Да ты вообще мне не нужен, я пью саке от тоски
Она опрокидывает вторую рюмку. Кажется, вторую. Хотя совершенно не уверена в этом. Единственное, о чём думает, — хоть бы это была не вторая бутылка. У Ларисы всегда было плохо с математикой, если честно. Зато так, с бутылкой она невероятно похожа на сестру. Нет, никто не говорит, что они были совершенно разные на внешность, потому что говорить такое близнецам — полнейший бред. Вот только внутри… Ни она, ни сестра, ни, тем более, муж (только не её, а сестры) не понимали, как у одних родителей при идентичном воспитании могли получится настолько непохожие по характеру дети. Лариса всегда была послушной очаровашкой с красивым и частым смущением, будь то поцелуй от мальчика, похвала от отца или что-либо ещё. Елена же была сущим дьяволёнком: истерики, скандалы, эго и чувство собственной важности, кажется, для неё являлись основными в жизни. Хотя, наверное, так нельзя о мертвых. Ведь сейчас Лены нет. Лариса выдыхает и отгоняет поганые мысли из головы, потом опрокидывает в себя очередную рюмку и морщится. Она ненавидит алкоголь. И ненавидит себя за свои слабости. За то, что так хочет быть похожей на сестру, за то, что хочет быть такой же любимой как Лена, за то, что хочет стать матерью для её детей, женой для её мужа. Женщине становится мерзко от самой себя. В который раз. И она опрокидывает новую рюмку. Организм отказывается принимать ещё одну дозу алкоголя, поэтому Лара несётся к туалету. М, белый друг. Давно она так не сгибалась над ним. Погодите-ка, а когда был последний раз? Вспомнить не составляет труда. Когда была беременна от мужа сестры. Чертов Игорь! Он же и сейчас ей жизнь ломает. Ломал тогда, когда пришлось рожать Артёма. Рушит сейчас, когда приходит каждый вечер и пытается забыться в объятиях, но только не её, не Ларисы. Он ищет бывшую жену. В каждом взгляде. В каждом действии. Только вот она — не Елена. Она — другая.Пьяная, значит, — живая. Где же ты? Позвони.
Дверь открывается с привычным скрипом, потому что Игорь, в плане починки, — бытовой инвалид. Он не починил Лене кран. За столько лет! А про свою дверь Лариса вообще молчит. — Лара? — мужчина осторожно заходит в ванную комнату и разглядывает определённо пьяную, мертвецки пьяную любовницу, — что с тобой, боже? — Игорь, — Лариса сначала по привычке всхлипывает и смущается, потом, кажется, пытается разозлиться. Дается тяжело, — а что со мной, Волохов, а? Что? — Никогда тебя такой, — Игорь постарался опустить слово «пьяной», сглотнул, — не видел, если честно. — почему-то улыбнулся. — Но тебе же так нравится! — Лариса хватает с полочки у зеркала стакан с зубными щетками и кидает его на пол. Раскалывается ровно на две части. — Ведь так я похожа на неё! Тебе же это нужно, да?! — вниз летят полотенца, — Ты целуешь её, не меня. Обнимаешь её! Ты даже тра, — женщина запинается. Слово для неё даётся тяжко, — трахаешься не со мной, а с ней. — блондинка спускается вниз, по стенке, и начинает рыдать. Слишком больно. — Девочка моя, — хрипло произносит Волохов и подбирает её с пола, заключая в объятия. Целует в лоб. — Прошло уже достаточно много времени. — Игорь чуть выдыхает и нежно касается губами её губ. — Я здесь. С тобой. Не ищу Лену. Мне нужна ты. Понимаешь? Ты. — берет за щеки и заставляет посмотреть в глаза, — глупая моя. Красивая такая, хоть и красная, как рак. Любимая. Всхлипы утихают.