Взгляни мне в глаза

      «Нет по­вес­ти бо­лее пе­чаль­ной на све­те, чем по­весть о Элизабет и Стилински,» — шу­тят все вок­руг. По­тому что, в об­щем-то, все зна­ют. Зна­ют, что бед­ная де­воч­ка ис­пы­тыва­ет чувс­тва к Стайлзу с пер­во­го Гар­ри Пот­те­ра, а он вновь и вновь пов­то­ря­ет Скотту, ко­торый пред­ла­га­ет уже взять то, что ле­жит на зо­лотой та­релоч­ке пря­мо пе­ред ним, что он ни­чего не ощу­ща­ет ро­ман­ти­чес­ко­го к этой ми­лой кар­ли­це. Тут на­чина­ет­ся нытье Лидии на счет за­гонов, свя­зан­ных с низ­ким рос­том, и те­ма «пей­ринг Джеймс/Стилински» схо­дит на нет.       Старшеклассник ста­ра­ет­ся иг­но­риро­вать влюб­ленную по уши де­вуш­ку, ко­торую на­роч­но приг­ла­ша­ют на все сов­мес­тные ту­сов­ки, что ста­новит­ся все слож­нее, ведь, чем боль­ше вре­мени про­ходит, тем бо­лее яв­ны­ми ста­новят­ся ее на­меки.       Каж­дый раз, ког­да она кла­дет свою ру­ку близ­ко к его ру­ке, а он пре­дус­мотри­тель­но уби­ра­ет ее, он ви­дит, как в ее гла­зах за­жига­ет­ся ого­нек пе­чали и оби­ды, и ему, все-та­ки не бес­сердеч­но­му че­лове­ку, ста­новит­ся ее жаль. Каж­дую впис­ку он наб­лю­дал, как она сно­ва и сно­ва от­ши­вала ред­кос­тных уха­жеров, за­ин­те­ресо­ван­ных в ней нам­но­го боль­ше, чем прес­ло­вутый Стилинский. Но она от­ка­зыва­ла, с ка­кой-то ди­кой уве­рен­ностью или на­деж­дой, что од­нажды сре­ди этих уха­жеров ока­жет­ся он. Тот единс­твен­ный. Ему бы­ло со­вес­тно, что де­вуш­ка прос­то так рас­тра­чива­ет свою мо­лодость на не­го, но он ни­чего не мог по­делать.       Но это не мог­ло про­дол­жать­ся веч­ность. Все ког­да-то за­кан­чи­ва­ет­ся. Ког­да де­вуш­ка по­лучи­ла от свой луч­шей под­ру­ги приг­ла­шение вы­пить без учас­тия в со­об­ще­нии трек­ля­того име­ни, ко­торое всег­да кру­тилось у нее на язы­ке и сле­тало с губ по но­чам, она сог­ла­силась толь­ко ра­ди то­го, что­бы за­быть о нем. Вы­пить так мно­го, что­бы прос­то пе­рес­тать пред­став­лять се­бе, как его ру­ки об­ви­ва­ют­ся вок­руг ее те­ла.       И вот она, си­дит за сто­лом, ут­кнув­шись ли­цом в свои ла­дони. Оп­ре­делен­ное ко­личес­тво ал­ко­голя по­мога­ет за­быть, но ес­ли зай­ти за эту тон­кую грань, что сра­баты­ва­ет ров­но про­тиво­полож­ный эф­фект — ты вспо­мина­ешь все. Все вок­руг сме­ялись и ве­сели­лись, со­вер­шая пос­тупки, за ко­торые ут­ром бу­дет стыд­но, а она си­дела и пла­кала, пря­ча крас­ные рас­пухшие гла­за ру­ками.       ­Неожи­дан­но на ее пле­чо упа­ло что-то и над ухом проз­ву­чал зна­комый го­лос:       — Бетс, ес­ли ты соб­ра­лась бле­вать, то де­лай это луч­ше в ту­але­те. От­няв ли­цо от про­мок­ших ла­доней, Джеймс уви­дела пе­ред со­бой рас­плы­ва­ющу­юся Лидию, то ли от ал­ко в ее кро­ви, то ли от во­ды, зас­ти­ла­ющей гла­за. Уви­дев сле­зы и пок­раснев­шие гла­за, лю­битель­ни­ца модного шмота нах­му­рилась.       — Я так люб­лю его, Ли­дс, — вы­да­ет зап­ле­та­ющим­ся язы­ком де­вуш­ка с рас­крас­невши­мися ще­ками.       — Вста­вай, — го­ворит, нем­но­го по­думав, муд­рая аку­ла.       — За­чем? — не­до­умен­но вос­кли­ца­ет зап­ла­кан­ная Джуль­ет­та.       — По­едем к Стайлзу, — от­ве­ча­ет Ли­дия, под­хва­тывая свои ве­щи и ко­шелек.       — Да, да, — под­ни­ма­ясь на но­ги, ко­лен­ки ко­торых тряс­лись, — по­едем и я ему все ска­жу… — ки­вая боль­ше раз, чем это не­об­хо­димо, сог­ла­ша­ет­ся.       Ког­да они уже поч­ти выш­ли (точ­нее, банши поч­ти вы­тащи­ла пь­яную Элизабет из квар­ти­ры), Скотт хва­та­ет Ли­дию за ру­ку и с из­де­ватель­ской улыб­кой спра­шива­ет:       — Эй, ты ку­да? Ты ж не ку­ришь!       — По­везу Джеймс к Стайлзу, — кив­нув на де­вуш­ку, от­ве­ча­ет она без те­ни улыб­ки на ли­це.       МакКол де­ла­ет гло­ток из бан­ки с пи­вом, и, от­пустив аку­лу, ки­ва­ет. Парень от­хо­дит уже с про­пав­шей улыб­кой, за­думы­ва­ясь над тем, чем же это все за­кон­чится.

***

      Стайлз писал реферат по экономике весь день, по­это­му к кон­цу дня он был вы­жат, слов­но ли­мон, учи­тывая, что пре­дыду­щие че­тыре дня бы­ли уто­митель­ные разъезды в лофт Дерека. По­это­му, ког­да ему приш­ло оче­ред­ное приг­ла­шение на пь­ян­ку, он пос­лал всех на­хер, по­ел и по­шел спать. Но не тут-то бы­ло, Стайлз! Его раз­бу­дил зво­нок в дверь. Не­хотя от­крыв гла­за, он пос­мотрел на вре­мя. Пол треть­его но­чи. Ко­му и что нуж­но от не­го в та­кой час? Зво­нок пов­то­рил­ся. Па­рень, прок­ли­ная все­ми не­цен­зурны­ми сло­вами, ко­торые есть в рус­ском сло­варе, встал и нап­ра­вил­ся к две­ри.       От­крыв дверь, он об­на­ружил пе­ред со­бой двух де­вушек: впол­не се­бе вме­ня­емую Лидию и не­люби­мую им Бетти. Че­рез нес­коль­ко се­кунд в его го­лову приш­ло осоз­на­ние то­го, что он сто­ит в од­них тру­сах и бе­лой фут­болке, за­пач­канной не от­сти­рыва­емы­ми пят­на­ми.       Приг­ла­сив неж­данных гос­тей внутрь и поп­ро­сив по­дож­дать па­ру ми­нут, он по­шел в свою ком­на­ту, что­бы на­деть джин­сы. Из не­ос­ве­щен­ной спаль­ни он ви­дел все прос­то от­лично в ос­ве­щен­ной гос­ти­ной. Мартин, как го­вори­ли те, кто хо­тел дос­та­вить ей не­удобс­тва, про­тяги­вала под­ру­ге бу­тыл­ку во­ды, и, за не­уме­ни­ем неж­ни­чать, пе­ри­оди­чес­ки хло­пала ее по спи­не. Да­же Стайлз, не раз­би­ра­ющий­ся в тон­костях меж­личнос­тно­го об­ще­ния, по­нимал, что что-то не так.       Вый­дя на свет со спря­тан­ны­ми ру­ками в кар­ма­нах, он за­метил, что ще­ки Бетти еще не об­сохли от слез.       — Ну, и че вам на­до? Я спал во­об­ще-то, — раз­дра­жен­но про­из­но­сит ус­та­лый до чер­ти­ков Стилински.       Бетти вы­ламы­ва­ет са­мой се­бе паль­цы, мнет­ся на ди­ване и умо­ля­юще смот­рит на Ли­дию. Та ед­ва за­мет­но ки­ва­ет.       Что­бы не ка­зать­ся та­кой ма­лень­кой, Джеймс вста­ла, что, ко­неч­но, ей сов­сем не по­мог­ло.       — Стайлз… — бес­по­мощ­но вы­лета­ет у нее изо рта, но она зас­тавля­ет са­му се­бя взять­ся за ум, — ты мне нра­вишь­ся. Нет, я люб­лю те­бя. Со все­ми тво­ими странностями, мешками под гла­зами и пе­репол­ня­ющим те­бя не­доволь­ством. Ты, ты да­же не пред­став­ля­ешь, как дав­но я жду эти сло­ва от те­бя, — де­вуш­ка бе­рет па­узу, что­бы сов­ла­дать с зап­ле­та­ющим­ся язы­ком и эмо­ци­ями. — Но я не мо­гу боль­ше ждать.       По­виса­ет тя­желое мол­ча­ние. Он знал, что ког­да-ни­будь дой­дет до это­го, но всег­да из­бе­гал пред­став­ле­ния дан­ной кар­ти­ны в сво­ей го­лове. И те­перь он сов­сем не знал, что го­ворить. Точ­нее, как это ска­зать. В по­ис­ках под­дер­жки он смот­рит на Лидию, ко­торая ув­ле­чена рас­смат­ри­вани­ем собс­твен­ной сумоч­ки. По­тому что она, как ник­то дру­гой, зна­ла, как боль­но сей­час бу­дет Бетти.       — Ска­жи что-ни­будь! — дро­жащим го­лосом вык­ри­кива­ет де­вуш­ка, сжи­мая ку­лаки до бо­ли.       — Что я дол­жен те­бе ска­зать? Вот толь­ко не го­вори, что жда­ла от ме­ня от­ветно­го приз­на­ния. Я ни­ког­да к те­бе ни­чего не чувс­тво­вал. Ты ни­ког­да не бы­ла для ме­ня чем-то боль­шим, чем прос­то друг. Ни­чего не бу­дет.       Пос­леднее пред­ло­жение окон­ча­тель­но вы­бива­ет дух из ее гру­ди. Сле­зы скры­ва­ют прек­расные го­лубые гла­за. Сер­дце буд­то бы по­лос­ну­ли рас­ка­лен­ным кин­жа­лом. Ли­цо ис­крив­ля­ет­ся в гри­масе не­дове­рия. Ли­дия и Стайлз наб­лю­да­ют за тем, как она вы­бега­ет из квар­ти­ры со ско­ростью пу­ли.

***

      Бетти сто­яла на мос­ту. Ее ру­ки дро­жали, но она все рав­но на­жала на кноп­ку вы­зова. Че­рез нес­коль­ко се­кунд те­лефон от­ве­тил: «Або­нент не­дос­ту­пен». Она да­же не смо­жет с ним поп­ро­щать­ся. Что ж, зна­чит, пусть бу­дет так. Она все рав­но ос­та­вила ему за­пис­ку в сво­ем те­лефо­не.       Элизабет де­ла­ет шаг и в пос­ледний раз ду­ма­ет о Стайлзе Стилински.              Ли­дия на­ходит че­лове­ка по фа­милии «Стилински» в сво­их кон­тактах и про­водит паль­цем вле­во. Че­рез три гуд­ка с дру­гой сто­роны бе­рут труб­ку. Не до­жида­ясь хоть че­го-ни­будь, вро­де зна­ка, из­ве­ща­ющем о том, что че­ловек дей­стви­тель­но слу­ша­ет, она про­тара­тори­ла:       — Стайлз, ты го­ворил с Бетс пос­ле вче­раш­не­го ве­чера?       Под­ру­га не от­ве­чала на со­об­ще­ния со вче­ра, хоть Мартин и ата­кова­ла ее стра­ницу в вк со всех сто­рон. Да­же в ди­рект в ин­стаг­ра­ме на­писа­ла.       — Это я ви­новат, — пос­лы­шал­ся вдруг го­лос пар­ня. Рез­ко сев­ший, сип­лый и глу­хой го­лос.