***
Мы ехали вдоль опушки небольшого леса, и лучи заходящего солнца мягко скользили по веткам деревьев. Я с нетерпением дожидалась прихода ночи. Это время суток я всегда любила больше всего. Когда солнце пропадает за горизонтом и его место на небосклоне занимает луна. Когда на небе появляются тысячи звезд, словно россыпь драгоценных камней. На моей родине эльфы больше всего почитают свет солнца и луны. Мне же милее белый свет бесконечных звезд. Мой любимый праздник — Мерет-эн-Гилит. Пир звездного света. Каждый год в этот день эльфы просят звезды о своих самых сокровенных и чистых мечтах. И я праздновала и радовалась вместе со всеми. Пока не перестала видеть звезды. Пока их не закрыли от меня бесконечные тучи и мрак. Которые царили в моем сердце. И я больше не праздновала Мерет-эн-Гилит… Я больше не могла любить звезды так, как это было раньше. Не могла веселиться. Иногда мне казалось, что я даже улыбаться разучилась. Что я уже не в праве у звезд что-то просить. И я не просила. В мягком свете луны, уже занявшей свое место на небе и окрашивающей землю серебром, ярко блеснуло кольцо на моей руке. Тонкий серебряный обруч обвивал безымянный палец моей правой руки. По всему ободку шел узор из колючих роз. Оно принадлежало моему отцу. Я его почти не помню. Он умер, когда я была совсем малышкой, даже по меркам бессмертных. Мэлдиль был старшим советником Владыки Келеборна, и однажды, когда он возвращался из похода домой, на его отряд напали орки. Их было слишком много. Мы с мамой остались вдвоем. Но ненадолго. Лаириэль слишком сильно любила своего мужа. И не последовала за ним сразу только из-за меня. Мне так не хватает ее. Всегда. Ее нежных рук и ласковых прикосновений. После смерти отца мы с мамой вели, по большей части, затворнический образ жизни. Могли по несколько дней никого не видеть, кроме друг друга. Мы много гуляли. Постоянно. Даже свои первые шаги я сделала, ступая по мягкому мху. Я не была похожа на других детей знатных родителей. Не любила вышивать гобелены, играть на арфе или танцевать. Умела, но не любила. Я любила бегать босиком по траве. Собирать по утрам росу в ладони и умываться ею. Любила обнимать деревья и поднимать голову, встречая первые солнечные лучи ранним утром. Я не могла часами сидеть, читая учебники, в которых описывали героев древности. Я не хотела учить историю, я хотела творить ее. Стать ее частью. Хотела, чтобы про мои приключения слагали баллады. Поэтому, став немного взрослее, мне, не без труда, но все-таки удалось уговорить мать разрешить мне тренироваться. И моим учителем стал один из лучших воинов, которых я когда-либо знала. Страж северных границ Лориэна. Халдир. Мой верный друг и наставник. Он был моей опорой и поддержкой много лет. Именно благодаря ему я научилась так безжалостно управляться с мечом. Именно он не дал мне сломаться и захлебнуться в той боли. Боли, что до сих пор не покинула меня. Что все еще со мной. После той ночи. Мама снисходительно качала головой и с улыбкой говорила: — Моя дочь — дитя свободы. Ты — перекати-поле. Чтобы быть счастливой, тебе нужны дороги и тропы, бескрайние поля и ночи у костра. Тебе нужны дороги, которые ты выберешь сама. Но с каждым годом она улыбалась все реже. Все чаще я замечала ее взгляд, с тоской направленный в пустоту. Она истончалась все больше и больше. И стала походить на хрустальный фиал. Прекрасный, но такой же хрупкий. И она ушла. Увяла, как цветок, который забывают поливать. После ее смерти леди Галадриэль взяла меня под свою опеку. И я безмерно ей благодарна. Прекрасная дева, казалось, видела меня насквозь. Но это меня не пугало. Наоборот. Ей я не боялась доверить все свои тайны. Она научила меня понимать язык деревьев, общаться с ними и слышать их мысли. Пусть не сразу, но у меня получилось. Но после смерти матери я не могла найти себе места. Галадриэль видела это и решила отправить меня на обучение в Имладрис. Сначала я восприняла эту идею в штыки, но потом поняла, что Госпожа оказалась права. Мне нужно было глотнуть свежего воздуха. Нужно было на время выбраться из все еще любимого, но душившего меня Лориэна. И права была Лаириэль, когда сказала, что я не могу жить без странствий, без движения и приключений. Я хотела увидеть мир. Узнать вкус жизни. Возможно, я слишком торопилась жить и чувствовать, но не жалею об этом. Прекрасный Имладрис поразил меня в самое сердце. Сколько бы я ни путешествовала, где бы ни была, но никогда не смогу забыть звонкий смех его водопадов. Там я познакомилась с близнецами и Арвен. Я была немного младше дочери Элронда. И совершенно на нее не похожа. Разве что волосы у обеих были цвета воронова крыла. Я быстро сдружилась с братьями и тренировалась вместе с ними. Правда, учиться мне все-таки приходилось. Жена лорда Элронда, Келебриан, дочь Владык Лориэна, обучала нас с Арвен тому, что должна была уметь каждая уважающая себя эллет. И если черноволосая красавица занималась с удовольствием, то я, хоть и училась прилежно, отсчитывала минуты до того момента, как можно будет сбежать с Элрохиром и Элладаном на тренировочное поле. Громкий крик филина заставил меня вынырнуть из воспоминаний. Я спешилась, отпустив Альтаира, который тут же пошел к маленькому ручейку, протекавшему где-то в стороне. Я забралась на дерево, поудобнее устраиваясь на широкой ветке. Мне нужно было набраться сил. Уже завтра я увижу их. Я с трепетом ждала этой встречи. И мурашки пробегали по моей спине, когда думала о том, что она может повлечь за собой. Я откинулась на ствол дерева, смотря на луну. Глаз той ночью я так и не сомкнула.***
Как только мы с Альтаиром переступили границы владений Элронда, нас встретили несколько воинов, назначенных проводить меня до Имладриса. Молодые, по меркам эльдар, солдаты всю дорогу бросали на меня удивленные взгляды. Что их так изумило? Видимо, то, что знатная эллет разъезжает в видавшем виды плаще, с луком и полным стрел колчаном за спиной. Да уж. Сколько лет живу, а так и не привыкла, что мне вообще-то не по статусу разъезжать не пойми где, не пойми в чем, в одиночку, так еще и с оружием. Я едва успела спешиться, как меня буквально сгребли в охапку и, сжав в медвежьих объятиях, начали кружить, радостно вопя: — Сильвин! Ну, наконец-то ты вернулась, блудная девчонка! — продолжая сжимать меня так сильно, что, казалось, еще немного, и у меня сломается пара костей, причитал Элладан. — Я тоже рада тебя видеть! — радостно смеясь и обнимая эльфа не менее крепко, чем он меня, сказала я. — Брат, отпусти ее, а то еще немного и раздавишь! Резко повернув голову, я наткнулась взглядом на Элрохира, старательно пытавшегося сохранять серьезное выражение лица, но получалось у него из рук вон плохо. Как только Элладан отпустил меня, я с разбега бросилась на второго брата, обхватив его руками за шею. Он крепко обнял меня, заставляя, наконец, почувствовать себя в безопасности. — Ты наконец-то вернулась, дитя, — послышался спокойный голос, и, подняв голову, я увидела Владыку Элронда, стоявшего на ступенях и с немного уставшей улыбкой наблюдавшего за нами. — Приветствую, Владыка, — я почтительно склонила голову. — Тебя здесь не хватало, — послышалось тихое в ответ. Я подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, благодарно улыбнулась. Он всегда был добр ко мне. Всегда относился как к родной. Самые теплые воспоминания из детства у меня были связаны именно с Элрондом. Я помнила все сказки, которые он рассказывал мне на ночь. И как снисходительно качал головой, но в глазах при этом плясали веселые искорки, когда я, в очередной раз улизнув с занятий Линдира, сбежала с близнецами в лес, где мы до позднего вечера тренировались сражаться. Правда, все мои маленькие — и не очень — шалости всегда сходили мне с рук. Даже когда я стала старше. Наверное, потому, что я снова научила братьев улыбаться. Когда казалось, что уже ничто не сможет развеять ту горечь и боль в их глазах. Но даже спустя не одно столетие, их взгляд наполняется слепой яростью при одном только упоминании порождений Моргота. Они посвятили жизнь охоте и истреблению орков, мстя за то, что эти твари сделали с их матерью. Они так и не смогли смириться. И простить самих себя. За то, что не уберегли, за то, что их не было рядом. Как и Элронд. Он часто замирал, с тоской глядя на Запад. Туда, где было Море. Туда, куда уплыла его любимая. — О, Валар! Сильвин, как же я соскучилась! — на меня налетел черноволосый вихрь, сжимая в стальных объятиях, чего вряд ли можно было ожидать от столь хрупкой девушки, но я не менее крепко обняла ее в ответ. Арвен Ундомиэль. Вечерняя Звезда Имладриса. Отстранившись, я в который раз поразилась красоте и нежности дочери Элронда. Ее серые глаза смотрели на меня с таким теплом, что я вдруг осознала, как мне этого не хватало. Как сильно я скучала по этому. По ощущению защищенности, когда ты точно знаешь, что рядом есть тот, кто всегда выслушает, поможет и не оставит в трудную минуту. — Ты, наверное, устала с дороги, — спохватилась Арвен, оглядывая меня с ног до головы. Подозреваю, что мой видок оставлял желать лучшего, — пойдем, я провожу тебя до твоей комнаты и принесу тебе чистую одежду. Я действительно очень устала, так как не спала несколько недель. Эльфы могут долго обходиться без сна, но даже нам иногда нужен отдых. Поэтому я попрощалась с близнецами и Владыкой, пообещав завтра рассказать о том, где успела побывать и что видела за годы странствий по Средиземью. Проводив меня до моей комнаты и положив на кровать свежую одежду, Арвен снова крепко меня обняла. Глаза предательски защипало. Почувствовав вину, за то, что так внезапно исчезла много лет назад, я посмотрела в ее чистые серые глаза и шепнула: — Прости…. — Ну что ты, Сильвин. Я не сержусь на тебя. Тем более, я ведь знаю, почему ты уехала, — уже тише закончила девушка. Дрожь пробрала тело, словно от холода. Да, она знала. Единственная, кроме него и Халдира, кто знал правду. Поняв, что затронула запретную тему, прекрасная эллет снова обняла меня, пожелала спокойной ночи и, грустно улыбнувшись, бесшумно скользнула за дверь. Мрачные мысли снова начали одолевать меня. Я начала вспоминать то, что заставило меня так спешно уехать, даже не попрощавшись, и долго не появлялась в дорогих сердцу краях. Точнее не что, а кто. Златовласый принц Лихолесья. Лучшим решением, которое я приняла, вернувшись в Ривенделл, было решение о его игнорировании. Если, конечно, мои опасения верны, и аранен* все-таки появится во владениях Элронда. В конце концов, последние годы у меня отлично получалось не пересекаться с ним. Но сколько бы я ни пыталась, забыть не могла. А смогу ли когда-нибудь? Я всей душой этого хотела. Вырвать из себя. Из груди. Чтобы воспоминания больше не причиняли боли. Такой острой, что казалось, будто внутренности выворачивают наизнанку, голова начинала кружиться, а тело сковывал лед, заставляя кричать от безысходности. Я присела на край кровати. Лунный свет, проникающий сквозь не задернутые шторы, окрашивал покрывало серебром. Все будет нормально. Ты справишься. Ночи, проведенные без сна, давали о себе знать. А эти невеселые мысли окончательно добили меня. Сил хватило только на то, чтобы раздеться. Натянув легкое ночное платье, принесенное Арвен, я опустилась на кровать. А потом стало тихо. Спокойно. На место усталости пришел мирный и безмятежный сон. Сон без снов.***
Меня разбудил яркий солнечный луч, ласково погладивший мою щеку. Сонно зажмурившись, я все-таки открыла глаза и, приподнявшись на пуховых подушках, осмотрелась. В моей комнате ничего не изменилось за то время, что я отсутствовала. Я лежала на большой кровати, стоящей в центре комнаты у стены. На нее ниспадал синий бархатный балдахин. У одной из стен стоял шкаф для одежды, рядом была дверь, которая вела в купальню. Из распахнутого окна, выходившего в сад, в комнату проникал солнечный свет. Вдохнув свежий утренний воздух, я снова откинулась на подушки, растянув губы в глуповатой улыбке. Так спокойно мне не было уже давно. Но длилось мое умиротворение не долго. Ровно до тех пор, пока за окном не послышался чей-то громкий смех и грозный вопль: -Тук, дурак! А ну вернись! — А ты попробуй, догони! — засмеялся кто-то в ответ. Так. Ну, это точно были не эльфы. А кто же тогда? Мое любопытство меня когда-нибудь до добра не доведет. Но я ничего не могла с собой поделать. Быстро умывшись, я надела платье фиалкового цвета с широкими рукавами и аккуратной серебряной вышивкой, идущей на сгибе локтя и по вороту. Платья я носила редко, но мой походный костюм был грязный и в некоторых местах порвался, так что выбора у меня особо и не было. На ходу заплетя косу, я выбежала из своих покоев. Я спустилась по винтовой лестнице, которая вела в сад, идя на источник громкого смеха и отборной ругани. Но, когда увидела нарушителей моего покоя, встала, как вкопанная, недоуменно взирая на развернувшуюся передо мной картину. Не эльфы, но и не люди. Два человечка, у обоих копна кудрявых светлых волос. Одеты они были в белые рубашки и простые штаны, только вот ноги были босые и покрыты шерстью. Издалека их можно было принять за детей. Один из них бегал за другим, ругаясь на чем свет стоит и пытаясь отобрать какую то вещицу. — Отвечая на твой немой вопрос, скажу, что это хоббиты. Резко обернувшись, я встретилась со смеющимся взглядом дунадана. Арагорн шагнул ко мне и, мягко улыбнувшись, обнял. Я обвила его шею руками и, уткнувшись носом в его колючую щеку, шепнула: — Эстель… — Тебя давно не было здесь, — отстранившись, сказал он. — Как и тебя, — я ухмыльнулась, — Значит, полурослики, — я снова посмотрела на носящихся по поляне хоббитов, — Что заставило их уйти так далеко от дома? — Пойдем, это долгая история, — Арагорн потянул меня вглубь сада. И он рассказал. Рассказал о том, как Серый маг попросил его встретить четырех хоббитов в таверне «Гарцующий пони». Как эти чудные создания набросились на него, вооружившись канделябром и стульями. Как за ними по пятам следовали Темные Всадники. Я слышала о них. Но никогда не видела воочию. Когда то они были людьми. Девять королей. Но они пали под властью Темного Властелина, и тьма поглотила их, одного за другим. Их называют Назгулы. Призраки. Не живые, но и не мертвые. Разве может быть участь страшнее? Эти твари ранили полурослика Фродо. Но Глорфиндель успел вовремя и привез его в Ривенделл, а могучая река спасла их от преследования. Как выяснилось, Элронд все это время лечил хоббита, а его друг Сэм не отходил от того ни на минуту. Вот почему Владыка показался мне таким уставшим вчера вечером. — Так значит, это правда, — прошептала я, — Он вернулся. И ищет Кольцо. — Да, но я сам не знаю всей правды. Завтра на рассвете Элронд созывает Совет. На нем должны быть представители всех народов Средиземья, чтобы решить дальнейшую судьбу Кольца, — отрешённо сказал Арагорн. Мысленно он находился явно где-то не здесь. Проследив за направлением его мечтательного взгляда, я увидела Арвен. Девушка стояла в ажурной беседке и, не отрываясь, смотрела на моего друга. Улыбнувшись, я тихо развернулась и поспешила уйти. Как будто могла спугнуть этот момент. Тем более, что Арагорна уже не интересовало ничего, кроме Арвен. Любовь человека и эльфийки. Что-то из ряда невозможного. Но с ними это случилось. И я знала, что прежде чем они смогут быть вместе, Арагорн должен будет доказать, что достоин прекрасной девы. Должен будет вернуть трон и объединить королевство, которое принадлежит ему по праву рождения. А иначе Элронд никогда не даст им свое благословение. Отчасти я понимала Владыку. Он любил дочь и не хотел терять ее. Но эти печальные мысли вытеснили из моей головы другие. Дунадан сказал, что на Совете будут представители всех народов, населяющих Средиземье. А значит, будет и делегация из Лихолесья. Надежду на то, что Аранен не приедет на столь важное мероприятие, я отмела сразу. Не в его привычках оставаться в стороне, когда над миром нависает такая угроза. Глубоко задумавшись, я не заметила, как оказалась на веранде, с которой открывался вид на внутренний двор. Не услышала стук копыт и шум приближающихся голосов. Не заметила, как во двор въехали несколько всадников. И только почувствовав, что кто-то смотрит на меня, я обернулась. И встретилась взглядом с бездной. Бездной в холодных, как лед, глазах Леголаса.