Город не спал. На улицу вышел поздний вечер и лёгким прикосновением зажёг свет в уличных фонарях, причудливо изогнувшихся над мостовыми. Густая мгла вылилась на дороги и застлала собой небо, на котором замерцали едва различимые крошечные звёздочки, но неоновые вывески и разноцветные лампочки ярко врезались в неё, освещая красным, розовым, жёлтым и зелёным сиянием. Машины проносились то взад, то вперёд, ревя моторами и вспыхивая ослепительными фарами. Пахло сыростью и сладкой ватой. Люди избегали заходить в темнеющий парк с ужасающе чёрными деревьями и шли по тротуарам, пихнув руки в карманы и стараясь не смотреть по сторонам. Просто сегодня был особенный день. И, вроде, его любили почти все. Но случайный инфаркт никто подхватить не хотел. Особенно когда уже почти одиннадцать часов вечера.
Хэллоуин. День мёртвых. Канун Дня всех святых. Все, кому только не лень, шьют себе костюмы или покупают их в магазинах, чтобы произвести впечатление на своих друзей и незнакомых людей. Дети и подростки весь день разгуливают по улицам, корча прохожим страшные и смешные рожицы, и выпрашивают конфеты, угрожая деревянным ножом, пластмассовым пистолетом или бутафорской косой Смерти. И взрослым остаётся только удивляться, откуда у младшего поколения такая фантазия, что они практически не повторяются, выдумывая что-то оригинальное. За одну прогулку по городу можно встретить и обмотанную в потрёпанные полосы бело-серой ткани мумию с подведёнными глазами, и вампира, закутанного в тёмные одежды, бледным гримом на лице и острыми клыками, и зомби с отклеивающимися от лица слоями зелёной неровной кожи, и даже скелет Белоснежки. Навевает ужас, не правда ли? По крайней мере, те, кто уже вышел из возраста «бессмысленных занятий», предпочитали держаться от юных проказников подальше.
Хотя не только тинейджеры болтались по улочкам. Наверное, более опасным слоем общества была молодёжь вплоть до тридцати лет. Вот уж кого нужно было бояться. Они просыпались по ночам, крадучи перебирались за деревьями и норовили выскочить в любой момент, приставив к горлу всё тот же фальшивый ножик, и вкрадчиво прошептать на ушко: «Ну что, конфеты или жизнь?» Горожанам не слишком сильно хотелось стать жертвой такого «нападения», и они старались ближе к десяти часам отсиживаться в своих квартирках, поглядывая в окно и наблюдая, как косятся по сторонам те, кто ещё не успел добраться до спасительного подъезда.
Вот вроде бы взрослые люди, а всё ещё не могут избавиться от ребяческого поведения. Ну зачем выпрашивать конфеты у прохожих, если в двадцать пять лет можно их и самому спокойно купить?
Но сама молодёжь так не считала. Всё это скептическое отношение было чуждо им. Ведь это так весело — притаиться за деревом, наметить жертву и с боевым кличем выскочить из своего укрытия! Разве есть какие-то лимиты, не позволяющие людям впадать в детство и почувствовать себя ребёнком, играющим в захватывающую игру? Это же самое настоящее приключение! И для того, чтобы в нём поучаствовать, совсем необязательно быть человеком до двадцати лет. Если ты сам не будешь искать интересные и увлекательные занятия, они сами тебя не найдут.
Компания из четырёх парней и миловидной девушки бодро вышагивала как раз по тому парку, которого сторонились остальные жители. Им всем было чуть больше двадцати лет, однако они как раз были той самой молодёжью, которая кайфовала от адреналина в крови и наслаждалась праздником по полной. Разодетые в различные костюмы, они громко болтали и поедали собранные за вечер конфеты. Не стоило вспоминать, какими способами они их заработали, потому что одному из них, одетому в изорванную у подола зелёную парку с мехом и светлым пушистым хвостом позади, удавалось запугивать прохожих лишь своим оскалом и тихим, но зловещим рыком. Это был просто драгоценный член команды.
Розововолосой девушке, единственной представительнице женского пола в этой компании, пришлось снять мягкие перчатки-лапки, чтобы разворачивать конфетные обёртки. Тоненькими пальчиками она то и дело теребила кошачьи ушки на своей голове, почти такие же, как и у парня в парке, и ластилась к полумёртвой мумии, улыбаясь и мяукая. А чуть позади шли ещё два парня, чем-то похожие друг на друга. Оба они носили костюм красного цвета вкупе с чёрными брюками и сапогами со множеством застёжек. Вот только у одного из них на жёлтых волосах красовался тонкий ободок с чёрными рожками, из лопаток торчали небольшие крылья, как у летучей мыши, а на пояс был прикреплён дьявольский хвостик, в то время как у другого на плечи была накинула алая накидка с капюшоном, который он постоянно поправлял, и небольшая корзиночка в руках, где и лежали все собранные ребятами конфеты. Нетрудно было догадаться, что прототипом его образа стала всем известная Красная Шапочка. И при всей женственности этого персонажа парень не считал свой костюм унизительным. В конце концов, он же не надел юбку. Да ни за что в жизни он не надел бы юбку.
Молодёжь задорно переговаривалась между собой и смеялась, попутно слушая играющую из колонки, лежащей в кармане девушки, музыку. Громкостью они, конечно, не злоупотребляли, зная, что многие люди уже улеглись спать и им было бы не очень приятно услышать под своими окнами мощные звуки металла, но и не убавляли звук на минимум, то и дело подпевая красивому, чуть хрипловатому голосу. Хвостатый блондин на это лишь фыркал, с улыбкой качая головой.
— Вы когда-нибудь перестанете так часто включать мои песни? — осведомился он, когда парень в костюме чертёнка закончил играть на воображаемой электрогитаре и взбудораженно тряхнул головой.
— Ты что, Бакуго! — в шутку возмутилась девушка-кошка. — Ни за что в жизни!
— Не настолько уж они и хороши, чтобы крутить их по кругу не первый год подряд.
— Самокритика — это, конечно, хорошо, но тебе лучше бы взять свои слова назад, — заметил перемотанный лентой «мертвец», прекрасно держащийся на ногах. — Они действительно замечательны.
— Подтверждаю! — воскликнул дьяволёнок, вскидывая руку вверх. — Да здравствуют Blowsight'ы!
Грянуло дружное «Ура!», и Бакуго тихо цыкнул. Его группа существовала вот уже три с половиной года, и, видимо, уже с самого начала эта троица стала первой группой фанатов. А потом появился ещё один… Тот, кого интересовали не столько песни, сколько сама личность лидера группы.
— Киришима, а ты что думаешь? — Мина (так звали розововолосую девушку) обернулась и через плечо взглянула на паренька в красном капюшоне.
— Я бы сказал, что мне тоже было бы немного неловко слушать свою же музыку в компании, — подумав с минуту, ответил тот. — Хотя и лестно тоже. Знать, что твоё творчество ценят, и всё такое.
— Ну-у, ты всегда за Бакуго, так не честно! — надулась Мина.
— Ну, а чего ты от них хочешь? — широко заулыбался Серо, высвобождая половину лица от липучих лент. — У них свои романтические взаимоотношения, у нас тоже. Как будто бы ты не заступилась за меня в споре.
— Да не об этом же речь! — Киришима махнул рукой.
— Но мы всё равно не перестанем слушать песни Бакуго! Они же потрясные!
— Да я же и не обвиняю вас, ёлы-палы, за что мне это всё? — устало выдохнул Бакуго, разведя руками. — Слушайте сколько угодно, будто я вам запрещаю?
Девушка моментально увеличила громкость, позволив уже более мелодичной музыке разлиться по парку. Блондин лишь закатил глаза, понимая, что дружить с людьми, которые тебя чуть ли не боготворят, не так-то и легко. Благо хоть эта чокнутая компашка с ним всегда на одной волне.
— Кстати, насчёт любви! — спохватился желтоволосый, резко останавливаясь на месте и поворачиваясь к остальным лицом. Он поджал губы и напустил на своё лицо как можно более печальный вид. — Почему у меня единственного среди вас нет второй половинки?!
— Потому что ты слишком забавный, Каминари, — хихикнула Мина. — Не каждая девушка будет готова к твоим постоянным шуточкам и заскокам. У тебя весьма специфичное поведение, и…
— Иными словами, ты чутка глуповат, — перефразировал Серо.
— Ну класс! — буркнул Каминари, скрещивая руки на груди. — Мне уже почти двадцать два, а я всё ещё одинок…
— Не переживай ты так, бро, — ободряюще улыбнулся Киришима. — И твоё время придёт.
— Легко тебе говорить, когда ты отхватил самый лакомый кусочек, по которому куча девушек сохнет… — Парниша вздохнул. — Вот был бы я как Бакуго, вот тогда было бы хорошо…
— Не спеши с выводами! — предупредил его Бакуго. — Ты многого не знаешь о моей жизни.
— Но всё же у тебя поклонников достаточно. А у меня…
— А у тебя есть мы! — завершила Мина, набрасываясь на Каминари с тёплыми объятиями. — Я обещаю, я найду тебе достойную девушку. Не переживай.
— Ты настоящий друг… — наигранно вздохнул он.
— Кстати, ребят, я тут только что заметил, что у Бакуго и Киришимы костюмы-то парные! — произнёс Серо.
Киришима, положив руку на затылок, тихо усмехнулся. Ещё бы. Вряд ли он в иной ситуации согласился бы нарядиться девчонкой. Но Бакуго настойчиво упрашивал его надеть этот костюм с самого утра, не слушая никаких возражений. И красноволосому парню оставалось только надеяться, что в конце дня его не съедят. Ну мало ли.
Хотя в каком-то смысле его вполне могли съесть, и сама мысль об этом пускала по коже волнующие мурашки.
— Ну, да, — кивнул Каминари. — Волк и Красная Шапочка. Под стать их характерам.
— Если ты только что имел в виду, что я злой и страшный… — рыкнул Бакуго, оскаливая ряд ровных зубов.
— Вот, — неслышно прошептал чертёнок, — говорил же.
Киришима приобнял блондина за руку и расплылся в улыбке.
— По крайней мере, мы дружная пара, поэтому никто никого не собирается есть, правда, Бакуго?
— Ну, это мы ещё посмотрим…
— «О, эта горячая штучка в красном капюшоне»*? — пропела Мина, хихикнув.
Киришима смутился, и на его щеках заиграл лёгкий румянец. До сих пор он не мог привыкнуть к тому, что случайно появившийся из-за цвета его волос образ «Красной Шапочки» подтолкнул Бакуго к написанию песни. Да, по мотивам детской сказки, но выставленной в более взрослом и кровожадном свете. А теперь ещё и их костюмы ассоциировались не только с невинной девочкой и счастливым концом, но и с этой песней. И второй вариант Бакуго, кажется, нравился даже больше.
— Именно так, — прищурился блондин.
Девушка моментально вытащила из кармана джинсов свой модненький смартфон и, пролистав список воспроизведения, нажала на нужную песню. Звуки гитары опасливой, крадущейся поступью приглушённо разлетелись по округе и вызвали на лицах фанатской троицы довольные ухмылки. Уж они-то точно знали, что эта песня могла значить для парней в данный момент. Особенно если учитывать абсолютное точное попадание в характер Бакуго. Иной раз казалось, что он подстроил эту песню полностью под себя. Да и Киришима, к слову, думал точно так же. Если только не учитывать то, что девушка, описываемая в тексте, в реальной жизни не была грудастой. Да и девушкой она тоже не была.
Лукавая ухмылка отразилась на губах Бакуго с первыми словами куплета. Обстановка как нельзя более подходила под описываемые в песне события. Практически ночь. Уходящие макушками ввысь чёрные деревья, будто корчащиеся от боли. Светлые ушки, мех и хвост. И Красная Шапочка прямо под боком… Он был готов взять свои слова насчёт песен обратно. Пускай играет. Именно эта песня должна играть прямо сейчас.
— Если тебе хотелось меня подразнить, то тебе удалось сделать это самым лучшим способом, — хмыкнул он.
— Ну не могла я не вспомнить про эту песню! Вы как будто специально так оделись.
— Так и есть? — приподнял бровь Бакуго, обвивая свою руку вокруг талии Киришимы. — Вы ведь не знаете, какие у меня изначально были планы.
— Да даже я не знал, — хмыкнул красноволосый.
— Ну, планы планами, а что с нашим клубом? — вмешался Каминари. — Мы же собирались затусить после прогулки.
— Кстати, да!
Мина с азартом в глазах прокрутилась на пятке и сделала выпад на прогремевшее в воздухе «Red Riding Blues!» и коварно улыбнулась. Пускай завтра и был будний день и нужно было тащиться к первой паре в осточертевший университет (с которым, впрочем, студенты были готовы распрощаться навеки: последний курс, как-никак) или на работу, тусовка на Хэллоуин из года в год была обязательной. Особенно когда вот уже второй год к их компании присоединяется солист их любимой группы, к счастью, ещё не слишком популярной, чтобы собирать стадионы, что позволяет парню свободно гулять по городским улицам.
— Мы не собираемся нарушать ваши традиции, так что пати не отменяется, — Бакуго сверкнул красными глазами, — поэтому давайте поспешим, пока он совсем не заполнился.
***
Ночной клуб 31 октября больше напоминает вечеринку для всех представителей нечисти, собравшейся со всех уголков света. Здесь детям с их невинными и весёлыми играми нет места: на гулянку допускаются только взрослые, решившие разнообразить свою жизнь, завести новые знакомства, вжиться в роль нежити и оттянуться по полной программе на танцполе, за затягивающей игрой в бильярд или в компании новых или старых друзей. Здесь же часто завязываются и «отношения на одну ночь». А в День мёртвых в клубе и вовсе царит хаос вперемешку с полуоткровенными яркими платьями женщин, явно пытающимися завоевать внимание мужчин, и броскими костюмами тех же мужчин, на этих женщин заглядывающихся. И наша компания в этом месте казалась чуть ли не самой приличной.
Пока Мина, размахивая в воздухе мягкими кошачьими лапками, отжигала под музыку вместе с Каминари, который стрелял глазками в сторону девушки-диджея с фиолетовыми волосами, подстриженными под каре, остальная троица сидела за одним из свободных столиков, поглядывая на отрывающихся вокруг них людей, и неспешно опустошала бокалы с сухим вином и обжигающим виски. Время уже давно перевалило за полночь, но усталости не было и следа; Серо успел станцевать медленный танец со своей девушкой и набрался смелости зазвать туда же и Бакуго с Киришимой, на что ему пообещали забрать у него все оставшиеся сладости; а Каминари всё предпринимал попытки склеить-таки фиолетоволосую, которая, как ни странно, с лёгкостью поддержала начатый им разговор.
— М, а можешь поставить «Toxic» Blowsight'ов? — Парень покосился в сторону развалившегося на бархатном диванчике Бакуго, о чём-то переговаривающегося с красноволосым. — С меня вкусный ужин завтра.
— Пф, не надо мне никаких ужинов, — коротко улыбнулась Джиро, клацая хорошенькими пальчиками по клавиатуре ноутбука. — Всё равно это моя работа.
— А я настаиваю, — не унимался желтоволосый, облокачиваясь на стол.
— Какой упрямый, а? — Девушка подняла на него глаза. — Ты всегда такой?
— А то! Как жаль, что ты сейчас работаешь, а то я позвал бы тебя потанцевать…
— Я работаю посменно. Приходи в другой раз.
— Правда? — расцвёл Каминари.
— Но не надейся на что-то большее. Пока это только первое впечатление.
Грянула музыка — и где-то в глубине звука потонуло ворчание Бакуго, услышавшего собственный голос и увидевшего друга у стойки DJ. Куда бы они не пошли, везде играла его музыка. И, вроде бы, пора уже привыкнуть к этому, но у него не получалось. Однако это заставляло парня в какой-то степени гордиться собой. Ещё бы, когда твоё творчество ценят, хочется взлететь в воздух — это дарит вдохновение.
Но всё же иногда приятно, когда тебя любят не как исполнителя, певца и творческого деятеля, способного взорвать аудиторию своей музыкой и голосом, а как обычного человека со своими особенностями и манерами общения. Наверное, ему безумно повезло, что он скорешился с этими ребятами. И что среди этой компашки нашёл кого-то действительно важного для себя.
— Эй, Кири, Баку, давайте сюда! — Каминари махнул лениво болтающим парням рукой. — Если вы не потанцуете, день испорчен!
— Вот же ж тупица, — беззлобно фыркнул Бакуго. — Ещё и песню попросил…
— Да ладно тебе, пойдём! — Киришима легонько подтолкнул его в бок, выпихивая с дивана. — Ты так весь диван задницей просидишь, вставай давай.
— Молись, чтобы он медляк не поставил, иначе я буду рвать и метать, — предупредил блондин, неохотно вставая на ноги. — Я не буду танцевать с тобой медляк.
— Он не рискнёт поставить медляк, — заверил его Киришима.
А Каминари рискнул-таки.
***
Над головой не небо, а глубокая далёкая чернота с бледными звёздочками и полной яркой луной, окружённая светлым нимбом. Воздух стоит, не движется, но уже подмораживает, и Мина, пожалевшая, что не взяла с собой розовую толстовку, потирает замёрзшие руки, на что Серо заботливо набрасывает на её плечи как раз кстати припасённую кожаную куртку. А Бакуго всё нипочём: парка служит ему отличной защитой от холода.
Людей на улицах совсем нет. Полнейшая тишина. Слышно только, как тихо жужжат фонари от протекающего по проводам электричества, да неугомонные букашки трещат то на ветвях деревьев, то где-то в траве. Даже птицы уже не выдают своего присутствия, мирно отдыхая в своих дуплах и гнёздах. Да и немудрено: на часах уже около трёх часов ночи, а ребята только-только вышли из клуба, немного пьяные, уставшие, но счастливые. И сейчас их абсолютно не волновало то, что через три часа им вновь вставать, чтобы вливаться в режим дня. Теперь желание проспать или прогулять было единогласным.
Каминари с нелепой улыбочкой бубнил себе что-то под нос, восхищаясь красотой Джиро, которая всё же дала ему свой номер, и радуясь своему первому успеху. Мина всё подсмеивалась над ним, укоряя в чрезмерной впечатлительности, на что тот отвечал, что «Киришима, вот, вообще на Бакуго сразу запал, и чё?» — на такое заявление у девушки аргументов не было. Что правда то правда.
Зато вот Бакуго знатно наругался на Каминари, которого что-то дёрнуло попросить поставить какую-то сопливую медленную песню и заставить их с Киришимой прилюдно обниматься в течение трёх с лишним минут. Внутренне, правда, он не так сильно бомбил, потому что близость с красноволосым он любил, но характер у него такой: какой бы ни была причина, он придерётся ко всему и найдёт повод лишний раз посердиться.
Особенно когда Киришима считал его гнев милым. Вот тогда его сразу с катушек сносило. Правда, не совсем в том смысле…
— Я не хочу домой, — помотал головой Каминари, прислоняясь спиной к толстому стволу вяза и прикрывая глаза. — Я не дойду. Я слишком устал.
— Камина-ари, ты не один такой… — зевнула Мина, прикрывая рот ладошкой. — Но не будешь же ты спать на улице. А твоя ненаглядная тебя не заберёт. Предлагаю всем завалиться ко мне, а там с утра как-нибудь соберёмся. Все равно первой парой зарубежная литература… Чёрт бы побрал этот факультет лингвистики.
— Ты поняла это только через четыре года учёбы?
Девушка лишь пожала плечами и, подхватив Серо и Каминари под локти, посмотрела в сторону гораздо более бодрых Киришимы и Бакуго.
— Ну, вы с нами или как?
— Не, — мотнул головой блондин, кладя подбородок на плечо Киришимы. — Мы своим путём пойдём.
— Поня-ятно, — таинственно заулыбалась Мина и потащила двух парней за собой. — Тогда счастливо вам оторваться!
— Доброй ночи, — кивнул красноволосый, чувствуя, как сильные руки снимают с его головы капюшон и обнимают за талию, а прохладный нос утыкается в его тёплую шею.
«Мы своим путём пойдём», — сказал Бакуго, однако с места не сдвинулся. Они и так успели всей компанией дойти до того же парка, который тянулся через полгорода, и теперь полусонная троица пошатываясь шла в сторону дома Мины, которая была только рада гостям, а Бакуго со спины прижимал к себе Киришиму, пальцами поигрывая с ремешками на его белой рубашке. Холодок пощипывал его щёки, румяные от количества выпитого им виски, и поэтому он совсем не чувствовал осенней ночной прохлады.
Киришима бесшумно вдыхал и выдыхал свежий воздух, наблюдая, как образуется в нём бледное облачко пара, вырывающееся из его рта. Кончился второй месяц осени. Ещё немного — и ударят сильные морозы, на траве появится иней, а потом и плотный наст под ногами. Поздней осенью эта грань между сезонами как-то по-особенному быстро стирается: не успеешь оглянуться, как уже зима, а там и Рождество и Новый год. И тогда уже совсем просто продрогнуть, если не одеться достаточно тепло. Но пока было ещё не настолько холодно, чтобы кутаться в пальто, и костюм Красной Шапочки вполне подходил для такой погоды.
Но, возможно, это ещё и потому, что сзади к нему вплотную стоит Бакуго, обнимает и тепло дышит в шею.
— Тёмный день под крошащимся небом… — Горячий шёпот раздался прямо у уха Киришимы, и парень почувствовал, как мурашки, отнюдь не от холода, покрывают его тело. — И мёртвые деревья, только омрачняющие картину… **
Красноволосый не посмел сказать и слова, когда чужие пальцы начали теребить белые пуговицы, и только сдавленно выдохнул, когда Бакуго коснулся своими губами его шеи.
— Давай домой? — вполголоса проговорил Киришима.
— Почувствуй моё возбуждение, — хмыкнул блондин, проводя носом по нежной коже парня, — не надо ничего усложнять.***
— Это история про большого плохого волка… — с улыбкой подхватил тот, чувствуя, как подрагивают его коленки. Всё же не стоило соглашаться на виски.
— …которого не волновало ничего, кроме грудастой девушки.****
— Ну или не девушки.
— В твоём случае именно так и есть.
Бакуго развернул красноволосого к себе лицом и, подцепив за подбородок, приблизился к его губам; на секунду Киришима почувствовал лёгкий запах алкоголя, а затем сладкий вкус чужих губ на своих. Приятное тянущее ощущение не заставило себя ждать, прокатившись мягкой волной по всему телу, когда пальцы парня медленно помассировали его шею, а потом взъерошили стоящую дыбом причёску. Чужая ладонь скользнула к спине, и Бакуго лёгким движением облизнул свои губы, зацепив языком и киришимины, из-за чего тот чуть дрогнул, из-под опустившихся ресниц посмотрев на него.
— Самая лучшая Красная Шапочка, которую я когда-либо видел, — ухмыльнулся блондин.
— Не ешь меня, Серый Волк, — коротко посмеялся Киришима.
— Ну нет, у меня на тебя совсем другие планы…
— Какие же? — Красноволосый наигранно приподнял бровь, на что получил несильный укус в шею.
— Узнаешь дома… — пообещал Бакуго, прищуриваясь и глядя прямо в лукаво смотрящие на него глаза парня.
Но, чего таить, Киришима и так знал.
