Демон Рождества

Гирлянды, развешанные под потолком, бросали блики на пол, и Бруни била по ним лапой, пытаясь поймать. Джош, пыхтя, выметал из-за плиты скопившийся сор, и осколки выскользнувшей из рук тарелки. Тайлер отказался помогать ему с уборкой, сказав, что страдания очищают и душу, и дом. Стоит, мол, потрудиться во имя будущей жизни. — Смешно! Будто ты не заберешь меня в ад! — фыркнул недовольный Дан, не понимающий, откуда в их маленьком доме столько пыли. — Так это же не сегодня! — демон одарил его улыбкой и удалился в комнату Фанни, переступать порог которой Джошу по-прежнему было запрещено. Не то чтобы она была закрыта на замок, но Тайлер уходил туда, когда хотел побыть один, а навязывать ему, до конца жизни привязанному к Джошу, человеческое общество, было бы в некотором роде жестоко. Потому Дан трудился один, обещая себе выкинуть из дома по меньшей мере треть накопившегося хлама, который надо было протереть, почистить и разложить. Тайлер, впрочем, принял участие в украшении дома — тем, что повесил два носка — большой и маленький — на дверцы буфета, туманно посоветовав заглянуть туда рано утром. Управившись, Джош открыл бутылку вермута, налил с полстакана поверх кубиков льда, и устроился в старом кресле. — Тайлер, а дома вы празднуете Рождество? — Могу превратить твой вермут в водичку, хочешь? — откликнулся демон через стену. — Э-э, а по канону вроде наоборот! — Джош испуганно накрыл на треть полный стакан рукой и прижал его к груди. — Так и я по канону наоборот. Как вы, люди, говорите, чем богаты… — Тайлер на мгновение заглянул в кухню, скорчил ехидную рожу и вышел в гостиную. Он возился с чем-то уже второй вечер подряд, не давая Джошу взглянуть, и тот, чье любопытство достигло пика, не выдержал. — Что ты там делаешь? Я, может, тоже хочу! — ревниво воскликнул он, отставив стакан с растекшимися по дну льдинками. — Хочешь? На! — демон щелкнул пальцами и на шее у Дана сам собой завязался огненно-красный бант. — Э-эмм… — он подергал за идеально оплавленные кончики, но бант не шелохнулся. — Тайлер, сними с меня эту штуку! — Зачем же? Ты, кстати, отлично смотришься! Кис-кис-кис, — насмешливо поманил пальцем тот, и Джош почувствовал, как его тащит вперед. Догадываясь, что лента, обвивающая его шею, послушается только того, кто ее повязал, Джош, краснея, прошипел: — Тай, добром прошу, сними! Тот забрался с ногами на диван и, невинно улыбаясь, проговорил:  — Мы, создания тьмы, полны злобы. Добро нам ненавистно! — Да чтоб тебя черти взяли! Сними, кому говорю. — Хочешь отправить меня к папе? — демон ощерился, и в воздухе запахло горелым. — Да ну тебя! И тебя! — рыкнул Джош, увидев высунувшуюся из-под дивана Бруни. Настроение стремительно портилось. Он чувствовал себя ненужным, догадавшись, что бант предназначался, скорее, кошке. В ту же секунду тряпица развязалась и упорхнула обратно к демону. И его лохматой зверюге. Джош закинул в рот мятную жвачку, буркнул «Я к детям», натянул ботинки и вышел, хлопнув дверью. *** Звезды над его головой были размером с блюдце. Снег отражал свет рано взошедшей луны, и в этом таинственном сиянии дома лежащей у подножия холма деревни казались сказочным королевством забытого народа, обитавшего в этих холмах тысячи лет назад. Джош встряхнул головой — выкинуть неуместные мысли, и почувствовал, что протрезвел. Оно и к лучшему — крошка Маргарет наверняка побежит к нему обниматься, и нехорошо дышать на нее выхлопом. А Мэг, к которой он зайдет после, полюбоваться на своего пушистого ребенка, не отпустит его без бокала ядреной шипучки. Дорога, игриво петляя, вилась по холму, и острый глаз Дана то и дело замечал следы, оставленные крошечными лапками, а может — как знать? — где-то в веренице продавленных в снегу следов были и следы фей? Не всех же малышек дядюшка Пак отвозит за море? Кто-то остается творить чудеса, так? Может и так, да только за то время, что он прожил вместе с демоном, ни одна зимняя фея не показалась ему на глаза. Они прилетали с ключами от весны, расцвечивая луг, и навещали жителей Ведьминого дома каждый день, не скрывая своего присутствия, но зимой… Зимой они с демоном были втроем. Не соседи, но и не семья… вроде как. Поймав себя на этой мысли, Джош погрустнел. Что-то неладное творится с ним сегодня. Взревновал к Тайлеру, что возился с кошкой, которую, вообще-то, для него и принесли, ушел из дома, толком не объяснившись, и думает сейчас всякую чушь. Неужели ему плохо в доме на холме? Неужели Тайлер перестал быть тем, кто собрал в себе всю радость его мира? Нет же! Он… это… Как цветы. *** В доме на холме Тайлер услышал мысли Джоша и растянул бледные губы. «Как цветы…» надо же… Он, скорее, сравнил бы себя с огнем. Он и был огнем, частью вечной стихии, что одновременно и бедствие, и благословение. А Джош видел его цветком. Глупый мальчик. Глупый, наивный, чудесный мальчик… *** Чудесный мальчик тем временем обстукивал ботинки от налипшего снега на пороге уютного дома Бэнкси. Его крестница, сидящая на руках у отца, уже тянула к нему ручки и гулила что-то на понятном только феям и младенцам языке. Летом, когда феи постоянно вились рядом, они играли с девочкой, и переводили ее слова, но сейчас Джошу оставалось только догадываться. Не зная, что говорить, он улыбнулся, и его чарующая улыбка заворожила ребенка. Родители с явным облегчением вздохнули — любимица, видно, к вечеру утомила их, и они были только рады небольшой передышке. Бетси принесла в гостиную поднос с напитками, но Маргарет схватила руки Джоша своими маленькими пальчиками и принялась водить ими в воздухе. — Она хочет, чтобы ты снова показал фокус, — вполголоса заметила мать девочки, — как тогда, на четвертое июля. В тот день феи осыпали малышку, что сидела на одеяле, постеленном рядом с волшебным лугом, цветами. Джош сомневался, что такие маленькие дети могут что-то запоминать, но, видимо, восторг впечатал этот эпизод в память так же глубоко, как голос матери. — Я не волшебник, я иллюстратор, мне неоткуда взять цветы среди зимы, — Джош виновато улыбнулся и передал девочку, что начала клевать носом, Бетси. Стив довольно выдохнул и протянул гостю успевший остыть бокал. — Варили глинтвейн, алкоголь почти не чувствуется, поверь! А если перестанешь чувствовать ноги, наш дом — твой дом! — сострил он. — Спасибо, но… мой дом там, на холме, — Джош отсалютовал хозяину бокалом и начал не спеша прихлебывать. По венам заструилось тепло, видимо, алкоголя в напитке было «немного» лишь в тот момент, когда приготовлением занималась Бетси. Стоило ей отвлечься, Стив доработал рецепт. — Джош, и все-таки, вновь спрошу — что тебя там держит? Дом куда лучше можно купить здесь, в деревне, и не придется рисковать, взбираясь по холмам в непогоду. — Сколько той непогоды? — отмахнулся гость. — Но… Слушай… Но все-таки… Та бабка, травница… Она же якшалась с нечистой силой, мне дед говорил. — Да нету там никого, — устало протянул Джош, — чудесный дом, как раз по мне. Вот, возьми-ка, — и он протянул собеседнику пару свертков, — это подарки миссис и мисс Бэнкси. Он заканчивал шнуровать второй ботинок, когда в прихожую выбежала Бетси: — Ох, Джош, прости, я только ее уложила, и ты уже уходишь. Может, задержишься еще на часок? — Прости, Бетс, гулять по холмам среди ночи бывает опасно, Стив только что напомнил мне об этом. Миссис Бэнкси поджала губы и метнула в мужа взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Впрочем, когда она повернулась к гостю, глаза ее были полны тепла. — Спасибо, что не забываешь нас. Джош едва коснулся ее щеки и вышел. Его качало — не так, как мачту в шторм, но довольно ощутимо, и он понял, что в гости к Диккенсам он сегодня не зайдет. «Прости, Мег», — прошептал он виновато, проходя мимо палисадника рядом с их домом. *** На обратном пути по натоптанной тропе вилась поземка. Откуда-то с дальнего севера набегала буря, и следовало поторопиться, чтобы не застрять между свихнувшимся небом и проваливающейся под ногами землей. Вихри крутились все выше, выше, кололи щеки, и Джош порядком струхнул, поняв, что не видит, куда ему идти. «Тайлер», — мысленно потянулся он к демону, — «Тайлер…». В темноте, справа вверху, засиял огонек, будто кто-то выставил на порог свечу, которую не под силу было погасить ни ветру, ни снегу. Больше того — огонек приближался, рассеивая снег вокруг себя, и Джош благоговейно замер. Насладиться миром в душе ему не дали — Тайлер дернул его за рукав и поволок за собой с неожиданной для худого тела силой. Дома, раздевшись до футболки и бриджей, Джош побежал на кухню — налить на два пальца вермута, чтобы предупредить простуду, но Тай покачал головой, сухо заметив «Сопьешься» и поставил перед ним кружку чая с ягодами. После первого же глотка Джоша разморило и он, прихватив кружку, поплелся в спальню. Посреди кровати раскинулась кошка, и он, пристыженный тем, что днем отобрал ее игрушку, свернул в гостиную, на диван, где не раз забывался в коротком сне между днями, заполненными рисованием. Бережно поставив кружку на пол, он растянулся на диване, устроив голову на коленях демона. Угловатые на вид, они были мягче любимой подушки, и Джош растекся в блаженстве. — Господи, ты такой хороший, — пробормотал он. — Ты это Господу говоришь или мне? — полюбопытствовал тот. — Тебе… — извернувшись, чтобы обнять ноги Тайлера, Джош потерся о его бедро щекой, и пробормотал, — так странно… Дом считают плохим, потому что здесь есть ты. А разве ты можешь быть плохим? — О, ты даже не подозреваешь, насколько плохим я могу быть, — выдохнул демон ему в макушку. — Я люблю тебя, знаешь? — еле слышно шепнул Джош, — для меня ты не можешь быть плохим. — Знаю. Я знаю. Я… — Тайлер замолчал, поглаживая подушечкой пальца висок Джоша, — я… Ты ведь хочешь услышать «я тебя тоже»? — Я как-то слышал это. — Твои желания легко исполнять, — демон пожал плечами, — а ты хотел… — Я все равно люблю тебя. Не потому, что ты заберешь меня потом, — осмелел Джош, — потому что ты — все, что есть прекрасного. — Как цветы, — обронил Тайлер. — Откуда ты?.. — Прости. Слишком громко думаешь. — Я, может, тоже хочу услышать, о чем думаешь ты! — Ты — человек, ты не выдержишь. А показать кое-что могу, — пальцы демона коснулись век Джоша и в его голове поплыли образы — будто Тайлеру предложили выбрать между сокровищами, самыми редкими и древними, тайнами, что сокрыты даже от демонов, силами, что сделают его самым могущественным во Вселенной, и Джошем. И он, не колеблясь, встает за спиной человека и берет его за плечи. — Это называется «любить», — упрямо проговорил Джош. — Тогда я люблю тебя. — С Рождеством, Тай… — дремота сомкнула Джошу веки, и он уплыл в сон. — С Рождеством, радость моя, — демон быстро коснулся губами его щеки, и растворился в темноте дома.

*Рождество - день, когда все во имя чудес, главное из которых - любовь*