- "А мы идём на север!"

      По цветущему, ярко залитому солнцем лугу шёл человек. Светило старалось как можно щедрее одарить его своим теплом, но он, странное дело, мёрз всё сильнее. Наконец остановившись, дабы растереть онемевшие от холода ноги, человек наклонился и… удивлённо замер:       Изумительно зелёная, сочная трава и необычайно яркие и красочные цветы — они… вяли, сохли, умирали и рассыпались в прах прямо на глазах! Сорвав один из них он выпрямился, с интересом наблюдая как быстро вянет и теряет жизнь растение. Однако, в его руках цветок хоть и засох, но не рассыпался. Человек почувствовал как немеет тело и сжав в ладони мёртвый бутон медленно обернулся. Холод, терзавший его тело, проник в душу и схватив сердце в ледяной кулак, заставил бедное сжаться и пропустить удар…       Позади была мёртвая, абсолютно безжизненная, ледяная пустыня!       Гонка со смертью. Человеку было знакомо это чувство, но так наглядно это ещё никогда не выражалось! Он бежал, всё быстрее и быстрее… а следом, с тихим шелестом, испарялась жизнь.       Выросшая на пути плотная стена тумана поглотила все краски и ориентиры. Время словно остановилось, было ощущение «провала сквозь текстуры» с бессмысленным барахтаньем; лишь сгущающийся мрак служил маяком обратного направления. Где, по мере упорного продвижения, из постепенно редеющего марева, вырисовывались контуры очень высокого строения, по форме напоминающего старинный замок. Вокруг грандиозных чертогов был, не менее грандиозный обрыв. Дна видно не было, оно терялось в молочном тумане. И лишь единственный мост, сияющий золотым пламенем, был перекинут через эту бездну.       У входа стояла юная дева в белом, расшитом серебром, платье и столь же белыми волосами.       — Скорей на мост! — крикнул ей запыхавшийся человек.       — Сюда не принято так спешить. — голубые как лёд глаза заставили его остановится.       — Надо поспешить! — Он пытался унять дыхание, упершись ладонями в колени. — Смерть идёт по пятам!..       Девушка улыбнулась: — А ты этого не хочешь?       — Нет!       — Как галантно… Что ж, иди по пятам за смертью! — и повернувшись пошла по мосту, невесомо — как ветерок.       Человек же, ступив следом, ощутил странный гул. Он шёл, а мост так и звенел как колокол.       — Не пугайся, — не оборачиваясь сказала молодая женщина побледневшему спутнику. — Это хороший знак. Для тебя. Поверь…       Заглянувшему в бездну человеку стало совсем не по себе. Он осторожно двигался вперёд, боясь глядеть вниз, озадаченный странностью происходящего.       — Тебе страшно, герой? — полуобернувшись спросила его женщина. Спокойно спросила, без сарказма и насмешки.       — Терпимо… -"Женщина? Почему женщина, дева ведь?» Человек счёл что ему просто показалось.       — А ты спой. Ты ведь любишь петь? Особенно в минуты опасности…       — Я?.. Э-эээ… А что, сейчас так уж опасно?       Внезапно она оказалась перед ним — лицом к лицу. (-"Не показалось — зрелая женщина!») — Да, герой, ты в опасности! И время не на твоей стороне! — И, не отрывая пристального взгляда, добавила:       — Покуда мост поёт, звеня,       — Есть для тебя ещё надежда.       — Пока никто ты для меня,       — Открой сомкнувшиеся вежды!       Последние слова буквально эхом отозвались от звенящего моста. Где-то внутри человек почувствовал какое-то странное желание: немедленно сделать нечто… жизненно важное. -"Кто она такая?» — Думал он, глядя в её ледяные глаза, в уголках которых уже собрались морщинки беспощадного времени. -"Стареет на глазах. Ох не к добру всё это! Вежды… Надо же! Под Блока «косит», ну ладно…» — и решившись, всё же ответил ей в тон:       — «Ловлю я тонкий прах надежды,       — Ты замедляешь быстрый шаг.       — Но через сомкнутые вежды       — Горят слова: «Не друг, а враг».»*       Ледяные глаза блеснули и скупая улыбка тронула лик увядающей женщины:       — Я — не враг. И не друг.       — Хмм… И не друг и не враг, а — так…       — Так. Пока — так. — И повернувшись, пожилая женщина пошла дальше. — Не стоит задерживаться, а ты, забавный вьюнош, спой что-нибудь другое…       — Другое?.. Ладно, заб… странная тётка, слушай:       Когда вода Всемирного потопа**       Вернулась вновь в границы берегов,       Из пены уходящего потока       На сушу тихо выбралась Любовь —       И растворилась в воздухе до срока,       А срока было — сорок сороков…       По перекинутому через бездну звенящему мосту, вслед очень странной женщине (бабушке?), шёл отчаянно поющий человек:       …Свежий ветер избранных пьянил,       С ног сбивал, из мёртвых воскрешал,       Потому что если не любил —       Значит и не жил, и не дышал!..       Вот впереди показалась огромная площадка с такими же огромными решётчатыми воротами, у которых стояла гигантская бабища с не менее гигантским псом (Или волком? Издали не понять).       Человек запел ещё отчаянней:       …Я поля влюблённым постелю —       Пусть поют во сне и наяву!..       Я дышу, и значит — я люблю!       Я люблю, и значит — я живу! **       — Пришли. — прошамкала старуха. — Подь шуды кашатик!       — Чего?       — ПОДОЙДИ К ХОЗЯЙКЕ! — прогудела грозная великанша.       — Она мне не хозяйка!       — Не хожяйка, конешно, пока не хожяйка. — улыбнулась древняя старушка и добавила нормальным голосом: — Модгуд! Не смущай героя! — и тихо добавила: — Это моя привелегия…       Обалдевший «герой» с ужасом наблюдал, как стоящая к нему вполоборота старуха превращается в разлагающийся труп.       — Нравлюсь? — оскалившись спросил труп.       — Н-ннн… — замотал головой, побледневший человек.       — А — так? — Существо повернулось другим боком и на беднягу глянула уже молодая, полная сил, миловидная девушка.       Тот лишь нервно сглотнул: — Может я пойду уже, можно?       — Что за вопрос? НУЖНО! А… куда ты пойдёшь?       — Нууу, куда здесь?..       — С каждой минутой твоё право на выбор тает, однако он ещё есть: — Или туда — скелет указал на ворота — Или сюда — девушка указала на стоящий чуть поодаль колодец. — Выбор за тобой герой! Только решай быстрей…       — А-а…       — Без объяснений! Решай!       Человек посмотрел на чудищ у ворот, чуть подумал (Да ну их, этих странных баб!) и решил:       — Колодец! (Эх, была — не была!)       — Хорошо. — Существо приблизилось и протянуло костлявую руку. Он машинально вложил в неё мёртвый цветок, что так и был зажат в руке всё это время.       — М-ммм… как мило! — Девушка поднесла его ближе, разглядывая своим ледяным глазом. Лицо её озарила улыбка, а череп — оскал.       — Поспеши же, герой и помни мой тебе наказ: Где бы ты ни был и в каких обстоятельствах не оказался — относись к смерти с должным уважением. И к чужой. И к своей. Имей в виду: бояться её — неуважение, презирать — неуважение, легкомысленное отношение — тоже самое. Твёрдо помни что сказала тебе ХЕЛЬ — владычица ХЕЛЬХЕЙМА:       — УВАЖАЙ СМЕРТЬ ВО ВСЕХ ЕЁ ПРОЯВЛЕНИЯХ!       Запрыгивающий в колодец человек успел заметить как скелет поднёс мёртвый бутон к своей части лица… черепа…       — Хрусть, хрусть…       — Хрям, хрям…       — Чавк —чавк -чавк…       Матвей с трудом разлепил тяжёлые веки…       И тут же, сморщившись, закрыл. Ослепительная, на контрасте, снежная белизна больно стеганула по глазам. День был в разгаре. Вспомнилась школьная классика:       «Мороз и солнце; день чудесный!       Еще ты дремлешь, друг прелестный»…        Глаза не хотели открываться и сознание плавно растворялось в тумане грёз…       …- Хрусть! Чавк, чавк…       Рядом кто-то настойчиво и смачно что-то жрал!       — «Может это меня уже «хомячат»? Ничего не чувствую. НАДО ВСТАВАТЬ! Как там у Пушкина дальше-то? :       …"Пора, красавица, проснись:       Открой сомкнуты негой взоры»…       — Ага, точно: «Проспишь и девственность и жизнь!»       — МАТВЕ-ЕЕЕЕЙ!.. Вставай, мать твою!»       С огромным трудом Горыныч заставил-таки себя очнуться окончательно. Невероятное напряжение, и физически и морально, высосало из него все силы. За всё надо платить: «берсы» и «характерники» сутками лежат в «отключке» после своих «подвигов».       — А мне нельзя. Нельзя разлёживаться! О-х-ох-о… — он огляделся:       — «О поле, поле, кто тебя       Усеял мертвыми костями?»…       — Чего-то меня на Пушкина всё тянет? Кто ж там жрёт так аппетитно? Аж самому захотелось.       Матвей, кряхтя как старик, встал и заглянул за камень:       — Ну-ка, кто тут у нас?.. Ах ты — 3,14…! Сука!.. _____________________________________________________________ *Александр Блок ** Владимир Высоцкий ______________________________________________________________

«ТОЧКА НАПРЯЖЕНИЯ»

      ХЕЛЬХЕЙМ. Резиденция ХЕЛЬ. По саду ледяных скульптур гуляют ЛОКИ и ХЕЛЬ. Л. — Как тебе новый мир? Х. — Весьма неплох. Л. — И «клиентов» много. Х. — Отец! Л. — Да ладно! Они ж и не были живыми никогда! Х. — Были или нет, но сейчас они — мёртвые и неприбранные. Тлен их не берёт, зверь не ест и отправить ко мне — некому. Л. — Х-ха! Как эти скульптуры! «Элемент ландшафтного дизайна»? Х. — Хуже. Как мебель! Сундуки с «лутом»! Л. — Да, да… Непорядок… Л. — Что за гербарий? Х. -…? Л. — У тебя в руках. Здесь вроде такое не растёт? Х. — Подарок. Л. — М-ммм… Кто ж такой… отчаянный? Х. — Да… «Отчаянный»… Л. — Нравиться? Х. — Кто?! Л. — Цветок. Х. -…Да. Л. — А… Вот, кстати, хочешь хохму? Помнишь, зверь бежал за человеком, мы ещё думали — преследует? Так вот, этот шакал, да — шакал, тоже попаданец! Ха-ха-ха!!! Умора! Надо ТОРУ сказать чтоб своему «приятелю» — хипстеру рассказал! Ах-ха-ха! Может ещё чего весёлое замутят? С того станется! Ха-ха-ха… ХЕЛЬ?! Х. — М-ммм?.. Л. — Ты бесстрастней льда. Хватит уже думать о покойниках! С живыми веселее! Ты вот, ушла после боя, а там было с чего повеселиться! Х. — И с чего же там после бойни веселиться? Л. — Нууу, начнём с того, что наш герой тут же завалился спать! А! Каков? Всё пофигу! Мороз, недобитые хищники… да мало ли опасностей в незнакомом и явно враждебном мире! Х. — Отец, ты прекрасно понимаешь что амулет ТОРА высосал из него все силы, преобразовав их в «ярость берсерка»… Л. — О да! И тем спас ему жизнь! Х. — А кто наслал безумие на волков? Л. — Это ты у братца своего спроси! Х. — Озлобился, столько веков в заточении… Л. — Отойдёт. Сейчас у него целый мир. Резвись — не хочу! Х. -…? Л. — Нет, людей и животных он не тронет! Первый. А вот — БОГОВ… Я, тут думаю: может и ЙОРМУНГАНДА сюда поселить? Море есть… а, ХЕЛЬ? Никто здесь шастать не будет тогда. И твоих «жмуриков» не потревожат? Л. — Ну, стало быть, так и поступим! Так, на чём я там остановился?.. А-ааа, да! Наш «боевой сурок» в спячке, а мы — в недоумении: Порван, окровавлен, мороз — минус двадцать… два… с половиной… Замёрзнет, как пить дать — замёрзнет! Противная сторона не полностью уничтожена, но поле боя — за нами. И тут наш «боец» так тупо «сливается»! Хоть один волк вернётся: все наши ставки — ему же под хвост! Что делать?       ТОР говорит: Я, мол, виноват, давайте исправлю — приду, сниму быстро шкуры с убитых волков и накрою нашу «спящую красавицу». Но остальные возмутились: Как так! Нечестно! Давайте подождём!       Ха-ха-ха! Чуть до драки не дошло! ОДИН вмешался и авторитарным решением приказал ТОРУ «исправить косяк». Хи-хи-хи… Наивные… Х. — А что не так? Л. — Твой братец ФЕНРИР, вот что! Заявил ВсеОтцу, мол: Никого сюда не пустит! И шкуры с волков сдирать никому не позволит! Ну, разве что, тому — кто убил можно, как боевой трофей!       Дилемма: тот кому можно — спит! А не спящим — нельзя! И плевать на всё! Даже меня не послушал, собака такая! Побратим в гневе! Уже глаз дёргаться начал! ФЕНРИР тоже «набычился» (или «насобачился»?), короче: Стоит — рычит, ничего знать не желает…       В общем, едва-едва РАГНАРЁК не случился! Клянусь ДЕВЯТЬЮ МИРАМИ! Х. — И как же уладили дело? Л. — А никак! В самый разгар назревающего конфликта, наше «яблочко раздора» возьми да и — проснись!.. Ути-пуси! Все прямо на глазах сдулись. А «оно» давай ещё Пушкина декламировать!       Знаешь, в «театре местного абсурда» я привык быть главным режиссёром… Но тут… почувствовал что теряю бразды правления. У меня вообще, возникла мысль что этот человек, как — некая «точка напряжения». Стоит по ней — ТЮК! и… Х. — Что «И»?.. Л. — Не знаю ХЕЛЬ, но, думаю ИИСУС не зря обратил на него внимание. У него на такое — нюх!       Так что за цветок то у тебя, говоришь? Х. — Красивый… Скажи-ка лучше отец, что там с тем зверем? Л. — Это с которым? А-а… шакал — попаданец? Сожрал, тварь под шумок весь «героический харч», чуть не вместе с тарой! Ох, как наш герой на родной речи выражался! Куда там Пушкину и Блоку… Х. -…? Л. — Ну, а ты думала? Папка — он всё знает…***