После кофе

Dayglow — Can I Call You Tonight? . — На часах восемь ноль две. Не забудьте зонтик! День обещает быть дождливым! Возможен снег! — звонко проголосило радио. Щелкнув по старому магнитофону, чтобы тот наконец-то замолчал, Сакура захлопнула дверь и дважды провернула ключ. Утро нагоняло тоску. Девушка неторопливо шла по потрескавшемуся асфальту пустой заросшей аллеи, по которой уже никто, кроме нее, не ходил. Жители предпочитали более простой путь, она любила окольные дороги. Ей казалось, будто она осталась в этом мире совсем одна, и время замерло. Редкие хлопья снега сыпали с серого неба и таяли, едва успев коснуться пожелтевшей травы. Все вокруг по-прежнему укрыто зыбкой завесой сонного наваждения — для выходного дня еще слишком рано, чтобы улицы пестрили прохожими. Пробравшись сквозь дебри тропинки, Сакура вышла к станции метро. Серое небо мягко светилось, сливаясь с такого же цвета высотками, и Сакура, откинувшись на сиденье вагона, наблюдала, как они проносятся мимо, сливаясь в холодную металлическую гамму красок. Чистый легкий воздух здорово очищал голову от глупых мыслей. От недавнего снега не осталось и следа. Губы тронула легкая полуулыбка от созерцания окружающего мира. На плече слегка покачивалась тяжелела сумка с фотоаппаратом, которую Сакура бережно придерживала рукой, прогуливаясь по проспекту. Она приоткрыла дверь и городской шум ворвался внутрь. Магазин представлял из себя небольшое помещение, где-то на восемьдесят процентов занятое различными видами цветов — будь то срезанные или в горшках. Остальные двадцать — прилавок с необходимым расчетным инвентарем и свободное пространство для покупателей. Здесь воздух кардинально отличался от воздуха с улицы. Насыщенный, густой и влажный, наполненный различными запахами цветения: горечью листьев и сладостью раскрывающихся бутонов. Сакура жадно втягивала в себя аромат, стараясь запечатлеть его в памяти. Положив на прилавок сумку с фотоаппаратом, Сакура огляделась и вздохнула. Приходи и бери, что хочешь, да? Ино сидела на корточках и орудовала ножницами над кустом комнатной розы, стараясь придать ему красивую форму. Сакура осторожно подошла со спины, желая напугать непутевую хозяйку, но та как назло, видимо, почувствовав, обернулась к гостье и широко заулыбалась. — А, Сакура, привет! — Ино, вытащив из ушей наушники, выпрямилась и принялась отряхивать желтый фартук от цветочной пыльцы и маленьких кусочков земли. — Прости за такой завал, все должны были привезти еще вчера утром, но поставщик перепутал даты. Но так даже лучше! — Ничего страшного. Я ведь буду только фотографировать, а рассортируешь ты их сама, — улыбнулась Сакура, стягивая с себя темно-серное драпированное пальто. Ино шумно выдохнула, помогла снять Сакуре одежду и вернулась к прежней работе. Сакура же уселась за прилавок и принялась к настройке фотоаппарата для съемки, достав его из чехла. — Как прошла твоя пятница? — поинтересовалась Сакура, рассматривая ассортимент магазина. — Мы ходили с Шикамару на недавно открывшуюся выставку одного молодого художника. И я осталась крайне невпечатленной, — мрачно отметила Ино, продолжая кромсать листочки растений. — Зато Шикамару остался в полном восторге. Сказал, что обязательно пойдем на следующую выставку, как только она откроется. — И что тебе не понравилось? — Абстрактный экспрессионизм с преобладанием темных красок. Ты ведь знаешь, что это не мой стиль. Слишком претенциозный, — жалобно простонала Ино, театрально закинув голову назад и коснувшись лба тыльной стороной ладони. — Спорили два часа с Шикамару. Он все пытался выяснить, что хотел донести художник, а я ему отвечала, что это бессмысленное занятие. — Да уж, вы друг друга определенно стоите, — подытожила Сакура. Ино изнеможенно положила голову на прилавок и тяжело вздохнула. Очевидно, ей стоило бы пойти учиться на актрису, а не на дизайнера. Сакура усмехнулась. — Я так устала. Ничего не хочу. Сакура весело улыбнулась, поглаживая подругу по волосам. — Отдохни немного. Может, мне сходить за кофе и пончиками? — Ага, в зале потом придется твои пончики сжигать, — грустно пробубнила Ино себе под нос. — Сходи. — У тебя целый день впереди, успеешь сжечь все калории, пока носишься по магазину, — Сакура усмехнулась, обратно натягивая на себя пальто. — Я быстро! Сакура и правда быстро все сделала. Она сбегала туда-сюда за пару минут (благо ближайшая кофейня находилась буквально за углом) и принесла горячий кофе со сладкими пончиками. От привлекательного вида этих яств у Ино предательски заурчало в желудке. Она ведь даже не завтракала сегодня, и поэтому быстрыми движениями принялась заталкивать в себя десерт с периодическими торопливыми глотками. — Смотри не подавись, — улыбнулась Сакура, удобно устроившись за прилавком, и не спеша приступила к перекусу. — На самом деле я очень проголодалась. Даже не завтракала, так как мне позвонили поставщики, и пришлось мчаться сюда спозаранку, — пережевывая пищу, одновременно объясняла Ино, желая поскорее перейти к теме, которая ее очень сильно волновала. — Мм, а ты как? Отдохнула вчера на вечеринке? Сакура опешила, хотя стоило ожидать подобного вопроса от подруги. От воспоминаний и нахлынувшего смущения она едва не подавилась. Ничего, конечно же, не могло укрыться от зоркого глаза Яманака Ино. Она тихо судорожно вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями и стараясь подобрать нужные слова. — Если бы. Это полное безумие, а не вечеринка. Сначала все напились, а потом передрались, — особым энтузиазмом вносить конкретику о вчерашнем вечере Сакура не горела. Как-нибудь в другой раз, когда у нее появятся моральные силы на это. И физические, чтобы противостоять Ино, которая определенно будет очень зла. — Ну, в этом ведь и заключается смысл вечеринки? Ты ожидала обсуждений на тему «влияние эпохи возрождения на мировую культуру»? — Ино рассмеялась, убирая с лица выбившуюся прядку волос. — Я и идти-то особо не хотела, так что, пожалуй, меня любой расклад бы не устроил, — Сакура усмехнулась, сосредоточившись на бумажном стаканчике из-под кофе, который вертела в руках. Пока Ино занималась сортировкой цветов в одном углу магазина, Сакура с интересом разглядывала растения в другом. Их так много и все они такими разными, что у Сакуры разбегались глаза. Каждому хотелось уделить немного внимания. Она не в первый раз приходит в магазин подруги и не в первый раз видит все эти цветы, но они всякий раз очаровывают ее. Одни из самых прекрасных созданий природы. Мягкие лилии, роскошные розы, нежные пионы, яркие тюльпаны, пышные хризантемы заставляли собой весь предназначенный для них стол. Одновременно ей становилось грустно от созерцания этой срезанной красоты. Им, наверное, одиноко. Ино осторожно подобралась сзади, наблюдая, как увлечено Сакура рассматривает растения. — Каждый цветок требует особенного ухода, — Ино нежно, почти любовно коснулась лепестков цветка, чтобы ненароком не повредить. — У лилий нужно удалять тычинку, когда цветок только-только начинает раскрываться, иначе потом все окрасит ярко-желтая пыльца. — Ты так трепетно не обращаешься даже с Шикамару, да? — засмеялась Сакура. Она прекрасно осведомлена о бескрайней любви подруги к различным цветам, для нее они практически как дети. — Отстань! — смущенно воскликнула Ино, чувствуя, как уши начинают гореть. — Приступай уже к тому, за чем тебя позвали! — Хорошо-хорошо, сейчас сделаю парочку пробных снимков, — давясь смешками, произнесла в ответ Сакура. — Только меня не фоткай! — Я и не собиралась. Взяв в руки фотоаппарат, Сакура немного повертела его в руках. Поигралась с настройкой объектива и пару раз щелкнула кнопкой. Сфотографировала парадную дверь, которая с обеих сторон огорожена различными растениями в высоких горшках; только-только раскрывающие бутоны цветов, из которых потом будут составлены красивые и дорогие букеты; улицу за окном, которую заполонили люди. Сакура все же ухитрилась запечатлеть подругу на пленку, когда та осторожно маневрировала между цветами, словно фея, держа в одной руке ножницы, а в другой пульверизатор. . . . Сакура звякнула ключами. Колокольчик звонко прошелестел, когда она распахнула парадную дверь кофейни. Через огромные окна в помещение проникали темно-фиолетовые тени, вылизывая гладкий паркет. Сакура прислонилось спиной к двери и устало выдохнула, бросая сумку с принадлежностями и папку с бумагой на пол. За сегодняшний день она достаточно вымоталась. В густом теплом воздухе все еще ощущался запах терпкого горького кофе и сладких пончиков, который, казалось бы, уже пропитал здесь все помещение. В животе предательски заурчало. За весь день Сакура успела перекусить лишь один единственный раз, когда была у подруги, чего, естественно, не хватило, чтобы покрыть энергетические затраты организма. Жизнь ее достаточно насыщенная и обычно даже на всякие мелочи вроде еще одного перекуса времени не хватало. Хотя, порой, она давала слабину и разрешала себе расслабиться — устроить незапланированный выходной, например, пропустить занятия в студии или закрыть кофейню чуть раньше положенного. Ино часто попрекала ее за эту безалаберность, пускай даже если это случилось нечасто, и говорила, что она таким образом разорится. Но кофейня располагалась в финансово-выгодной точке — на оживленной торговой улице в Синдзюку, коммерческом центре Токио, поэтому доходов хватало с лихвой. Пробыв у Ино где-то до трех часов дня, Сакура сначала заехала домой, а потом тут же отправилась в художественную студию, где проторчала до позднего вечера. Она, как и любой другой амбициозный творческий человек, хотела создать нечто необычное и удивительное и потому много работала. «Необходимо вкладываться на все сто процентов, чтобы чего-то достичь», — девиз, сопровождающий ее на протяжении всей жизни. Но, к сожалению, ничего толкового за все время у нее так и не вышло — все буквально валилось из рук. Сакура хмурилось, тщетно пытаясь что-то набросать на холсте. Пресловутое «вдохновение» все никак не хотело навестить ее. Она умудрялась думать обо всем и в то же время ни о чем. Мысли хаотично метались в голове от одной идеи к другой. Стоило на мгновение прикрыть глаза, как вновь представила перед собой Его с тем холодным пасмурным взглядом, от которого дрожь бежала по позвоночнику. Рука быстро заскользила по шероховатому листу, очерчивая контур лица. Сакура сконцентрировалась на самом важном — на взгляде. Она едва его знала, но его образ прочно засел в ее голове. Без сомнений, он красив, а она привыкла запечатлять в голове красивые вещи, чтобы потом воспроизвести на холсте. Но никогда ее внутренний фотограф не запоминал так четко, так отчетливо все детали, все особенности чьей-либо внешности. Сакура вдруг вспомнила, как попросила отвезти ее домой. Слова невольно слетели с ее губ, она даже и не думала о том, что он согласится. Его руки казались обжигающе-горячими из-за небольшого количества алкоголя в ее крови и контраста с ночной прохладой. От этих внезапно захлестнувших ее воспоминаний табун мурашек пронесся по спине. Она вдруг снова ощутила жар его ладоней. Она предавалась воспоминаниям и наблюдала, как на бумаге проглядываются знакомые и в то же время совсем чужие черты. Но стоило ей чутка разрисоваться, как приблизилась ночь и подошло время собираться домой. Перебирая в голове все произошедшее за день, Сакура поднялась по лестнице и оказалась в маленькой, но родной и уютной квартирке-студии. Как обычно, царил небольшой творческий беспорядок. Прежде чем забыться пьянящим сном, Сакура решила разузнать кое-что еще. Забравшись в мягкую постель и удобно расположив на коленях ноутбук, предварительно отыскав его среди всего хлама, она ввела в строке поиска два заветных слова «Учиха Саске». Кликнула на вкладку википедии. Пробежала глазами по скудной биографии, частью которой она когда-то являлась. «Младший сын владельца крупной фармацевтической компании <…> Студент Токийского университета искусств <…> Бывший лидер музыкальной группы N». Сакура на пару секунд застыла, уставившись в светящийся экран, переваривая последние предложение. Она тут же предприняла попытку найти пару песен из их репертуара, чтобы оценить, но наткнулась лишь на короткие видео в плохом качестве, темноту которых разрезали яркие вспышки софитов, а из звуков можно разобрать только дикие вопли посетителей, смешанные с раскатистыми басами. Раздосадованная, Сакура захлопнула крышку ноутбука и положила на прикроватную тумбочку, так и не выяснив ничего нового и интересного для себя. Зевнув, она стянула с себя вязаный свитер и бросила его на диван, без сил плюхнулась обратно на кровать и завернулась в одеяло, как в кокон. Мышцы расслабились, и усталость волнами прокатилась по всему телу; теплая тьма погрузила ее в долгий сон. . . . На часах примерно около шести вечера и небо уже начинало темнеть, демонстрируя проблески крошечных звезд и окутывая все в фиолетовый сумеречный цвет. Саске неторопливо катил по узким дворовым улочкам, чтобы не встрять в пробку, так как время близилось к час-пику; по тротуарам семенили прохожие, возвращающиеся с работы с набитыми едой пакетами. В окнах жилых домов загорался свет, а по краям дорог — первые фонари; сигналы машин и гул поездов смешивался и разносился по всему городу. Он ненавидел этот шум, от него начинала болеть голова, но спрятаться от него практически невозможно. В его сегодняшние планы не входило посещение каких-либо заведений, но, проезжая мимо одного знакомого места, он решил-таки остановиться. Оставив машину в закутке рядом с кофейней, он направился к стеклянным дверям, за которыми горел теплый свет, притягивающий-заманивающий к себе. Раздался звон знакомого колокольчика. Саске осмотрелся — на удивление, клиентов не так уж и много. Он тут же опомнился — вероятно, большинство людей после работы предпочли сразу же отправиться ужинать домой или же в различные забегаловки, лапшичные или барбекю-рестораны, где еда посытнее. Он и сам, на самом деле, не отказался бы от двойной порции рамена, пускай и не особо любил это блюдо (это прерогатива Наруто) — настолько он голоден. Саске провел весь день в университете и даже не удосужился нормально пообедать, а завтрак у него по обыкновению состоял из двух чашек крепкого кофе. В общем, рацион его далек от питательного и сбалансированного. Сакура обслуживала какого-то одинокого пожилого мужчину, так увлеченно болтала, что даже не обратила внимание на Саске. Он медленно прошел по залу и уселся за барную стойку. — О, Саске-кун, — Сакура вздрогнула от удивления и захлопала ресницами. Она убрала выбившуюся прядку волос за ухо и улыбнулась. — Привет. Он молча кивнул на приветствие, не обратив внимания на неформальное обращение, пробежавшись по ее лицу взглядом, и продолжил рассматривать лежащее на столе меню, листая красиво оформленные страницы и пытаясь сообразить, что бы ему заказать. Сакура вспомнила, как искала о нем информацию в Интернете. Ей стало стыдно, словно залезла туда, куда не следовало, и нарушила его личные границы. Она ощутила, как к щекам прилила кровь, сделав их покрасневшими и разгоряченными. Саске показался ей более холодным и отстраненным, чем обычно, словно он догадывался о том, как она поздним вечером рыскала в поисках какой-либо информации о нем. Смущение и неловкость сковали ее, заставляя нервно теребить униформу. Она вновь почувствовала себя робкой школьницей. Но Сакура тут же помотала головой, стараясь отогнать ту нелепицу, что вообразила себе. Какие глупости. Такого просто не может быть. И принялась аккуратно расставлять на полках новые сиропы в красивом темном стекле, которые ей пришли сегодня утром, в ожидании заказа Саске. Иногда она старалась незаметно взглянуть на него, когда поворачивалась, чтобы взять еще пару бутылок из коробки. Саске продолжал листать страницы меню без всякого выражения на лице. Сакура, мельком разглядывая его, решила, что даже если бы она уставилась на него во все глаза, он бы все равно не заметил, настолько он казался безучастным. — Ликерный чизкейк и американо, — наконец произнес Саске и перевел скучающий взгляд на Сакуру. Его голос как холодная звонкая сталь. Как раз закончив с расстановкой сладкой жидкости, Сакура повернулась к нему лицом. Она поежилась, словно внезапно налетел порыв ледяного ветра. Что-то все-таки сегодня с ним не так. Его проницательный взгляд словно прожигал ее насквозь. — Принято, — нейтрально ответила Сакура и скрылась за дверью, находившейся между лестницей и полками и на которой крупными иероглифами выгравировано слово «кухня». Прошло меньше минуты, прежде чем она вернулась, и тут же принялась за приготовление кофе. Сакура действовала слегка заторможенно, но все также слаженно. Она вскрыла пакет свежих зерен и травянистый аромат ударил в нос. Кофемашина как всегда жужжала и шипела, выплескивая в чашку темно-коричневую, почти черную, жидкость. Когда кофе уже практически готов — осталось только добавить еще немного горячей воды, — она вновь отправилась на кухню. Через секунду она появилась, держа в руках блюдце с чизкейком. Доделав американо, Сакура осторожно протянула ему чашку с дымившимся кофе и треугольным десертом. — С тобой все в порядке? — поинтересовался Саске, барабаня тонкими пальцами по столешнице. Сакура выпучила глаза и хотела уже раскрыть рот от удивления, но сдержалась. Единственный, кто тут не в порядке — это он. — Эм, да-а, все в порядке, — она постаралась улыбнуться настолько беззаботно, насколько могла, теребя кончики волос, выбившихся из хвостика, — она часто так делала, когда волновалась. — Почему ты спрашиваешь? — Ты какая-то дерганная, — отпив немного кофе, произнес Саске, пристально вглядываясь в ее напряженное лицо. Может, он и выглядел отстраненным, но по-прежнему являлся все таким же наблюдательным и внимательным, как и прежде. Все его сенсорные чувства обострились. Ну, в этом Сакура могла с ним согласиться. Она с неким облегчением выдохнула, ощущая, что внезапно возведенная стена холода и безразличия (выдуманная ею же) начала потихоньку рушиться. — Как ты? За огромными окнами уже стало совсем темно и сложно разглядеть, что же происходит на улице; стекла лишь отображало происходящего в кофейне, словно зеркало. — Что?.. О чем ты? Сакура моргнула и недоуменно уставилась в отражение. Саске молча вглядывался в черный кофе. — О твоей жизни. Не думал, что у медиков есть время на подработку в кофейне. Она хотела уже распахнуть рот от удивления, но изо всех сил постаралась сдержаться и прикусила губу, шокированная тем фактом, что он что-то помнит о ней, мелкой никчемной детали из его жизни в средней школе. Но, очевидно, он помнит это, потому что у него хорошая память, а не потому, что он как-то лично заинтересован ею. — Тебе что, действительно интересно? Саске не ответил, отломив ложкой кусочек десерта и закинув его в рот. — Ты прав. У медиков, наверное, нет. Только вот я отчислилась после месяца учебы, — она улыбнулась, всматриваясь куда-то сквозь него. Сакура принялась наводить порядок на рабочем месте — протирать столешню и кофемашину, аккуратно расставлять посуду, хотя у нее и так всегда чисто, ей просто нечего делать. Саске внимательно следил за каждым ее действием, отпивая обжигающий кофе из чашки. Он находил забавным то, как она суетливо переставляла склянки с неясным для него содержимым с места на место. Внешне он все еще оставался совершенно невозмутимым, но ее слова определенно произвели на него впечатление. — Почему? — Я поняла, что это совершенно не то, чем я хотела бы заниматься всю жизнь. Поэтому я здесь, — она обвела руками помещение. — Заслуживает похвалы, — Саске склонил голову над тарелкой с чизкейком так, чтобы его глаза нельзя увидеть из-за челки. — Мм? — Твой поступок. Мало кто решиться так кардинально поменять жизнь, — его губы слегка дернулись в призрачном подобии улыбки. Сакура прикусила язык, едва не выдав «ты тоже», имея в виду роспуск группы, которой он был увлечен еще со средней школы. Наверняка, это решение далось ему тяжело. Она тоже много чего помнила и, могла поспорить, даже больше него. Но ему не обязательно знать об этом. К тому же, Сакура не могла позволить, чтобы он понял, что она интересовалась его нынешней жизнью, воспользовавшись гуглом. — А ты как? — она решила пойти ва-банк. Возможно, ей-таки удастся выведать что-нибудь новенькое, о чем не напишут на страничке википедии. В конечном счете, у нее определенно есть на это право. — Неплохо, — Саске флегматично отпил кофе. Ни капли не изменился. Мысленно Сакура почти захныкала от раздражения. Собрав с витрин остатки пирожных и различных десертов, она устало вздохнула и исчезла за дверями кухни. Дверь распахнулась и гулко затрепетал колокольчик. Вместе с таинственным посетителем в помещение хлынул студеный воздух, отчего по спине Саске прокатилась волна мурашек. Поддев остатки чизкейка с тарелки, Саске краем глаза поглядывал на гостя. Незнакомец одет во все черное, воротник кардигана вздернут, короткие волосы кораллового цвета торчали в разные стороны, в левой руке он держал крафт-пакет. К сожалению, Саске не мог достаточно хорошо разглядеть его лицо из-за ракурса, но что-то внутри подсказывала ему, что этого парня он уже где-то видел, только никак не мог вспомнить где именно. Незнакомец подошел к краю барной стойки и облокотился на нее, вытащил из прозрачной банки миниатюрное пряное печенье с кардамоном, имбирем и корицей, и затолкал в рот в ожидании появления бариста. — Сасори, привет, — выскочив из-за двери, Сакура тут же наткнулась на внезапного гостя, едва не налетев на него, и радостно улыбнулась. — Не ожидала тебя здесь сегодня увидеть. — Привет, — голос его не столь же эмоционален. — Я привез тебе кардиган, который ты оставила у Кибы на вечеринке, — он поднял перед собой пакет. — Хотел отдать тебе его раньше, но был слишком занят. Саске находился слишком близко, что не услышать о чем они говорят просто невозможно. В его голову закрались сомнительные предположения. — А, я и забыла про него совсем, — Сакура понимающе закивала и приняла в руки пакет. — Спасибо. Кофе будешь? Сасори пару секунд помолчал, раздумывая над предложением. Он оглянулся на Саске — единственного сидящего за стойкой. Их взгляды пересеклись. Наконец, Саске за столь короткое время смог рассмотреть лицо незнакомца — на левой скуле красовался большой сине-зеленоватый расплывшийся синяк, разбитая губа опухла; глаза цвета ореха казались совсем пустыми. Саске едва не подавился кофе, когда его подозрения подтвердились. Он понял, откуда знает этого парня. — Не откажусь, — хрипло произнес Сасори. — Мне как обычно, — и удобно расположился за высоким барным стулом. Теперь его и Саске разделяло лишь одно свободное место. Сакура захлопотала около кофемашины. Буквально через две минуты она уже все приготовила. — За мой счет. В качестве благодарности, — протягивая стакан капучино другу, Сакура по-прежнему лучезарно улыбалась. И сложив руки на стойке, она мило беседовала с ним, даже сделала чашечку кофе для себя. Саске продолжал как ни в чем не бывало растягивать остатки кофе, елозя ложкой по пустой тарелке и обдумывая только что полученную информацию. Это же тот самый парень, что болтал с Сакурой на вечеринке? Хотя он все еще не до конца уверен, так как тогда ему не удалось хорошо разглядеть в царившей полутьме. И, судя по разукрашенному лицу этого Сасори, он один из тех, кто принимал участие в драке. И хотя Саске все еще не мог быть до конца уверенным, но все эти паззлы идеально складывались в картину — Сакура болтает с кем-то на вечеринке, говорит, что ее пригласил друг, остро реагирует на завязавшуюся драку. И сейчас они общались, как обычные закадычные друзья или даже ближе. Саске и сам не понимал, отчего внутри него постепенно нарастало раздражение. Ему нравилось наблюдать, как она неловко суетится, но не как она непринужденно болтает с каким-то парнем. Он выплеснул в рот остатки кофе, пытаясь отогнать эти нелепые и странные чувства, на которые он не имел никакого права. Вытащив из внутреннего кармана куртки бумажник, Саске достал несколько сотен йен и положил на стол, рядом с пустой посудой. До него донесся ее мягкий с хрипотцой смех, напомнивший ему смесь шелеста молоденькой листвы по весне и треска сухих поленьев в камине; смесь неконтролируемой природы и домашнего уюта. — Спасибо за еду, — поблагодарив, он вылез из-за стойки и направился к дверям. Сакура моргнула дважды и озадаченно посмотрела на Саске, словно совсем забыла о его присутствии. Сасори проводил его затуманенным взглядом, и Саске прекрасно ощутил это на спине. Как только дверь за ним захлопнулась он вновь ощутил на себе влияние жестокого мира, безразличного к чужим страданиям. Но не ему возмущаться данной несправедливостью. Он сам многое вобрал от этого мира и являлся потрясающим примером враждебности и равнодушия. Он повернул направо и зашагал по тротуару, вдоль широких окон кофейни, краем глаза наблюдая за происходящим внутри. Независимый ни от кого крошечный мирок, словно из сказки про зефирки, оказался за пределами его досягаемости. Саске что-то прошипел себе под нос и одернул куртку. Ступив на край бордюра, он завернул в переулок, где припаркована его машина.