You are burning out

Все стихло. Город, кажется, начал медленно приходить в себя после всех событий. Исчезло гнетущее предчувствие беды, что, подобно туче, висел над городом несколько месяцев. Теперь все ужасы были позади… Оправляться было довольно таки тяжело. Улицы постепенно переставали пустовать. Жизнь по-тихому начала возвращаться в прежнее русло. Найс обещал себе, что он больше не будет волноваться. Обещал оставить все позади и двигаться вперед. Возможно, правда стоило бы прекратить вновь и вновь раскрывать старые раны, страдая по тому, чего уже нет. Трудно было сказать, кто из них сильнее виноват во всем том, что произошло. Найс сильно пошатнул весь тот мир, что они строили так долго. Арт же в ответ на это дал ему кануть в бездну, окончательно затушил последний искры надежды, сжег все мосты. Но даже если бы что-то можно исправить, детектив даже не знал, жив ли он. Он честно врал себе, что не ждет. Найс специально откладывал телефон, уверяя себя, что не проводит дни и часы в ожидании хоть какого-то знака. Он улыбался, шутил и выглядел вполне беспечным с друзьями. Только по ночам иногда накрывало. Тяжело и невероятно горько. Когда любишь человека слишком сильно и слишком долго, он никогда не исчезнет из твоих мыслей просто так. Это всегда оставляет длинные шрамы на душе, которые, кажется, никогда не заживут. Они знали друг друга слишком хорошо. Их мир когда-то был чем-то нерушимым, почти священным. Только в темноте ночи Найс чувствовал в полной мере, насколько тягучая и липкая пустота внутри, боль от которой ничто не способно заглушить. Он никогда и никого так не любил. И однажды у него была целая вселенная на руках, которую он сам же слепо отверг, оставил на произвол судьбы. Бросил. Цена за подобные ошибки высока. Теперь ему приходилось быть беспечным и бесконечно уверять себя в том, что он в принципе имеет все и может быть вполне счастливым. Даже без Арта. Только вот, чем больше повторяешь одно и то же, тем меньше смысла в этом видишь. На третье бессонное утро, Найсу внезапно показалось, что мир вокруг не похож на корабль, который неумолимо идет ко дну. Сам он не понял, почему. Может из-за хронического недосыпа мозг начал работать как-то по-другому, а может, потому что он устал от постоянной борьбы внутри за попытки забыть. Птицы легко порхали в светлом рассветном небе, пустая чашка в руках медленно остывала, а по душе разливалось давно забытое спокойствие. Впервые за долгое время ему не был не так уж и плохо. Но все вокруг снова начинает трястись и шататься, как только он видит худую знакомую фигуру в толпе поздно вечером. Эту белобрысую макушку он узнал бы где угодно. Всего пару секунд, что бы убедиться, что он жив. Хотя бы знать это. Что-то внутри снова начинает биться, а боль расцветает с новой силой. *** Они видятся раз в несколько недель, если повезет. Словно чужие люди, которых не связывает общее прошлое, тяжелое и занимающее значимое место в воспоминаниях. Найс пытается позвонить один раз, но, кажется, Арт сменил номер. После этого он сразу бросает попытки. Это больше не его дело. Он больше не имеет к нему никакого отношения. Дни текут медленно и лениво. Все застывает. Найс думает, что он привыкнет. Словно с пустотой внутри можно ужиться. Безнадежность своего положения он медленно начинает осознавать, но принимать даже не думает. Он проклинает себя за эту боль, за волнение, апатию. За все, что чувствует. А самое главное за то, что он, черт возьми, любит его. И это точно никогда не пройдет. Один звонок прерывает череду бессмысленных будней. Ничто не предвещало чего-то интересного. Это должен был быть обычный нудный выходной. Найс уже устроился на диване с книгой, как телефон на тумбочке зазвенел. И громкая трель пугала не так, как незнакомый номер на экране. -Привет, - Найса тряхнуло, словно от электрического разряда и на несколько долгих секунд повисла тишина, - ты меня слышишь? Столько вопросов сразу вспыхнуло в его голове. Столько слов резко стало поперек горла. Но вместо этого прозвучал лишь несдержанный судорожный вздох. - Арт? - голос почти не дрожал. - Да-да, это я. Знаю, что мы долго не общались, но мне нужна твоя помощь. Я не могу найти ключи от квартиры. Найсу требуется явно больше времени, чем у него есть, что бы быстро осознать про какую квартиру он говорит и какие ключи ему нужны. Вместо этого все его мысли занимает то, какой спокойный и ровный голос Арта. Словно вообще ничего не произошло. Словно ему ничего не жаль и у него внутри сейчас не горит такой же пожар, как у Найса. Но парень готов клясться, что эта речь была отрепетирована двести раз, прежде чем он осмелился набрать его номер. Почему-то он даже на расстоянии знал, что Арт тоже нервно сжимает телефон в подрагивающих пальцах. И что ему также больно. - Ты тут? Осознание того, о чем говорит парень, ледяной волной окутало его. Внутри становится невыносимо больно, а буря воспоминаний хочет утащить его в то время, о котором размышлять больнее всего. Лучше убиться на смерть, чем думать об их общей квартире и обо всем, что происходило там хотя бы пару секунд. Это уже слишком. Вдох, выдох. Ему просто нужно взять себя в руки. Арт упорно пытается показать, что в их разговоре нет ничего особенного, уничтожающего, значит и Сато должен вести себя естественно. - Хорошо, а что ты хочешь там найти? - Я хочу забрать остатки своих вещей оттуда и устроить уборку. Я уезжаю совсем скоро, и у меня больше не будет шанса. Если хочешь ты можешь просто передать ключ… - Стой, ты уезжаешь? Куда? Он ведь не вспомнил бы о бардаке в их квартире, если бы собирался на неделю в отпуск или еще что-то похожее. Найс чувствует, что полностью выдал все свое волнение. А еще то, что на том конце провода это внезапно тоже его отчетливо поняли. Словно крик о том, что ему еще не все равно. И никогда не будет. - Да. Я уеду из страны на довольно долгое время. Комната, словно начинала сжиматься, а стены дрожать. Осознание того, что его зовут на, возможно, последнюю их встречу резкой ледянной волной накрывает его и расползается саднящей болью по сердцу. Как бы он не боялся этой встречи, возможно, это его последний шанс увидеть человека, которому давно отдал всю свою душу. Кто знает, встретятся ли они еще когда-то.Идея просто передать ключ резко отпадает. Пытаясь мыслить здраво, он понимает, что все может быть не так плохо. Ведь он сам хотел забыть. Вот и шанс начать все сначала, отпустив прошлое. Только внутри все саднит с новой силой. - Ладно. Расскажешь все при встрече? Давай через час у станции? - Хорошо, до встречи. Официально тон беседы вроде выдержан, только вот скольких нервов стоил этот диалог. *** На улице настоящий ливень. Найс чувствует некую ностальгию. Его дыхание чуть сбито от бега, но он все равно опаздывает. Все как обычно. Он издалека видит, что Арт ждет его на их обычном месте. Парень спокойно стоит, прислонившись к стене спиной, и рассматривает что-то за железной дорогой. Зонта с собой нет, так что он насквозь мокрый. В прочем, как и Найс. Никто не обещал дождь сегодня, и когда он выходил из дома, было довольно солнечно и тепло. А сейчас на улице настоящее бедствие. На пару секунд создается ощущение, что им снова по восемнадцать лет. Сейчас Арт заметит его и улыбнется, а Найс будет иметь больное право сгрести его в охапку и не отпускать несколько минут. Они бы оба смеялись и обсуждали, как у кого прошел день, перекрикивая ливень. Неосозанно, они бы старались быть как можно ближе друг к другу, прикрываясь попытками согреться. Но когда их глаза встречаются, он вспоминает о том, что сейчас на самом деле происходит. Найс останавливается на некотором расстоянии от парня, что довольно неестественно, даже в каком-то смысле неправильно для них. Сато и сейчас примечает все мелочи в нем, совсем как раньше. Его плечи слегка дрожат, хоть он и пытается это скрыть. Ему очень холодно, губы чуть синие, а трясущиеся руки держит в замке, словно это поможет их согреть. А еще изо всех сил старается выглядеть отстраненным и вежливым. - Привет, - Найс скорее читает по губам, потому что перекричать ливень блондину не удается. - Привет. От неловко молчания их спасает лишь дождь. Вода бьет по водостокам страшным напором, капли неустанно барабанят по крыше станции. Все это создает невероятный шум. Поезд приезжает довольно скоро. Найс подходит ближе к краю платформы, и останавливается, расслышав, что Арт обращается к нему по имени. - Тебе не обязательно ехать. Дождь слишком сильный. Что-то не так. Только когда Найс заглядывает в его глаза, он находит причину. Правда, при этом он еще хватает чужой рукав и чуть тянет на себя. Непроизвольно. Фиолетовая радужка не выражает ничего. Абсолютно. Словно все прежние чувства в его глазах выгорели, исчезли. Даже в моменты их самых громких ссор, теплые отсвет всегда оставался. - Я хочу съездить до... Кажется, он нарушил какое-то новое негласное правило, установленное между ними. Похоже, даже не одно. Он чувствует холод чужой кожи под пальцами всего несколько секунд, прежде чем Арт отдергивает руку. Но этого хватает, что бы сердце тревожно забилось. - ... домой Только когда звучит слово, которое нельзя было называть, оба резко притихают, а в воздухе ясно чувствуется сожаление. «Домой». Нет, этого никак нельзя было произносить. Найс чувствует, что он только выдал то, что они оба отчаянно скрывали. Только их квартира, была настоящим домом для каждого. Их взгляды встречаются вновь, и когда Найс замечает отголоски смятения в чужих глазах, которое отчаянно пытаются унять, дышать становится чуть легче. Наличие хоть каких-то эмоций уже неплохой знак. Зайдя в поезд, они снова восстанавливают дистанцию. В воздухе повисает тишина, даже капли падают на пол беззвучно и медленно. Арт и не думает смотреть на Найса. Он упорно рассматривает пустым взглядом дождливый пейзаж за окном. И Сато пока не решил, плохо это для него или нет. С одной стороны, если бы он сумел поймать чужой взгляд дольше чем на пару секунд, то точно понял бы все. Все чувства, страхи и мысли. Даже если выражение глаз было бы таким же пустым, он, возможно, смог бы пробраться сквозь эту пелену равнодушия. Хотя бы попытаться. Но Арт стоит к нему спиной. С другой стороны, Арт точно также легко, может читать все его чувства и мысли по глаза. А им обоим есть, что скрывать друг от друга. Еще Найс не видел его так близко долгое время. Так что он не может перестать рассматривать тощую фигуру, чужие светлые волосы и линию плеч. Его взгляд медленно скользит по каждой детали, постепенно заново открывая их все. - Я еду к матери. Его просто ставят перед фактом без предупреждения. Фраза тонет в тишине, так как никакой реакции на нее не следует. Найс опять слишком туго соображает, хоть и пытается воспринимать все как можно быстрее и выдавать натянуто-равнодушный ответ. - В Англию? - Да. Пробуду там, около года, скорее всего. А может, и вообще не вернусь, если получиться устроиться. Найс знает, что лучше не спрашивать больше ничего, потому что тема родителей для всех них была довольно трудной. Со своим отцом у него тоже были не самые теплые отношения, но они хотя бы по праздникам виделись. И детство у него было веселое, а когда он был меньше, то вполне понимал, что такое настоящие отношения родственников. Арт же представлял крайне условное значение семьи и кровных связей. Вся его родословная была раскидана по миру невероятно странным образом. Но вопрос сам как-то слетел с языка. - Когда ты в последний раз видел ее? - Кажется, когда Скиллу было шесть, - Арт развернулся, очевидно, не собираясь обрывать диалог, - не думаю, что она безумно скучала, но вспомнила обо мне сама. Пусть даже и почти пятнадцать лет прошло. Может там будет лучше, чем здесь. - Ну, здесь тоже когда-то было не так уж и плохо, - Найс, понимал, что с языка сорвалось еще одно неосторожное выражение. Но парень был довольно откровенен с ним и это вселяло в него самого уверенность. - Конечно, было такое время, - Арт отводит взгляд в сторону, теряясь, и переводит тему, - Мы ведь не были там с прошлой весны? -Вроде так. А сейчас там цветет акация. -Должно быть так. Губы блондина едва заметно дрогнули в грустной улыбке. Они оба жалели о потерянном, это чувствовалось невероятно отчетливо сейчас. На пару секунд Найсу даже показалось, что не все связывающее их разрушено. Пусть у них и не было никакого настоящего и будущего, прошлое навсегда прочно засело в их воспоминаниях. Едва ощутимо, но лед между ними треснул. По крайней мере, они уже могли говорить более-менее спокойно о вещах, которые всегда понимали только они. И может быть еще могла быть надежда на то, что все, что у них осталось сейчас, это не только пепел. Хотя чувствовалось все происходящее, именно как прогулка по выжженной степи, которая раньше была самым красивым местом на свете. *** В этом месте болью отдает все. Найсу казалось раньше, что на этой улице всегда слепит солнце. Особенно четко он это чувствовал по утрам, когда косые яркие лучи пробивались сквозь окна в их комнате и слепили глаза. Или когда скользили по белой спине рядом, цепляя светом угловатые плечи. В такие моменты казалось, что Арт сам светится. У них никогда не было много или хотя бы достаточно всего. В доме была лишь одна кровать. На вторую денег не хватало. Но это никогда не казалось неловким, крепко прижиматься друг к другу, цепляться руками в попытках не упасть. Половицы всегда скрипели, окна явно требовали замены, а еще занавесок не было. Под одну из ножек стола на крохотной кухне были подложены учебники по алгебре. Но вся и квартира была заставлена цветами, книгами, дисками, фотографиями, плакатами, картинами. Каждый шкаф был забит до самого верху, на стенах едва проглядывались обои из-за количества постеров, заметок и эскизов на скорую руку. Но во всем этом было столько жизни, их общей жизни, что дух захватывало. Ключ в замке проворачивался с трудом. Найсу потребовалось невероятно много усилий, что бы потянуть дверь на себя. Не физических, конечно. За ней показался до боли знакомый коридор. Крошечные пылинки медленно маневрировали в воздухе, они словно слабое напоминание о том, сколько времени это помещение пустовало. Юноши застыли на пороге, не смея двинуться. Сердце пропустило несколько ударов, после чего Арт, вздохнув, первым вошел внутрь. Блондин стремительно скрылся за углом, а Найс в полной нерешительности топтался у входа еще некоторое время. Его взгляд цеплялся за все. Здесь, на тумбочке они обычно бросали рюкзаки после занятий. На полке до сих пор стояли их фотографии с дней рождений общих друзей. Вешалку украшала одна-единственная кожанка. Все по-старому, словно и не прошло столько времени. И лишь пыль напоминала о том, сколько месяцев эта квартира не видела людей. Сато проходит вперед и закрывает дверь за собой. Наконец, кое-как отделавшись от размышлений о прошлом, он пытается стянуть с себя мокрую куртку. Ледяного ветра нет, поэтому уже не чувствуется такого холода. Но он понимает, что с него на пол течет вода, а движения промерзших рук немного ломанные. Пытаясь сосредотачиваться на насущных проблемах, он думает, куда бы ее лучше пристроить сушиться. Лучшим вариантом оказывается спинка стула на кухне. Правда, она, как и все здесь, оказывается покрытой приличным слоем пыли. - Ты не хочешь переодеться? Найс оборачивается на голос. И все эмоции, что у него есть, умещаются в одном многозначительном «ох». Кажется, Сато уже и забыл, что Арт умеет носить не только костюмы и плащи. Видеть юношу в его черной домашней толстовке, простых старых джинсах и с куцым неловким хвостом на один бок чувствовалось довольно странно. Даже с трудом верилось, что когда-то это было чем-то совсем привычным. - У нас осталась старая одежда здесь? - Я свою не забирал. Ну как свою, вообще эта толстовка же была твоя изначально, да? И правда, только сейчас Найс замечает, что она длинновата парню. И вспоминает, как сам же разрешил таскать ее дома, просто потому, что Арту она нравилась. - Да, получается так. Найс уходит в комнату искать одежду, а Арт достает из шкафа тряпки и ведра. Уборка проходит в молчании. Было принято решение разделить работу по комнатам, благодаря чему они умудряются вообще почти не пересекаться. Пыли и грязи везде невероятное количество, и работа отнимает много времени. Поэтому когда Найс в последний раз идет выливать воду из ведра, он замечает, что за окном уже темно. Кажется, пора бы уже ехать в свою квартиру, только вот совсем не хочется. Найс чувствует, как времени у них остается все меньше. События, что никогда не происходили в реальности, но непроизвольно всплывали в его голове последние месяцы, вновь одно за другим расцветают в сознании. И подавить их никак не получается. Откуда-то появляется решимость хотя бы напоследок попытаться сделать что-то, что сможет хоть немного, хоть ненадолго успокоить мятеж души. Арт сидит в спальне, перебирая в руках стопку бумаги. Приглядевшись, Найс понимает, что это его же старые зарисовки. - Ты собираешься домой? - Я бы хотел остаться здесь сегодня. Попрощаться. Мягкий свет от лампы слегка отдает красным. В комнате едковато пахнет средством для мытья полов и мылом, что казалось, должно бы рушить общую атмосферу уюта, но на удивление этого не делает. Квартиру они покидали в спешке. Боялись ли они еще раз случайно наткнуться здесь друг на друга, наоборот надеялись, что когда-то все вернется в старое русло или просто решили похоронить в этом помещении все, что их связывает, никто не знал. Из-за этого многие вещи остались пылиться здесь, и квартира теперь совсем не выглядела оставленной. Все как бы было на своих местах. И они вдвоем тоже, здесь выглядели естественнее всего. Только их отношения изменились до неузнаваемости. За весь день, не говоря уже о последних двух годах, никто не делал попыток поговорить по душам. А было очевидно, что это необходимо. И сегодня между ними скользила лишь натянутая вежливость, скрывающая то, что было у каждого внутри. А в душе отчаянно хотелось выговориться, рассказать все. До хрипоты кричать о том, как же больно. - Хорошо, - Найс садится рядом с ними. Он изо всех сил хочет поймать взгляд блондина. Так было бы проще начать разговор. И к его удивлению, Арт сам поворачивает голову и заглядывает в глаза Найса, отложив бумаги в сторону. Несколько секунд он упорно всматривается, словно, ища что-то. Чем бы ни закончились его поиски, он лишь тихо вздыхает, и отводить взгляд в сторону. - Мы видимся, возможно, в последний раз в жизни. Не хочешь поговорить? Как все дошло до этого? Почему в итоге исход оказался именно таким? Их обычная жизнь казалась такой далеко и недосягаемой, словно звезды на небе. Оба допустили много ошибок, за которые теперь приходится платить. - Мы могли бы просто забыть друг о друге и разъехаться на разные материки. Разве это не было бы легче? Найс сам не понимает почему, но чувство злость сильно бьет по сознанию. Он резко хватает Арта за локоть и тянет на себя. Иначе ведь никак не заставить его, наконец, показать настоящие эмоции. Только выбив его из построенного равнодушно-вежливого образа можно чего-то добиться. -Может, хватит бегать от проблем? Разве ты не видишь, что происходит? – между ними теперь всего сантиметров двадцать расстояния и Найс не совсем контролирует себя, - Сколько еще раз мы просто будем уходить друг от друга? Вроде уже можно было понять, что игнорирование проблем, друг друга, обстоятельств ведет к катастрофам. Арт усердно прячет лицо, склоняясь куда-то к плечу Найса. Он даже не пытается отпрянуть. Рука шатена, словно сама соскальзывает на чужую талию, чуть сжимая. Гнев отступает. Парень вздрагивает всем телом, когда чувствует знакомое щекочущее дыхание у шеи, а за ним несдержанный, словно сдавленный всхлип. - Потому что мне жаль. И я совсем не знаю, что еще можно сказать, - он едва слышно шепчет. Голос на грани истерики. Найс чувствует, как Арт глубоко вздыхает, восстанавливая какое-никакое самообладание, - я просто никогда не хотел отдаляться от тебя. - Знаю. Я не натворил столько всего, но всеже, начал все это я, когда забил на наши отношения. Арт неуверенно обнимает его в ответ, всего на несколько секунд, а потом отстраняется. Найс осторожно проводит рукой по светлым волосам и продолжает: - Ты же всегда делал все возможное, что бы сохранить хоть какое-то общение. Мы оба виноваты в чем-то. Кажется, действует. Арт, справляется с подступающей истерикой, а Найс больше не чувствует никакой злости. Неосознанно, он легко скользит подушечкамипальцев по чужой щеке, вычерчивая призрачный контур скулы. - Ты совсем не злишься. А стоило бы. Арт едва дергает головой, словно нехотя выражая протест. Глаза отводит в сторону, начиная рассматривать ковер на полу. - Ты никогда на меня не злился серьезно. - Но ты и никогда не делал ничего похожего! - Зато часто предавал тебя. У меня никогда не было больших и сложных планов, но я явно вел себя нечестно. Скажи, разве тебе не было больно? Молчание наступает так резко, что шум крови в ушах кажется океаном. - Было, конечно. Найс чувствует прикосновение холодных пальцев к своей ладони, боязливое и неуверенное. Этого хватает, что бы внутри все медленно расцвело теплом. Шатен резко перехватывает чужую узкую ладонь и крепко сжимает пальцы. - И мне. - Было бы у нас больше времени… - У нас есть только сегодня, - Найс наклонился ближе, - может, попробуем прожить этот вечер, не думая обо всем плохом позади? Словно между ними нет пропасти в два года игнорирования и непонимании, а это просто один из их обычных вечеров пару лет назад. Когда не было столько разделяющих преград, а находиться рядом было чем-то вроде необходимости, чем вроде воздух. Те времена, когда вечера они всегда проводили вместе.Часами напролет говорили, читали, делали уроки, смотрели фильмы. Также естественно было для них возиться на кровати в полумраке, целуясь до тех пор, пока губы не припухнут. Внезапно между ними оказалось совсем ничтожное расстояние. Продолжительный зрительный контакт нарушает лишь беглый взгляд Арта куда-то чуть вниз. Как и всегда раньше, Найс не выдерживает первый. Он старается касаться чужих губ как можно аккуратнее, боясь отпугнуть. Но Арт не кажется напуганным, может только чуть неуверенным. В любом случае, когда шатен чувствует, что ему отвечают, пусть и немного робко, сердце начинает бешено биться, а внутри словно расплывается что-то теплое. Они отстраняются друг от друга всего на пару секунд, пересекаясь взглядами. Оба словно бояться сделать что-то не так и судорожно ищут ответ, все ли в порядке. Когда медленного, неторопливого темпа явно становится мало, Найс оставляет всю свою осторожность. Их движения становится более резкими, чуть агрессивными. Арт ощутимо кусает шатена за нижнюю губу, впивается пальцами в ткань толстовки на спине. Шатен же чувствует, что явно слишком сильно прижимает юношу к себе, неровно скользя свободной рукой по выступающей линии позвоночника. Призрачная мысль о том, что не стоит заходить слишком далеко пытается пробиться в его сознание. Воспоминания о том, каким отзывчивым и податливым может быть тело рядом, почти зажигают огонь внутри, но сознательная часть понимает, что подобное действие сейчас будет ошибкой. По инициативе Найса, они отшатываются друг от друга. Дыхание чуть сбито, волосы растрепаны, а пальцы все еще переплетены. - Тебе домой не пора? Там темнеет. - Я тоже останусь. - У нас всего одна кровать, тебя это не смущает? - Ни капли. Время идет, а потолок здесь лучше не становится, что не удивительно. Неизвестно, что еще Найс ожидал увидеть, улегшись на свое привычное место. Они едва помещаются вместе на кровати, но, кажется, оба вполне довольны таким положением. Вся эта обстановка успокаивает. Наконец, дело доходит до разговоров. Не выяснений отношений, а нормальных разговоров по душам. Правда, как это бывает у людей, которые, наконец, встретились после долгой разлуки, почти каждое новое высказывание это подзабытое милое воспоминание из прошлого. Иногда они лениво и медленно целуются, но больше никакого напора не ощущается. Арт снова смотрит тепло и добродушно. Никто из них не хочет, да и не может смотреть на время. Слишком страшно, что эта ночь может закончиться.