Shape of my heart

Она тяжело выдыхает, а сладкая истома по-прежнему вызывает мурашки по всему телу. Часто дышит, пытаясь прийти в себя, убирая со лба чуть влажные волосы. Было хорошо. На одну чертову секунду стало хорошо, настолько, что получилось отпустить все мысли, а дикость ситуации померкла. Ей тяжело под его весом, но в комнате тишина, нарушаемая стуком их сердец и хриплыми вдохами. Боится что-то сказать, боится нарушить эту волшебную связь и дать место реальности. Но он делает это сам, чуть резко беря её за подбородок. Взгляд затуманен, но даже так можно увидеть боль, которая дикой волной плещется где-то в глубине. — Ещё раз? — голос хриплый, но, на удивление, трезвый, хотя бутылка виски должна была как-то повлиять. Грудь вздымается от очередного вдоха — красивая сказка разрушилась. — Игорь… мне тяжело, — голос тихий, надломленный. Он кивает и откидывается на спину, закрывая глаза. Это всё иллюзия. Тело чуть ломит от приятной усталости, но… это не то. Ощущения не живые. Более того, для него все действия на чистой автоматике. Как управление самолётом. Просто шанс расслабиться, поймать возможность на секунду вернуться в такое близкое прошлое. Тем временем, у неё нет ни малейшей идеи о том, что сейчас нужно сделать. Что бы сделала на её месте та, кому эта ночь принадлежит по праву. Но каждая мысль кажется глупой. В конце концов, она осторожно разворачивается и ложится головой к нему на грудь. В глубине души хочется тепла, объятий, и Игорь действительно дарит это, а его губы едва уловимо касаются её светлых волос. Но они оба знают, что это адресовано не ей. А Игорь делает это снова по привычке, но потом вспоминает и слегка ослабляет хватку. Как будто какая-то дымка наваждения образовалась вокруг них. — М… мне уйти? — тихо говорит, а слёзы медленно бегут по шее. Дура. Боль едким червяком ползёт по сердцу, с каждой секундой заставляя всхлипывать. Но тихо — чтобы не раздражать его. Но Игорь всё слышит и, убирая её с себя, садится на постели. У него у самого перед глазами стоит сцена, которая была бы сейчас, будь рядом с ним Елена. Он даже чувствует запах сигарет — фантомно. Этого больше не будет.  — Прости, — находит в себе силы и разворачивается, изучая её взглядом. Такие родные глаза цвета морской волны, натуральный платиновый блонд, хорошая фигура, только вот на лице застыла растерянность. Лариса, чувствуя на себе его взгляд, осторожно тянет на себя одеяло — боится, что начнёт сравнивать. — Всё нормально, — голос хриплый, извиняющийся, тихий, а во взгляде пусто. Игорь устало оглядывает комнату. Такие разные сёстры… у Ларисы всё иначе. Книжный шкаф (а он считал, что Лена много читает), стол, заваленный черновиками рукописей, даже мольберт в углу. Сквозь неплотно прикрытое шторами окно пробивается полоска света и падает как раз на прикроватную тумбочку. Её лицо на обложке нового глянцевого журнала. Губы Игоря кривит усмешка — вот уж чего бы точно не хотела его жена. Он небрежно берёт его и вглядывается. Если бы пиджак был синим, а не красным, волосы чуть длиннее… — Что скажешь? — тихо и смущенно спрашивает Лариса — ей важно его мнение. Игорь пожимает плечами, ведя подушечками пальцев по выпуклой надписи «главный редактор — Королёва Л.В.». Потом убирает журнал на место, слегка брезгливо отодвигая от себя. — Тебе за это хоть доплатили? — небрежно, рассерженно, с болью. Игорю нет никакого дела до неё. До того, что происходит в её жизни, до того, как она вообще живёт. Только возможность хоть нанадолго побыть с Еленой. Лариса слышит его тон, и горький комок снова появляется в горле. Она ничего не отвечает, только тяжело выдыхает, отводя взгляд в сторону окна и подтягивая коленки к подбородку. Даже не пытается остановить слёзы — никогда не умела. Игорь оборачивается на звуки всхлипов и делает глубокий вдох. Его это раздражает. Определенно. — Хватит! — рявкает, и, меняя положение, хватает её за запястья. Лариса смотрит в его глаза, искренне желая увидеть там крупицу нежности, тепла, хоть чего-нибудь, чего так хочется… но довольствуется только пустотой. Игорь с силой сжимает её руки, потому что часть мозга хочет услышать «мне больно!» недовольным голосом жены. Но её сестра молчит, только испуг во взгляде. И снова чёртовы слёзы падают горошинами на её шею. Лариса делает глубокий вдох, но все ещё молчит. — Как же вы не похожи… — шепчет Игорь, — несмотря на то, что по внешности одинаковые… Она ничего не отвечает и закрывает глаза, а через минуту хватка ослабевает, и Лариса обнимает себя за плечи, ощущая, как тёплая солёная жидкость снова и снова оставляет дорожки на щеках. — Лар… — она открывает глаза и смотрит на него, а Игорь продолжает, — зачем ты это делаешь? Ты же всё должна понимать… Прикусывает губу, делает глубокий вдох, с долей агрессии вытирает слёзы. Снова смотрит на него. — Игорь, ты… ты мне нравился с самого начала, понимаешь? — вздрагивает, — вы… вы были так счастливы с Леной, ты… ты был для неё всем. Каменной стеной, а я… — закрывает лицо руками, но не плачет. Наверное, уже ничего не осталось. Игорь поднимается, наливает себе ещё виски и сжимает стакан. Возможно, физическая боль помогла бы, но стакан выдерживает. Его взгляд скользит по полке с фотографиями. Лена и Лариса. Лариса и Нина. Все трое, и их дед — единственный человек в семье, кто оказывал поддержку двум, нежеланным, близняшкам. Непроизвольно Игорь протягивает руку к первой рамке, не слышит запрета (ещё бы!) и подносит фото к себе ближе. Две блондинки с непонятным цветом глаз. У той, что справа — волосы распущены, спадают неровной длиной на плечи, взгляд сосредоточен. Рядом точно такая же, только элегантная косичка на плече. Честно — Игорь узнает их только по двум лычкам на форме у левой. — С института ещё? — после долгой тишины его голос заставляет Ларису дернуться. Та отстраненно смотрит на него и медленно кивает. — Только не забирай, — шепотом, — у меня нет второй… — безнадёжно, — и не будет. В её голосе такое отчаяние, что Игорь едва не роняет рамку. Бережно, непроизвольно проведя пальцами по лицу молодой жены, ставит обратно. Стакан с глухим стуком остается на столе, а Игорь возвращается в постель к Ларисе. Она с замиранием сердца ждет, когда он обнимет её, но этого не происходит — он лежит и смотрит в потолок, медленно выдыхая.  — Я люблю тебя, — наконец произносит, надеясь, что это подействует. И ей и ему больно от потери любимого человека, может быть это поможет Игорю залечить рану? Хотя бы немного. Тот поворачивается к ней, долго смотрит, меряя взглядом. Потом почему-то усмехается. Осторожно берёт её лицо в свои ладони, ловя взгляд. Доверчивый взгляд. — Ты… ты правда думаешь, — сжимает щеки, — что сможешь заменить мне её? Что в Лене меня волновала только внешность? Что я смогу так просто забыть её? — каждое слово как будто плевок ядом для неё, а в глазах разгораются раздражение и ненависть. Сердце пропускает удар, Лариса вырывается, инстинктивно закрывая лицо руками. Ей ещё как-то на работе появляться. Игоря это отрезвляет. Он выдыхает, закрывает глаза и беспомощно ударяет кулаком об матрас. Что же за чудовище-то такое? — Лар, — отнимает её руки от лица, — ты чего, Лар… За считанные секунды она бледнеет, а смотрит на него, как кролик на удава. — Н… ничего, — Игорь слышит, как её сердце стучит. На ВЛЭКе уже бы забеспокоились. Он осторожно ложится к ней, легонько обнимает, гладя по талии. Снова сорвался. — Прости меня, пожалуйста… Она задерживает дыхание, чтобы снова не начать плакать — его же взбесит. Просто пытается растянуть это мгновение, насладиться теплом любимого мужчины. Её губы нежно, едва уловимо целует его шею, и Игорь не сопротивляется. Тогда, отбросив в сторону дрожь, Лариса садится на постели, раскрываясь из одеяла. — Ты хотел ещё раз, — смущенно ведёт ладошкой по его телу. Игорь отрицательно качает головой, тоже садится и перехватывает её ладонь в свою. Нежно целует, зная, как она отреагирует. Потом двигается к ней и уже захватывает в плен мягкие губы, обнимая её за талию, чувствуя ответ. Нежно, чувственно, а её ладони на его плечах, его пальцы сжимают светлые волосы, на них обоих накатывает плавное возбуждение. Игорь пододвигает её к себе ближе, продолжая целовать, а ладони с жаром идут по её телу. Даже такое простое действие вытягивает из неё смущенные стоны, и ему это даже нравится. Лариса снова оказывается на постели, под ним, а Игорь отмечает горячими поцелуями сантиметры на её коже, ощущая, как она выгибается. Её пальцы цепко захватывают плечи, и ногти чуть ранят кожу. — Ленка, — шипит Игорь, не отрываясь от своих поцелуев, и ощущает, как по её телу проходит волна мурашек. Чертыхается, поднимает глаза — у неё дрожат губы. Игорь психует, окончательно оставляет в покое Ларису и просто ложится рядом. Не хочет больше. Не по душе такое издевательство над единственным человеком, которому, возможно, не всё равно — жив ли он вообще, или как? Лариса выдыхает. В который раз шумно. — Игорь, если тебе так проще… — Нет, — снова повышает голос, — мне не проще, ясно? Не проще, — по слогам, — мне надоела твоя эта… жертвенность. Лена бы меня к черту послала! Лариса дожидается, когда у него пройдет запал. Снова отворачивается к окну. — Я — не Лена, — говорит такую простую истину и окончательно забирается под одеяло, отвернувшись от него. Закрывает глаза — на веки навалилась свинцовая усталость. Игорь отчаянно давит в себе желание сказать ей колкость. Понимает, что ей тоже больно. Какое-то время они оба молчат, но не спят. Не получается. Слишком сильно вытрепали друг-другу нервы. — Лар, — наконец, Игорь нарушает тишину, ложится на бок, обнимая её за талию, опаляя дыханием её ухо, — ну прости меня… ну не… не переделать меня уже. Ты же… такая умная, красивая… полная противоположность Ленке… тебя полюбят… Её сердце начинает стучать быстрее — какие же банальные слова. Ей это говорила Лена, говорит её муж, лёжа рядом после секса, говорили случайные связи… от тоски только. Но Лариса знает, в глубине души, что никогда не сможет полюбить кого-то так, как любит мужа своей сестры. Она готова на то, чтобы он путал её с ней. Чтобы злился. Но только чтобы ему стало легче. Хоть как-то. Наверное, Лена бы на её месте уже устроила разнос, сказав, что каждый мужчина так говорит, но… Лариса предпочла промолчать, стараясь выровнять дыхание. Быть счастливой — не её удел. Мечты о семье разрушились о наивную первую влюбленность, а потом… — Я тебя поняла, Игорь, — надрывно говорит, стараясь разобраться в мыслях и чувствах, — если не хочешь — не приходи больше, — и резко замолкает. Такое решение даётся нелегко. Да, она слабая. Спит с мужем погибшей сестры, зная, что никогда не станет для него кем-то большим, чем двойником жены. Плачет каждую ночь, плачет при нем, вызывая омерзение. Но не может с этим справиться. За окном начинает идти дождь, и капли противно стучат о подоконник. Лариса закрывает глаза — хочется спать. Уснуть, а потом узнать, что все иначе — что он ее любит. И хочет быть с ней. Игорь ничего не отвечает на этот выпад, потому что… внутри него происходит борьба. Каждый день происходит. Он хочет начать жить нормальной жизнью — отпустить Елену, которая разбилась уже почти год назад, попробовать жить дальше, да даже с Ларисой, которая действительно любит его. Это заметно по каждому её действию: она гладит с утра его рубашку, готовит ужин, никогда не срывается — полнейшая противоположность Елене. Абсолютная. И как перестать их сравнивать, чтобы наконец-то наступила светлая полоса в жизни? Как перестать кричать на неё, когда говорит, в общем-то, правильные вещи. Игорь осторожно разворачивает её к себе, крепко обнимает. Лариса ложится поудобнее, чувствуя его теплые и сильные руки на своей спине, утыкается носом в шею, вдыхая запах любимого человека. — Не холодно? — тихий шепотом Игоря нарушает тишину. Лариса поднимает на него глаза, изучая лицо. Он не меняется. Только седины прибавилось, может Лена за столько лет постаралась, может работа. Она отрицательно качает головой: — Ты же рядом, — судорожно выдыхает, стараясь не расплакаться. Сейчас это ни к чему, — и мне всегда тепло… даже если это тепло предназначается Лене… Её холодные (зато сердце доброе) ладони упираются ему в грудь, но Игорь не обращает внимания, только укрывает её одеялом, чтобы точно согрелась. Ему хочется спать. — Л… Лена — моя сестра, — отстраненно говорит Лариса, смотря куда-то в угол комнаты, — сестра-близнец. Неу… неужели ты думаешь, — шмыгает носом и прикрывает глаза, а Игорь, в который раз за эту ночь, чувствует волну дрожи по её телу, — что мне не больно? Что… что мне наплевать? Она мой, — слёзы все-таки вырываются наружу, — самый близкий человек… и я, — она судорожно хватает губами воздух, — ник… никогда бы не встала на пути вашего счастья, Игорь… но найти кого-то другого я не смогла. Все меркли, честно… — дальше она уже ничего не говорит, предпочитая заливать его тело слезами. Она понимает, что нужно это прекратить, что неправильно так поступать с погибшей сестрой, но… она столько лет любит её мужа, безраздельно любит, что любой здравый смысл уходит, когда тот касается её. Игорь осторожно обнимает её покрепче, целуя куда-то в волосы, гладя по плечу, размышляя над тем, что сейчас сказать будет уместнее. Пожалуй — ничего. Постепенно она успокаивается, всхлипывает уже тише, прижимаясь к нему вплотную, чувствуя тепло его тела.  — Лар, — снова будит её Игорь, гладя по талии, — я… мне нужно время… — наверное, он хочет быть с ней. С настоящей. С той, о ком можно заботится. С той, которая медленно, очень медленно, но спасает его. В ущерб себе. Лариса ничего не отвечает, предпочитая медленно засыпать. Она дико устала за этот вечер, за ночь, и не хочет очередного скандала. Просто уснуть с ним рядом, хотя завтра он, вероятнее всего, уйдет, оставив в качестве напоминания завтрак. Но вернётся. Игорь знает, что вернётся. Он понимает, что портит её жизнь, но сейчас осознает — хочет, чтобы было наоборот. Чтобы он чувствовал лёгкость с ней. А не вечное желание услышать, увидеть, почувствовать Елену. Осторожно тянется через уже спящую Ларису, выключает ночник. Ложится по удобнее, но не отпуская её, и тоже закрывает глаза. Он попытается. Потому что искать погибшую жену в образе её сестры — первая ступень к сумасшествию. А ему ещё почему-то очень везет — его все ещё любят.