Первый друг

Слэш
PG-13
Завершён
1753
Пэйринг и персонажи:
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
1753 Нравится 21 Отзывы 422 В сборник Скачать

Большее

Настройки текста
Впервые они встретились, когда в его руке был зажат неровный камешек, слепленный наверняка из одной лишь глины, но все равно причиняющий некоторую боль, а у него еще маленького, такого наивного славный медвежонок. Джин слышал, что джинчурики убил по меньшей мере где-то тысячи людей и не факт, что хотя бы половина из них являлись не шиноби, а обыкновенными гражданами без каких-либо сил. Глядя в бирюзовые глаза такого же как и он сам мальчика, ему приходится невольно отступиться пред поставленным выбором. Он был впервые готов отказаться от поставленных убеждений из чужих уст. Джин слышал, что известному сыну самого казекаге невозможно причинить боль. У того была непробиваемая защита в виде проклятого песка, который также возможно забрал уже не мало жизней на своем пути. Вытягивая кулак для броска, он замечает заметавшееся в уголках чужих глаз осязаемое отчаяние, заставившее уже привычно растеряться на месте. Руку он все же свесил, но зажатый камень опустить был, к собственному же сожалению, еще не в силах. Джину поведали, одним лишь шепотом в абсолютной тайне, что монстром их деревни, который когда-то убил его отца при защите его же родины, был тот самый Собаку но Гаара, стоявшего прямо перед ним на раздражающей детской площадке. Отмечая заметавшие рядом с ним песчинки, он не устает задаваться вопросом того, почему они еще не достигли своей цели. И только когда ему все-таки удается поднять свой мрачный, не обещавший ничего хорошего, взгляд, он понимает. Гаара не обязан соответствовать всем глупым слухам. Сжавшийся под его натиском маленький камешек неловко падает прямо на землю, в то время как обладатель оного стремительно умчался назад. Впервые Джин был вынужден признать, что ошибался, причем в очень, очень горькой манере, оставив позади удивленного маленького джинчурики. Так и не вырвавшиеся слова прощения неприятно сдавили горло. На тот момент Джину хотелось лишь одного — скрыться от этого места куда подальше.

***

Во второй раз Джин Хаяси был готов исчезнуть прямо на месте. Потому, что его ноги вновь каким-то образом привели его к той самой площадке, на которую объявили уже общеизвестное отчуждение. Потому, что глаза Гаары слишком пристально оглядывают непрошеного гостя. И потому, что ему чересчур сложно выговорить заготовленные извинения за что-то. Нет, Хаяси понимал и умом, и разумом, что чуть не кинул на мальчика камешек, пускай и столь безвредный, но все же это было довольно некультурно по отношению к нему. Но, это не мешало ему покрываться предательской дрожью и надоедливым потом по виску. Все таки Джину было до невозможности непривычно ощущать такое чужеродное чувство страха. Отчего последующий вопрос было задать просто делом принципа, иначе он был бы уже не тем самым прилипчивым ребенком, от которого сбежать мог разве что истинный шиноби в своем роде, да и то не факт. — Ты не убьешь меня? Джин прикусил язык, но, увы, было уже слишком поздно. Гаара уже успел переварить услышанное и наверняка сделать свои неутешительные выводы. Что тут же подтвердили дрогнувшие плечи мальчика и задрожавшие от переполняемой обиды губы. Джин не уставал удивляться до сих пор тому, как легко сумел покачать головой тот в ответ. Благо, Хаяси был хорошо подвешен на язык для своего возраста, чтобы тут же присесть на соседние качели и невозмутимо проговорить, останавливая еще не начавшийся поток слез: — Тогда будем друзьями. Собаку но никогда не решался поблагодарить его вслух, но Джин знал и без этого, его инициатива была довольно значимой для одинокого, совсем не знающего вкуса дружбы, джинчурики. И когда он совсем беззлобно фыркает, шуточно грозя, что не будет с ним дружить, если он продолжит плакать, то Хаяси все же не может удержаться от смешка, когда Гаара начал тут же усиленно моргать, чтобы не прольнуть лишние слезы. Тогда он не знал, что оказался для него первым другом.

***

Когда Джин понимает, что Гаара на самом деле очень даже милый, то почему-то не может сдержать предательский румянец на щеках. Наклонивший в искреннем непонимании голову набок джинчурики, робко прикоснулся к рукаву его кофточки, вынуждая невольно покраснеть еще больше. Это был лишь третий день их маленького знакомства, но Джин все равно не устает нарадоваться своему выбору. Возможно, ему впервые удается сделать что-то хорошее в жизни. В то время, еще не ставший даже полноценным генином, Гаара много спотыкался на ровном месте и пусть песок всегда успевал защитить оного от каких-либо ран, заглушить собственное волнение Хаяси все же не удавалось. Поэтому, когда он аккуратно придержал неуклюжего друга при очередном столкновении с землей, то не может подавить вспыхнувшее чувство умиления. — Что-то не так? — неловко бормочет Собаку, наконец замечая излишне долго пялившегося на него Джина. Хаяси дрогнет, но руку на хрупком запястье мальчика не отпускает, наоборот, сцепляет пальцы крепкой хваткой и спокойно, прикрыв свои темные глаза, произносит: — Ты все время падаешь, поэтому так будет лучше, — и осторожно трепля красные волосы на чужой макушке, тепло замечает. — Ты такой неуклюжий, Гаара, что невольно хочется защищать. Джин наблюдает как бледная кожа джинчурики приобретает нежный красноватый оттенок, а губы уже готовятся возмущенно раскрыться в своем определенно нелепом обещании и наставлении одновременно, и не сдержавшись, смеется. Ему хочется видеть этого очаровательного ребенка, младшего братца рядом еще долгое время, также как и не отпускать столь маленькие, хрупкие ладошки в своей руке. Последнее обещание вырывается из его уст на удивление легко, даря желанный покой после. — Я буду всегда защищать тебя, всегда.

***

Джин вздыхает судорожно, цепляясь в расположившегося на кушетке мальчика отчаянно, едва ли не со слезами на глазах. Когда он уезжал отдохнуть на горячих источниках далеко за деревней с семьей, то совсем не ожидал застать новости о том, что его любимый, верный друг вновь ввяжется в настолько нестерпимую историю. Пробуждение однохвостого. Прежде он бы и подумать не мог, что сможет возненавидеть кого-то настолько сильно. Впрочем, происходит это уже не в первый раз, все эти биджу успели вставить свои лапы в любых делах. Куда только смогут дотянуться. Вот за что он и ненавидел Шукаку, так это за то, что тот причиняет слишком много боли его близким. А Гаара абсолютно точно входил в это число. Поэтому он гладит его по голове совсем ласково, даже нежно, жестко игнорируя протестующий тон внутри него. Подумаешь, что ему не нравится вся эта ваниль, ради друга он был готов пойти и не на такие вещи. Джин знал Яшамару, мужчина был добрым человеком, который не пытался отвергать Гаару и возможно входил в первое число тех, кого этот бедный джинчурики так любил. Отчего осознавать и просто напросто верить в услышанное у него не получается. Предательство? Да вы наверное шутите, чтобы этот теплый, смешливый шиноби встал против собственного же племянника! Для этого должна служить очень мрачная и недостойная причина. Хаяси шепчет слова прощения и аккуратно касается выгравированного прямо на его лбу иероглифа кончиками пальцев, спрашивая лишь один мучивший вопрос: — Больно? И когда Гаара неестественно вздрагивает, переведя свой бездумный взгляд на него, то Джину невольно кажется, что это уже не его друг. Усиленно прогоняя неприятное наваждение, он тянет привычную улыбку на устах, покорно ожидая совсем безрадостного ответа, что и ожидалось, тот не заставил себя ждать: — Очень. Хаяси не нужны лишние слова, он уже ученик академии шиноби и может распознать, когда кого-то обязательно стоит прижать к себе, не обращая внимания на опасно витающий поблизости песок и брыкающегося в объятиях мальчика. Собаку в один момент замирает и позволяет брызнуть горьким слезам из глаз, больно впиваясь пальцами в чужие плечи, в оставшегося даже сейчас рядом с ним друга. Порой слова могут быть излишни, лучшим лекарством могут оказаться чувства.

***

Его присутствие лишнее, понимает однажды Джин, когда казекаге неприязненно кривится, встретив его у порога собственного дома. Он упрямый мальчик, поэтому ходит с Гаарой, не отлипая ни на минуту, боясь, что в следующий раз может и не успеть. И от этого совершенно забывает о том, как это может выглядеть со стороны. Собаку способный шиноби для своих лет, почти идеальное оружие деревни. Но именно, что «почти», стать полностью хладнокровным монстром ему мешает одна маленькая ошибка. И этой ошибкой является сам Джин. Хаяси не купается на угрожающие речи Расы, что того весьма злит. Ему также не нужны какие-либо сладости и остальные продвижения по будущей службе, на данный момент Джину достаточно лишь благосклонно настроенного Гаару и, возможно, ласково улыбающейся по вечерам ка-чан. Поэтому, когда на него нападает неизвестный шиноби с очевидной целью убить, то удивляться ему действительно трудно. Он лишь покрепче сцепляет зубы и готовится с не заточенным кунаем наперевес сбежать как можно скорее. В какой-то момент, когда адреналин в крови поубавился, а Джину все же удается задеть нападавшего по ноге, то он вовремя выпрямляется и убегает в ближайшую щель, ведущую на главную улицу, где людей, а значит и шиноби заодно достаточно много, чтобы спастись самому. И лишь когда нога ступает до намеченной цели, то Джин не сдерживается, теряет сознание прямо на дороге. Глаза Хаяси не слушаются, но приоткрываются послушно. Первым на что падает его взгляд так это на подозрительно знакомую сгорбленную фигуру в углу кровати. Гаара выглядит бледнее, чем обычно, а черные круги под его глазами выделяются даже сильнее, хотя казалось бы куда уж хуже. Джин улыбается уголком губ и шепчет, что все нормально. Джинчурики совсем не слушает его и прижимает к себе с непомерно незнакомой силой. Вслушиваясь в спешно стучащееся и постепенно успокаивающееся сердце, Хаяси засыпает до неприличия быстро. На утро он просыпается один и видит Гаару только к обеду. Изрядно измучившегося, напряженного, чем обычно и недовольно хмурящегося. Но, когда тот говорит последующие слова, то Джин думает, что это абсолютно нормально. — Теперь все хорошо. Поверить в это удается во много раз легче, чем в любую правду самого Ками.

***

В один момент он становится выпускником академии и смотрит на протектор в своих руках совсем потерянно. Его определяют в команду Гаары, ведь Темари-сан уже стала чунином, а значит имеет право оставить их позади. Джин ощущает странную горечь на губах, когда натыкается на равнодушные и в тоже время такие нежные бирюзовые глаза. Когда-то Гаара и слово «кавай»* было синонимами, сейчас же все обстоит несколько по другому, хоть временами и бывает как прежде. Теперь они выросли и нельзя сказать, что он может все также защищать своего друга. Даже несмотря на все его нескончаемые тренировки и оставленные рубцы с мозолями на пальцах от них, этого было все равно мало. Недостаточно. Хаяси старается не унывать и тянет уже приевшуюся улыбку на уста, ероша свои черные волосы на макушке. — Я все равно буду защищать тебя, Гаара, — обещает он вновь, заставляя Собаку против воли усмехнуться. Гаара проявляет эмоцию впервые, но сказать, что его это расстраивает будет полностью неправильно. Скорее его это радует и приносит забытую ностальгию по минувшим дням. — В этот раз наступила моя очередь. Канкуро хмурится и ничего не понимает, но когда ответно кривит улыбку Джин, то начинает думать, что это не его дело. Джин замечает, что Гаара взрослеет. Теряет казалось бы природную детскую очаровательность, умиленный румянец на щеках и забытое глупое прозвище, приобретая резковато острый взгляд. И наблюдая за этими изменениями, Джин понимает одну горькую вещь — теперь позади стоит именно он.

***

Узумаки режет глаза своей яркостью и жизнерадостностью. Приходя в Коноху за экзаменом, Хаяси не ожидал встретить здесь настолько неординарного человека и в следующий миг просто не может сдержать широкую ухмылку. Они находят общий язык только к концу их прибывания, но это не огорчает, с Наруто вообще мало, что может огорчать. Наоборот, он приносит еще одно обещание встретиться и помочь каким-нибудь способом. А также Джин становится ему очень признателен за вернувшийся потайной блеск в глазах самого близкого друга. Гаара молчит весь экзамен, как и его конец, но когда они собираются возвращаться в свою деревню, незаметно берет его за руку, совсем как в детстве. Хаяси улыбается. Беспечно, тонко, щуря глаза на ярком солнце и запрокидывая голову назад, тянет наивную улыбку озорного мальчишки. И глядя на нее Гаара отчаянно хочет защитить его вновь. Джин мысленно благодарит Узумаки за его помощь. Потому что раскрывать и делать все остальные дела с Гаарой он сможет и сам, ведь это самое легкое. Но, возможно продвижению тому, чтобы до Собаку все-таки достучались, способствовал и он.

***

Когда Джин наблюдает за робкой девочкой из нового потока, то не может сдержаться от того, чтобы не подбодрить Гаару большим пальцем издалека. Джинчурики не реагирует на этот жест ни одним мускулом, но взгляд свой все таки смягчает и Мацури подходит к нему уже не с тем страхом и пробегающей дрожью по всему телу. Это заставляет невольно кольнуть, да улыбнуться более скупо, чем обычно. Джин приобретает небольшое количество учеников, но ему достаточно и их, чтобы понять, что учитель это явно не его ремесло. К концу занятий он не на шутку серьезно предлагает Гааре обменяться группами, так как с одной ученицей ему будет определенно лучше, чем с десятью в флаконе. И только себе Хаяси мог признаться в том, что просто банально заревновал из-за не знавшего ласку женского пола джинчурики. В конце концов не считать же самого себя за категорию «ласки»?

***

Когда ему сообщают, что Гаара вполне может стать казекаге, то Джин против воли давится попавшимся под руку на празднике сакэ, не скрывая своего полного удивления при этих словах. Собаку двигается стремительно резко и оглядываясь на свои нынешние достижения, Хаяси трудно не признать, что он конкретно отстает от него, по крайне мере, на шаг точно. На данный момент Джин жаждет взлететь по карьерной лестнице шиноби и единственное, что его волнует в ближайшем будущем это нежелательное вмешательство его друга в виде обещанной «защиты» в далеком детстве. Джину нравится ощущать это опасное, ощутимое на кончиках пальцев холодное чувство смерти во время лютых боев с вражескими шиноби. Он с особой радостью думает над тем, чтобы стать анбу и прослужить со своим долгом до конца жизни, но когда представляет совсем не радушное на такие мысли лицо Гаару, то не скрывает очевидного вздоха. Своенравному джинчурики вряд ли может понравиться такая опасная должность на его плечах. Поздравляя своего друга на вручении всех этих горестей и предстоящих отчетов, со шляпой казекаге, Джин забавно морщится сквозь маску бурундука на лице. — От меня сложно избавиться, — говорит он одно, но испытывает эмоции откровенно говоря совершенно другие. Гаара усмехается и неодобрительно прищуривает глаза, когда касается тонкой ткани поверх его маски. — Ты будешь определен под мою охрану. Юный казекаге утверждает, нет, ставит перед фактом. Джину трудно сдержаться от того, чтобы не обиженно откинуться от протянутой руки, ведь по другому Собаку может и разозлиться. С тех пор как его друг стал казекаге, управ на него у того теперь действительно слишком много.

***

Джин ерошит волосы на затылке почти родным жестом, ведь испытывает на тот момент неконтролируемое смущение. А скрыть дрожащие пальцы ему пока излишне хлопотно и сложно, а отвлекаться сейчас явно не стоит. У Гаары кандзи на лбу очень волшебное, раз в него влюблено столько людей, раздумывает некоторое время Хаяси. Ему возможно немного жаль, что такое же чувство бушует у него в груди. Где-то на краю сознания он уговаривает себя, что по-другому и быть не могло. Но сердцу ведь не прикажешь? Натужное волнение убрать не в силах, даже самый сильный шиноби во всем подразделении, а сам Джин был вполне способный для своих лет. Джину хочется расказать многие вещи, по-настоящему важные в своем роде, но все слова и заготовленные предложения забываются еще в уме, когда он противопоставляет хоть что-то в свою очередь. Усмешка у Гаары тоже близкая, даже излишне, но Хаяси становится на тот момент на это абсолютно все равно. Пока его губы прижимаются к чужим, шершавым, мысли будут несколько неуместными. У Джина вся голова ходит кругом, пока он пробует на вкус столь жадное, ненасытное чувство. Ему с трудом дается этот врожденный самоконтроль и будь он более невежливым шиноби, то бесспорно наплевал бы на все свои принципы в плане отношений. Но приходится сдерживаться. И наблюдая за отливающими серебром глазами Гаары он позволяет себе одну маленькую вольность. Меж перерывами беспорядочных поцелуев Джину удается прошептать лишь подогревающие обоюдное желание слова: — Я люблю тебя. Когда Гаара улыбается нежно, ласково и треплет его по темным, мягким волосам по голове, у него перехватывает дыхание. Когда он произносит следующие слова, он забывает как дышать. — Я тоже, уже очень давно.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.