Увидимся на рассвете

      Арнор теряется в пространстве, ощущает головокружение, когда падает на зеленый газон, не помня, как его положили на носилки, не зная, куда его понесли, понятия не имея, что будет дальше.       Яркий свет режет глаза, доводя до мучительной боли. Казалось, что свет становится все ярче и ярче, в белой пелене проплывали странные серые силуэты, приходилось все сильнее зажмуриваться и двигаться на ощупь. Молодого человека пробила дикая дрожь, когда он, остановившись, почувствовал на своей руке чужое леденящее прикосновение. От испуга Арнор раскрыл в ужасе глаза и был изумлен местом, где находился. Это был старый, давно погибший, заброшенный сад с множеством античных статуй, которые находились среди серо — зеленого плюща. Венера Милосская, Давид, Зевс, Прометей и множество ангелов, плачущих ангелов — это лишь небольшой список тех, кого Арнор успел рассмотреть, пока не заметил нечто ужасно странное. Статуи передвигались. Передвигались преимущественно только ангелы. Они были неподвижны, когда Арнор, не моргая, рассматривал их, как только он на миг закрывал глаза, то ангелы в то же мгновение молниеносно изменяли свое местоположение. Страшно. Арнор пытался не моргать вообще. Но это априори невозможно, слизистая начинала жечь и не по своей воле приходилось закрывать глаза, а когда Арнор их тер дрожащими от страха руками, то ангелы и вовсе подходили к нему близко, разглядывая с любопытством молодое тело.       «Иди вперед, иди с закрытыми глазами. Ступай к нему.» — женский мелодичный шепот раздался возле уха. Арнор в ту же секунду обернулся, моргнув, и неожиданно врезался спиной во что-то твердое. «Закрой очи и встань на колени перед Господином. Закрой… Дай ему прикоснуться к тебе. Закрой. Скорее.» — Арнор зажмурил глаза и упал на колени, желая прекратить этот бред, желая вернуться домой, желая поскорее забыть происходящее словно страшный сон. Как бы он не хотел сейчас слышать эти голоса и открыть свои глаза, у него это не выходило. — Здравствуй, Арнор, добро пожаловать. — бархатный мужской голос раздался над его головой. — Не пытайся открыть глаза, ты сделаешь себе только хуже. Зови меня Холлдор. — Низкий голос только поселил в мальчишке страх. Половину слов Арнор пропустил мимо ушей, пытаясь избавится от жжения в глазах. — Не трогай глаза. — Сигурдссон неожиданно почувствовал холодное твердое прикосновение к своим запястьям. — Кто ты такой? Где я нахожусь? — Истерика постепенно овладевала разумом, не давая здраво мыслить и оценивать ситуацию, хотя, тут никакой логической ниточки связать не получается, какая там оценка ситуации. — Тебе не дано это знать, юнец, я скажу лишь одно, тебе придется пожертвовать. Жертвоприношение? Верно. Для того чтобы уйти из мира потустороннего необходимо оставить Владыке что-то свое, эмоции, чувства, разум. Арнор еще не до конца понимал, чем ему это грозит, но чувствовал, что вскоре жизнь его кардинально изменится. — Что? Чем? — он пытался вырваться, но крепкие руки не давали этого сделать, он был скован двумя цепкими ладонями, принуждающими стоять по стойке смирно, ноги словно сами вросли в землю и Арнор постепенно начал успокаиваться. — Чем-то важным для тебя. — шепот на ухо и холодное дыхание заставило поежиться и нервно сглотнуть. Арнор не переставал задавать множество вопросов, ему поскорее хотелось найти ответ на эту таинственную головоломку, словно он первоклассник, бороздящий знания. «Господин… Время…»       Владыка отпустил руки молодого человека и Арнор, будто потеряшка, начал ступать то влево, то вправо, все еще не видя ничего вокруг, желая вновь ощутить бездушно- ледяное прикосновение, не пытаясь найти для себя оправдание в данной потребности. — Не переживай, Арнор, пока я рядом, ничего плохого с тобой не случится, мне нужен лишь лоскут твоего одеяния. — с этими словами Холлдор схватил край белоснежной футболки Арнора и потянул на себя, отрывая широкую полоску ткани, между делом нарочно касаясь туловища, вызывая тяжелые вдохи. — А теперь повернись спиной и как только я повяжу ткань тебе на глаза, ты сможешь открыть их, но с одним условием — ты не будешь срывать повязку. Иначе в миг погибнешь и я ничем тебе помочь уже не смогу. Арнор ощущал взгляд в затылок, ощущал до пульсации в висках, ощущал до неравномерного дыхания, ощущал до мурашек будто ангел уже разжег в его голове бесконечную вселенную. Что с ним происходит? Он и сам не может понять, Холлдор явно имеет влияние над ним, а Арнор бессознательно ему подчиняется. — Готов? — снова этот холодный шепот. Легкий кивок означал принятие, согласие, повиновение и покорность. Арнор раскрыл глаза и вдруг ощутил неожиданную легкость и свежесть, словно ему вставили новые глаза- не было и следа от пыльных и грязных мегаполисов. Арнор издал блаженный полустон прежде чем его опередил Холлдор. — Не смей меня совращать, юный исландец. У нас с тобой имеется незаконченное дело. Ты помнишь, что должен сделать, чтобы покинуть это место? — Пожертвовать важным? — Арнор то и дело поворачивал голову на божественно бархатный низкий голос, ему хотелось вновь и вновь слышать его. — Есть идеи? Ты нашел в себе то, что можешь отдать мне? — Сигурдссон ощутил присутствие Холлдора перед собой. Он вытянул вперед руку и вдруг сразу же прикоснулся к холодному камню. Вокруг стояло мертвое безмолвие. — Я хочу, чтобы ты был живым, теплым, ощущал прикосновения, солнце и снег, а главное — любил… — Арнор медленно повел кончиками пальцев вверх, ощущая под кожей рельеф туловища, ребра, грудь, ключицы, вот он добрался до шеи, аккуратно проводя руками по линии челюсти, исследуя поверхность словно слепой шрифт Браиля, восхищаясь каждым препятствием под кожей пальцев. — У меня нет такой возможности, никто не отдаст мне свое сердце. «Владыка… Поторопитесь…» — Давай поскорее закончим с этим, Арни… Ты должен произнести… — Холлдор прикоснулся своим лбом ко лбу Арнора и словно маленький ребенок закрыл лицо ладонями, храня надежду на наилучший исход. — In nomine domini, ut det mihi heart.* — Оборвал Арнор и в миг стянул с глаз кусок футболки, наплевав на все слова Холлдора. То, что увидел Сигурдссон в следующую секунду не поддавалось описанию. Прекрасный ангел стоял перед ним, склонив голову, белоснежный мрамор слепил глаза, его крылья были настолько огромными, что казалось они способны одним взмахом убить все ненавистное людскому миру, в тот же момент они казались безумно мягкими, но величественные перья оставались твердыми, как бы Арнор не хотел ощутить их меж своих пальцев, чувствуя легкую щекотку, когда белоснежный пух касался чувствительных подушечек. — Ты прекрасен, Холлдор. — Только и смог вымолвить Арнор, проводя по предплечью своей теплой ладонью. «На рассвете увидимся, Арни…»       Исландец медленно открыл глаза, понимая, что он находится в лежачем положении, под теплым одеялом и с тянущейся истомой по всему телу. Часы напротив кровати показывали 5 часов утра. За окном розовел нежный, как сахарная вата, рассвет. - Ты чего не спишь, Арни? — Арнор в ту же секунду зажмурил глаза, желая, чтобы Он приблизился к нему, а не превратился очередной раз в холодный мрамор. - Арни… — теплое прикосновение к запястью. Гладкие подушечки пальцев невесомо касаются тонкой кожи, обжигая ее. Сигурдссон открыл глаза и в изумлении уставился на Хердура, который сидел возле его постели. — Хердур? Что… Что… — Арнор по правде говоря ничего теперь вовсе не понимал, вероятнее всего сотрясение дало свои плоды и чердак немного да и сдвинулся. Арнора тянуло к старшему одноклубнику, как тянется мед с ложки обратно в чашку. Арнор с каждым днем становился зависим от него, как зависят приливы и отливы от Луны. Арнор влюблялся в него, с каждым днем все сильнее, как влюбляется девочка из пятого класса в мальчика постарше. Арнор подчиняется. Он позволяет себе полюбить его. — Все уже в полном порядке, Арни, у тебя было сотрясение вчера на поле, но теперь, пока я рядом, ничего плохого с тобой не случится. — по телу Арнора прошлась толпа мурашек. Сейчас или никогда. — Я люблю тебя, Хёрдур Магнуссон. — Арнор в миг оборвал старшего, который желал что-то сказать.       Хердур почувствовал давно забытые ощущения, давно желанное тепло поселилось в его груди, в области сердца, словно в него вдохнули жизнь, сдули толстый слой пыли, прочистили вены и теперь он словно зажил по-новому. Любовь Арнора породила поистине великое чувство для них обоих. Магнуссон тихонько целует тыльную сторону ладони Арнора. Хёрдур любит, любит так сильно, что готов вывернуть все свои кости наизнанку, любит так безумно, что любой романтик из XIX века позавидовал бы, он любит, отдает целиком себя и полностью разделяет любовь с теперь уже его Арни.