Маки

Он ненавидел всего три вещи в своей жизни. Сладкий перец, нарушение личного пространства и… цветы. Да, цветы, пожалуй, он ненавидел больше всего. А особенно его не привлекали маки. Да, обычные полевые маки, красные, с шершавыми стеблями, нежными лепестками и кучей черных-черных семечек. Эти чертовы семечки были везде: под ковром в квартирке-студии, на кровати по утрам, в ванной, в раковине ― везде. Он уже устал выметать дурацкие лепестки, маленькие черные крупинки его смерти. Почему, почему именно он и именно эти цветы? Приступы случались обычно перед сном, примерно в час ночи. В какой-то мере это было даже удобно: выплевываешь сгустки крови вместе с ненавистными лепестками, закидываешься обезболивающим и снотворным и засыпаешь, не видя снов, а лишь одно серое, липкое месиво. Из-за таких уже постоянных ночей больного сна появились чертовски огромные синяки под глазами, так что тусклая голубизна радужек превращалась в два кусочка льда, таких же мертвых и холодных. Он выходит на улицу лишь за тем, чтобы закупиться едой и лекарствами, а затем безвылазно сидит в своих четырех стенах, зарабатывая написанием дипломных работ и рефератов. Он не хочет встретиться с ним, потому что он заставляет приступы наступать далеко ранее полуночи. Он когда-то помог ему выбраться из глубочайшей депрессии, он забирал у него лезвия и оттаскивал от балкона. Он заставлял слабое сердце ускорять темп и биться в бешеном ритме, гоняя кровь по венам. Нед устало вздохнул и потер переносицу. Из-за частого сидения за экраном старенького ноутбука зрение сильно упало, а денег на покупку очков у него не было. Еле-еле выплачивая квартплату вовремя, Нед старательно считал свои скудные финансы, не тратя деньги на ненужные вещи. Всего по минимуму. Только так приходится выживать тому, кого с университета поперли за неуплату обучения. Фриланс, конечно, вещь хорошая, но не факт, что заработок будет постоянным. Так что Нед уже какой месяц думает о покупке очков. А вот у него есть очки. В округлой оправе, словно девчачьи, черные спереди, внутри фиолетовые. Он сам как девчонка: маленький, хиленький, но чертовски привлекательный и добрый. И любит маки. Чтоб ему провалиться в этих маках. Эти идиотские цветы превращают легкие Неда в одно сплошное кровавое месиво, из-за чего каждый вдох отдается тупой, а потом режущей болью, если не принимать обезболивающее. Жаль, таблеток, которые могли бы вылечить его болезнь, еще не придумали. Только операционный стол и последующее существование, словно кукла. Ведь каждому хочется любить и быть любимым. Вот и он не хочет лишаться этих теплых чувств. Но наличие стеблей в трахее порядком напрягает. Последние две недели идут бутоны. Боль стала невыносимее, так что запас обезболивающих стремительно иссякал. Вместо положенной субботы Нед ходил в аптеку каждый день. Даже старенький мужчина-фармацевт заметил, как сильно ухудшилось состояние парня. ― Тебе бы лучше поскорее встретиться с ней, парнишка. Иначе оно убьет тебя, ― как-то сказал старик. Словно Нед сам не знает об этом. Жить с такими темпами ему остается от силы месяц, с сильной натяжкой полтора. А там уже и покой, и блаженная всеобъемлющая темнота. Надо просто дождаться, ведь наложить на себя руки у парня не хватит смелости. Он уже пытался. В итоге совет фармацевта был гордо проигнорирован, и парень продолжил свое тихое существование, все так же продолжая покупать обезболивающее и снотворное. Нед открыл глаза и мутным взглядом посмотрел на огромный красный цветок, валяющийся у кровати в крови. Надо бы протереть пол и выкинуть это, но сил нет даже для того, чтобы подняться. Светлые, почти белые длинные волосы, разметавшиеся по подушке, были в засохшей крови. «Надо в душ», — мелькнуло в голове у парня, так что пришлось через силу поднимать себя. Осмотрев аптечку, Нед вздохнул — обезболивающее опять закончилось. Надо будет сходить в аптеку, чтобы купить еще пару пачек. Еще более сильных, потому что к прошлым Нед уже привык. Чем сильнее, тем дороже. Скоро нечем будет оплачивать квартирку. Еще один повод молчаливо дожидаться смерти — на том свете ни за что платить не надо, кроме грехов. Весь день все идет наперекосяк. Подгорел омлет из последних двух яиц, чай закончился, горячую воду отключили (благо на улице середина июля). Теперь Нед уже не был уверен в том, надо ли ему идти в аптеку, или все же стоит посидеть дома. Долго размышляя, парень все же пришел к выводу, что лучше нужно будет остаться дома. Лекарства можно и доставкой заказать. Набрав необходимый номер, Нед заказал все, что ему было нужно, плюс еще пачку аскорбинок со смородиной. В хозяйстве никогда не помешают. По телевизору крутили что-то незамысловатое и глупое. Какие-то женские сериалы, клипы с полуголыми людьми, идиотские мультики. Лишь одна головная боль и ничего полезного. Заказов на дипломы и рефераты как назло не было, так что Нед решил заняться уборкой. К слову, теперь приступы были раз в час, так что в каком-то смысле уборка была бесполезна, потому что через час или несколько минут все равно придется опять все мыть. Горло начало саднить и пощипывать, а легкие словно объяли огнем. Очередной приступ. Все было бы хорошо, даже замечательно, если бы не прозвенел дверной звонок, пока Нед обнимался с белым другом.  — Доставка на имя Неда Рида. Можно войти? — поинтересовался молодой голос за дверью. От этого голоса Неда бросило в дрожь. Судьба что, издевается над и так несчастным парнишкой? — Нед! — владелец такого до боли знакомого голоса зашел в квартиру и осмотрелся. Он знал, что у Неда квартира никогда не заперта — привычка с детства, за которую его покойная матушка ругала каждый раз. — Нед! — он увидел таз с водой и тряпкой и капли крови с красными лепестками, все в бордовых пятнах. Жуткое зрелище, если честно: кровавые бутоны, лежащие на блестящем паркете цвета песка, заляпанный белый коврик и лучший друг детства, с руками по локоть в крови, причем собственной, склонившийся над унитазом. Светлые волосы были взлохмачены, кожа белее снега, и эти чертовы капли выглядят еще более темными и ужасающими. — НЕД! — он бросился к другу, чтобы поднять его с пола, куда он завалился после того, как прошел приступ. Огромные бутоны маков исчезали в водопроводе, а Нед был белее самого белого холста. — Черт, Нед, что с тобой? — Кха, — еще один маленький бутон появился на свет, и он отшатнулся. — Н-не п-подходи, Бо, не смотри, — Нед вытер рот тыльной стороной ладони и сжал мокрую от пота футболку в районе груди. Внутри все адски горело, словно тело желало испепелить само себя. Боль вязкой острой субстанцией текла по венам, не давая сделать даже вдоха. — Нед! Нед, — Бо сжал трясущиеся руки своего друга и попытался посмотреть в глаза, но те были плотно зажмурены — настолько сильной была боль, с которой стебли разрушают легкие.  — Деньги на столе. Уходи, — чуть отдышавшись, произнес Нед. — Не приходи сюда больше, Бобби. Пожалуйста, не приходи. Я, — парень резко закашлялся, — я просто не выдержу. Нед смотрел на этот маллет, который всегда шел его другу, малышу Бобби, смотрел на эти черные очки, смотрел в эти пронзительно-зеленые глаза, в которых читался страх, отчаяние и еще что-то, чего Нед не смог разобрать. Голова чертовски болела, да что уж там: болело все тело. А в особенности грудь. Сейчас надо только встать, выпить обезболивающее и продолжить уборку, а потом выйти на улицу, сесть в подворотне и ждать скоропостижной смерти. Стебли станут настолько сильными и плотными, что с легкостью пробьют грудную клетку, и тогда Нед будет не человеком, а чертовой клумбой для цветов смерти. Маки доберутся до головы, будут вылезать из каждой клеточки тела, и, наверное, тогда Бобби поймет, примет чувства. Нед не собирался признаваться даже под страхом смерти. В принципе, он и так уже под ним. Парень не сразу почувствовал, как кто-то бережно взял его волосы на затылке, чуть оттянул, чтобы Нед вытянул шею, и закинул таблетки в рот, сунув в дрожащие руки стакан с водой. Половина содержимого стакана расплескалась, пока Нед пытался это выпить, но таблетки все же проглотил. Только после того, как разум заволокла легкая дымка, Нед понял, что лежит, и что голова его покоится на узких коленках его друга. — Знаешь, Нед, — начал Бобби, перебирая пальцами длинные локоны и почесывая кожу головы, — тебе крупно повезло, что сегодня именно моя смена. Спасибо дедушке, что дал мне твой заказ, поблагодаришь его потом. Нед усмехнулся. Это его «потом» вряд ли наступит. — Я не знал, что ты так мучаешься. Правда, не знал. Сколько раз я видел тебя, выходящим из аптеки дедушки, и даже не додумался предположить, зачем ты так часто туда ходишь. Обезболивающее и снотворное? Зачем? Вот какие вопросы я задавал себе после того, как спросил деда о тебе. Он не знал, но догадывался. Когда человеку плохо, по нему видно. Может, ты и умеешь скрывать свои эмоции от других, но тебя, Нед, я знаю уже очень давно. «Забавно», — подумал Нед, чуть сжав пальцы на ноге Бобби. — Ты никогда не делишься своими проблемами. Ты всегда хранишь все в себе, дурак. Как ты не можешь понять, что у тебя есть люди, которым ты можешь довериться? Я то уж точно есть, но ты меня старательно избегал последний год. Что с тобой не так, Нед? Расскажи, умоляю! Тебе правда станет легче! — Бобби чуть сильнее сжал пальцы, но Нед этого даже не заметил. Он заворожено смотрел в эти изумруды глаз, наполненные слезами. — Ты, черт возьми, умираешь, Нед! Ты что, не понимаешь этого? — Понимаю. Именно поэтому прошу тебя уйти. Пожалуйста, уходи, — хрипло проговорил парень, но, противореча своим словам, сжал штанину джинсов Бобби так сильно, что костяшки и так бледных пальцев побледнели еще сильнее. Бобби положил руку на чужую макушку и начал нежно поглаживать волосы. Эти действия были настолько привычными и настолько успокаивающими, что боль в груди притупилась, и Нед уснул. Когда Бо услышал тихое посапывание, он аккуратно встал, чтобы не потревожить спящего друга. Нед чуть нахмурился, но не проснулся, и Бобби облегченно выдохнул. Парню явно нужна была срочная медицинская помощь. Огромные синяки под глазами, мертвая бледность кожи и осунувшееся лицо ну никак не были нормальным состоянием Неда. К сожалению, Бобби сейчас не в силах ничем помочь, только если скорую вызвать, что он и сделал. Машина скорой помощи неслась по встречной полосе, на огромной скорости петляя между автомобилями. Из объяснения врача, Бобби понял, что Нед либо должен быть прооперирован, либо отправлен на стол к патологоанатому, потому что жить ему оставалось совсем немного. Для начала следовало бы отправить парня на рентген чтобы понять причину болезни. — Вы ничего не замечали за своим другом в последнее время? — спросил доктор, низкий полноватый мужчина лет пятидесяти с огромными пепельными усами, когда Неда погружали в машину. — Ну, — Бобби почесал макушку и прикусил губу. — Мы с ним так-то и не видимся почти. Повезло, что я был на смене, когда он заказал лекарства с доставкой, — парень спрятал лицо в ладонях. — Скажите, пожалуйста, что с ним все будет хорошо. — Не факт, молодой человек. Не факт. Бобби опустил голову и уставился на радужные шнурки своих кроссовок. Мысли одна за другой посещали голову, но быстро ускользали. — Вспомнил, доктор! Когда я зашел к нему, он кашлял цветами. Маками, кажется. Глаза мужчины загорелись на миг, но в тот же миг потухли, а лицо приобрело серый оттенок. — Цветами, говорите? — Да, доктор. Все настолько серьезно? — Мы либо позволим ему умереть самому, либо он продолжит просто существовать, не испытывая никаких эмоций. Лицо Бобби вытянулось, а взгляд стал настороженным. — Не понял… — Ну вот смотрите, молодой человек… Машину резко увело в сторону, потому что разнесся душераздирающий крик, и водитель чудом смог удержать руль. — Черт, — процедил доктор и пулей выбежал из салона, распахивая заднюю дверь. Бобби робко пошел за ним. То, что было в машине, Бобби не забудет никогда. Кровавый букет алых маков поднимался прямо оттуда, что раньше было грудью Неда. Глаза парня, чуть подернутые пеленой, были раскрыты, в них читались боль и ужас. Человеческая клумба. Нед превратился в чертову клумбу, с которой крупными каплями на пол салона машины струилась почти черная кровь. Даже изо рта торчали два маленьких бутона, которые Бобби возненавидел всей душой. Маки, которые Бо любил за их простоту и чистоту, стали цветами смерти лучшего друга. Бо ненавидит цветы. Теперь. Вообще никакие. — Черт, не успели, — доктор тяжело выдохнул и посмотрел на испуганного санитара, который ошарашенным взглядом синих глаз скользил по стенам, забрызганным кровью. Бобби отвернулся. Сердце словно остановилось, подскочило к горлу, не давая сделать и вдоха. Слезы брызнули сами, Бо этого не хотел. Не хотел. Даже не рыдания, а хрипы сдавили шею. Боль заполняла тело. Сначала все закрутилось, а потом наступила темнота. На похоронах был один Бобби. Ни родственников, ни друзей, не считая Бо, у Неда не было. Может, оно и к лучшему — Нед бы не хотел, чтобы кто-то страдал еще. Он и Бобби старался от этого оградить. Но сейчас уже ничего не сделаешь. Бо вернулся домой лишь под утро. Дедушка ничего не сказал, а лишь понимающе вздохнул, посмотрев на своего явно не трезвого внука. Бобби прошел к себе в комнату и завалился на диван, сжимая в дрожащих мелкой дрожью руках маленький, нераскрывшийся красный бутончик. Это единственная часть лучшего друга, не оставшаяся под землей, и она заслуживает существовать вечно. Бобби вздрогнул и прокашлялся. Спрей от кашля он купит позже.