Тонкий аромат le prune

Он невиновен! Он не убийца!..<i> Человек в синем бархатом камзоле стоял на эшафоте. Он не выглядел напуганным, скорее наоборот, с загорающимся интересом оглядывал людей вокруг. Жестокий, хладнокровный. Таким был Жан-Батист в глазах Парижа, а то и всей Франции. Он невольно лишал жизни всех, кого покидал, начиная с матери, заканчивая своим учителем в парфюмерном искусстве. О, он был мастером своего дела. По его духам сходил с ума весь высший свет, но это Греную казалось всего лишь мелкой песчинкой по дороге к великой цели - найти тот идеальный аромат, про который слагали легенды древние. Убийца. Фактически задушил десять девушек. Каждую отправил в реку, обстриг волосы, украл запах, но сохранил честь. <i>Изощренный. Всего лишь капли идеальной эссенции хватило, чтобы его назвали: "Ангел!". Толпа людей изо всех сил тянулась к небу, в надежде хоть раз прикоснуться к божественному существу. Ещё капля. И как ветер плавно развеял запах, так люди превратились в обнаженных.

***

Люди пали в блаженном греховном счастье. Это не останется ни в одних источниках, ибо они были настолько потом шокированы, что предпочли стереть из своей памяти... Все больше и больше падало на холодный камень площади. Чье-то неосторожное движение уронило корзину со сливами. Глаза парфюмера застлали воспоминания...

***

Нежные пальцы, режущие сочные, свежие сливы. Узкие плечи, на которые ниспадали рыжие кольца волос. Бледная девушка с худыми чертами лица и сочувствующим взглядом. Глаза становятся влажными. Он вновь видит её. Тонкие руки незнакомки приобнимают страдающего. Он вновь дышит ей. Открывая глаза, герой видит оргию. Проявление любви, пусть и искусственное. Жан-Батист тоже смог бы полюбить. Прикоснуться губами к той, что навсегда поселилась в его сердце. Слеза катится по изрубленному лицу. Ему жаль. Он своими руками задушил её. Но он не хотел. Труп рыжеволосой девушки с пустыми глазницами. Вторая слеза. Скорбь, глубокое сожаление. Жизнь больше не имеет смысла. Он унесет её запах с собой. Он не хотел. Ему не хватало капельки чьей-то любви.