День 10. Отъезд.
Вот он, источник бед трудового народа! Вот он, вражина! Тяжелый, убить может! Металлический. 3 стрелки и еще секундомер, буквы «ОЧЗ» на циферблате. Еще на нем была модель – «124Б» и год выпуска – 1960. живуч, зараза, уже 27 лет служит без сносу. Пусть кое-где краска выщерблена, но на работу не влияет. Он пережил переезд из старого лагеря, о чем свидетельствуют различимые чернильные надписи «Сов-1» и «Сов-2» с инвентарными номерами. В его адрес звучала ругань уже нескольких поколений пионеров. Но сегодня он не сработал. Не успел. Не огласил домик своим противным громким звеняще-дребезжащим звуком! Мне снилась Славя. Я почему-то проснулся раньше него, в 7-25, и, потянув руку, выключил, а потом снова прижал к себе Славю. Ее голова рядом, на подушке, ее руки обнимают меня, на груди лежит ее коса. Она сладко дышит, а потом мелодично стонет, прижимается ко мне, оставляя дорожку из поцелуев на моей груди и просыпается. Интересно, что там во сне она увидела? — Сема…. Семушка! – наши губы слились в долгом поцелуе, а Славя оказалась подо мной, в объятиях. Я попытался стянуть с нее ночнушку, не прерывая поцелуй – увы. Мы разомкнули губы, вдохнули. — Дальше? – я держал в объятьях свое сокровище. В ответ снова долгий и сладкий поцелуй, а ночнушка оказалась у Славиной шеи, мое тело ощутило прикосновение ее груди, а рука полезла в ее трусики. — Семен, - она смотрит мило, но голос тверд. Она убрала мою шаловливую руку, одернула белье. – Нам пора на зарядку! Вставай, вставай! — У меня и так все стоит, что надо. Как хочешь – упор лежа, потом колено-локтевая. — Эх, ты… - Славя выскочила из-под меня, сняла и сбросила прямо на меня свою ночнушку, обдав запахом тела и трав, а сама надела топик и спортивные штаны. — Славь… Бегать?! — Семушка, пойдем! Вставай! – она взяла меня за руку, и чуть не сбросила на пол. — Милая! – Я встал, потянулся, еще раз поцеловал свое чудо. — Пойдем! Если обгонишь, получишь награду, - Славя развернулась, соблазнительно покачивая бедрами под трениками и прогнулась, демонстрируя свои сокровища впереди под тонкой тканью, направляясь к двери. – Это что? ААААААА!!! Я подскочил к двери – во-первых, заперта снаружи, во-вторых, на стекло снаружи кто-то прицепил рисунок паука. — Ладно. Окно у тебя открывается? — Конечно, - ответила Славя. – Что это такое? Я выскочил первым, попросив девушку подождать. В кустах нашлись грабли – спускайся чуть левее, получил бы в район паховой области. Я оббежал домик. Крыльцо подозрительно блестело в свете утренних солнечных лучей. Провел ногой: скользит! Я дотянулся рукой до палки, блокирующей дверь, сорвал рисунок паука, открыл и аккуратно, подав руку, помог Слави выйти и снял ее на ручках. — Смотри, Сень, привыкну! – промурлыкала девушка, а потом проверила пальцем доски. – Вот, ведь, масла не пожалели… ничего, сейчас растает. Сема! Хоть и последний день, но бегать надо! Пошли! Славя дала такого стрекача, что мне догонять ее было просто бесполезно. Так. Как тут срезать? А это еще… Я чуть не снес вырулившего откуда-то Ярослава. Он шел… как-то странно. На лице – довольная блаженная улыбка. Где-то совсем недавно я такое же видел и у себя. В зеркале? Нет, не в зеркале! В воде лесного озера! Но идет, шатается, как пьяный, на автопилоте, а ноги обмотаны газетой «Комсомольская правда». Только глаза зажмурены и пусты, явно на автопилоте. — Ярик! Нет ответа. — С тобой все в порядке? «Абонент не отвечает, или временно недоступен». — Я помогу… «Меня нет и не будет». Ярослав подошел к умывальникам и ткнулся руками, нашаривая. Я подбежал и помог ему подойти к умывальнику. Только сейчас он открыл глаза. — Ё. мое. Утро. Добрым. Не бывает! Он начал мыться, а я решил ему помочь и направил в лицо струю воды. — !!!! А!!! Уль-Я-НАА-А-А-А!!! – далее последовал виртуозный мат на смеси нескольких языков – английского, тайского, кхмерского. Но зато он пришел в сознание. — Семен? Ты, что ли?! — Да, я. Живой? — Эх, живой. Вроде бы. – вздохнул Ярослав и окатил себя водой. Похоже, очнулся окончательно. А я подумал, где Славя. Если она меня чует в радиусе 200-300 метров, да даже 100-150, то думает ли, что я рядом? — Семен… Как хорошо… жаль… смена… кончается… - Ярик снова закатил глаза. – Совенок! Алисенок! Ну что вы со мной сделали?! — По крайней мере, вернули к жизни. — Да я понял уже. – Ярик размотал ногу, и оказалось, что кто-то краской нанес какую-то невообразимую татуировку. — Чем после Совенка займешься? — Вернусь опять в журналистику. Алису заберу, если она захочет, если ей понравится по джунглям и «Золотому треугольнику» шататься, да еще переводы с русского на тайский и наоборот делать. Не все же мне на Паттайе торчать. У меня и так уже куча идей. – Ярослав проснулся. — Тематический лагерь? — В том числе. Но где такую вожатую, как Ольга Дмитриевна, взять? Без нее будет не то. Блин! Вот, найду, утоплю у лодочной станции! Кхиии-нок! – Ругался Ярослав, добавив еще какую-то пространную цитату на тайском языке со всеми придыханиями, отмывая краску. – Ладно, недолго осталось, Сеня. А ты студент? Или работаешь? — Студент, ПГС. Строитель, 5 курс. Диплом. Получу и пойду работать, благо, есть куда. Да еще халтурки по web и чертежам в AUTOCAD. А ты? — На заочке, мне корочка нужна, - ответил Ярик, продолжая стирать краску. – Так бывает – начал с одного, потом съездил в Тай, и завертелось. А как вернусь… Поеду в этот Челябинск свое рыжее счастье искать. У нее там… — Семен, вот ты где! – Славя уже тут. Косы треплются на ветру, а личико очень недовольное, – Почему не бегаешь? — Ярику помогаю. У Ярослава проблема – ему кто-то ноги разукрасил. Чем смыть? — Попроси растительное масло или пищевую соду. А теперь все вместе – бегом! Покажите младшим, как надо поддерживать дисциплину! Славя побежала впереди. Мы потащились следом в сторону столовой. Девушка бежала легко и беззаботно, виляя красивыми бедрами, Ярослав что-то шипел. Столовая. Тетя Нюра уже здесь, а еще здесь оказалась Алиса. — Тетя Нюра, Ярославу нужна помощь! – объяснила Славя. — Да, масло, краску смыть… — Хорошо, пионер… Славя побежала к себе, переодеваться, я же решил посмотреть, каких масштабов была эпидемия розыгрышей. Сначала сбегать в свой старый дом. — СТОЙТЕ!!! ОЛЬГА ДМИТРИЕВНА!!! – орнул я. – СТОЙТЕ!!!! Вожатая еле успела отпрыгнуть, как ведро с вводом сорвалось с двери и грохнулось на крыльцо, устроив лужу. С громким мявом и шипом от домика прыснули 2 котов. — ЭТО ЧТО ТАКОЕ!!! Семен! — Ольга Дмитриевна, на Вас не попало? — Нет, вроде. Повезло… вот, безобразники! Автобус толкать заставлю! — МЯЯЯЯ! МЯЯЯЯУ! МРЯЯЯЯУ!!! МАРЯРРРУ!!! – раздалось у нее из домика. — Да что такое, все как с ума посходили. Мурка! Семен, и много уже? — Нам под дверь рисунок паука подбросили и намазали лестницу маслом. Ярославу покрасили ноги. — Хорошо. Спасибо, Семен, что-то ты рано. А, с кем поведешься… - вожатая улыбнулась. Я вернулся к нашему домику дожидаться Славю. Лагерь по-прежнему был пуст, только я как дурак рано встал. Еще и пришлось бегать, вместо того, чтоб заняться приятными парными физическими упражнениями с любимой девушкой. Славя. Славная. Прекрасная телом и душой. Пробудившая вкус к жизни. Другой вопрос, что привело тебя сюда? Помогло ли тебе это удивительное место? Мимо прошествовала Женя. Ни ответа, ни привета, только волосы в перьях, поздоровалась со Славей и пошла дальше. Славя уже тут, заскочила в домик, переоделась в форму, выскочила и села рядом, прижалась плечом. — Семушка… — Славушка, - я чуть не утоп в ее бездонных любящих глазах. — Прощальный день. Тебе еще вещи собирать. Помочь? — Давай, я помогу. Мне собирать нечего. — А пока пошли, посмотрим, как дела, - позвала Славя. – Сегодня последняя линейка, и надо проверить площадь. А еще поможешь мне на складе? Я смиренно пошел вслед за ней. Лучше бы поспать еще, но noblesse obliges. Да еще в голове мелькнула мысль, что «дома отоспишься». Нет, не то… — О чем задумался? — Да ни о чем, Славь, все в порядке. На площади чисто, только коты дремлют в теньке, да под скамейкой лежит пара шкурок и перьев. Генда стоит и смотрит вдаль. Славя снова вела карту контрольных проверок, и сейчас у нее был пляж. Он пуст. Песок еще бел и холоден. Солнышко еще не разогрело. Славя прошлась, нагнулась, показав исподнее в синий горошек, вытащила из-под песка пару батареек. — Зачем? Зачем мусорить? Сема! Ты куда смотришь? Да я уже все увидел! И даже взгляд отвел! — У тебя ноги длинные, посмотри, не лежит ли что в воде? И достань мне камушек, - попросила Славя. Я исполнил ее просьбу, и мы направились дальше. Лодочная станция. Чайки взлетели в небо с криком, а больше ничего и не случилось. Лодки лениво качаются на волнах, кот принимает солнечную ванну, да еще смотрит на Славю (и на меня) с чувством превосходства. Дескать, спать надо утром, солнышко ловить, а не бегать! — А кошка где? – спросил я и потрепал мурлыку по ушастой голове. — На линейку, куда мы сейчас отправляемся, - ответила Славя. – Дядя Ваня! Дядя Ваня, пора вставать! Мы вернулись на площадь. Пионеры лениво подходили, садились. Кто еле живой, кто бодрячком. Оказалось, в «королевскую ночь» досталось многим. Босоногая Ульяна. Игорь и его приятель – они не выспались. — А вы чем занимались? – спросила Славя. — Держали… оборону… - ответил Игорь. – А Ярослав где? Ушел вчера в клуб, и нет. — Ему досталось, - ответил я, не уточнив что. — А что? И его тоже? — Ноги покрасили, - ответил я. Вот и Женя. Умылась, привела шевелюру в порядок. Славя. — Славя, доброе утро! А что это? У Слави нижняя часть косы, перехваченная красным, стала синей. Славя вздохнула и побежала умываться. Вот и Мику. — Доброе… утро! (пауза). Konnitiwa! — Мику! А чего молчим? – спросила подошедшая Алиса. Походка как обычно, от бедра. Озорная улыбка на лице. Но было в ней еще что-то. Расслабленность. Ее янтарные глаза сияли как огни, полные счастья. Так, да точно так же Славя светилась от радости, когда мы проснулись на берегу озера! — Мне кто-то вместо зубного порошка подложил чеснок! – медленно, с выражением произнесла Мику. – Я сразу не заметила. — А Лена где? – спросил я. — Не знаю, - ответил Шурик. – Доброе утро! Я пожал кибернетику руку и увидел, что у него на лбу красуется красный узор. Зубная паста. Испарилась, оставив след. — Электроника не видели? – спросил он. — Сема, привет! А куда Славю дел? Разлюбил? – спросила Венера и тут же драпнула к своим. — Славя где? Семен, сбегай… - сказала Ульяна. Бежать за ней не пришлось – Славя и Лена пришли сами. Славя отмыла косу, а вот Лена старательно прятала руки. На запястьях красовались следы красной краски, очень похожие на кровь. — Алиса, 2ЧЕ! – раздался голос. — Кто? – лениво проговорила Двачевская, словно подтверждая мою догадку насчет прошлой ночи. — Алиса, - сказала Ульяна. – У тебя на спине написано! На спине Алисы кто-то намалевал цифры «666» и надпись «ДВАЧЕ», словно у футболистки. Алиса вздохнула и метнулась переодеваться. Но линейка началась вовремя. Народ собрался, пришла Ольга Дмитриевна. Пришел Ярик, зевая. Его ноги по-прежнему отливали красным. Славя улыбнулась. — Пионер, что это с тобой было? – спросила оказавшаяся тут Виолетта и потянулась к Лене. «Руки покажи!» Лена в ответ стала вся красная. — Виола, ей руку кто-то намазал, - ответила Славя. — Уже вижу, поняла, - ответила Виола и пошла на свое место. Вот Электроник. С виду жив-здоров. Но вид такой, что и ему тоже досталось, и он не хочет говорить. А еще вид тоже сильно уставший, словно не выспавшийся. Чем вы все тут занимались? А? Отряд построился, коты со скамеек напротив подняли головы. Вот 2, 3, 4й отряды. Сегодня линейку ведет Ольга Дмитриевна. Она прочитала проникновенную речь, сказала, что лето еще не закончено, и ребята, вернувшись в город, смогут продолжить свои занятия спортом, совершать походы, проводить пионерские слеты, заниматься моделированием. В ответ над нами покружился «Пе-2» и сел точно у ног нашей вожатой. Следующим слово взял Саныч. Он поблагодарил пионеров и пожелал дальше заниматься спортом, заниматься физкультурой и стать известными спортсменами. Наконец, пришел сам Трофимов, а парой минут раньше я расслышал, как он подъехал на своей «Волге». Интересно, где живет? В райцентре? Или в Волгограде, если послушать Дмитрия Семеновича Панкратова? Директор поздравил всех, пожелал успехов. Потом была административная часть – сдача формы, домиков, и отъезд. Отъезд. Все кончилось? Эх, я только во вкус вошел. А тут такой отпуск внеплановый, каникулы сорвались! Но все хорошее когда-то кончается, снова будни. Только вот я вернусь уже не тем, кем приехал. Другим. И окольцованным. Изменившимся. И буду скучать по ребятам. По лагерю. Мои мысли прервал горн, зовущий на завтрак. Народ развернулся и пошел. — Санычу cпать надо поменьше, - заметила Славя. – Правда, в этот раз спортсменов мало было. В прошлом году велосипедисты были, бегуны. Я бы проехала в город, посмотрела, - заметила Славя. — В прошлой смене кого-то загоняли бегом, - ответил я. — А для кого написаны правила? – вздохнула Славя. Впереди Ярослав вел за ручку Алису. — Ярослав, что, колхозница попкой покрутила, ты и побежал? — Да далась мне она! Это ты меня накрасила? — А я тут при чем? — Алис, ладно, значит, не ты… - Ярослав встал на цыпочки и примирительно поцеловал свою красавицу в щеку. – Идем завтракать. — Такие смешные, - улыбнулась Славя. — Вам что, ночи было мало? – спросила Ульяна. – Голубки! — Улька! – а потом звук щелбана. Идущая рядом Женя вытащила из головы очередное перо, покраснела и отвела взгляд. Уж ей-то чего? — Сережа сегодня что-то еле живой. – заметила Славя. Все видит! Всех. В столовой народ разбился в очередь к раздаче и за столики. Громко и недовольно мяукнула местная кошка – ссадили с занятого места и не угостили! БЕЗОБРЯЗИЕ! Сегодня из репертуара – какая-то тихая красивая мелодия, само собой, на непонятном языке. Мику опознала, что это корейский. Я прихватил еду себе и Славе, мы еле устроились, да еще на наш стол запрыгнул местный дежурный усатый-полосатый кот. Недовольно посмотрел, сказал «угу» и спрыгнул, не желая осквернять свои благородные уста и усы гречневой кашей. Но помимо вкусной каши, щедро насыщенной настоящим маслом без пальмового жира и консервантов, были еще аппетитные котлетки, компот и колбаса. — На здоровье… — Семен, ты улыбаешься, - сказала Славя. – Рада видеть. Ты все время улыбаешься. Не дуешься сычом на крупу. — Тебе улыбки не жалко, - ответил я, утопая в ее бездонных глазах. Славя. Моя. Рядом. Любимая. Ангелочек. А ведь нам осталось недолго. — И загорел… а то вид, как будто из зимы приехал, - протянула Славя. Снова ее голос, от которого голова улетала в какие-то дали. — Э… - я замялся, но тут к нам подошла Мику. — Можно к вам? — Konnitiwa! Садись! Мику приземлилась, сказала «Итэдэкимас» и принялась то завтракать, то говорить. — Как говорил мой па, ценно любое время, которое ты живешь. А время с близкими людьми – бесценно! – заметила японка. — Как хорошо сказано, - заметил я. — Поверить не могу, последний день… - вздохнула Мику. — Как хочется, чтоб он продолжался, - ответила Славя. – Надо успеть все сделать, все сказать. — А Ярослав все сказал, - ответила Мику, указав на Ярика. Он сидел рядом с Алисой и о чем-то ворковал со своим «рыжем счастьем». Славя в ответ улыбнулась. – А то все валялся на пляже, и отлынивал. — Он Алису спас в первый день, - вспомнила Мику. Славя нахмурилась в ее сторону, дескать, не напоминай. – А потом Алиса ему помогла. — Когда? – спросил я. — Когда искали Шурика, - ответила Мику. – И зачем он полез в подземелье? — Ты ж не ждешь, Мику, - заметила Славя, - Когда у тебя мелодия в голове уложится. Бежишь записывать, не так ли? — Ну, да. — И, порой, нарушая режим… - продолжила Славя. — А ты бы на моем месте как бы поступила? – спросила Мику. Девушки вроде как ругались, но, похоже, им этот спор доставлял удовольствие. — Так и Шурик, - вклинился я. – Срочно детали найти хотел. — Но режим зачем нарушать? – спросила Славя. – Для кого пишут правила? Мику, разве у тебя в Японии все нарушают? Вот и тут! Мику крыть в ответ было нечем. Она пробурчала что-то по-японски и вернулась к еде. Я же слушал, о чем говорит народ. Как-никак, интересно ведь! Когда выпадет шанс услышать вживую разговоры людей из прошлого? Не умудренных жизнью, а еще молодых? У кого речь, что нового будет в «Березке», кто-то мечтает посмотреть новых кукол в «Детском мире». А у кого огорчение – папу посылают в Афганистан. Казалось бы, папа там уже был, что-то строил, а теперь опять – восстанавливать, что афганские моджахеды разрушили. — А почему там война началась? Кому мы там «помогаем»? Кто там белый, кто красный? – спросила Венера. — Сейчас уже не поймешь, - ответила Оксана. – Сначала Амина, потом он стал заодно с американцами, а после него местные дикари делят власть и влияние. А наши солдатики гибнут, чтоб афганцы не перерезали друг друга во время междоусобицы. Помните, по истории про удельные княжества? Там примерно так же. — Ты откуда знаешь? Это же братский народ! — Братский народ так себя не ведет! Откуда… Мой папа там воевал, ранен. Славя не вставая попросила не ссориться. Ее послушались. Завтрак закончен. Пионеры разбежались, кто куда. Кто собирать вещи, кто в берлогу Жени сдать книги, кто-то – на прощальный матч по футболу. Славя о чем-то переговорила с вожатыми, и снова вышла на крыльцо. — Позовите Советову, - сказала наша незабвенная Ольга Дмитриевна. – Семен, а то лучшая пионерка тебя прогонит. — Звать меня не надо, если только на конфеты! – ответила Ульяна в сопровождении «гвардии». – Если на конфеты. Ульяна была в своей любимой красной майке с надписью СССР, а на ноге красовалась очередная ссадина. Издержки спортивной карьеры. — У нас свечка! — Ну, ОльДмитриевна! — Тогда свечку проведем в медпункте, а убежишь – у тебя на дереве, но проведем. — У нас свечка? Как интересно? Это когда закрыться в темной комнате и рассказывать о призраках и духах? – из столовой, покачивая длинными волосами, вышла Мику. – Семен, идешь? Лена? — Иду, иду, - ответила с неохотой Лена. Не улыбается, но и особо не грустит. Шурик с Электроником тоже тут. Шурик что-то говорит о каких-то конденсаторах, Электроник кивает. Как будто, они остаются на 2ю смену. Пришла вожатая со свечкой. Алиса материализовалась из ниоткуда. Высокая. Загорелая. С фирменными рыжими косами. Прямо королева пляжного фитнеса, даже с подоткнутой рубашкой. Ольга Дмитриевна начала: «Раньше пионерами называли людей, которые открывали новые земли. Их жизнь была связана с риском. Им не всегда сопутствовала удача. Но каждый вечер они собирались у костра и подводили итоги, отдыхали, обсуждали планы. И чувствовали, что они не одиноки. Теперь же пионерами называют тех, кто ищет новые земли и вершины не на карте, а в жизни. День за днем мы идем по жизни и иногда с друзьями. Поэтому нам тоже необходимо иногда собираться вокруг огня, чтобы почувствовать, что мы вместе, рассказывать о том, что произошло с нами, предупредить об опасностях. Огонек свечки небольшой. Но он притягивает взгляды, слова, мысли и, услышав нас всех, может сотворить чудо». — Что тут за коллективная медитация? – спросил Ярик. — А мы поручим зажечь свечу тому, кто несет нам прекрасное, кто нас вдохновляет, и кого, порой, мы не замечаем за сценическим образом. – сказала вожатая. – Мику! — Domo arigato, Ольга Дмитриевна – сенсей! – японка подошла и с алисиной зажигалки зажгла огонек свечи в лампе с полукруглым абажуром. Он сначала дернулся, а потом стал ровно. Крышка закрылась, спрятав огонек от ветра и кошки, что уже заводила мордой, сидя рядом на спинке. — Для чего мы приходим на свечу? – спросила вожатая. — Поговорить, - ответила Алиса. — Послушать, - вмешалась Женя. Электроник кивнул. — Для сплочения, - ответил Шурик. — Посидеть всем вместе, - сказала Славя. Ярослав что-то хотел сказать, но Алиса его остановила. Лена задумалась. — Мы приходим, чтобы говорить и слушать, - сказала вожатая. – Мы собрались. Мы зажгли свечу. Теперь ее надо доставить к месту сбора и не дать ей погаснуть. Громкий крик, злой взгляд, недовольство, гнев – все может задуть свечу. Поэтому мы будем идти тихо и слушать, как горит огонь. Все за мной. — А понесет кто? Робот? – спросил Шурик. — А нести его мы доверим тому, кому больше всего доверяем, - заметила вожатая. – Советова! Ульяна! На лодочную станцию! — Спасибо! – Ульяна взяла лампу, и мы пошли. Организованной толпой, без муштры и криков. Славя шла рядом со мной, расправив плечи, чтоб можно было оценить ее достоинства (бюстик, похоже, чем-то в этот раз провинился), и задумалась. Слушала? Поют птицы, народа не видать, а мы идем, только впереди подрагивает пламя. Мы так вышли к дебаркадеру. Там нас встретил дед Иван с его котами, что-то сказал, вручил брезент, и мы пошли дальше, придерживая того, кто шел у воды. Я на всякий случай взял за руку Славю. Остановились. Брезентом прикрыли Ульяну от ветра. — Начинай! – сказала Ольга Дмитриевна. Ульяна прошла вдоль строя и раздала каждому по вырезанному деревянному кораблику. Пусть неказистому, с выщерблинами. Вернулась в свой шатер. — Давным давно, - начала Ульяна. – на земле был город. Закрытый город детства, город мечты! Путь туда пролегал через сопки, леса и Пустоши, и попасть могли только те, кто знал Дорогу. В городе жили дети, они делали все сами, они строили дома и прокладывали улицы, ели мороженое и конфеты и не ложились спать в 10 часов. Но его жители оттуда исчезли. Может, выросли? [ Как в поэме Цветаевой… ] — Сейчас город пуст, там можно поселиться. И там на каждом доме висит табличка «добро пожаловать, живите, кто хотите, - сказала Ульяна. — Так вот. Представьте, что после смены вы попали в этот город, - заговорила Ольга Дмитриевна. – Хотите там поселиться? Что бы вы хотели там построить? Для себя или для кого-то? Кто начнет? — Концертный зал, - ответила Алиса, а Ульяна вручила ей маленькую свечку. — Будешь там выступать? А для меня? – спросил Ярослав, немного подумав. — Вместе будем выступать! И только попробуй отвертеться! — Придете на концерт? – спросил Ярослав. – Вижу, вижу, придете! — Д-да, - ответила Лена. – Но… — Я понял. И ему буду рад. Очередь Мику. — А я хочу построить большой дом, чтобы мы жили вместе и не терялись, порой собирались во дворе поиграть и потанцевать. — Хорошо, - не удержался я. В самом деле. Я обвел глазами отряд. Пусть Алиса порой может и нахамить, Ульяна что-нибудь сморозить. Пусть Ярослав иногда со своим фотоаппаратом сует нос в чужой вопрос. Мику строчит как пулемет, пусть даже быстро успокаивается. Но за неделю эти ребята стали мне как родными. Своего рода, маленькая семья. Или... как называется? Тайное братство? – Мику, я за. — Да, - кивнул Ярослав. — А еще пленэр, - тихо добавила Лена. — Ребята, и чтоб еще были люди, кому мы будем помогать, - заметила Славя. – И где не будет ссор и вражды. Женя… Женя, что сидела в сторонке на помосте, спустив ноги к воде, повернулась: — Я бы построила хороший университет с библиотекой и лабораториями. Чтоб все не только учились по книгам, но приобретали практический опыт. Теория без практики мертва. И практику надо бы описать в теории. А то получится, что мы больше умеем, чем знаем… - она вздохнула и снова устремила взгляд из-под очков на реку и острова, лишь взяла свечку и воткнула в своей кораблик. — Лена… - чуть слышно сказала вожатая. — Н-наверное… Большую поляну для рисования и любования, - ответила Лена. – И большой д-дом д-для с-семьи и мастерскую. – покраснела и отвернулась. Понятно, о чем, точнее, о ком она думает. – Художественную школу. Теперь очередь Слави. — Я бы разбила большой парк с березовой рощей, сосновым бором, озерами и фигурными мостками - ответила Славя. – Пусть люди приходят, отдыхают в единстве с природой и становятся чище и добрее. Электроник. Он хотел открыть завод по производству электроники с опытным производством и НИИ, где они с Шуриком и его КБ занимались бы проектированием искусственного интеллекта и различных решений на его основе. — Спасибо, Серега. – ответил Шурик. – Я бы хотел оснастить дома подъемниками, чтобы пожилые люди и инвалиды могли свободно передвигаться. А еще установить в доме автоматический кондиционер, подогрев воды, умное освещение. — «Умный дом!» - заметил я. – Это так называется. Или «умное здание». Еще и автоматическая система пожаротушения и дымоотвода! Автономная система отопления с дистанционным управлением. — Семен, мы поняли друг друга, - Шурик протянул руку, я пожал ее в ответ. Ярослав. Он подумал и выдал: — Вообще, хороший аэропорт или скоростную линию «синкансен». А, город закрытый? Извините! Ресторан на набережной. Это будет красивое здание с янтарной подсветкой внутри и возможностью заказать ужин при свечах. А еще там рядом будет пекарня и цех кондитеров, на крыше – площадка, с которой открывается вид на водоем, а рядом скалу как на Пханг Нга. А Семен как строитель мне поможет. — Чем помочь? Внешний вид и интерьер тебе дизайнер сделает. Я же переведу в чертеж, и с меня коммуникации. — Семен? – спросила вожатая. Что пожелать? Что? А, ладно, дипломный проект! Нет, что-то другое! Что? Если подумать, то… — Наверное, что-то типа «Совенка», в зеленой зоне. Для помощи тем, кто попал в город, но устал от всего. Я покраснел, взял свечку и вставил в трещину кораблика. Кораблики готовы. Теперь работа Слави – она подносила каждый к свечке, Ульяна руками закрывала нарождающийся огонек от ветра, и ждали, ждали, пока он разгорится. Каждый. Готово. И кто бы мог подумать, что у нее в голосе столько серьезного! Но дело свое она знает. Флотилия огоньков заняла место на воде, покачиваясь на маленьких волнах. Мы встали полукругом, в центре – Ульяна со свечой. — А сейчас загадываем желание, и мысленно отправляем свой Огонек, чтоб оно осуществилось. Нас много, - продолжала Ульяна, - и только вместе мы можем отправить наши огоньки вдаль. Сейчас мы дадим им направление, а потом задуем свечу…. — Чтоб ее энергия передалась огонькам? – спросила Славя. — Да. Начали! – заговорила Ульяна, - Повторяем! Тай-тай, налетай, ветерки-подружки, мечтам выход найти, помоги наружу! А потом все нагнулись и поставили кораблики на воду. Выпрямились, и, встав у Ульяны, дружно задули свечу. Флотилия огоньков медленно-медленно уплывала по реке куда-то вдаль. Народ стоял, кто-то заговорил, Ярослав снял на фотоаппарат, потом Лена вытащила телефон и сделала пару снимков. Славя о чем-то задумалась, глядя вдаль. У Шурика вид был, что это, конечно, ненаучно, но интересно. Алиса тоже о чем-то задумалась. Вот оторва, «не влезай-убью», а ведь стоит, протирает украдкой глаза, чтоб никто не забрался под ее маску. Ярослав подошел к ней, обнял, я же сел рядом со Славей. Задумался. Что дальше? Время истекает. Скоро нежданные каникулы закончатся. — Грустишь? – спросила Славя. — Да. — Погрустим вместе? – Славя положила мне голову на плечо, я взял ее руку в свою. Кораблики продолжали плыть, огоньки трепетали на ветру. Мое счастье сидит рядом. Веет прохладой. — МРРР, мяу! – к нам на колени пришел и лег кот смотрителя. — Глядите, голубки! – сказала Ульянка. — УГУ! – пробурчал кот и с неудовольствием спрыгнул и был пойман Ульяной, потискан. Я с неохотой поднялся и дал руку Слави. — Уля, - произнесла Славя, - Оставь кота в покое! — Кот, кот, а угощенье хочешь? – спросила Ульяна — УГУ! МУРЯЯУ! – так же недовольно ответил кот. Дескать, не нужно мне твое угощение, только отпусти котяру! — Видите, он хочет кушать! – ответила Ульяна. — Кот сказал, что он от тебя ничего не хочет, если только цапнуть за нос, - заметила вожатая. Стоило Ульяне отвлечься на вопрос Мику, как пушистый тут же выпрыгнул с «добрых ручек» и скрылся на чердаке, мастерски забравшись по лестнице. — Кис-кис-кис! – сказала Ульяна. Кот даже не удостоил ее взглядом. — Ульяна, у себя котов наловишь! – ответила Мику. — Да тут кошки такие хорошие! – последовал ответ. — Наверное, на ее родине все коты от нее бегают и котят учат держаться подальше, - заметила мне Славя. - Встаем. Я глянул, как у остальных дела. Ярослав и Алиса улыбнулись, я подмигнул Электронику, а тот подал руку своему сокровищу. В это время раздался гудок со стороны лагеря. — Пойдем! — Мир спасать? – спросил Ярослав. — Помогать! – ответила Славя — Ну, тогда удачи! — Уже отъезд? – спросила Лена, а мы набрали ход. — Нам еще рано, - ответила Ольга Дмитриевна. Славя торопилась, увлекая меня за руку к толпе пионеров. 4 отряд. 3 отряд. 2 отряд. Все с сумками, рюкзаками. Кто-то идет, едва сгибается. Вожатые командуют. — Славя! Славя! — Семен, помоги Ильнуру донести вещи! У авиамоделистов – их изделия. Во-первых, «Петляков», пусть даже разобранный на составные части, занимал отдельную коробку. Во-вторых, они утащили с собой какие-то заготовки, рассудив, что следующая смена не осилит. — Вы же хотели «Лавочкина» сделать… - заметил я. — Вот и сделаем, - ответил Рамиль. – Мы приедем сюда на следующий год. — Ну, И-16 для директора уже сделали, - ответил Ильнур. – Этот, как его, Большой Толян, просил, чтоб мы еще ему несколько моделей. Семен, если приедешь, айда к нам, у нас тоже рук не хватает. Чертежи читать умеешь? — Допустим. Но строительные. — Он обещал нам прислать характеристики как особо активным, - ответил Рамиль. – Так что по-любому! Семен, будешь еще тут отдыхать, иди к нам. — У Шурика видик есть, - вздохнул Ильнур. – И он еще всякие магнитофоны умеет чинить. А в нашем селе видака ни у кого, мы в Уфе в видеосалоне были, помнишь? — Да, - ответил Рамиль и тяжело вздохнул. Ворота. Стоянка. 2 автобуса – белый ЛАЗ-697 с зелеными полосами и красный Икарус 255.71. Сначала грузился 4й отряд, Славя помогала его вожатой. Пионеры прощались с девушкой, благодарили, кто-то даже ей что-то подарил из рукоделия. Прибежал водитель, вскочил, захлопнул двери. Автобус зарычал, развернулся и поехал прочь. Теперь очередь «Икаруса». Славя проводила его взглядом, расстроилась. А со стороны пионеров был слышен гомон, беседы, пару раз громкое МЯЯЯЯ!!! МИИИИИ! У кого-то киса вырвалась и убежала в ворота – не захотела жить с хозяином (хозяйкой). — Славя! – ее окружили остальные. — Славя, спасибо! – раздались голоса. — Славя, что ж ты нас не позвала? – спросила Оксана. – Мы бы за тебя на конкурсе проголосовали! — Семен, помоги Славе! – сказала Аня. — Все хорошо, - ответила Славя. – Жалко расставаться. Вы такие хорошие ребята! — Славя, спасибо! Приезжай в следующий раз! И Семена не забудь! – сказала Венера. А потом, когда их вожатая Мисата сказала речь, и все начали грузиться и потихоньку заходить, заметила, - На свадьбу позовете? А еще лучше, приезжайте к нам! — Не, Сеня, к нам! – ответила Оксана. Стоит и улыбается, светится счастьем. — Оксан, как твой папа? – спросил я. — Идет на поправку. Он сейчас в Чите, в э-ва-ко-гос-пи-та-ле! — А как себя чувствуешь? Тебе лечение помогло? — Спасибо, Сеня, прошло, вроде. Но как вернусь, пойду кардиограмму делать! Рядом появился Ярослав, нашел Игоря. — Мой телефон? Вот, визитка, там мой номер! — Островский? А что за номера у тебя? 8-964-… и 8-66-950-… — Да, сохрани! Это мой контактный в Томске, а второй – оператора DTAC в Тае. Не теряй, пожалуйста, сохрани! Позвони мне через 24 года, вот, будет встреча! — Славя, мы тебя любим! – пионерки обняли Славю на прощанье, а потом отправились в автобус. Их водитель – южного вида мужичок – помог погрузить в багажный отсек их сумки, а потом заскочил в автобус, сунул на приборную панель путевой лист. Славя что-то сказала вожатой, те осмотрелись – нет, никто не потерялся! А кто сигналит? Славя попрощалась, ей хором ответили голоса пионеров и громко мяукнул котенок. — Оксанка, береги своего друга! – Славя вышла на улицу, мотор уже глухо заурчал, дверь закрылась. Народ махал руками, прощаясь. Я тоже замахал в ответ, понимая, что больше их не увижу. «Икарус» выехал на дорогу и скрылся за деревьями. Я им не завидую. Совсем скоро у этих ребят кончится детство, развалится великая Империя, оставив их по разные лагеря, не то, что по границам. Прекрасное время юношества, взросления придется на разгул бандитизма, дикого капитализма, дибилизма, идиотизма и ельцинизма. А скоро они почувствуют начало кризиса и развала с горбачем. — Прощайте! – вздохнула Славя. — До свиданья, младшие братья, - ответил я, когда Славя вывела меня из раздумий. — Пионеры, извините, где тут начальство ваше? Рядом с нами стояла «Волга»-универсал, 24я модель. Сиреневый цвет, потертые шины, поднятая антенна. Стекло правой двери опущено, и на нас смотрит мужчина в темных очках, с усами, в рубашке с коротким рукавом, загорелый. На руке – часы «Полет». Еще водитель, и 2е на заднем сиденье. — А вы откуда? – спросил я. — Прямо, к площади и налево, - ответила Славя. — Мы ученые-геологи, - ответил мужчина. – А тут есть пионерка такая, Катя… Катя Москалева. 3 отряд, по-моему… — Вы ее отец? – спросил я. — Она, вроде как, осталась, - вспомнила Славя. — Да. Спасибо, надеемся, не уехала. Волга завелась со 2й попытки и проехала в ворота, потом закатилась к администрации. Мы шли рядом и направляли. Славя, похоже, расклеилась, молчала. Площадь. «Волга» встала у администрации, седоки направились, кто куда. Один закурил, водитель полез под капот, еще 2 отправились внутрь. — Семен, а кто это приехал? – раздался голос. – Славя, ты чего? Вы ж тут рядом! Семен! Почему Славя расстроена! Рядом с нами стояла Катя в форме, а я ее сначала не увидел – глядел на «Волгу» и на Женю, что общалась с вчерашним гостем! Было впечатление, что они друг друга знают. — Вон, какой-то мужчина Катю Москалеву спрашивал, - заметил я и указал на 24ю. — Спасибо! – пионерка пулей убежала в их сторону. А Славя… что ж делать? — Славя! Не раскисай! – я подхватил девушку на руки и понес. — Вот и встретились, - заметила Славя, увидев, как Катя обнимается со своим папой и зовет его отойти на пару слов, как напряглось лицо директора. Но потом Алексей Максимович чуть расслабился, поняв, что его лагерь и его персона не при чем. Я донес Славю до домика и вспомнил, что хотел. — Славя! Мы когда уезжаем? — Через 4 часа, а что, Семушка? – спросила она. – Я не знаю… собираться надо… — Я помогу. Славянушка, любимая, ты все помогала, тебя оценили, тебя будут помнить! Ты заметила, как наши младшие друзья улыбались? — Спасибо, - ответила Славя. – Я полюбила это место, этот лагерь. я провела, наверное, лучший момент жизни. — Малыш… Что такое? Не говори так! – ответил я. Мы вместе собрали сумки. Славя молчала. Солнышко поугасло. Но… — Славя, переодевайся! – сказал я. – Пойдем! — Куда? — Помнишь, ты хотела мне что-то показать? Давай, давай! Я понял, что! – я снова взял Славю на ручки. — Что, скажешь? — Не хочешь сыграть в волейбол? Или бадминтон? Она дернулась, ее тело налилось теплом, а глаза снова вспыхнули! Славушка! — Помоги переодеться! Ее одежда полетела на пол – юбка, галстук, рубашка. Солнышко осталось в одних трусиках, закрыв свою потрясающую грудь рукой. Но и этого хватало – подзагоревшая, с сочной упругой попкой, скрытой тканью. Прекрасное тело, прямо как с картины. Синие бездонные глаза. — Ты прекрасна… дай, поцелую! Несколько минут мы стояли, обнявшись и целуя друг друга, а потом Славя мягко остранилась, попросила не смотреть. Я зажмурил глаза, пока она не позвала. Трусики лежат на кровати, а она рядом в купальнике. Я помог ей надеть спортивный костюм. Ее нежная кожа отзывалась на прикосновения, ее глаза ярко сияли. Любимая! Моя! Мой ангел! Не раскисай! Ты нужна мне! Я не выдержал, снова прижал ее к себе, поцеловал в макушку, вдохнув аромат ее волос, в лоб. — Пойдем! – сказала она. Мы вышли. Лагерь опустел. Никого. Не слышно смеха, никто не бежит. Только Лена сидит и рисует у входа в свой домик. Рядом сидит Черныш и умывается, словно ничего не происходит. — Вы чего? — Где Мику? – спросил я. — Сдает инструменты по описи, - ответила грустная Лена. – А вы что надумали? — Давай завершим смену на позитиве! – предложил я. — Пошли в волейбол! – задорно сказала Славя. — Д-да? — Давай, давай! – ответил я. Лена скрылась в домике. Мы ждали. И вот она снова тут, но уже в поношенном спортивном костюме, как на 4й день моего пребывания. — Сеня, - ответила Лена. – Ты только без глупостей. Не лезь никуда! Хорошо? — Хорошо. — Не полезет, я не дам, - ответила Славя. — Смотри, ты тоже за него отвечаешь. И думать должна о нем в первую очередь! – ответила Лена. – Что тебе весь этот мир, если человек, что тебя любит, будет несчастен, потому что ты о нем забыла? Умей уже расставлять приоритеты. Славя напряглась, что-то хотела сказать. Не смогла. Я же чувствовал, что и сам прихожу в норму. Все мучило ощущение последнего дня, что сказка скоро закончится. Но теперь, рядом с моим солнышком, стало спокойно. Я не дам ей потеряться! А пока надо как-то провести оставшееся время. Площадь. Я, Славя, Лена. Слева слышен шум – в районе библиотеки и щита стоят фургон на базе старого «ЕРАЗ» и «Газон» с будкой: меняют трансформатор, если не поменяли. Седоки ереванского чуда техники изо всех сил пытаются его завести, и с –надцатой попытки у них таки получилось! — Я кое-что, - сказал я и пошел к ним. — Сем. Я с тобой, - ответила Славя. – Любимый! Возьми меня под ручку, пусть все видят, как я счастлива! Пусть Совенок видит, что я тут не напрасно! Я взял своего ангелочка под руку, и мы пошли. «ЕРАЗ», треща и погромыхивая уже разболтанным кузовом, проехал мимо. Вот фургон-летучка, у щита – 5 работяг, Родион и Толик. Старший посмотрел мимо нас, заметил: — Вот, мученики! Наверное, точно в передовиках не ходят. — Лексеич, - ответил другой рабочий. – С таким хламом я б тоже в передовиках не ходил, поэтому уволился с автобазы. Туда все дерьмо и брак с заводов гнали. Карбюратор говно, генератор развалился, стартер в кашу, шланги расползлись. Тормоза никакие, панели кривые, в салон вода течет. — А заводские бракоделы получили премии за «досрочное выполнение» и «победу в соцсоревновании»… - вздохнул еще один. — У моего свояка была такая машина, ох, намучились! Сначала лежали каждый день, потом скинулись, поставили нормальные узлы с «Волги», этот драндулет как подменили! Секунду! – Лексеич, крепкий мужик с большими глазищами и округлой головой с седыми волосами обратился к нам. – Пионеры, чего хотите? Лучше пионерь свою пионерку, чем наш металл! (смех) — Анатолий Анатольевич, - сказал я. – Мне бы… — А, Семен, понял, держи! – Анатолий протянул мне ключ. — Спасибо! Мы поспешили дальше. Я взял ключ, ощутил металл. Рука сама нашла положение, баланс. Теперь махнуть пару раз, вспомнить. — Ты с кем воевать собрался? – спросила Славя. — Это ты Славю защищал? – спросила Лена. — Да. Вспомнил. Ладно, идем! Вот площадка для волейбола. Пустая. Мы решили поиграть сами. — На что играем? – спросила Лена. — Ради спорта! – ответила Славя. — Не! – добавил я. – Проигравший оплачивает подачу заявления нами со Славей в ЗАГС! Лена рассмеялась, а Славя откуда-то вытащила сетку, и мы ее натянули. В то время заглянула Ульяна. Узнав, что будет бесплатное зрелище, она сбегала-вернулась с Алисой и Ярославом, а сама устроилась в тени с конфетой «Кузнечик». Команда в составе меня, Лены и Ярослава против Слави и Алисы. Перепасовка, и… — Вот вы где! — Да, времени не теряют. А вон этого дрища я ни разу не видел, - раздались голоса. Первый принадлежал Ольге Дмитриевне, другой – Борису Александровичу. Вот и они. Вожатая в купальнике и физрук. — Дядя Боря, сыграете? – спросила Ульяна. — Нет, я буду судьей. Но, оказалось, помимо вожатой и физрука пришли 4еро геологов. За ними шла Виола, испуская плотоядные взгляды: «Мальчики, покажете, на что способны?». Потом подошли Нюра с Натальей, принесли угощение. Перекусили, можно сыграть. Сборная «Совенка» против сборной НИИ геологов. Я, Славя, Лена и Алиса. Ярик и Ульянка уселись болеть – они предпочитали футбол. К ним присоединились Виола и Катя еще с какими-то пионерами, причем 3х я уже видел. Саныч пошел судить, да еще приготовил фотоаппарат. — Дрищ, решил спортом заняться? – удивился он. – Правильно! А то твоя пионерка тебя загонит. Геологи засмеялись, один, тот, что вел машину, подскочил к Санычу и начал что-то спрашивать и указывать на его камеру. Не зря – у Саныча была “Praktica B100”, да еще физрук показал гостю, чуть не стерев в порошок, коробочку с надписью ORWO. Москалев в ответ предъявил камеру ФЭД-35. Дескать, с автоматом и цветной пленкой, правда, SOVCOLOR, но на рабочем фотоаппарате у него стоит Konika на 1000 единиц. Завидно? — Мальчики, хватит меряться своими приборами, давайте уж играть, - заметила Виола томным голосом. Алиса прыснула, Славя проговорила, подойдя: — Сема, пошли уже. Саныч дал свисток, мяч в игре. Вселенская битва началась. Красивые девушки «Совенка» и я против четверых гостей. Выяснилось, что играют хорошо там 2, а остальные борются с гипнозом при виде кос Слави или глаз Алисы. Вскоре образовался перерыв, когда мяч куда-то улетел, отскочив от рук Лены. — Так нечестно! У вас тут пионерки… Вон, рыжая… - заговорил один. — Или которая с косами… - это второй. – Вот, русская красавица! Повезет же ее мужу, все будут завидовать! Или все мужики ее станут! — Да, в Сочи приедет или в Пицунду… Ей там прохода не дадут! — Рыжая, наверное, страстная будет… Огонь-девка! В стройотряде на БАМ у меня была такая, - тот аж закатил глаза. — ХОРОШ! Вы просто давно не бегали и не играли, - ответил Москалев. – Соберитесь! — У нас все красивые, - ответила Славя и лукаво улыбнулась. Лена, от того, что ее не упомянули, нисколько не обиделась. Даже когда Алиса ей лишний раз напомнила. — Зато мой уже оценил, а эти меня не волнуют! А ты как не глазки не строила, его только запугала! — А мне показалось, что он меня тоже оценил. — Что теперь ты ему в страшном сне снишься! — А ты ему? Почему он свалил? Я спросил у Слави: — Вмешаться… — Не стоит, они часто так ругаются. Соперницы, - улыбнулась Славя, перебросив через плечико пшеничную косу. Я заворожено смотрел на ее слабую улыбку и в бездонные глаза, что светились радостью. – Но порой стоят друг за друга, как вчера… — Семушка! Очнись! – ответила Славя, когда перерыв прошел. — Готов! – ответил я и перехватил пас, а там уже Лена со всей злобой вколотила мяч в сторону тех 2х, кто пялился на Алису и мою Славю. Те среагировать не успели. — Совенок – Ученые, 18:9, - констатировал Саныч, держа фотоаппарат. Я же увидел Ярослава – и он держал фотоаппарат, свою цифровую мыльницу. Только вот фотолюбители на него не смотрели, решили, что у него нечто простенькое, не заслуживающее их внимания. — Мяч в игру! Партию мы выиграли, со счетом 20:9. Пора сполоснуться. Всей гурьбой – бегом на пляж. Ярослав и Ульяна шли за нами. Я же торопился и смотрел по сторонам, прощался. В лагере осталась частичка меня. Самые необычные каникулы. Неужели, скоро опять суровая сибирская зима? Я разделся и бросился в воду. Ярослав встал, обвел всех, делая панораму. Алиса заплыла далеко-далеко и махнула рукой, а потом присоединилась к Лене и Славе, играющим в мяч. — Сема, иди к нам! – позвала Славя. — Ярослав, тебя за ручку вести надо? — А, приведи! – раздался голос Ярослава. Когда Алиса пошла, игра остановилась. Славя мило улыбалась, склонив голову на правый бок, а рукой гладя левую косу, Лена тоже улыбнулась. Ярослав же скинул форму, покрасовался перед Ульяной, что одним глазом смотрела в фотоаппарат, другим на Алису. Алиса подошла к Ярославу, и он с Ульянкой пошел к воде, вошел. А тут ему подставили подножку, Алиса с Ульяной подхватили его и кинули в воду. Брызги и обещание устроить всем сладкую жизнь. Ярик отфыркался и подплыл к нам сыграть в волейбол. «Семен, лето!» —Я знаю. — А раз так, оторвемся на прощанье! К нам еще присоединилась Мику, что смеялась и говорила на японском. Собрался почти весь отряд, кроме электронщиков. Оторвались, пора идти по домикам. Все сдавать. Лагерь пуст – никого! Никто не носится, никто не играет в футбол. Катя и еще 3 человека остались, но ненадолго. Вот площадь. Генда. Несколько котов в тени на скамейке. Славя прошлась, погладила каждого, а потом снова взяла меня за руку. — Я поняла… — Что? — Люблю. Люблю весь этот мир, лагерь. За то, что послал тебя! Пошли! Домик. Славя упаковала костюм в сумку и принялась переодеваться. — Отвернись хоть! — Да что я у тебя не видел! – Я привлек стоящую Славю к себе и поцеловал ее в спину, в полушария, потом встал и в затылок, за ухом… —Семушка, - ответила девушка. – Смущаешь! А мы еще не расписаны. Отвернись! Славя встала за мной, переоделась, скрыла свою грудь под лифчиком, а потом свое прекрасное тело под белой майкой и серым сарафаном. — ВОТ Я ГОТОВА. Пошли форму сдавать? — Я сейчас, - я попросил Славю не смотреть. Вытащил из карманов содержимое. Надел рубашку и джинсы. Славя же сидела на кровати и гладила кошку, а потом улыбнулась. — Я же просил… - ответил я, укладывая в карманы ее подарок-платок, документы и ключи от квартиры. — А я не смотрела… — Любовалась? Лицо у Слави было: Сема, спрашиваешь? Во всех ли ракурсах я тобой любовалась? Ответ положительный. — Сем, а тебе жарко не будет? а это что? Славя увидела, как я вытащил сложенное пальто. – Ты откуда? — Славя, тогда вопрос – а ты? — Я с лета приехала. А ты – с зимы? — Да. С зимы. И очень хочу поехать с тобой. — Я бы тоже. Но никак нельзя. – ответила Славя. – Тебе сколько лет? Ты чем занимаешься? У тебя аттестат есть? — Да уже 23. Если интересно, я студент, последний курс. Строительство. Проектирование. — А я уже закончила. Понимаешь, что ты будешь делать в моем городе? С работой туго. Ты бревна пилить умеешь? А жить где будешь? У меня семья большая. Кто-то еще учится, старшие братья на вахте, но должны вернуться. А какого года? — 2011. Я когда уезжал, был конец февраля. Славя, ты ж тоже оттуда? Или… — Сем, да, я с 2011 года с Рождества Христова! – ответила девушка. – Но с лета! — ЛЕТА??? И что у вас там, летом, случилось? Все в порядке? — Большое горе случилось, Семен. Булгария утонула, там мог быть один наш родственник. Так что, Семен, увы. Наверное, мы расстанемся. — Славя! – в ответ я взял ее за руку. – И мы что, так разбежимся? После всего? — А как жить будем? — Я сниму квартиру, устроюсь на работу. — Семен! Я не знаю. – вздохнула девушка. – У меня строгая семья, братья, мать. Они не поймут. А ты пойми, нам там проектировщики не нужны. И еще… Не… — Славя! – я в ответ прижал ее и крепко обнял. Она поддалась. Нет. Не расстанется. Ее объятья были полны страсти и силы, но глаза полны горьких слез. Сказка кончилась, реальность из далекого 2011 вырастала стеной. — Семен, Семушка… — Славушка… — Я пока сдам форму, побуду одна… можно? Мне надо подумать… подожди меня на площади. Сходи на склад и сдай форму. Я взял форму и принес на склад, сдал женщине. Кажется, я ее видел. — Семен, комплект 1 по чрезвычайным обстоятельствам списываем, 2й вы сдали… распишитесь здесь, и вот здесь. — А что за бумага? – спросил я, увидев лист А4. Так, я _________________________, приглашаю в ДОЛ «Совенок» в рамках _проведения реабилитации ______________Панкратова Д.Г. — Простите? — Такой порядок, Семен Батькович. Здесь пионерлагерь, закрытая территория, если кого-то приглашаете, то несете ответственность как товарищ. Пригласили вашего комсомольца? Тем более, он ничего не нарушил, вот и распишитесь… — Ну, хорошо… - ответил я и поставил автограф. Все. Пора назад. Площадь. Там Ярослав в форме и Алиса в спортивном костюме. У Ярика была одна деталь – рядом стоял чемодан и свернутое в скатку пальто! Алиса поет и играет на гитаре, а рядом с ней лежит телефон в режиме диктофона. Что за песня?Под шум и взрыв гранат шагает наш отряд Там где-то далеко в горах стрельба. Под шум и взрыв гранат и трассера летятИ от разрывов вся дрожит земля, Взлетает вертолет, он в Хост, а мы вперед И не отступим мы с тобой назад…. Молодыми. Мы приехали сюда В Афганистан, где сейчас идет война. Не забыть мне тех суровых майских дней И лица погибших парней…
Рядом уже появились Женя с Электроником, заслушались, Виола. Они дождались окончания песни и захлопали. — Алиса, у тебя кто-то там воевал? – спросила Виола. — Мой отец. Служил в разведке, ходил «за речку», а потом и в Кундузе, - ответила Алиса. Было видно, что ответы ей даются нелегко. — А сейчас он где? – спросила Женя. Ярик же показал, дескать, уйди и не лезь! — Так, нервных срывов и драк нам тут еще не хватало перед отъездом. Лучше бы молодую энергию на кое-какие важные дела пустили, а не на разборки. Электроник и Женя предпочли ретироваться. Но судя по голосу, очень недовольному, у Жени к Электронику претензий было выше крыши. А Сергей горел желанием узнать, что за мужик общался с его пассией. —Это… мой… научный руководитель! Я что, тут даром в библиотекеКонец 1 части.