. И сколько же с ее мозгом свои лекции сношал Реборн, когда она однажды заболела и не смогла пойти на эту унылую вечеринку старых дедушек. Нет, своего репетитора Тсунаеши не то чтобы ненавидела… Все-таки, истинные Небеса не способны на ненависть. Но на Аркобалено Солнца она сильно обижалась, а его нежелание оставить ее в покое и дать наконец-то думать над всем самостоятельно, вызывало бессильную и обреченную злость. Иногда ей казалось, что Реборн воспринимает ее как ребенка, которому постоянно нужно указывать, что делать. Периодически она в этом убеждалась. Впрочем, это все еще не давало ей поводов ненавидеть его. А еще она к нему сильно привязалась и даже в какой-то степени полюбила, как собственного отца. По крайней мере, он был им в гораздо большей степени, чем тот же Иемицу. От постоянных разговоров на таких званых вечерах Тсуну тянуло зевать и побиться головой о ближайшую колонну, благо что таких в зале было действительно много. От необходимости постоянно улыбаться у нее болели мышцы лица, а скулы и зубы сводило судорогой. От невозможности побыть хотя бы иногда наедине с самой собой хотелось тоненько завыть и поплакать где-то за шторкой, но был большой риск, что ее и там найдут. От бесконечных завуалированных брачных предложений накатывало чувство злости и брезгливого недоумения. Было просто отвратительно, что те, кто еще недавно обсуждали ее за ее же спиной, готовы буквально из штанов выпрыгнуть, чтобы она оценила их и приняла их предложение о браке. А уж их оценивающие и откровенно раздевающие взгляды на ее теле… Она чувствовала себя грязной и после каждого такого бала спешила помыться, чтобы избавиться от такого отвратительного ощущения. Все эти люди действительно готовы были на все, чтобы возглавить Вонголу. От откровенной приторности их речей и фальши девушку тошнило, но она научилась мастерски держать лицо, так что об этом могли догадаться только ее Хранители, Вария и Реборн, которые очень хорошо ее знали. В конце-то концов, она была лучшей ученицей Аркобалено Солнца. Тсуна довольно быстро пришла к пониманию того, что все эти люди даже не думают о том, что она обладала Гиперинтуицией. Иначе бы не действовали настолько открыто и грязно, словно она слепая, как кутёнок. Они не видели ее настоящую. Они лишь видели красивую кукольную внешность, по-детски невинное личико японки, вполне сформировавшуюся фигуру. Она была для них всего лишь картинкой, а не настоящим человеком. Конечно, она часто разыгрывала из себя простофилю и святую невинность, благо что внешность это позволяла (милое личико скорчить, сделать губки бантиком, распахнуть глазки пошире и похлопать ресничками — много усилий не нужно), но она была гораздо умнее и прозорливее многих, кто наивно хотел возвыситься за ее счет. Никому так и не пришло в голову, что если бы она была так проста, то Боссом Вонголы не стала бы. С другой стороны, учитывая, как именно она попала в это тело, может они были далеко не так не правы в своих рассуждениях… Как бы то ни было, балы ей действительно не нравились. Одно утешение — Занзас. Во-первых, он никогда не лицемерил и открыто показывал, что ее не сильно-то и любит. Во-вторых, рядом с ним к ней никто не рисковал подходить, так что рыжая очень часто находилась в непосредственной близости от него. Тот, кстати, это прекрасно знал и лишь ехидно улыбался, ну хоть не комментировал, и на том спасибо. — А куда ты хочешь пойти вместо бала? — сурово спросил Кавахиро, с непередаваемым выражением лица изучая в зеркале то, что должно было быть писком местной моды. И если с костюмом, обувью и тростью он еще был согласен — все это смотрелось очень стильно, то шляпа… Жаль, что ее нельзя оставить здесь — местные аристократы не поймут, что б им икалось. Ну, наверное надо радоваться хотя бы тому, что не нужно мантию на бал надевать. — Куда угодно, только не туда. — протянула Тсунаеши, которая была очень даже довольна своим платьем и туфлями. Они смотрелось очень миленько и стильно, но вот корсет и вырез на платье ее очень даже нервировали. — Ты же знаешь, что я ненавижу такие места! — Знаю, конечно. — кивнул Шаман, бросив на нее через зеркало смеющийся взгляд. — Но мы должны принять это приглашение — во-первых, оно обязательно для всех аристократических родов; во-вторых, мы должны за сезон посетить хотя бы два мероприятия, а я уже четыре проигнорировал; в-третьих, разве ты не хотела увидеть сюрприз от Мукуро? Тсуна мгновенно взбодрилась, вспомнив о том, что именно там иллюзия Рокудо объявит о смерти Дамблдора, но потом снова скисла, подумав о самом бале. Ну что она могла поделать с тем, что к подобным мероприятиям у нее возникла стойкая неприязнь? — Но я не хочу на сам бал! — проныла она, чувствуя себя капризным ребенком. — Думай об этом, как не о бале, а как о возможности разведать обстановку. — пожал плечами Шахматноголовый. — И если тебе станет легче, на правах отца после я отведу тебя в кофейню Фортескью и разрешу съесть столько мороженого, сколько тебе захочется. — Разоришься. — пригрозила Савада, хотя голос у нее звучал гораздо более оптимистично. — Скорее уж это ты сначала объешься, а потом простынешь. — фыркнул Шаман, снова смотря в зеркало. — Чувствую себя, будто на маскараде. — Хочется носить привычное кимоно? — спросила девушка, с любопытством посмотрев на него. — Знала бы ты насколько сильно… — вздохнул тот, поправляя волосы, которые были затянуты в тугой хвост. — Кстати, а где остальные? Собираются? — Хибари и Гокудера давно собрались. Такеши спит, так как он сейчас кот, и мы можем не брать его с собой. А Мукуро… — рыжая задумалась, пытаясь вспомнить, куда именно он усвистел с утра пораньше. — Он налаживает связи с местным преступным миром, ведет дела с перспективными компаниями и аккуратно наводит справки насчет Италии. Не удивлюсь, если там есть что-то, связаное с нашим Пламенем. — В общем, занимается любимыми делами и развлекается. — покивал древний Туман. При чем, он предусмотрительно не стал уточнять, что под «развлекается» он имел ввиду «угрожает, обманывает и шантажирует». Ну, у всех Туманов достаточно размытые понятия о совести и прочем. — Кстати, как Джонсоны поживают? — С ними все хорошо. — улыбается Тсунаеши, довольно щурясь. — Их мать теперь полностью здорова и на данный момент работает в нашей компьютерной фирме, которую мы недавно открыли. Пока особенно никакой конкуренции нет, а благодаря знаниям Спаннера и Шоичи мы уже начали производство того, что нам нужно, пусть пока это только прототипы. Еще время не пришло. — Когда люди поймут, насколько это удобно и как сильно облегчает жизнь, вы станете миллиардерами. — покачал головой Кавахиро, довольно улыбнувшись. — Мы на это и рассчитываем. — кивнула Тсуна. — Кстати, именно с этой целью Мукуро переманил к нам всех, кто может помочь в этом. — Он умеет чуять выгоду. Кажется, эра прогресса начнется гораздо раньше, чем кто-то мог предположить. — улыбнулся Шахматноголовый. — Я готов, а ты? — Я тоже. — та кивнула, стряхивая с юбки невидимые пылинки. — Тогда прихватываем этих братцев-акробатов и пошли.***
— Честно говоря, лучше бы осталась на дополнительное дежурство… — сквозь зубы пробурчала Тсунаеши, тем не менее продолжая очаровательно улыбаться. Лицо она и правда умела держать превосходно. — Ага. — покивал Кавахиро, делая вид, что отпивает из бокала благородного вина. — Солнце мое, пожалуйста, перестань выпускать такую темную ауру, будто прямо сейчас кого-то убьешь с особой жестокостью. — Не могу поверить, что он прицепится ко мне, как банный лист. — недовольно выдохнула Тсуна, косясь в сторону Тома-мать-его-Реддла. Тот, кстати, сейчас очаровательно улыбался и разговаривал с Беллатрикс Блэк, которая явно робела и чувствовала себя не в своей тарелке. Она косилась в сторону своего жениха, явно не зная, куда себя деть. — В данный момент он разговаривает с очаровательной Беллой. — фыркнул Шахматноголовый, покосившись на недовольную Саваду. — Ага. Наконец-то отстал от меня хотя бы ради приличия. — сказала та очень устало, потому что Том третировал ее на протяжении доброй части бала, буквально ни на шаг не отходя. Лишь тогда, когда его внимание к ней стало слишком навязчивым и заметным, он наконец соизволил отойти в сторону и завязать разговор с кем-то другим. — У меня было такое ощущение, что я пришла не с вами, а с ним. — Я не удивлюсь, если он думает именно так. — спокойно говорит Шаман, игнорируя возмущенный взгляд девушки. — Довольно удивительно, что он даже твоего отца… то есть меня проигнорировал. — Про таких обычно говорят: «вижу цель, не вижу препятствий», зверек. — тихо говорит Хибари, неслышно появившись рядом. Рыжая не вздрогнула только потому, что чувствует своего Хранителя Облака всегда и везде. Пусть у них не самая тесная на свете связь, но она легко определяет, где он находится и какое у него настроение прямо сейчас. Это хорошо помогает вовремя вмешиваться, когда Кея начинает испытывать прилив злости и желания стереть все вокруг себя в пыль. А учитывая обычную раздражительность Облака от присутствия людей рядом, это было вполне возможно. — Это прямо-таки про тебя. — фыркнул Гокудера, который подошел к ней с другой стороны. Хаято недовольно покосился в сторону беседующего Реддла. Будь его воля, он с удовольствием бы взорвал этого типа, но Джудайме просила его это не делать, так что тот жив только благодаря просьбе его Босса. Но если Том продолжит в том же духе, то у него есть все шансы скоропостижно скончаться вслед за Дамблдором. Тсунаеши бросает на свой Ураган взгляд из-под пушистых ресниц и делает маленький глоток вина, улыбаясь краешками губ. Она никогда не сомневалась, что ее Хранители за нее порвут кого угодно. И ей им ничего даже говорить не нужно — сами все поймут. — Надеюсь, скоро этот спектакль закончится, потому что я уже устала. — выдыхает Тсуна, бросая взгляд в окно. Уже три часа дня, а у нее было столько планов. Но нет, она вынуждена куковать на этом скучном мероприятии. Ну, хотя бы вид из окна очень красивый, и белые павлины привлекают внимание. — Скоро-скоро. — кивнул Хибари, который лучше всех знал, что именно планирует Мукуро. Все-таки, они столько дрались, что изучили друг друга от и до. Осталось только разве что пожениться. Правда во избежание угрозы целостности ее костей Савада об этом никогда не скажет вслух. Девушка заметила, как в их сторону неторопливо направилась еще совсем юная девочка, лет двенадцати на вид. У нее были кудрявые светлые волосы, которые золотым водопадом струились по узкой спине, большие каре-золотистые глаза в обрамлении густых ресниц, губки бантиком, кукольные личико и фигурка. И Тсуна сразу поняла, что это была Хром. Их связь никогда не позволила бы обмануться. — Хром! — радостно выдохнула она, улыбаясь. Если бы не люди, смотревшие на них, она бы кинулась к ней с объятиями и затискала. — Рада видеть вас, Босс. — невозмутимо кивнула та, присев в реверансе. — Позвольте представиться, Пандора Херт. Сирота. Являюсь дочерью Франциска Гажа и маглорожденной волшебницы Шарлотты Херт. — Семья? — Отказались. — сообщила Хром. — Из-за связи отца с нечистокровной. Воспитывалась бабушкой по линии матери — Евой Салмон. Неделю назад она умерла после сердечного приступа. Девочка испытала невероятное потрясение, и я оказалась здесь. — Как я понимаю, на бал ты попала без разрешения и приглашения. — понятливо усмехнулась рыжая. — Я же Туман, Босс. — пожала та плечами, выглядя по-королевски величественной. — Мукуро-сама обещал мне, что это будет знатный спектакль. — Так тебя еще и Мукуро нашел… А мне ни слова не сказал! — покачала головой Тсунаеши. — Вот же жук. Они продолжали разговаривать, пока их не прервал шум. В зал на полном ходу влетел какой-то волшебник, прижимающий к груди газету, словно величайшее сокровище во всем мире. Они переглянулись и с удовольствием выслушали перепалку между Малфоем и вбежавшим типом, после чего тот громким и хорошо поставленным голосом объявил о том, что Дамблдор умер от остановки сердца. И в доказательство показал газету, где прочитал это. Что тут началось… Крики, споры, ругань, удивление, паника, у кого-то радость и удовольствие. Голоса тех, кто пытался перекричать друг друга, слились в единый гул, где почти ничего нельзя было различить. Некоторые волшебники выхватили палочки, а другие полезли друг на друга с кулаками. Впрочем, это уже не интересовало Тсуну. Она смотрела на Тома Реддла и отчетливо видела на его лице сначала огромное недоумение от того, что он просто не мог поверить в происходящее, а потом, когда он убедился в правдивости, мрачное торжество и огромную радость. Кажется, он действительно очень сильно ненавидел Альбуса. В поднявшейся суете от такой неожиданной новости, где каждый хотел высказаться и послушать мнение об этом событии, никто не заметил, как представители семьи Пруэтт исчезли вместе с девочкой, которая к ним подошла. Лишь Реддл выдохнул от досады, когда обошел весь бальный зал, но так и не нашел Молли. Впрочем, даже то, что рыбка сорвалась с тщательно подготовленного крючка, не могло его расстроить, ведь благодаря новости о смерти знаменитого Светлого волшебника, настроение у него было поистине прекрасным. Теперь точно никто не сможет помешать его планам. Наивный…