Па-де-труа

Если бы не Дик, он ни за что бы не согласился. Если бы не Дик, Брюс не остался бы на этой крыше, а ушел, едва увидев знакомую двухцветную маску с единственным отверстием для глаза. Если бы не Дик… Ладно, кого он обманывает. Брюс проводит пальцами по его щеке, и кончики невольно задевают жесткую щетину бороды Слэйда. Дик сидит у того на коленях, откинувшись на него, такой спокойный и расслабленный, как будто это происходит уже не в первый р… Ах да, конечно. И Слэйд то шепчет что-то в покрасневшее ухо, то прихватывает мочку зубами, а сам искоса смотрит на Брюса, и зубы блестят в усмешке. И руки его лежат на бедрах Дика совсем по-хозяйски, и пальцы оглаживают тело Дика так, будто только он, Слэйд, имеет на него право, может трогать, и гладить. Брюс больше из злости, чем из желания, наклоняется к Дику и втягивает его в долгий поцелуй. Обычно они могут целоваться часами, наслаждаясь вкусом друг друга, кусая друг друга, вылизывая рты изнутри, растягивая удовольствие, но сейчас все несколько иначе. Брюс вспоминает это, когда Дик вздрагивает всем телом и стонет ему в губы. Брюс проводит ладонями по его бокам, по гладкой ткани костюма, но ниже пояса уже теплая живая кожа. Пока они целовались, Слэйд успел наполовину снять с Дика нижнюю часть его черно-синей одежды. Его собственные штаны, кажется, еще застегнуты, но Дик вздыхает, выгибается так, словно Слэйд уже у него внутри. И все же он обнимает Брюса, и все ещё целует Брюса, глядя ему в глаза своим поплывшим взглядом. Отдавать такое преимущество Брюс не собирается. — Да… Да, пожалуйста, — лихорадочно шепчет Дик, когда Брюс обхватывает пальцами его член, отвердевший, напряженный, требующий ласки. — Да… — он толкается в руку, но Слэйд дергает его к себе, и Дик срывается на короткий стон, прижимая к губам тыльную сторону ладони, и жмурится от боли и удовольствия. Если бы не Дик Грейсон, хрена с два Слэйд пошёл бы на это. В его спальне или в каком-нибудь гостиничном номере люкс, да хоть на вершине Уэйн тауэр вверх тормашками — пожалуйста, но вдвоем. Дик Грейсон всегда был доволен, уходя из его постели, в том числе и потому, что Слэйд открыт экспериментам, но это… Умом Слэйд понимает — да что тут не понять — Дик уверен, что совместный секс лучше всего решает любые недоразумения и способствует примирению. По крайней мере, у них всегда было так, но это не значит, что сработает с треклятым Уэйном. Дик Грейсон прост как пять центов, и Слэйд не собирается подыгрывать ему в его безнадёжной затее. Тем более что мистер Правосудие явно не в лучшем положении. Он целуется с парнем и дрочит ему, но член Слэйда уже внутри задницы Дика, и именно поэтому Дик стонет и дрожит, и, обнимая одной рукой за шею Уэйна, второй крепко сжимает пальцы Слэйда на своем бедре. Если Уэйн и понимает, что проигрывает, то не подает виду и, сидя между раздвинутых ног Дика, покрывает поцелуями его лицо и шею и помогает снять через голову оставшуюся одежду. Слэйд в который раз жалеет, что они не вдвоем, и он не может почувствовать Дика Грейсона всей кожей, хоть в этом и есть особый кайф — обнажённое тело между двух, закованных в броню. На торсе Дика удивительно мало шрамов — это с его-то образом жизни — и Слэйд не отказывает себе в удовольствии прикусить загорелое крепкое плечо с одним-единственным рубцом: белым блестящим следом от старого удара чем-то острым. Нет, это не его рука, Слэйд всегда был осторожен с Диком, всегда… По телу того проходит новая волна дрожи, и Уэйн шепчет что-то успокаивающее, зарывается пальцами в волосы, а Дик отвечает сорванно, и это разговор явно между ними двумя. “Ну нет”, — думает Слэйд, — “Не я тут третий лишний.” Дик болезненно вскрикивает на середине слова, потому что Слэйд заставляет его вспомнить о себе: заставляет двигаться, приподняв за зад. И, не убирая руки с бедра Дика, другую кладёт на его член — прямо поверх руки Уэйна, который от этого прикосновения дёргается, будто его ударили током. Мгновение они смотрят друг на друга, неотрывно, не мигая. Кажется, кто-то сказал однажды Брюсу Уэйну, что взглядом всё-таки можно убить. Если бы не эти двое, Дик даже не подумал бы устраивать подобное. Если бы он не испробовал всё до этого, начиная с осторожных разговоров издалека. Однако решение лежало на поверхности — и вот он, результат. Ладно, подобные мысли мелькали у него достаточно давно: слишком хороши были оба в постели, чтобы не попробовать что-то на троих. Пусть Брюс чересчур осторожен, а Слэйд агрессивен, но как же хорошо между ними, как приятно сидеть на коленях Слэйда, целуясь с Брюсом и как охренительно трахаться со Слэйдом, пока Брюс тебе дрочит. В какой-то момент Дик перестаёт понимать, кто из них касается его, кто целует, лижет, сжимает, кто сзади, а кто спереди. Это и не важно — один из них сейчас ведёт языком по раковине его уха, медленно и дразняще, а второй прихватывает губами сосок и чуть оттягивает, а потом снова вбирает в рот. Дик теряется в ощущениях, тонет, и в голове лишь одна мысль, кроме «Как же здорово» — всё прошло идеально. Оргазм захватывает его так, что всё смешивается окончательно, и на один блаженный миг Дик забывает всё и вся. Он почти лежит, опираясь на Слэйда, с трудом переводит дыхание, взмокший и довольный, и не сразу понимает, что слишком сильно зажат между двумя любовниками. Ещё дольше до него доходит очевидное — да что там, он видит своими глазами, но не осознаёт. Брюс и Слэйд целуются через его плечо. Они делают это так бешено и зло, будто можно убить поцелуем. И всё же Дик чувствует лёгкий укол недовольства: с ним Брюс не был настолько, э, несдержанным? Наконец оба разрывают поцелуй; Брюс дышит тяжело, на скулах красные пятна, в глазах всё та же злость… и определённо что-то ещё. Дик слезает с колен Слэйда, чувствуя в теле приятную слабость; тот удерживает его за локоть, на мгновение прижимается к его губам своими, усмехается. Это так странно — чувствовать вкус Брюса на губах Слэйда. Не успевает он додумать, как Брюс с другой стороны обнимает его, и рука его ложится на плечо Дика поверх руки Слэйда. — Слушайте, я совсем не против, чтобы вы… — начинает Дик, но его снова зажимает между двумя телами: Слэйд, кажется, пытается освободить Брюса от его плаща, а тот, умник, понял, как быстрее снять броню Дезстроука. Дик выскальзывает между ними, присаживается на валяющийся под ногами костюм Найтвинга, скрестив ноги. Если эти двое не смогли доказать ничего друг другу в первый раз с Диком, то сейчас, лицом к лицу, им точно есть чем заняться. И пусть в итоге всё вышло совсем не по плану, потому что где-то тут эти двое должны были остановиться — он первый осудил бы того, кто попытается им помешать.