Лев и пламя

Лежа на неудобной скрипучей кровати, в безнадежной попытке уснуть Джонс через каждые пять минут, точно по расписанию, переворачивался на другой бок. Накрыв голову одеялом, дабы хоть как-то приглушить душераздирающий металлический скрип, что всякий раз при движении эхом разносился по всей комнате, Стив уже не знал, чем бы занять свой неугомонный мозг, дабы утомить его. Сжалившись над затёкшими боками, Стив перевернулся на спину. Солнце давно поднялось высоко в небо, время шло к полднику. С последней почти утерянной надеждой Стив закрыл глаза, пытаясь заснуть, после чего почувствовал, как кровать слегка качнулась и что-то тяжёлое опустилось на его пах. «Неужели опять этот вонючий кот? Как же он достал!» — Пошел вон, дармоед! — рявкнул американец, пытаясь столкнуть с себя животное, не вынимая рук из-под одеяла. — Как некрасиво и грубо с твоей стороны так приветствовать своих гостей, — послышалась человеческая речь. Открыв глаза, Джонс увидел наглую ухмыляющуюся рожу с улыбкой во все тридцать два зуба. Голубые глаза и рыжие волосы, что в полумраке казались кремово-розовыми, навевали не самые приятные воспоминания. С лица юноши спала улыбка, кажется, он хотел что-то сказать, но Стив не дал ему этого сделать, лениво выпнув того с кровати и вновь перевернувшись на бок. Сегодня явно не его день. — Ну и грубиян же ты, Стиви, — фыркнул рыжеволосый, вновь вставая на ноги. — Я вообще-то мириться пришёл. — Проваливай! — Как насчёт кексиков с чаем? — пропуская оскорбления мимо ушей, продолжал лепетать Оливер. — Нет у меня чая, проваливай! — У меня есть! — радостно заявил он, сдёрнув с сони одеяло. Несмотря на затянувшуюся дискуссию, Джонс был без сил, ибо второй день подряд нормально не высыпался, а тут ещё и этот… Как его там, припёрся со своим чаем! Дав слабину, американец молча прошёл за англичанином, а точнее это Оливер привёл его за ручку и усадил за стол, на котором стоял готовый чай, дымящиеся кексики и целая тарелка шоколадного печенья. От подступившего к горлу удивления Стив потерял дар речи, даже во рту как-то странно запершило, ужасно захотелось пить. Схватив со стола одну из чашек с ароматным чаем, Джонс за раз осушил её. «Когда только этот клоун успел всё это приготовить?» — подобная мысль в момент заставила насторожиться и напрячься всем телом, ожидая очередного ножа в спину или другую незащищённую часть тела. Опустившись за стол, заставив свой до невозможности усталый мозг работать, Джонс внимательно осмотрел незваного гостя с ног до головы, пытаясь выявить истинную причину его прихода сюда. — Тебе что-то от меня надо? — так и не придя к единой мысли, в лоб поинтересовался Стив. — Да. Верно, — процедил Кёркланд, точно специально делая почти что минутные паузы в словах. — По твоей милостыни, мой сладкий, я спустил свой телефон в канализацию. Вот и пришёл забрать должок. — И сколько же ты хочешь? — чуть нахмурившись, но стараясь выдержать театральное безразличие, не выказывая эмоций, поинтересовался Стив. — Ну что ты! — отмахнулся англичанин, облокотившись спиной на кухонный гарнитур. — Я прекрасно знаю, что денег у тебя нет, да и назови я даже самую смехотворную сумму, ты мне всё равно её не отдашь. Поэтому как насчёт компромисса? Джонс с присущим недоверием покосился на странного англичанина, что же он задумал? Вечно ходит вокруг да около… Таких людей Стив всегда старался обходить десятой дорогой, особенно тех, которые уже сажали нож в спину. Оливер же пытался создать вид доброжелательно парня и быть милым со своей жертвой. С его лица не сползала улыбка, не та, которую он демонстрировал Стиву, всадив в его тело карандаш. Эта улыбка была тёплой и служила исключительно украшением его веснушчатого лица. Имея на Стива большие планы и расценивая его молчание как намёк на продолжение, Оливер вновь заговорил: — Стань моим, Джонс, и тогда мы сможем с тобой очень долго и весело играть. После этого Оливер протянул ему бумажный листок, на котором были нацарапаны пять цифр. Молча подняв бумажку, Стив непонимающе скользнул по ней взглядом. Число, которое вывели сложившиеся в ряд цифры, его просто ошеломило. — Э-это?.. — Да-да, столько я готов платить тебе за одну нашу встречу. Стив призадумался, под словом «играть» Оливер явно имел в виду отнюдь не обычные детские игры. На ум приходили только БДСМ-игры или различного рода фетишизм сексуального характера. — Я не проститутка! С этими словами Стив поднялся с места и разорвал в клочья мозолившую глаза бумажку, после бросая её на пол и возвращаясь в кровать. Выбрасывать это наглое нечто из своего дома у Джонса совершенно не было никаких сил. Едва вернувшись под своё не успевшее остыть пуховое одеялко, Джонс ощутил на своём затылке чьё-то дыхание. Обернувшись, он увидел до боли в сердце надоедливую конопатую личность. «И как он только вперёд меня сумел забраться сюда?» — Ох, сладкий, ты решил перейти сразу от слов к действию? — слащаво пропел Оливер. В голове Стива точно повис туман, от которого он был не способен толком сформировывать свои мысли. К паху как-то странно прилила кровь, вызывая эрекцию. Неужели этот гадёныш подмешал чего-то в чай? Закрыв глаза и тяжело дыша, Джонс попытался успокоиться, но наглое чудо, поселившееся у него под одеялом, не дало ему даже сосредоточиться на своих мыслях, парой ловких движений оголяя напряжённый орган, давая ему свободу. Взяв затвердевший член в свою ладонь, Кёркленд со всей своей нежностью сделал резкое движение вверх-вниз, выпускаю на волю первые пару капель вязкой смазки. Стиву одновременно хотелось как ударить невежу, так и чтобы Оливер продолжил. Бездействие партнёра служила неким зелёным светом в глазах Оливера, позволяя вытворять с бедным Стивом всё, что душе угодно. Но это их первый раз, то есть пробник. Прежде чем съесть новый неизвестный фрукт, человек пробует его, а после высказывает своё мнение. Так и Оливер, прежде чем «заключить договор» с Джонсом, он решил для начала попробовать его на вкус. Расстегнув ширинку, Кёркленд приставил свой не менее возбужденный орган к члену Стива, заключая обоих в свою ладонь, не прерывая действия стараясь одновременно доставить удовольствие как себе, так и партнёру. Стонов не было, единственные звуки, что доносились до сверхчувствительного слуха Кёркленда — это частое дыхание американца. «Какой нехороший, упёртый мальчик», — усмехнувшись своим мыслям, Оливер сделал резкий рывок, после которого до его ушей донеслась сладкая музыка — Стив простонал. По закрытой ладони обильно стекала смазка, говорящая об окончании сего процесса. Ну что же, Оливер добился своего, помучил своего обидчика, удовлетворил свою сексуальность и получил от всего этого непередаваемое удовольствие. Покидая постель Джонса, Оливер застегнул штаны и, посмотрев через плечо на измученного американца, подошёл к некой похожей на шкаф мебели и положил на него белоснежный конверт, молча удаляясь к двери. «Так-с… Следующий на очереди Джеймс Уильямс». Истинная цель визита Оливера в обитель Джонса — это месть. Возможно, по виду и не скажешь, но этот парень ценил месть больше своей чести и достоинства. После случившегося Стив чувствует себя самой настоящей продажной шлюхой, Оливер просто вытер ноги об его гордость и растоптал доверие. Несмотря на всю симпатию исключительно к этому плохому парню, Кёркленд не мог просто так простить ему потерю любимого телефона и зудящую шишку на затылке.