В первый раз все должно быть идеально

Грейвс был терпеливым человеком, поскольку знал, что терпение вознаграждается. Понадобилось несколько недель, чтобы Тина перестала смущаться их тайного романа и крайне недвусмысленно намекнула, что страстных объятий в кабинете ей мало. И когда она, раскрасневшаяся от вина и поцелуев, впервые переступила порог его квартиры, это была его награда. И вот тут терпение уже дало сбой. Особенно когда Тина вдруг остановилась у подставки для зонтов. — Я… я не могу. Еще Грейвс мог быть очень убедительным человеком. Прижав Тину к стене, он решительно подвинул рукой борт ее плаща, под которым скрывалось неброское, но довольно откровенное для нее платье, и положил руку на талию. Горячий ответ Тины на поцелуй мало вязался с ее внезапно проснувшейся скромностью, и Грейвс продолжил свое неспешное путешествие, скользнув ладонью вниз по бедру и кончиками пальцев сминая легкую материю. Тина едва слышно выдохнула, когда он коснулся полоски кожи там, где тонкой линией кружева заканчивались ее чулки. Какая прекрасная игра, в которую люди играют столетиями. Женщины надевают самую красивую одежду с одной единственной целью — чтобы мужчина ее снял. Нет, можно, конечно, продолжить и в прихожей, но все же в спальне было бы удобнее. Грейвс скользнул губами по ее щеке и прошептал, слегка коснувшись мочки уха: — Все хорошо? От его дыхания она взвилась, как пламя свечи, тонкие пальцы сжали ворот рубашки. — Я правда не могу, — так же тихо и жалобно сказала она: веки опущены, слова срываются с полуоткрытых губ. — В смысле… я… да прекрати, пожалуйста! Я не могу войти в квартиру! Грейвс остановился. Неохотно убрал руку оттуда, где только что очень удобно ее примостил, и озадаченно посмотрел на Тину. — У тебя стоит какой-то барьер, — сердито сказала она. Еще несколько секунд Грейвс соображал. Потом сообразил. — Бейтс, — мрачно сказал он, нехотя отпуская Тину, которая тут же поправила платье и скрестила руки, хмуро глядя на него. — При чем тут Бейтс? — Отдел внутренней безопасности как раз проводит обновление защитных мер. В том числе в домах первых лиц государства. Проклятье, он присылал мне планы работ неделю назад. — Но это же твой дом! Неужели ты не можешь… — Могу, но понадобится несколько часов и его помощь. Это высшая система защиты. Например, на тот бредовый случай, если кому-нибудь придет в голову выдавать себя за меня. Они молчали, стоя в тесной прихожей. Перспективы на томный вечер стремительно таяли. — Неудобно получилось, — признал Грейвс. Тина некоторое время смотрела в пол, закусив губу, а потом решительно подняла голову: — Пойдем ко мне! На нужный этаж они поднимались очень медленно. Потому что хождение на цыпочках и поцелуи плохо сочетаются. Грейвс, воспряв духом после первой неудачи, вообще не выпускал Тину из рук, невзирая на все ее «Тихо», «Она же услышит» и «Да где же этот дурацкий ключ?!». Когда ключ нашелся, они ввалились в дверной проем, и Тина наконец обрушила на него ответную лавину ласк, пытаясь на ходу, не прерывая поцелуя, стащить с него галстук. Они сделали несколько шагов, не размыкая объятий в этом танце, а потом Грейвс, споткнувшись обо что-то, приземлился на диван. Тина, не теряя времени, перекинула ногу через его колени и оказалась на нем, новым поцелуем прижимая его к спинке. Жадным, уверенным движением он обхватил ее бедра, еще теснее привлекая ее к себе, но даже в этом горячем страстном мареве что-то не давало ему покоя. Ботинки. Улучив момент, когда Тина отстранилась, расстегивая его рубашку (галстук уже валялся рядом на диване), он выглянул из-за ее плеча. — Погоди, что это? — Не обращай внимания, Куини вечно бросает покупки где попало — прошептала Тина, приникая к его шее. Было приятно, но разум возобладал. — Она купила мужские ботинки? Теперь они оба уставились на глянцевые черные оксфорды, о которые споткнулись полминуты назад. — И еще штаны. Черные мужские брюки висели на спинке стула, игриво покачивая петлями подтяжек. Тина и Грейвс синхронно повернули головы в сторону спальни. Словно в ответ на немой вопрос, из-за двери в конце комнаты донесся звон бокалов и негромкое хихиканье. — Она сказала мне, что переночует у подруги! — возмущенно выдохнула Тина, сползая с колен Грейвса. — Вот врунья! — Ну… видимо, тебе не стоило ей говорить, что ты сегодня дежуришь, — заметил Грейвс, нашаривая рукой галстук и поднимаясь. — Пойдем, не будем им мешать. Стоило язычку замка щелкнуть, как с лестницы донесся дребезжащий голос: — Это ты, Тина? Грейвс замер. — Да, миссис Эспозито! — рявкнула Тина, возводя взгляд к потолку — кажется, ей стоило очень больших усилий не убить пожилую женщину. — Ты одна? — Я всегда одна, миссис Эспозито! Грейвс закрыл глаза, чтобы не расхохотаться. Когда тяжелые шаги хозяйки растворились в тишине коридора, Тина негромко кашлянула. — Знаешь, может быть, стол — это не такая уж плохая идея… Стол был не просто неплохой идеей. Он был идеален. — Я закрыл все. Сюда не пролезут служебные записки и не пройдет Патронус. Сюда никто не придет ставить защитные чары и уж тем более — заниматься любовью на нашем столе! Уже много лет Грейвс мучился от неуловимого несовершенства убранства кабинета. В нем чего-то не хватало… Полураздетой Порпентины Голдштейн — вот чего. Она сидела, возвышаясь над ним, и кончики коротких черных волос щекотали ему лицо, когда Тина склоняла голову для поцелуя. Горячий шелк комбинации обжигал ему пальцы, она сдвинулась на самый краешек стола, обхватила ногами его талию… В дверь постучали. — Пусть стучат. Все запечатано. Меня нет. Я сплю. Целуя матово-белое плечо, он поддел пальцем тонкую бежевую лямку, но стук повторился, и Тина снова вздрогнула. Грейвс оперся обеими руками о стол. Тина была еще слишком близко, чтобы он мог вот так просто пойти и открыть непрошеному гостю. С той стороны постучали третий раз. Тяжело вздохнув, Грейвс поднял взгляд, прочитал в ее глазах мольбу и легкую панику и отступил на шаг. Не говоря ни слова, Тина соскользнула под стол. — Кгхм… — Грейвс сдвинул ее платье, которое так и осталось лежать на столе. Из-под столешницы высунулась рука и торопливо сгребла его вниз. Вспоминая самые изящные проклятия из своего запаса, Грейвс заправил рубашку в брюки, поправил волосы и приоткрыл дверь. — Простите, сэр, — Мия, пожизненный дежурный регистратор, не показала ни малейшего признака смущения. — Вы спали? — Да. Я спал. Чего вам? — Только что поступил вызов, убийство. — И? — Жертва — свидетель по другому делу. — Кто детектив? — Голдштейн, но я не могу до нее достучаться. Патронус остался без ответа, я отправила курьера к ней домой, но дверь не открыли. В глубине кабинета послышался странный звук: кажется, кто-то стукнулся головой о столешницу. — Согласно протоколу, я должна вызвать любого другого детектива, но я увидела, что вы здесь, и решила посоветоваться с вами, прежде чем выдергивать кого-нибудь из постели. «А со стола, значит, можно», — тоскливо подумал Грейвс, а затем сурово сдвинул брови. — Оперативная группа уже на месте? — Да, сэр. — Хорошо. Я хочу съездить туда сам. И если Голдштейн не появится в течении десяти минут, ее ждет дисциплинарное взыскание. Грейвс закрыл дверь и повернулся. Из-под стола торчали обиженные макушка, лоб и глаза Тины. — За что?! — Чтобы не расслаблялась, — буркнул он, приманивая к себе галстук. — Тебе совсем не обязательно ходить туда самому, — заметила Тина, поднимаясь и натягивая платье. — Тебе будет неудобно? — Да, и ты будешь меня отвлекать. — Отлично, я хочу посмотреть, как ты работаешь в напряженных условиях. Тина бросила на него сердитый взгляд и ничего не сказала. — Не волнуйся, вряд ли это больше, чем на полчаса. Когда они вошли в кабинет, небо в окнах Вулворт-Билдинг начало сереть. Прожженный в нескольких местах костюм Грейвса пах гарью, а Тина слегка заикалась после попавшего в нее заклинания. Впрочем, это было почти незаметно, потому что сил говорить ни у одного из них не было. Они посмотрели на стол, одновременно вздохнули и не сговариваясь опустились на соседние стулья у стены. Даже поднять руку, чтобы обнять Тину, оказалось крайне тяжело. — По крайней мере, мы попыта-тались, — вздохнула она. — Т-с-с, — вяло и нежно ответил Грейвс, притягивая ее к себе. Тина покорно привалилась головой к его плечу, и от этой ноши стало тяжело и тепло. Грейвс откинулся назад, упираясь затылком в стену. — М-мне кажется, тебе в кабинете очень нужен ди-диван… — сонно пробормотала Тина, но ее голос смешался с равномерным сопением.