***
«Диета — это не подсчёт калорий. Диета — это делить всё пополам.» — возможно, Тэхён и Юнги.
***
Юнги не нужна еда. Ведь еда — это процесс усвоения, который, в свою очередь, замедляет мыслительную деятельность. А Юнги ахуеть какой творческий. И поэтому нет, он не мечтает о жареном на гриле мясе, о капающем с него масле, жире, что делает всю картину более впечатляющей, или о торте со сливочной глазурью и сладким кремом между слоями бисквита, или даже о супер-сырной пицце с кучей сыра и хрустящей корочкой, неа. Так что, еда — это не так уж и круто. — Диета с большим содержанием овощей и фруктов делает сперму вкуснее, — произносит Тэхён несчастным тоном, лежа щекой на столе. Он смотрит на их поднос с ланчем — цветная капуста, брокколи, морковь и сельдерей. — Откуда знаешь? — спрашивает Чонгук. — Если когда-нибудь я буду сосать член, то возьму это на заметку, — говорит Юнги. Он агрессивно грызёт сельдерей, на вкус который — как вода вперемешку с грустью. На завтрак сегодня Юнги съел половину грейпфрута. Возможно, на ужин у него где-то есть какой-то скучный салат. Нахуй музыку. Нахуй быть айдолом. Нахуй возможность влезть в кожаные штанцы. — В сперме также полно протеина, — продолжает Тэхён. Юнги изо всех сил старается не думать о том, где ещё полно протеина. Стейк, например. Средней прожарки. Такой сочный и нежный, что тает во рту… Он сердито сидит и дожевывает оставшуюся чертову палочку сельдерея. — Ребят, вы становитесь такими странными, когда мы на диете, — говорит Хосок, весело хрустя морковными палочками. Юнги ненавидит его и надеется, что он прикусит свой язык и умрет от обильного кровотечения. — Мы становимся? А давай вспомним, как Чонгук бегал за Чимином, чтобы съесть его маску для лица? — Эй, ну вы же пообещали больше не вспоминать об этом! — стыдливо хнычет Чонгук. — У него был период полового созревания. Ты помнишь то чувство боли от голода? — пытается защитить макнэ Хосок. — А я бы с радостью съел сейчас чью-нибудь маску, — решает напомнить о себе Тэхён. — С крекерами… — бормочет Юнги. Ебаный сельдерей. — Чудики, — качает головой Хосок.***
— Ты чего творишь? — Юнги стучит в дверь ванной комнаты, — У нас осталось пять минут! Ответа не последовало. Юнги рычит от злости в унисон со своим желудком. Он не настроен на это. Завтрак был всего несколько часов назад, и обед пришлось отложить. Он голоден, черт возьми. В этот момент он был готов продать девственность Чонгука за тарелку варёной свинины. Он решает взломать дверь своим ID-удостоверением, после чего понимает, что «плохая компания» научила его весьма полезным штукам. Он не ожидал ничего большего, чем Тэхёна, сидящего на толчке или Тэхёна, который дрочил, сидя на толчке… Всё, что, мать его, угодно. Но он не ожидал увидеть Тэхёна с пачкой чипсов. Тэхён виновато улыбался во весь набитый чипсами рот. А Юнги словно перестал контролировать тело, что сопровождалось порывами убийства. Да, Юнги был готов прикончить Ким Тэхёна прямо сейчас. И кто знает?.. Ведь этот ебаный ублюдок не придерживался их ебаной диеты. Нахуй всё. Нахуй иметь массу тела ниже среднего. Нахуй иметь острые черты лица. Нахуй те кожаные штаны. Тэхён протягивает Юнги пачку, предлагая хёну чипсы. Юнги делает шаг вперед и с силой захлопывает дверь. Он запирает её на замок и подходит к Тэхёну. Младшего начинает трясти. Не прерывая зрительного контакта, Юнги суёт руку в пачку, хватает горсть и запихивает в рот. Соль, масло и картофель буквально взрывают его вкусовые рецепторы. Мин выхватывает у Тэ пачку, а тот мягко и расслаблено улыбается. Рай. Юнги справляется с оставшейся пачкой за четыре минуты. Слизывает соль с пальцев и губ, а Тэхёна люто накрывает ревность. Юнги уверен, что его член точно наполовину встал из-за гребаной пачки чипсов. И это заставляет чувствовать себя странно хотя бы потому, как теперь ему кажется, что он мог бы дрочить на поварские блоги про еду. Тэхён покидает ванную комнату раньше, чтобы не выглядеть подозрительно. Тридцатью секундами позже выходит и Юнги. И никто из них не замечает Чонгука. — Я должен это проигнорировать? — спрашивает он словно в пустоту, стоя с широко раскрытыми глазами. Он, должно быть, весьма ошеломлён. Странно всё это.***
Сегодня бульонный день. И единственное, что «разбавляло» ситуацию — кусочки курицы. Юнги не ненавидит жизнь. Он просто хочет сдохнуть. Впрочем, это нормально. Компания, в принципе, делает всё, чтобы выполнить его прихоти. И с такими темпами он скоро от голода сдохнет. Нет, он не смотрит в потолок и не мечтает о жареном мясе, которое можно макать в разнообразные соусы. Это не он громко вздыхает, вспоминая мамин острый суп. Да пошёл ты нахуй, если думаешь иначе. Он сделает эту грёбаную диету своей сучкой, спасибо. Юнги игнорирует то, что возможно, съел бы яйцо ленточного червя, означай это его возможность есть снова. Он слышит шум на кухне. Кто-то то и дело хлопает дверцами шкафчиков и холодильника, будто надеется на магическое появление там еды. Ну, а желудок Юнги тоже надеется на появление в нем еды, поэтому парень поднимает свой зад, чтобы разузнать, не прячет ли менеджер где-то вредную еду, может даже поможет ему. Ну и кто бы мог догадаться — Тэхён, стоит на коленях на столешнице, до половины туловища скрылся в верхних ящиках, и, очевидно, что-то отчаянно ищет. Эта диета определённо сделала Кима своей сучкой. Юнги поймал другого мальчишку, клявшегося жизнью стажера, что разделит с ним половину бутерброда. Стажер закричал «нет», застенчивый и смущенный, и до конца дня избегавший Тэхёна. — Ты очень шумный, — вдруг говорит Юнги, из-за чего Тэ дёргается и сильно ударяется головой. Юнги кривит моську, будто ему самому прилетело, но и приятно в то же время. Хоть кому-то больно. — Нашёл что-то? — Неа, — Ким качает головой, — раньше у менеджера был здесь тайничок, а теперь его нет. Перетащил куда-то… — в голосе ощущались нотки предательства, и он намеренно ударяется головой о дверцу, начиная хныкать. Юнги его жалко, но чувство голода всё же сильнее. В голове у Мина возникает идея. Очень плохая идея. Через двадцать минут они стоят в ресторанчике быстрого питания, меню которого так и пестрит блюдами, идущими наперекор условиям диеты. Единственное, что удаётся сделать Юнги — с дрожью смотреть на всё это. Он хочет заказать всё. Всё. Но он не может этого сделать, ибо в этом случае все узнают. — Мы можем разделить это, — говорит он. Сыр, майонез, масло, сладкие булки… — Это же половина всех калорий. Звучит не очень убедительно. Он сам осознаёт, что говорит чушь. И, если уж на то пошло, он буквально захлёбывается собственной слюной. Но Тэхён энергично кивает головой. — Да, так и есть. Половина. Мы можем взять это? — он указывает пальцем вперёд. Полкилограмма жареных пирожков, с булочкой посередине, с кучей сыра, капающим майонезом и беконом. О да, чёрт возьми. — Да-а-а, — тянет Юнги, с огромным трудом стараясь держаться спокойного тона. Но Тэхён… Тэхён облизывает свои губы и жалобно хнычет, сильно сжимая руку Юнги. Мин не верит. Две недели, не считая картофельного инцидента в туалете, он не ел ничего, кроме грёбаной зелени и специальной еды, которую одобрял их личный диетолог. Кассир — пожилая женщина, показывающая каждой своей морщиной злость и скуку. Но Юнги игнорирует её эмоции. Если тебе что-то не нравится в том, чтобы с четырёх утра подавать людям гамбургеры — ищи другую работу. — Эм, можно мне… — начинает Юнги. — Маленький, средний, большой? — перебивает она несчастным голосом. — Маленький! — выдаёт Юнги, но сразу исправляется, — точнее, большой. Определённо, большой. — Тэ снова кивает головой. — Вы уверены? — её взгляд останавливается на мордашке Кима. — Да, уверены. С ванильным молочным коктейлем. Литровым. — И вам? — обращается к Тэхёну. — Мы разделим, — отвечает он. Женщина осматривает их с головы до ног и видит сцеплённые в замок руки, приоткрывая рот. Она озвучивает сумму, и предупреждает о наличной оплате. Когда парни отходят, эта женщина сразу же кому-то звонит и жалуется на нарушение нравственности и морали. Но кого волнует её мнение? Никто даже не смотрит на неё. Они делят пополам бургер и, это лучшее, что они когда-либо пробовали. Разочарование от быстрой пропажи бургера расстраивает их, ведь Юнги хочет ещё, но калории говорят иначе. Даже коктейль они разделили меж собой пополам. Напиток будто мозг замораживает, и щеки Юнги краснеют оттого, как быстро он пьёт. Ну, а Тэтэ с завистью жует картошку-фри. — Хён, прошу тебя, моя очередь, — умоляет младший. Юнги с любопытством наблюдает, как Тэхён снимает со стакана крышку и откладывает её. Ухмыляясь от ожидания ошарашить хёна, он макает свою картошку в коктейль. Мыча от удовольствия, парень жует картошку вместе с ванильным коктейлем. Юнги теряется в том, чего он хочет. Тэхен, кажется, постиг дзен, но всё же это странно. Странно. С ехидной улыбочкой он макает другой кусочек и даёт попробовать Юнги. Мин кусает и случайно облизывает пальцы младшего. И если бы ему это не понравилось, он бы выплюнул всё сразу же. Но сладость смешивается с солью, заставляя его прошептать: «Блять». Он продолжает смаковать, не переставая облизывать губы, а Тэхён самодовольно смотрит за ним, словно говоря «понимаешь, да?» Всё остальное время они не прекращали макать картошку в молочный коктейль. К сожалению, всё закончилось слишком быстро. Парни возвращаются в общежитие. Неожиданно для обоих, страдающий бессонницей Хосок сидел в гостиной на диване в кромешной тьме. Парень задаёт сам себе вопросы о смысле его существования в этой Вселенной, когда эти двое заваливаются через дверь, спотыкаясь о собственные ноги, хихикая и шипя друг на друга, явно словив сахарный передоз. — Какого хера? — возникает полностью сбитый с толку Хосок.***
— Я собираюсь создать пиццевое дерево. — Говорит Тэхён. — Это фактически невозможно, — возникает Сокджин до того, как успевает подумать. Он хорошо знает, каково это, рассуждать как Тэхён. Он действительно знает. — Когда оно вырастет, я не собираюсь с тобой делиться, — обижается Тэ. — А это сделает пиццу овощем? — встревает Юнги. И вообще, зачем он участвует в этом? — Скорее, фруктом, — поправляет младший. — Я бы инвестировал в это, — Юнги ухмыляется, утыкаясь в экран телефона. Сокджин ошарашенно хлопает ресницами. Это точно Юнги сейчас рассуждал с Тэхёном на тему, будет пицца овощем или фруктом, расти она на деревьях? Он внимательно смотрит на двух парней. Мысли Тэхёна уже улетели куда-то очень далеко, создавать разные виды пиццевых деревьев. — Та-а-ак, просто сырное, с пепперони, а ещё с грибами, с перцем и луком, — то и дело бубнит мелкий. В это время Юнги валялся с закрытыми глазами, и Сокджин было подумал, что он спит, пока не услышал тихое миново «да, с колбасой» и «без ананасов». Выглядело так, будто эти двое совсем не замечают хёна. И хёну либо больно от этого, либо он весьма сконфужен. Джин отвлёкся от их разговора. Он вспоминает каждый раз, когда он замечал руку Юнги в заднем кармане Тэхёна или руки Тэхёна под одеждой Мина. Тэхён всегда был нуждающимся во внимании, а Юнги ценил личное пространство. Каждый либо уважал это пространство, либо нет. Но, видя, как нагло мелкий его нарушает, Сокджин сразу начинает мучаться от головной боли. Неужели Юнги так хочет, чтобы хён страдал от мигрени? Отныне ничего не имеет смысла. — Мы с Тэхёном собираемся купить бабл-ти. Кто-нибудь хочет тоже? — спрашивает Юнги. — Ребята… — начинает менеджер. — Мы знаем. Не увлекаться. — Обрывает Юнги, громко вздыхая. — Прелестно. Близится камбэк и вряд ли кто-то хочет, чтобы вы нарушили диету, — договаривает менеджер. — Я, я, я! — Скачет Чимин. Чонгук и Хосок тоже соглашаются на сладкий чай, а Намджун отрицательно отворачивается. — Хён, а ты? — Тэ обращается к Джину. Старший отрицательно качает головой. Он до сих пор не может принять тот факт, что Юнги может куда-то пойти с Тэхёном. Тэхён как хороший младший братик. Зачастую переполнен энтузиазмом, но, тем не менее, это нормально. Походы куда-то за пределы компании всегда оставляют после себя странные ощущения, особенно, если в них принимает участие Тэхён. Макнэ-лайну еще пока не разрешают самостоятельно выходить на улицу. А вот Юнги вместе с Тэ… — Нет, спасибо, — вежливо улыбается хён. Остальные в комнате продолжили заниматься своими делами. Джун и Хоби тренировались в речи, Чимин учил слова новых песен, а Чонгук в очередной раз переслушивает демо своей новой песни, тихо подпевая. Никто из них не видел, как уходили Юнги и Тэхён. Никто не видел, как Тэхён, широко улыбаясь и буквально сияя, обнял Юнги за плечо. Никто не видел, как тепло Юнги улыбнулся Тэхёну. Они встречаются, — мысленно заключает Сокджин, — они точно встречаются. (То, чего Джин точно не знает, так это того, как Юнги и Тэхён покупают всего семь напитков и выпивают свои два настолько быстро, насколько могут, прежде чем вернуться в конференц-зал с заказами остальных ребят, включая свою порцию. То, чего Джин точно не знает, может его обидеть)***
Менеджер и концепт-директор хотят, чтобы штаны Юнги были уже еще на дюйм. Ёбаный дюйм. Как они полагают, тоньше — значит лучше. И это не касается только Чимина, который питается протеиновыми коктейлями и батончиками. Его мантра — больше мускулов. И Юнги было бы жаль этого ребенка, но этот ребенок получает отварное куриное филе, в то время как Юнги пьёт воду с лимоном. У Юнги сильное желание придушить концепт-директора измерительной лентой, целью которого является сделать черты лица Юнги более острыми, ну, а мышцы вроде у него и так есть. А еще Юнги никак не поймет, почему они никак не наймут хорошего визажиста. Это уже трехсотый, если придерживаться счета. Тэхён хнычет в стороне из-за замечаний. — Здесь нет жира! Я до костей уже добраться могу! Смотри! — он спускает штаны и задирает рубашку, показывая торчащие бедра. Он стучит костяшками пальцев по торчащим костям и это буквально слышно. Юнги смотрит. Все смотрят. Юнги думает, что все же Тэхён немного втянул живот. Мин одобрительно кивает и обращается к директору. — Это уже скучно, а не сексуально. — Но ты же видишь его пресс, — пожимает плечами менеджер. — Да, а еще я вижу его ребра, — добавляет Юнги. — Моему прессу очень нравился прикрывающий его живот! — жалуется Тэ. — Он какой-то бледный, — щурит глаза менеджер. Менеджер вздыхает и дает Тэхёну добро на то, чтобы парень набрал парочку лишних килограмм. И ещё Тэхён вымаливает оставить штаны Юнги. Концепт-директор продолжает читать для Тэ лекцию о том, как стоит преподносить себя публике: «Гибкий и стройный. Правильный цветочный мальчик…» Но Тэхён больше не слышит его. Он выиграл. Его больше не ебёт это. — Мне кажется, вы должны быть аккуратнее с ним. Может быть он переживает по поводу своего тела? — спрашивает Сокджин позже, с неким неодобрением, — Вы должны были его утешить! А не осуждать! — Согласен, — говорит Юнги. Джин в последнее время какой-то странный. В любом случае, ребятам требуется немного печенья для празднования их, пусть и небольшой, победы. Юнги приглашает Тэхёна в студию… — Старайся не переусердствовать, — говорит Хосок как-то уж слишком непристойным тоном. Какого хера, Хо? Студия предназначена для нелегальных печенек и работы. Какого черта Чон делает в студии? …и они заказывают печенье из той круглосуточной забегаловки, добавляя к заказу еще и молоко в коробочках. Юнги заказывает двойную порцию и парни наедаются до состояния расстегнутых джинс Юнги и риска «возврата» еды у Тэхёна. Возвращаются домой парни, когда Юнги довольный как слон, и все улики уничтожены. Намджун не спал и ждал их. — Ребят, что с вами? Тэхён, ты всегда возвращался домой раньше, да и ты, — смотрит на Юнги, — тоже возвращался до того, как становится так темно. — Мы работали, — на автомате врёт Юнги. — Соблюдали диету, — тоже врёт Тэхён. Мин еле сдерживается, чтобы не отвесить мелкому подзатыльник, и только ткнул его в спину. Да так сильно, что тот аж подпрыгнул. — А-га, — спекулятивно тянет Джун, скрестив руки на груди. — Мы идем спать, — Юнги толкает Тэхёна в спину, — все соки из себя выжали. Мы очень усердно потрудились, понимаешь. Спокойной ночи. Давай не засиживайся, иначе Сокджин тебя сожрет. — Парни торопятся к лестнице, чтобы скорее свалить. — Нет, — Намджун успевает поймать Тэхёна, — он не сделает этого. Он соблюдает нашу диету. Лидер растерянно посмотрел вслед парням.***
— Мы знаем, что вы встречаетесь, — говорит Чимин. Юнги присылает Тэхёну картинку с пулькоги и поднимает глаза, чтобы посмотреть, с кем говорит Чимин. Он немного удивился оттого, что, оказывается, Чимин сказал это ему. Сидящий рядом Тэ открывает картинку и издает специальный звук, который в их небольшой компании их двух человек расценивался как голод и волнение. Младший что-то печатает в ответ, наверное, название ресторана, и телефон Юнги вибрирует сразу же. Слишком очевидно. Чимин недоверчиво мычит и бьет Тэхёна по рукам. — Это уже выходит из-под контроля, — начинает Намджун. — Вспомни ужин. Ты чуть не пырнул Чимина палочкой в попытке забрать тарелку Тэхёна. — Вы даже скрывать это не пытаетесь, — смеется Хосок. — Мы не идиоты, — добавляет Чонгук. Юнги аж съежился. О чём они вообще? Кто встречается? Тэхён — единственный, кто сидит за столом в таком же смущенном состоянии, что и Юнги. Каждый сверлит их взглядом в своей манере. И вроде как до Юнги доходит, в чём здесь дело. — Поздравляю? — нерешительно пищит Тэхён. Он полуулыбаясь оглядывает комнату. Он бросает взгляд от мембера к мемберу и пытается выяснить, кто с кем здесь встречается. У-у-упс. Сокджин громко вздыхает, будто он разочарован. — Мы знаем, что вы с Юнги встречаетесь, Тэхён. Вам больше не нужно это скрывать. — Чё? — Не понимаю, о чём ты? — медленно спрашивает Тэ. — У нас есть доказательства, — говорит Пак. — ЧЁ? — повторяет Юнги. — Аргх, одна из ваших прогулочек была запечатлена на фотографиях, — говорит менеджер и бросает несколько фотографий на стол. Юнги пододвигает их ближе, чтобы рассмотреть вместе с Тэхёном. Фотографии двухмесячной давности, когда они ходили в ресторанчик с фаст-фудом. И, Юнги готов признать, что это не так уж и хорошо. Фото немного размыты, но зато отчетливо видно, как эти двое кормят друг друга картофелем фри. Они кормят друг друга. Без контекста это выглядит довольно…странно. — Не думаю, что вы бы не платили за нее, только потому что вы на свидании, — мямлит менеджер. — Чего-чего? — еще раз спрашивает Юнги. Менеджер вздыхает. Все остальные выглядят весьма разочарованно. Менеджер еще кидает фотографии на стол. — Это фан-творчество за последний месяц. Мы скрывали это от вас, чтобы не отвлекать вас от камбэка. — Ничего страшного в том, что вы встречаетесь, нет, мы не злимся, — говорит Хосок, — вам не нужно этого скрывать. — Ну, вообще-то, я немного злюсь, — говорит Чонгук, но тут же получает от Хосока подзатыльник, продолжая дуться. Последние фотки это что-то с чем-то. Качество, как у скетчей, но их так много… Юнги смотри на каждую картинку и ему хочется начать громко смеяться. У них есть фото, где он кормит Тэхёна вредной едой во время их перерыва. Фото, где они, наклонившись друг на друга, поздно вечером заходили в рестораны и возвращались домой. Фото, где они сидят вместе за столом. Много чего, что раскрывало несоблюдение ими диеты, и, в заключение, их компашка теперь стала влюбленной парочкой. И если бы Юнги не знал, что на самом деле происходит во время этих моментов, он бы действительно поверил в то, что двое парней с фотографий встречаются. — Вы наказаны. Наш публицист буквально задницу себе рвёт, чтобы это не выглядело, как гейский роман, — говорит менеджер. — Ого, — произносит Сокджин, — а вы, ребята, оказывается, бегали на еще больше свиданок, чем я предполагал. — Мы просто тусовались вместе! — Юнги отбрасывает фотографии. — Не очень похоже на «просто тусовались», знаешь ли. — Говорит Чимин. — Что ты имеешь в виду, — Юнги сверлит глазами Чимина. — Ты говорил Тэхёну, как не можешь жить без него! — Чимин смотрит на него, — Я слышал тебя! Тэхён, кажется, начинает пищать. А Юнги отчаянно пытается вспомнить и понять, о чём говорит Пак. Это был случай, когда Тэхён прислал фотографию стейка и… О боже, он же сказал это картинке стейка. Ну, возможно, дело было и в Тэхёне, потому что именно ему удалось притащить еды, которая по заключению тренера, не так уж и необходима для выживания Юнги. — Хм. — Ну или как насчет того раза, когда ты вернулся из поездки к семье, а Тэхён сказал, что скучал по тебе? А, что насчет этого? — неистово пищит Чимин. Тэхён начинает нервно посмеиваться. Юнги не может ничего сказать. А что он скажет? Он тогда притащит ему из дома немного макчанга. Это бы означало признание в нарушении условий диеты и, в этом случае, концепт-директор обязательно заставил бы убавить тот несчастный дюйм в талии, чтобы досадить ему. — Хочешь сказать, что я не скучаю по вам всем, когда вы уезжаете? — спрашивает Тэхён. — Вы постоянно лапаете друг друга, — говорит Сокджин, потирая виски, — как думаешь, сколько раз я замечал, как Юнги сует руки тебе в карманы, Тэ? — Юнги смущенно сползает вниз по стулу и закрывает глаза. Он таскал из карманов мелкого вяленые конфеты. — Или как ты постоянно трогаешь его? — Тэхёну возвращали должок за «контрабанду». О нет. — Тэхён весьма тактильный, — пытается выкрутиться Мин. — Может быть, но не ты, — говорит Джин. Прежде, чем Юнги открывает рот, чтобы возразить что-то в ответ, между ними вскакивает Намджун. — Персонал говорит, что вы часто настаиваете на более частом партнерстве, — говорит он, — я даже слышал, как вы пытались их подкупить. — Или что насчет всех тех раз, когда вы вместе бегали в ванную? — «добивает» Гук. — Чонгук и еще много кто ловили вас на подобном, — говорит Джун. — Стильный и сдержанный, — ухмыляется Хосок. Юнги не знает, что ответить на это. Он даже не уверен в том, что вообще можно на это ответить. Ситуация «SOS». «Доказательства» группы действительно стоящие. Они должны либо признаться в том, что они вытворяют на самом деле, либо… — Да, вы правы! Мы встречаемся! Это именно то, что мы делаем, — нервно улыбается Тэхён, — вы поймали нас. Да-а-а-а, вы молодцы, ребят! — Правильно, — Юнги медленно качает головой, — встречаемся. — Угу, — хмурится лидер, скрещивая руки на груди. Тэхён прыгает рядом с Юнги и обнимает за плечо. Учитывая происходящее, это не очень убедительно. Джун не прекращает хмуриться. Юнги наклоняет голову на плечо Тэхёна. Хмурый взгляд наконец исчезает. Правильно. Встречаются. — Нам жаль, что не сказали вам об этом раньше, — смиренно лжёт Мин. — Я знал! — кричит Чимин, — А я говорил! Еще в прошлом году! Остальные выглядят довольно-таки спокойной-счастливо. Когда-то это же надоест всем? Хосок сияет, глядя на них. Сокджин выглядит весьма довольно и даже, кажется, гордо. Намджун тихо их поздравляет. Менеджер также мягко улыбается. Даже Чонгук умудрился натянуть улыбочку. Юнги чувствует вину. Затем он проверяет свои сообщения и видит, что Тэхён знает, где найти пулькоги. После такого чувствовать вину тяжеловато.***
— Я почти уверен, что где-то видел статью о том, что горький шоколад помогает улучшить метаболизм, — говорит Тэхён. — Я почти уверен, что если это «мини», то это не считается, — добавляет Юнги. У них есть небольшой пакетик конфет. По две порции. Но это не просто конфетки. О нет. Эти конфеты — дорогой фундук, в котором калорий больше, чем в целой пачке масла. Эта конфета — четыре часа в тренажерном зале. С того момента, как группа приняла свое супер неправильное решение о том, что они встречаются, улизнуть вдвоем стало куда более проще. Они натренировались тихо хомячить рамён в компании под лестницей. И это действительно облегчает их ситуацию, когда они убегают из зала, чтобы покушать, а это, в свою очередь, позволяет Юнги чувствовать себя хорошо. Они делят шоколадные трюфели. Они спешат развернуть эту позолоченную фольгу. Юнги торопится слишком сильно и конфета падает и укатывается под писсуар. В голове у парня мысль, что он должен съесть эту конфету в любом случае. Но это чересчур отвратительно и в нём осталась еще какая-то часть гордости. Возможно. Тэхён издает такой звук, что неудивительно, почему группа посчитала, что они занимаются сексом, и это его «пусть это и предел калорий, но это того стоит» лицо… Юнги чувствует, как остатки его гордости разрушаются. Мин намеренно ударяется головой об стену, пытаясь осознать, что он творит. Он предпочитает считать, что будь у него побольше времени и не находись он в таком отчаянии, он бы обязательно продумал свои действия тщательнее. Он хватает Тэхёна за шею и слизывает остатки шоколада с его губ. Юнги думает, что, возможно, это пересекает какие-то грани. Возможно даже все. Как Юнги держит в своих руках личико Тэхёна, как он изучает его рот своим языком, негромко постанывая из-за привкуса шоколада, так и Тэхён, чувствуя этот язык, начинает сосать его. То, чего сейчас добивается Юнги, это то, чего он никогда не планировал осуществлять в мужском туалете. — Что мы говорили о благоразумных мужчинах? — скулит менеджер, — ну, это же всего месяц назад было. Юнги и Тэхён смущенно смотрят друг на друга.***
Всё отныне кажется неловким. На самом деле неловким. — У вас получится это как-то аргументировать? — беспокоится Сокджин. — Это же из-за флирта Тэхёна с новичком? — спрашивает Намджун, — потому что я максимально уверен в том, что он это делал из-за конфет в её сумочке. — Нет, — обрывает Юнги, — все ок. Юнги снова вернулся к прежнему образу жизни. Он снова придерживается диеты, прописанной тренером. Хрустит только капустой. Когда хочет перекусить — ест яблочные дольки с арахисовым маслом. Он не думает о мясе, жареной пище или сахаре. Не думает. Так же он не думает про Тэхёна. Не думает. — Вы избегаете друг друга? — хмурится Хосок. — Просто заняты промоушеном, — бросает Юнги. Не то, чтобы они избегали дру друга. Просто когда Тэхён смотрит на него, его щеки наливаются пунцовыми красками, и поэтому пытается избежать взгляда Юнги, а сам Мин не может перестать облизывать губы при виде младшего, поэтому он специально не смотрит в его сторону. Это выглядит как танец опущенных глаз и смущения. — Я так жду окончания промоушена, — вздыхает Чимин, — вы были такими воодушевленными в начале. Все ок. Неважно. Юнги не скучает по Тэхёну, он всего лишь скучает по еде. Еда. — Вы справитесь, — говорит концепт-директор, разглядывая штаны Юнги, — ты потерял аж на полтора дюйма больше, чем я хотел! Как самоотверженно. Тэхён! Иди сюда! Юнги стоит неподвижно, весь истыканный иглами. Концепт-директор снова читает лекцию Тэхёну о том, как важно поддерживать достойный образ айдола, и больше половины его болтовни — чушь собачья. У Юнги сильное желание просто исчезнуть отсюда прямо сейчас, но вместо этого он стоит с кучей иголок в штанах и смотрит прямо перед собой, прикусывая язык. Он не может послать нахуй концепт-директора, поскольку Тэхён выглядит просто ахуенно. И даже больше, чем ахуенно, так, что он только хочет накормить своего мальчика еще одним сэндвичем. Юнги вряд ли бы уволили за это, но задницу надрали бы точно. — Я поговорю с тренером, — произносит менеджер, — попрошу его изменить диету. Мы хотим, чтобы вы выглядели круто, а не как скелеты. — Скелеты крутые, — говорит Юнги будто самому себе. Тэхён тоже хотел что-то сказать, но промолчал, почувствовав себя неспокойно. (Он не заметил, как зеркало отражает изможденное и обеспокоенное выражение Юнги. Но как он может заметить, если сам тщательно скрывает свои чувства.)***
Юнги допоздна горбатится в студии и приползает домой только при полной уверенности, что все уже спят. Совсем не необычно для него. Прежде он часто так делал. Даже если они с Тэхёном…дружили, он мог без задней мысли уснуть прямо перед компьютером. Тогда Тэхён мог бы быть тем, кто разбудит и поможет перебраться на диван, угостив двойным фраппучино, так, чтобы у Юнги было еще немного времени хорошо поспать перед началом нового дня. Мин был бы наглым лжецом, если скажет, что не скучает по этому. И дело вовсе не во фраппучино. Он копошится в каких-то папках, когда в дверь неловко стучат. Юнги поднимает взгляд. В проходе стоит растерянный Тэхён с большим бумажным пакетом. Тихо, медленно, чтобы не спугнуть младшего, Мин отодвигается от стола. — Эй, — сразу произносит он, не ходя вокруг да около. — Привет, — застенчиво отвечает Тэхён, так и торча в дверном проеме. Он нервно то сжимает, то разжимает пакет. Юнги ждет. Тэхён прочищает горло и произносит, — я принес ужин. — Сокджин сказал мне прийти сюда, — младший подошел к столу, разгружая пакет, — он говорил с нашим персональным тренером. Я не знал, что бы ты взял, поэтому заказал всего по-немногу. Любопытно, а также теперь еще голодно. И неимоверно сильное желание, чтобы у них все было хорошо с Тэхёном. Юнги подходит ближе. Здесь две маленькие миски с супом, салат с грушами и клюквой, фенхелем и лесными орехами, соевые бобы в каком-то соусе, возможно, тофу, панированные с фисташками и кокосом, ломтики апельсина и фруктовый пирог. Губы задергались. Слишком много еды, и, кажется, он что-то понял. — Откуда это все? — Из веганского ресторанчика, — говорит Тэхён, — и еще я напитки взял, — добавляет он, выгружая два стаканчика. Даже через непрозрачные стенки этих стаканчиков, Юнги видит, что эта жижа ярко-зеленая. Ким видит его сомнительное выражение и добавляет, — Я тоже не доверяю. — Значит, ты хочешь мне кое-что навязать? — Мин садится рядом. Младший ярко и легкомысленно улыбается. Юнги легко ухмыляется в ответ. Ради этой улыбки он даже перестает отвлекаться на подозрительно зеленый напиток. Он…он скучал. — Я не хотел есть в одиночестве, — говорит Тэхён. Юнги не хочет упоминать еще как минимум пятерых, с кем он мог бы поесть вместе. Так он принимает заключение мира. Они едят вместе, с тихими разговорами, которые постепенно становятся довольно оживленными. На удивление, еда очень хорошая, пусть и не прожаренная. И зеленая жижа, «Женщина, принимавшая заказ, сказала, что это смузи», как сказал Тэхён, заставила Юнги встрепенуться. — Что это такое, твою же ж мать?! — Юнги старается избавиться от ужасного привкуса, царапает зубами язык и облизывает губы. — Да ладно, не может быть все настолько плохо. Дай попробовать! — говорит Тэхён. Юнги ждет, когда младший приблизится, чтобы попробовать смузи. А тот наклоняется, кладет руки на бедра Юнги и целует его. Тэхён едва касается губ Юнги, невинно и робко. Мин не оттолкнулся, и Тэхён продолжил, становясь более уверенным, напористым. Он сильно кусает хёна за нижнюю губу, проводя после по ней языком, а тот хватает младшего за рубашку, притягивая ближе. Тэхён охнул от неожиданности и поудобнее устроился на коленях. Юнги плевать на смузи, которое благополучно растекается по полу, вероятно, оставив после огромное зеленое пятно на ковре. И Юнги понимает, что даже не будет ругать Тэхёна за опрокинувший стакан. — Не так уж и плохо, — мямлит Тэхён в губы Юнги. Юнги больше не будет пробовать смузи. Тэхён на вкус куда лучше. Он хитро смотрит на младшего, грубее хватая за бедра и прижимая еще ближе к себе. Тэхён сидит на коленях старшего, обхватив ногами хёна за талию и держа руки на плечах. — Совсем не плохо, — он прижимается лицом к груди Ким Тэхёна. — Я хочу быть с тобой, на самом деле, — шепчет младший. — Тогда, полагаю, мы теперь вместе. На самом деле, — шепчет в ответ Мин.***
— Я не думаю, что вы действительно встречаетесь, — говорит Намджун. Юнги не отрывает глаз от телефона. Тэхён прислал адрес одного смузи-кафе, в котором он хотел бы побывать. С той проведенной в студии ночи, ребята стараются все же придерживаться своих диет. Их убедило то, что притуплять приступы голода можно не только длительными сеансами макияжа, но и сексом. Юнги больше не увлекается контрабандной едой. Он снова сделал диету своей сучкой. Вместе с теми кожаными штанами. — Хочешь сказать, что я такой простачок? — спрашивает Тэхён. — Нет, что ты, — взбудоражился Джун, и, прочистив горло, продолжил суровым тоном, — я просто думаю, что вы притворяетесь, чтобы не соблюдать диету. — Да ла-а-адно, — тянет Юнги, еле сдерживаясь, чтобы не начать смеяться. Ведь пару недель назад Намджун был бы прав? Единственный раз, когда Юнги дал себе спуск от диеты — это когда менеджер разрешил всей группе побаловать себя. — Точно нет, — говорит Сокджин, вспоминая эту парочку на своей кровати. — Ну прости, хён, ты сам сказал, что той ночью не приедешь, — извиняется Тэхён. — Ты прав, я люблю сосать член Ким Тэхёна ради протеина, — говорит Юнги голосом, полным сарказма. — Не было нужды мне об этом знать, — чуть не плачет Джин. — И снова, когда мы на диете, вы становитесь странными, ребят, — говорит Хосок. — И как на вкус? — вдруг спрашивает Чонгук. Тэхён хитро сузив глаза глянул на Юнги, вспоминая шоколадные трюфели и секс на кровати Сокджина. Юнги откидывается на стул и смотрит на Намджуна. Он будто пытается читать мысли, и также пытается это как-то связать с сединой менеджера, отчего аж пот на лбу выступил. — Она на вкус как… — начинает Тэхён. — Нет! Ни за что! — Кричит Намджун, — Я верю вам, ребят! — Он весь красный, потный, и подавлено веселый, а Юнги до сих пор еле сдерживает смех. — Это значит, что ты не хочешь знать? — недоумевая, спрашивает Тэхён. — Да, — отвечает Чимин за лидера, — помнишь? Классный и благоразумный. Тэхён начинает смеяться так, что его плечи затряслись. Юнги смотрит на него и понимает, что, кажется, любит. И это заставляет его ухмыльнуться. Он наклоняется, чтобы поцеловать Тэхёна, и младший наклоняется к этой сладкой улыбке. Его сердце трепещет. И, диета — это не так уж и плохо, если Тэхён его любит. — Ума не приложу, с чего ты взял, что они притворяются? Смотри, какие милые, — говорит Хосок.