О, боги!

Почти пустая, маленькая комнатка с шатким столиком посередине и соломой на полу окружали одинокого мужчину и его ребёнка. Окна, завешанные старой тканью, не пропускали части света, из-за чего в небольшом помещении было чуть темновато.  — Папа, картофельный суп мне уже надоел, — пролепетало чадо, еле сидящее на куче выцветших религиозных книг. — Давай соберём что-нибудь или возьмём на рынке. Он ведь буквально за поворотом.  — Ты ведь знаешь, что нам опасно выходить в такие столпотворения, — Хаджиме присел перед ребенком и погладил по голове, пальцами обойдя чуть вылезшие рога. — сильно болят? Маленький мальчик лишь радостно улыбнулся и обнял отца, крепко прижимаясь и смеясь. Он сильно любил его, ведь кто будет так заботиться о нём, кроме «самого любимого и лучшего папочки»?  — Ты знаешь, что если мне станет хуже, то я тебе скажу. Но я ведь уже взрослый! Почти как ты! Малыш потянулся вверх, руки поднимая выше головы и изображая из себя очень взрослого. Иваизуми засмеялся и поднял сына выше, чуть подкидывая.  — Ты такой взрослый и высокий, что скоро достанешь до небес. Знаешь почему ты такой?  — Почему же? — личико ребенка стало удивлённым и крайне заинтересованным, а после недолгой паузы и вовсе сменилось задорным.  — Потому что ты очень умный и любознательный. Даже не знаю, в кого ты такой.  — Я такой в себя! Папа, пошли уже! Хотя бы на речку, на наше любимое место. Ты ведь сам говоришь, что там самая вкусная рыба, да и людей там мало, — Сачихиро состроил щенячьи глазки, умоляя отца сходить туда. Мужчина лишь обречённо вздохнул и согласился на предложение. Хоть они и часто ходили куда-то, это было очень опасно. Частые смены погоды не обещали отсутствия ветра, а учитывая переменчивость характера правителя, в любой момент капюшон, ставший ребенку второй кожей, мог слететь, а выступающие рожки могли появиться на показ всем вокруг. И все-все знают, что наличие такой особенности не сулит ничего хорошего. И никто не гарантирует, что рога не продолжат прорезаться, вызывая дикие боли у мальчишки.  — Тогда пойдем к нашему любимому месту. Заодно и пройдемся по полю. Давно мы там не бывали, не правда ли?  — Папочка, какой ты умный! Мы ведь можем собрать цветы и украсить наш дом! — красные глазки загорелись прекрасной идеей, а быстрые ножки уже представляли, как бегут через поле, встречая много разных растений. — А мы встретим кого-то из животных?  — Если повезет, малыш. Иди пока возьми свою накидку, я быстренько приберу здесь всё, — мужчина чмокнул ребенка в лоб и поставил на пол. Озорной мальчишка побежал ближе к сундуку около выхода, откликаясь задорным стуком о деревянный пол. Убрав посудину с супом в печь и разбросав вещи на свои места, Хаджиме поправил рубаху и подошёл к двери. Уже собираясь открывать, он посмотрел на радостное дитя, чуть ли не прыгающее от ожидания долгой прогулки. Сачихиро протянул руки, но Хаджиме не стал поднимать его.  — Ты ведь уже взрослый, а все взрослые сами ходят, куда им надо.  — Тогда можешь меня понести по дороге обратно? Я ведь так устану, что упаду прямо на дороге.  — Хорошо. Только давай с тобой договоримся, что мы побежим, если увидим стражников. Иначе тебя заберут к страшному королю, а меня отправят в тюрьму, — сказал Иваизуми, словно разглашал страшную тайну. Когда дверь открылась, перед маленьким человечком открылся огромный мир, так горячо любимый ребенком. Не каждый раз Хаджиме разрешает выйти на улицу на такое долгое время, а тем более, чтобы уйти так далеко от дома. Люди, проходящие мимо тёмного закоулка, совсем не смотрели в сторону маленького и неприметного домика, откуда быстрым шагом вышли две фигуры и двинулись к окраине деревушки, за которой виднелось огромное поле.  — Как хорошо, что у меня такой папа!!! — сказал ребенок, убежав вперёд мужчины и скрываясь в невысоких травах. Из-за его роста, шатенистая макушка, проглянувшая из-под падающего капюшона, возвышалась над тянущимися к солнцу растениями и собирала всяческую пыльцу, лепестки и листья. Чуть позже она скрылась за кустом ежевики. — Попробуй меня найти! Иваизуми чуть засмеялся и начал бродить рядом с кустом, якобы не зная, где на самом деле прячется ребёнок, а когда он бросил взгляд к кустам, не послышался привычный визг ребенка. Всё было уж слишком тихо. Мужчина медленными шагами подошёл ближе, посмотрев за заросли ягоды. Обычно шумный малыш смирно и тихо собирал клевер, аккуратно вкладывая его в свою ручку. На его лице была смиренная улыбка, что лишь добавляла таинства в этот «обряд».  — Скажи ведь, что они красивые. Уверен, их кто-то любит, — несколько грустно прошептал Сачихиро, вглядываясь в букетик цветов.  — Почему же? — отец сел рядом, сажая сына на колени.  — Тебя ведь тоже кто-то любит. Например, я.  — Сравнить меня с цветком было не самой лучшей идеей, если честно.  — Ну ладно тебе, пап. Нависло долгое молчание. Малыш прижался к ближе к Хаджиме и обнял его, чуть всхлипнув.  — Когда вернётся мама? — он поднял свои красные глазки, ставшие более темными. — Ты говорил, что она придёт за нами…  — Сачихиро, я обещаю, что она вернётся. Она не может поступить иначе. Она ведь настоящая и самая лучшая мать… Шум травы и тихие шорохи на ветках деревьев не давали окружающему миру полностью замолчать. Не сегодня и не сейчас.  — Какая она, папа? — мальчик немного успокоился, поднявшись на ноги и крепко сжимая букетик клевера.  — Очень красивая… У неё есть такие же рога, только намного больше. Ей очень сильно нравился клевер...и я.  — Я уверен, что мы с ней встретимся, если захотим. Может, пойдем дальше? Он лучезарно улыбнулся протянув ладонь в сторону отца, зовя за собой. Тот поднялся с травы и собрал в край рубахи немного ежевики, а после побежал вместе с сыном через поле. Как им казалось, они были самой счастливой семьёй в этот момент. Задорный смех мальчишки и играющего с ним гаммы разносился над всем полем, проникая в каждый уголок, каждую частичку природы. Между деревьев промелькнул отблеск водной глади. Он ослеплял взор подходящих к нему людям.  — Папа, на что мы сейчас поохотимся?  — Я буду пытаться поймать утку, но ты будешь занят более важным поручением, — мужчина улыбнулся, присев перед Сачихиро. — Твоя задача заключается в поимке страшного зверя! Даже я его не могу поймать. Мальчик с нетерпением ждал поручения, сильно заинтриговавшись словами отца.  — Ты должен поймать большую лягушку, что обитает здесь. Хоть задание и было таким лёгким, для Сачихиро это было крайне важным поручением. Ведь он сам будет помогать отцу.  — Можно я прямо сейчас пойду? Можно, можно, можно, можно?!  — Конечно, вперёд. Только не убегай далеко, договорились? Резвыми прыжками ребенок добрался до ближайшего спуска к камышам и тихо присел рядом, всматриваясь огненным взглядом в заросли. Его зрачки бегали в разные стороны, улавливая малейшее движение стеблей. Мужчина чуть улыбнулся, наблюдая за сыном, а после, вспомнив о своей цели, подошёл к водоёму с другой стороны. Проследив за букетом клевера, распадающегося на глазах, он вошёл в воду по колено и пригнулся, подкрадываясь к одиноко плавающей птице. Спустя час на горизонте уже садилось солнце, а полянку освещал мягкий свет костра. Полностью мокрый Иваизуми сидел около огня, пытаясь высохнуть, и очищал пойманную утку от перьев. Рядом с водой сидит ребенок, внимательно всматриваясь в водную гладь.  — И как охота? Много поймал?  — Мальки, одна небольшая рыбка, но лягушки не было…  — Ну, и одна рыбка хороша. Неси её сюда, будем готовить.  — Её… Она… — ребенок замялся, отходя ближе к воде — я её отпустил…  — Она так сильно хотела домой? Ну ничего страшного, потом она вырастет и будет намного больше. Может, ты снова её однажды встретишь. Сачихиро всхлипнул и, подскользнувшись о водоросли, упал на спину. От громкого всплеска воды и стука чего-то о камень, Хаджиме дёрнулся и кинулся к воде. Из реки выглянула макушка, а поверхность воды окрасилась в алый цвет. Хаджиме не обдумывая бросился к сыну, тут же доставая его на берег.  — Папа… Мне так больно, — Сачихиро еле открыл глаза, руками потянувшись к эпицентру боли. — У меня продолжают расти эти рога?  — Несколько… Нет, но всё будет хорошо, — Иваизуми сразу подхватил того на руки и быстрее двинулся домой. Мальчишка буквально обвис на руках, не в силах больше даже шевелиться. Он держался руками за кровоточащий рог, от которого отломился кусок. Мимо пролетали деревья леса, злаки полей, чёртовы полянки клевера, сорняки и упавшие веточки впивались в кожу ног, заставляя мужчину хромать, но не заставившие его остановиться ни на секунду. Руки сильнее прижимали ребёнка к себе, надеясь, что всё обойдется. По приходу домой Хаджиме положил Сачихиро на стол, предварительно скинув всё на пол. Соль рассыпалась по полу и смешалась с кровью, всё ещё вытекающей из сильной раны.  — Сачихиро, ты меня слышишь? — спросил мужчина, пытаясь удостовериться, что сын хотя бы в сознании. В ответ он получил удовлетворительное мычание, что невероятно обрадовало, но останавливаться было нельзя. — Полежи немного, я быстро схожу к соседке и возьму у неё тряпки. Договорились? Ребенок чуть улыбнулся и открыл глаза, наблюдая за выбегающим отцом. Но у Хаджиме был ещё один план. Он точно должен был помочь. Как только он вышел из дома, к счастью, бывший сослуживец проходил рядом, и, похоже, он направлялся прямиком к необходимому Сачихиро человеку.  — Яхаба, подожди! Сейчас же поезжай к королю, скажи, чтобы тот с лекарем просто летел сюда. Если откажется, то передай ему, что Сачихиро плохо, и если он не придет тут же, то ему не жить!  — Хорошо, Хаджиме… Я постараюсь побыстрее. Надеюсь, что успею! — кричал паренёк, запрыгивая на стоящую рядом лошадь и мигом поскакав в сторону замка, где вовсю шло пиршество.  — ЗА НАШЕГО КОРОЛЯ! — кричали лорды, герцогини и прочие важные люди королевства, с размахом отмечающие праздник, смысл которого знал только сам Ойкава. Высокий и статный мужчина с короной на голове поднялся с своего места и оглядел всех присутствующих и натянул фальшивую, но очень правдоподобную улыбку.  — Жаль, что он этого не видит, — прошептал правитель, присаживаясь на бархатный стул и заводя с молодой герцогиней, явно рассчитывающей на свадьбу с ним. Её лесть заливается в уши сладким мёдом, что полностью затуманивает взгляд даже такого внимательного короля. Умелая чертовка. Её розоватые губки, мило улыбающиеся на отвлеченность Ойкавы, приближаются к губам мужчины, медленно, но уверенно вовлекая в поцелуй. Как хорошо, что под действием алкоголя многим на это откровенно плевать. Неужели никто не остановит эту беспардонную барышню?  — Ваше величество, разрешите донести важную весть! — запыхавшийся Яхаба стоит в дверях залы, охранники пытаются оттащить его назад, но тот сопротивляется, не собираясь сдаваться, когда на кону стоит жизнь. Но холодный взгляд пал на поцелуй, который явно был по обоюдному согласию. Ну, так казалось со стороны. Герцогиня уже чуть ли не кидалась на руки Тоору, медленно пододвигаясь ближе и ближе.  — Да ты сумасшедший, Ойкава!!! Сачихиро плохо, а он тут развлекается! Знай, ты знатно получишь от Иваизуми! Два слова, оставшиеся в голове больным клеймом, заставили отстраниться и оттолкнуть девушку, чуть не кинув на пол. Находившиеся в зале гости резко вскочили и подбежали к девушке, пытаясь заполучить её любовь и благосклонность при помощи заботы и принятия её стороны в этом конфликте.  — Ива-чан?.. Неужели он жив… А кто этот Сачихиро?!  — Твой сын, дурень. Что, проснулись родительские инстинкты?!  — У-у меня есть сын? Этого. Ива-чан мне не говорил.  — Это дерьмово не знать об этом, Ойкава. Хочешь увидеть сына мертвым? Если нет, хватай лекаря и поезжай со мной! Времени не было даже на лишние слова. Правитель отдал приказ подготовить лошадей и мигом прислать лекаря, что было выполнено настолько быстро, насколько было возможно. Трое человек вскочили на коней и бросились вслед за первым из них, надеясь, что не опоздают. Хаджиме сидел рядом с сыном, сменяя мокрые тряпки и не понимая, что делать, если Ойкава задержится. Идти к местному лекарю? Заподозрят неладное с рогами. К травнице? Вряд ли чем-то поможет, разве что чем-то смягчит боль, но ненадолго и не так действенно. Но вот долгожданный стук копыт послышался за окном. Голос, лишь немного изменившийся спустя долгое время, панически торопил Яхабу и лекаря, чтобы не терять времени. На нервах были все, но все надеялись, что всё закончится благополучно.  — Сынок, сейчас придет лекарь, он тебе поможет. Слушайся его, хорошо? — мужчина приобнял сына, сильно побледневшего и еле дышащего. Никакой реакции не последовало, но в дом ворвались трое знакомых. Лекарь тут же осмотрел мальчишку и принялся оказывать помощь, а оставшиеся вышли на улицу. Иваизуми и Ойкава не подходили друг к другу даже на миллиметр, поэтому Яхаба, сказав, что проследит за лошадьми, оставил бедных родителей Сачихиро наедине. Первым не выдержал Ойкава. Его слезы покатились ручьем, размывая в глазах силуэт довольно крупного гаммы. Он набросился с объятиями, крепко прижимая к себе.  — Ива-чан, я так рад, что ты жив!!! Я думал, что тебя убила эта страшная болезнь, что скосила половину города.  — Тебя никак не шокирует, что у тебя есть ребёнок и он сейчас на грани жизни и смерти?  — Это отдельная тема… Почему ты мне не говорил?.. — Тоору притих и зажмурился, стараясь остановить слёзы.  — Ты бы сразу заставил меня жить в этом замке, полном вранья. Не думаю, что это лучшая обстановка для ребёнка.  — Но это хотя бы не трущобы! И ты ушёл с такой высокой должности, чтобы скрыться навсегда и воспитать ребенка самостоятельно?!  — Неужели до тебя дошло? Неожиданное молчание прервало эту перепалку, не давая ей перерасти в ссору. У них есть много более важных вещей, нежели бессмысленная ругань.  — Он очень красивый мальчик… А характером? Какой он?  — Такой энергичный и любознательный, что любой обзавидуется.  — Извини, Ива-чан, что не искал вас. Я даже не знал о твоей беременности… Даже не представляю, как тебе было тяжело это всё перенести, — Ойкава немного ослабил объятия, прижимая к себе более нежно и чувственно нежели до этого.  — Давай не будем об этом. Остаётся лишь надеяться, что с Сачихиро всё будет хорошо.  — Сачихиро… Казалось, прошли недели и месяцы, но лекарь наконец-то вышел из дома. Его тут же окружили с расспросами о ребенке, на что получали облегчающий ответ. Да, тот остался жить, но малое количество крови играет свою роль. На восстановление потребуется огромное количество времени.  — Советую вам, Иваизуми, подумать о переезде в замок. Там я смогу следить за мальчиком, да и вам нужно осмотреться… Тоору вбежал в комнатушку, где на столе лежал мальчишка. Он был бледнее некуда, но лишь с одним рогом.  — Пришлось удалить. В будущем, если будут проблемы, можно будет что-то придумать. Пока надо смотреть по ситуации. Для Ойкавы эти слова пролетели мимо ушей. Его разум был занят лишь ребенком, почти безжизненно лежащим на плоской поверхности. Он медленно подошёл к нему и снова зарыдал, чуть приподнимая и обнимая. Вот он — его сын. Живой и почти здоровый, явно не костлявый, хорошо выглядящий.  — Я не сомневался, что ты вырастишь его достойно. Спасибо, Ива-чан… Уже долгое время они живут вместе. Иваизуми пришлось привыкать к королевской жизни, постоянно встречая злостные взгляды подозрительной герцогини. Сачихиро вырос и пошёл на поправку. Он уже в состоянии спокойно ходить по коридорам, но бегать и подниматься по лестницам ему ещё тяжеловато. Хаджиме по медосмотру оказался в целом здоров, но вот вторые роды лекарь ему запретил. Слишком велика вероятность смерти во время рождения ребёнка. Мужчина в незамысловатых одеждах направляется к королевским покоям. За дверьми слишком тихо, но он лишь заходит внутрь, где на краю большой кровати сидит Хаджиме, сильно задумавшись о чем-то.  — Вы меня звали? Что-то не так, Иваизуми?  — Впервые за всю осознанную жизнь мне страшно.  — Ну, не томите. В любой ситуации можно найти выход  — Не думаю, что есть какой-то выход при беременности…  — Вы... Я ведь говорил, что этого не стоит делать.  — Просто… Я не знаю, так вышло… Это даже была не течка. Минимальные шансы, но...  — Ойкава знает? — задал вопрос лекарь, на что получил отрицательный ответ. — Расскажите ему и решите, что делать.  — Я тут, Ива-чан! Эти глупые дамы такие странные!!! Никогда не встречал таких раньше! — ворчал Ойкава, пока не заметил странную атмосферу. — Что-то не так?  — Скажите ему, Иваизуми.  — Это слишком сложно, но я говорил, что это к хорошему не приведет. Я жду ребенка, если ты не заметил, но мне нельзя рожать!  — Ива-чан… Это слишком неожиданно… Я даже не знаю, что сказать.  — Решай, что нам делать.  — Ничего не остаётся, как стать родителями во второй раз.  — Но я могу умереть! Или страшнее, что ребенок не выживет! Ты понимаешь это?!  — Ты ведь знаешь, что у нас нет другого выбора. На самом деле я рад, что увижу тебя с животом.  — Чёрт, как же хочется тебя ударить! Их история продолжалась, но летописи на этом заканчивались. Их жизнь вошла в историю, и после смерти их нарекли богами, спустившимися с небес.